2 сентября
Утром следующего дня Гермиона проснулась от кошмара. В нём она видела лишь одно — Рона, который держал в одной руке «неопровержимые доказательства от Забини», а в другой — палочку. Он целился в неё. Его лицо было перекошено от злобы, бурлящей в его крови. А ненависть так и была заметна в его глазах. Они сверкали желанием прикончить Гермиону как можно скорее. — Рон, прошу, — прошептала она, стоя перед ним на коленях и умоляя о прощении. — Ты сама создала эту ситуацию, Гермиона, — злобно прошипел он сквозь зубы, бросая к её ногам её же нижнее бельё. — Ты сама виновата! А дальше — ярко-зелёная вспышка и темнота, от которой девушка и проснулась вся в холодном поту и со слезами на глазах. В ванной медленно капала вода, оставленная мужем Гермионы, который впопыхах, казалось, сбежал пораньше на работу. Но не это волновало сейчас гриффиндорку. Она откинулась на подушку, ощущая, как остатки страха из-за кошмара покинули её окончательно. «Какие указания он мне даст?» — подумала Гермиона, рассматривая солнечных зайчиков на потолке. «И будут ли они вообще?». Вздохнув, девушка скинула с себя одеяло, так как ей стало слишком жарко. Помощник мог дать ей любые указания. В том числе — подойти к Рону, приставить к горлу палочку и убить его сразу. Но ведь она не решится на это. Она не сможет убить мужа и друга просто так. Она и сейчас не до конца понимала, что делала. Ей дико хотелось вернуть время вспять и не писать этого письма Помощнику. Но маховик времени остался в прошлом, а жила она в настоящем. Гермиона не могла остановить что-либо, или вернуться назад. Или же стоило убить Забини? Информатор ведь. Но Блейз был не таким простым, как казалось на первый взгляд. Слизеринец умел выходить сухим из воды и искусно прятаться. А прятать улики — ещё лучше. Конечно, если Помощник знал какие-то грязные секреты, которые помогли бы Гермионе шантажировать самого Забини, она бы воспользовалась ими. Но Блейз был к тому же и хитёр. О нём ничего не было известно даже в узких кругах. Потому у девушки даже не осталось шансов что-то поменять. Теперь всё должно было идти так, как шло. Часы пробили семь утра, когда Гермиона покинула спальню и спустилась ко всем в столовую. Все вокруг суетились, смеялись, и даже не заметили, как она вошла. — Доброе утро, — пожелал ей Джордж, протянув чашку с кофе. — Доброе, — ответила она, останавливаясь возле мужчины и делая глоток горячительного и бодрящего напитка. — А что происходит? — Сегодня приедут Билл и Флёр, — кратко ответил он, наблюдая как Молли вертелась на кухне и готовила завтрак. — Я думал, тебе Рон сказал. — Мы… — тихо произнесла Гермиона, рассматривая пузырьки в чашке. — Мы поссорились. — А, — протянул Джордж, выпив залпом остатки кофе. — Ну, теперь ты знаешь. После сказанного мужчина удалился в гостиную, а Молли подозвала Гермиону помогать с завтраком и частичной уборкой. Загруженная работой, девушка вспоминала тот день, когда впервые встретила Помощника. Скрытый капюшоном чёрной мантии, он пытался помочь ей успокоиться после очередной ссоры с Роном. Мужчина был с ней слишком добр — помог ей сесть на лавочку, починил разбитое зеркало, которое они только-только купили в магазине с мужем, даже дал белый платок, чтобы она смогла привести себя в порядок. А затем — протянул визитку со своим именем и сказал, что если ей понадобится помощь, она может его попросить. Сначала Гермиона не могла поверить ни своим глазам, ни ушам. Но затем девушка утвердительно кивнула, и Помощник скрылся так же быстро, как и появился во время ссоры с Роном. Эта встреча произошла четыре года назад. Ровно в тот день, когда супруг девушки преподнёс ей контракт. И эта встреча была судьбоносной. Ведь если бы не Помощник, она бы уже была мертва. Гермиона бы собралась духом, написала бы письмо собственному мужу, а затем ушла бы к ненавистной речке и ждала бы Рона там. Она не хотела бы, чтобы её убили при свидетелях. Когда Помощник долго не отвечал, Гермиона представляла свою смерть. Если бы был отрицательный ответ, она хотела, чтобы её убили со спины. Так она бы не услышала, как Рон приблизился к ней, не видела, как он поднял палочку. Она могла бы уловить лишь смертоносное заклинание, обрёкшее её на спокойствие и свободу. Девушка много раз прокручивала у себя в голове эту сцену. Быть может, Рональд простил её, если бы захотел разобраться в ситуации и выслушал её. Но возможно ли такое, чтобы супруг послушал изменщицу? Нет, определённо. Как только ответ Помощника был дан, Гермиона на долю секунды ощутила некую радость. Она не умрёт, а это уже было прорывом. Но что ждало её дальше?***
В столовой стоял шум и гам. Все смеялись, общались и чувствовали себя так, словно к ним на ужин прибыл сам Министр Магии. Билл и Флёр были смущены радушным приёмом миссис Уизли, однако не сумели совладать с собой, когда женщина пожурила их, что они так редко к ним приезжают, что труды того стоили. Гермионе удалось даже пообщаться немного с Флёр, до того, как она переключила своё внимание на Джинни. После этого девушка ощутила себя слишком одинокой в кругу семьи. Ей вдруг так сильно захотелось, чтобы в дверь постучались. Она бы отлучилась, открыла её, впустила бы незваных гостей, и, пока все приветствовали друг друга, сбежала бы подальше от Норы. Но минуты шли, а в дверь так никто и не постучался, ведь все сидели за обеденным столом и никого не ждали. Потому Гермиона то и делала, что перемешивала салат в своей тарелке и поглядывала на мужа. Под вечер, когда Билл и Флёр ещё не прибыли в Нору, она помирилась с Роном. Он извинился за то, что так рассердился прошлым утром, после чего он попросил больше не спешить в любых делах. Гермиона виновато согласилась с ним и всё вроде наладилось. Только если бы не одно «но», последовавшее спустя двадцать минут после разговора Гермионы с Флёр. В один момент Гарри, сидевший напротив девушки, попросил всех минуточки внимания. В столовой повисла удивлённая тишина. Её друг поднялся на ноги, а следом за ним и Джинни. И в этот момент Гермиона поняла, что сейчас должно было произойти, а также то, что ждало её в спальне после ужина. — Друзья, — начал издалека Гарри, пока девушка нервно съехала со стула и попыталась скрыться ото всех. — Билл и Флёр. Мы все очень рады, что вы присутствуете сегодня с нами, так как именно в этот день мы с Джинни решили всей семье рассказать нашу небольшую тайну. «Только не это. Только не то, что я думаю», — молила про себя Гермиона, чувствуя себя не в своей тарелке. Она так хотела сбежать! Почему она не сделала этого раньше? Посмотрев на своего мужа, девушка почувствовала его прожигающий взгляд на себе и тут же села смирно за стол, выровняв спину. Закрыв глаза, Гермиона постаралась успокоиться. — Молли, Артур, — обратился Гарри к главе семейства Уизли, которые, казалось, сияли, как начищенные галлеоны. — Вы скоро станете бабушкой и дедушкой. Столовая взорвалась выкриками, улюлюканьями и поздравлениями. Молли бросилась обнимать свою дочь и зятя, Джордж и Рон пожали руку будущему отцу, Артур бросил улыбку в их сторону, а Билл и Флёр высказывали свои самые лучшие пожелания. Лишь Гермиона вяло поздравила чету Поттеров и тут же вышла из-за стола. Дети. Это была самая больная тема у них с Роном. Как бы они не пытались, а забеременеть у Гермионы не получалось. Ни через год, ни через два, и ни через пять лет она так и не увидела каких-либо изменений. Менструация была, как по часам, а вероятного токсикоза не наблюдалось. Теперь, когда у Поттеров получилось, у Рональда вновь что-то перемкнёт, и он определённо сорвётся на ней. Поэтому, чтобы побыстрее успокоить нервы, девушка спряталась в спальне, в самом дальнем углу комнаты. Она чувствовала себя опустошённой. Казалось, что всё вокруг было против неё. Сначала — страсть, окутавшая её и привлёкшая за собой не самые радужные перспективы, а теперь ещё и беременность. Рон найдёт, что сказать своей семье из-за отсутствия самой Гермионы на празднике. Да каждый из них понимал, что у них слишком долго нет детей. Но понимал ли Рональд, что вина не в самой девушке? Осознавал ли он, что забеременеть нельзя по щелчку пальцами? Она не знала. Дверь спальни отворилась, и в комнату зашел её муж. Девушка бросила на него быстрый взгляд, и тут же поджала к груди колени. Рон остановился посреди комнаты и прожигал её глазами. Она понимала, что творилось в его голове. Она чувствовала, что ссоры не избежать, даже сидя в углу. — Почему у нас не получается? — спокойно спросил Рон, пройдя к кровати и присев на её край. — Я не знаю, — тихо прошептала Гермиона, пряча глаза от мужа. — И я не знаю, — обречённо произнёс мужчина. Между ними повисла тяжёлая тишина, которая давила на голову. Казалось, ещё минута и всё могло успокоиться. Стать на свои места. Но у желаний есть определённое свойство — не сбываться. — Может, тебе стоит провериться в Мунго? — серьёзно спросил Рональд. — Почему ты думаешь, что со мной что-то не так? — вспылила она, вскинув голову. — Почему проблема не в тебе? — Как-то у моей семьи быстро получилось завести детей. А у нас с тобой не шибко быстро это получается, — прошипел сквозь зубы мужчина, опасно сверкнув глазами. — Значит, проблема в тебе. Гермиона промолчала. Внутри всё сжалось от боли, которую причинял ей Рон. Возможно, в какой-то мере, он был прав. Но слёзы больно обжигали щёки и неприятно стягивали кожу. Девушка всхлипнула, подорвалась на ноги и, пока Рональд не понял ничего, скрылась в ванной. Прислонившись к двери, она съехала вниз и, захлёбываясь слезами, едва не завыла. Когда она только прибыла в эту семью, Гермиона мечтала иметь идеальные отношения со всеми. Однако это желание не сбылось, как и другие её, связанные с Роном и Уизли. Все относились к ней, как к чужой. Это чувствовалось в интонациях, редких взглядах, словах. Да во всём! Гермиона чувствовала себя загнанной в клетку, из которой не было выхода. Она пыталась наладить отношения, не замечать странного поведения, но всё это давалось с трудом. Девушка безумно скучала по своим родителям. Ведь, кроме них, у неё никого не было. Да и сейчас их больше нет в её жизни. И от осознания этого факта ей было больнее всего. Её никто не мог поддержать, обнять и успокоить. Она так всех боялась все эти пять лет, что семья мужа просто села ей на шею. Успокаивало лишь одно — обман её не раскрыт. А Помощник посодействует её плану. А остальное выйдет со слезами — вся боль и горесть, копившаяся в ней всё это время. Нужно лишь немного подождать.