Последняя роза

      Мишонн поднесла бокал к губам и допила последние капли розового вина, наслаждаясь последними минутами затишья перед бурей.       Меньше чем через двенадцать часов ей предстоит впервые встретиться со своим будущим мужем.       Мишонн опустилась на мягкую кушетку и прикрыла глаза, позволяя выразительному голосу Лалы Хэтэуэй унести прочь все ее тревоги. Но сердце по-прежнему замирало от волнения. Даже не верится: ей предстоит стать главной героиней реалити-шоу «Холостячка»!       Во всем виноват психолог. Потерпев одну за другой несколько неудач в любовных делах, Мишонн решила отправиться к специалисту — выяснить, почему же все ее попытки выстроить прочные отношения оканчиваются слезами и безудержным поеданием шоколадных конфет. И психолог посоветовала ей выйти из зоны комфорта. Так что, когда однажды в разгар вечеринки кто-то из подруг, уже сильно под хмельком, посоветовал Мишонн отправить свою анкету на телевидение — она взяла и согласилась.       И теперь, два месяца спустя, Мишонн сидела в роскошном номере пятизвездочного отеля, готовая отправиться в самое пугающее в ее жизни путешествие.       Куда больше, чем так и не найти мужа, Мишонн опасалась опозориться на федеральном канале. Стать посмешищем будет не только обидно — неудача может погубить ее карьеру! В гражданской адвокатуре, где подвизается Мишонн, с подозрением относятся к «творческим личностям» и совсем не любят шутов.       Тревожные мысли Мишонн прервал громкий стук в дверь.       Мишонн удивленно взглянула на дверь, затем на часы. Уже почти половина девятого — и она не ожидает визитеров. На телевидении ей ясно сказали, что сегодня главная ее задача — как следует выспаться перед завтрашними съемками.       — Мишонн, это я! — послышался голос из-за двери. — Рик.       Мишонн вскочила с кушетки.       — Входи! — крикнула она, бросаясь к зеркалу, чтобы поправить растрепавшийся узел волос.       На пороге появился Рик с попкорном и бутылкой «мерло».       — У меня с собой дары, — объявил он, окидывая быстрым взглядом ее мешковатую футболку и черные штаны для занятий йогой. — Надеюсь, я тебя не разбудил?       — Я при всем желании не смогла бы заснуть, — ответила Мишонн и махнула ему рукой, приглашая войти.       — Ночь перед первыми съемками всегда самая тяжелая, — заметил Рик, входя в номер. — Как только увидишь кандидатов, тебе станет легче. А потом, когда тебя начнут снимать по десять часов в день, приучишься вовсе забывать о камере — и спать будешь как младенец.       Должно быть, Рик знал, о чем говорил — уже двенадцать лет он был ведущим этого шоу!       Подойдя ближе, Рик протянул Мишонн стопку бумажных листов.       — Резюме всех претендентов, — пояснил он. — Извини за задержку: продюсеры долго спорили, кого из кандидатов выбрать, утрясли все в последний момент. Но я не уйду, пока ты не назовешь трех фаворитов и трех «темных лошадок».       — Ты ведь мог прислать мне все по электронной почте, — заметила Мишонн, хотя и была рада, что Рик не стал ей писать, а зашел.       — Не любишь незваных гостей? — поднял он бровь.       — Не то чтобы я против сюрпризов, но предпочитаю, чтобы меня предупреждали. Хотя бы чуть-чуть заранее.       — Буду иметь в виду! — пообещал Рик, сверкнув улыбкой, а затем направился на кухню. — Давай-ка попробуем вино. Штопор есть?       — На стойке возле холодильника.       Ловко обогнув кухонный стол, Рик нашел штопор и открыл вино. Мишонн смотрела на него со спины — на то, как черные джинсы обтягивают длинные ноги, как перекатываются под джинсовой рубашкой с расстегнутым воротом крепкие мышцы.       С самой первой встречи с Риком — когда он приехал к ней домой — Мишонн ощутила с ним какую-то связь, словно они дружили уже много лет. Несколько недель назад, на предварительном интервью, он очаровал всю ее семью, включая даже отца — федерального судью. Родители Мишонн поначалу отнеслись к ее идее очень скептически: беспокоило их и само то, что дочь «выставит себя напоказ», и то, что станет первой в Америке чернокожей «холостячкой». Но Рик мастерски успокоил все их тревоги и к концу вечера перетянул их на свою сторону.       Вслед за Риком Мишонн вышла на кухню и села на высокий табурет у стойки. Открыв первый файл, нахмурилась:       — «Интернет-энтузиаст»? Пожалуйста, скажи мне, что у этого парня есть нормальная работа!       Рик рассмеялся.       — Он пишет для популярного развлекательного интернет-СМИ. Должно быть, решил, что такая самохарактеристика выделит его из толпы.       — Что ж, выделиться ему удалось! Этот кандидат займет в моем списке почетное последнее место.       Рик присвистнул:       — Такой суровой Холостячки наша передача еще не видела!       Он сел на соседний табурет, поставив между ними два бокала вина и ведерко с попкорном. Мишонн заметила, что Рик и открывает вино, и ставит его на стол с каким-то прирожденным, естественным изяществом — и вспомнила, что до того, как прорваться на телевидение и стать ведущим хитового шоу, он трудился официантом в Беверли-Хиллз.       — Я ищу мужа, а не консультанта по раскрутке своего инстаграма, — объяснила Мишонн.       Рик рассмеялся в ответ.       Оба сразу они потянулись к попкорну, и руки их соприкоснулись. Подняв взгляд, Мишонн вдруг обнаружила, что Рик не сводит с нее глаз. Однако в следующий миг он улыбнулся и отвел руку.       — Дамы вперед, — предложил он с улыбкой, по-прежнему не отрывая от нее странно пристального взгляда.       — Какой ты джентльмен! — пошутила она.       То, что при личном общении Рик так же галантен, как перед телекамерами, очень понравилось Мишонн. Обычно не склонная доверять людям, к этому человеку она испытывала какое-то инстинктивное доверие. А кроме того… хоть она и не желала признаваться в этом даже самой себе, в его игривой любезности было что-то очень возбуждающее.       — Э-э… что ты сказал? — переспросила она, вдруг обнаружив, что совсем не слушает, что он говорит — только следит за тем, как сексуально двигаются его губы.       — Что продюсерам нужны рейтинги. Так что среди кандидатов неизбежны люди странные, непредсказуемые, замуж за которых тебе вряд ли захочется — зато зрителям будет интересно за ними наблюдать. Но не переживай, в списке есть и по-настоящему крутые ребята. В искусстве подбора пар нам нет равных!       Мишонн рассеянно пролистала остальные резюме, мысленно делая отметки о том, что нравится и не нравится ей в каждом мужчине. Впрочем, сухие биографические сведения, без личной встречи и даже без фотографий, говорили ей очень мало. Где и как еще узнать человека, если не в личном общении, задавая ему серьезные вопросы?       Зазвучала следующая песня в плейлисте: все та же Лала, «Ангел», живое исполнение. Перелистывая резюме, Мишонн начала подпевать себе под нос.       — У Аниты получилось лучше, — заметил Рик.       Мишонн покачала головой.       — Анита — королева, но насчет этой песни с тобой не соглашусь, хоть ты и мой земляк. — Разыскав в интернете биографию Рика, она узнала, что он вырос в маленьком городке в нескольких милях от ее родной Атланты.       — Что ж, значит, здесь наши вкусы расходятся, — заметил Рик, снова сверкнув ослепительной улыбкой. Голубые глаза его лукаво блеснули.       От этой улыбки у Мишонн что-то затрепетало внутри; однако, не обращая внимания на это странное и неуместное чувство, она выписала на отдельный листок бумаги троих своих «фаворитов», затем троих наименее привлекательных кандидатов — и отдала листок Рику.       — Спасибо! — поблагодарил он, проглядывая список. — Значит, завтра снимаем интервью с этой шестеркой. Хм… любопытно! — добавил он после короткой паузы.       — Что такое? — спросила Мишонн, снова наполняя свой бокал. В голове у нее уже приятно гудело.       — Среди твоих фаворитов — Ниган. Не ожидал, что ты любишь бейсбол!       — Он бывший бейсболист, — рассмеявшись, возразила Мишонн. В колледже она встречалась только со спортсменами, но признаваться в этом Рику не собиралась. — Мне понравились его ответы на анкету, похоже, он остроумный человек.       — Остроумный? На вопрос: «Самое необычное место, где вы занимались сексом», он ответил: «Основная база». Считаешь, это остроумно?       — Ну, с моим ответом не сравнить.       — Вот как? А что ответила ты?       — Что имею право не давать показаний против себя. — И она потянулась к бутылке. — Давай еще по бокалу!       Чуть позже Рик и Мишонн уютно устроились на кушетке, закинув ноги на кофейный столик. Было уже поздно, и Мишонн ждала, что Рик вот-вот распрощается и уйдет — но ждала с тревогой. Ей почему-то совсем не хотелось с ним расставаться. А ему, кажется, не хотелось уходить.       — Почему ты все еще одна? — спросил Рик после очередной паузы, наполненной теплым, дружеским молчанием.       — Знаешь, говорят, женщине нельзя задавать два вопроса: сколько ей лет — и почему она одна.       — Да брось, это же комплимент! — возразил Рик, поворачиваясь к ней. — Я хочу сказать, ты умная женщина. Энергичная. Красивая. Да еще и бесстрашная, раз решилась на эту авантюру. Куда смотрят мужчины — почему еще не выстроились в очередь у твоих дверей?       — Веришь или нет, некоторые боятся женщины, которая знает три языка и не боится высказывать свое мнение. Особенно если она чернокожая.       — Да они просто идиоты!       — Так или иначе, поэтому я до сих пор одна.       — А чего бы ты хотела от мужчины? — наклонился к ней Рик. — Только не скармливай мне ответы, заготовленные для продюсеров. Скажи честно. Что он должен сделать, чтобы покорить твое сердце?       Мишонн обернулась к Рику. Во взгляде его читался искренний интерес — и сердце ее почему-то вдруг пропустило такт.       — Я человек простой. Ничего особенного не нужно.       — Не верю.        — Но это правда. Мне нужен сильный, уверенный в себе человек. Порядочный. Трудолюбивый. И пусть любит меня так, словно сегодня наш последний день на земле. Как видишь, все очень просто!       — А что, если у него будут дети?       — Я люблю детей. Если все остальное на месте, дети меня не отпугнут.       — Ты не такая, как большинство женщин, знаешь об этом?       — Ни одна женщина не такая же, как все остальные. Мы очень сложные создания.       — Поверь, я в курсе — как-никак пятнадцать лет был женат! Просто… ты не боишься новизны. Ты открыта для такого опыта, который женщины обычно для себя даже не рассматривают. Например, встречаться с мужчиной, у которого есть дети. Или стать следующей Холостячкой. Это потрясающе!       — За это стоит поблагодарить моего психолога. Еще пару лет назад я была совсем другой.       — Как бы там ни было, ты поразительная женщина, — негромко сказал Рик, и взгляд его потемнел.       — Спасибо, — почти шепотом ответила Мишонн.       Наступило короткое молчание — уже не дружеское, не уютное. Сейчас оба остро ощущали, что сидят совсем рядом, что дышат одним воздухом. Мишонн смотрела на губы Рика и понимала, что сейчас он ее поцелует.       Но вместо этого он прочистил горло и поднялся с кушетки.       — Ладно. Уже поздно, и мне, наверное, пора. Хочу еще проработать кое-какие детали перед завтрашними съемками.       Скрыв разочарование, Мишонн тоже поднялась и проводила его до дверей.       — Ты не только ведущий, но и продюсер? Это впечатляет.       — Ну нет, я совсем не продюсер — во всяком случае, пока. Но веду это шоу уже двенадцать лет, так что продюсеры прислушиваются к моему мнению.       — Значит, я в хороших руках, — улыбнулась она, открывая дверь.       Рик остановился на пороге.       — Что ж… Постарайся хорошенько выспаться. Завтра будет долгий день.       — Есть, сэр! — шутливо отсалютовала Мишонн. — Перед будущим мужем появлюсь во всеоружии!       Но Рик не спешил уходить. Улыбка стерлась с его лица; он снова смотрел на нее все тем же странным, пристальным взглядом.       — Ты что-то… — начала Мишонн.       Однако договорить не успела: Рик сжал ее в объятиях и поцеловал.       Тело ее немедленно откликнулось на поцелуй. Пусть губы Рика были не такими пухлыми, как у нее — целовался он с истинно африканской страстью, чувственно и жадно. Когда он обвил руками ее талию и начал покусывать нижнюю губу, Мишонн застонала.       «Черт!» — только и могла подумать она. В голове крутилась лишь одна мысль: ах, если бы он покрыл такими же страстными поцелуями все ее тело! Но в следующий миг Рик оторвался от нее, заключив этот безумный поцелуй быстрым целомудренным «чмоком» в уголок рта.       — Спокойной ночи! — прошептал он и, повернувшись, пошел по коридору.       В первый раз в жизни Мишонн потеряла дар речи. Словно охваченная огнем, просто стояла и смотрела, как он уходит прочь.