Королева Теней

      Чем ближе становился день свадьбы, тем хуже Виолетта себя чувствовала. Ей всегда казалось, что она легко сможет стать женой родного брата, но не всё оказалось так просто. Да, она никогда не знала его. Да, никогда не питала к нему особых чувств, а особенно теперь, когда ей предстояло стать его женой. Но что-то внутри противилось этому браку. Вопило: «Это же неестественно!». Однако Виолетта была одна со своими страхами. Отец не поймёт её. Или не захочет понимать. Для него важно только одно, — чтобы она вернула трон, который принадлежит ей по праву рождения, как и Сэму. — Но ведь я незаконнорожденная, папа, — говорила она когда-то давно, глядя на Ловкача большими, наивными глазами. — Значит, и добьёшься своего незаконно, — беспечно отвечал он. С тех пор девушка искренне считала, что имеет право быть королевой. Не просто женой короля, а именно королевой. Она жаждала этого с детских лет и вот теперь, когда её мечта вот-вот исполнится, ей вдруг захотелось свернуть назад. Вернуться в те деньки, когда ей не нужно было постоянно притворяться и играть роль наивной простушки, искренне любящей короля. Виолетта поморщилась, словно проглотила дольку лимона, что не укрылось от зорких глаз Ловкача, сидящего напротив. Они с дочерью завтракали, но девушка настолько погрузилась в свои мысли, что совершенно забыла об этом. — О чём думаешь? — поинтересовался Ловкач. — Или у тебя каша с комочками? Он мягким, изящным движением вытащил револьвер, который всегда был у него под рукой. Виолетта с детства была привычной к тому, что папа мог застрелить любого слугу за самый маленький промах. Поэтому этот его жест не вызвал у неё удивления. Она продолжила есть кашу. А вот слуги трепетали от страха. — Нет, завтрак отличный, — ответила девушка. — Вот как? Но в моей-то каше комочки, — вытянув руку, он моментально нажал на курок, и пуля угодила точно в лоб бедняге, что подал завтрак. Остальные выдохнули. Как бы им не было жалко бывшего друга, они были рады, что их шкура осталась в целости и сохранности. — Значит, ты о чём-то думаешь. О чём? Поделись с папой. — Ничего особенного. — Я не люблю, когда ты думаешь, а я понятия не имею о ходе этих мыслей. Говори, Виолетта. Он всегда говорил легко, нараспев. Без каких-то угрожающих ноток или строгости. Но девушка никогда не могла его ослушаться. Папа обладал какой-то особой харизмой, силой, которая заставляла внимать ему и повиноваться. Сжав крепче ложку, Виолетта взглянула Ловкачу в глаза. — Я хочу пересмотреть наш план. Быть может, можно придумать что-нибудь более… более… — Я понял. Ты не хочешь спать с братом. В этом вся причина? — Мужчина откинулся на спинку стула. — Да! — Ну, так извини, моя дорогая. Ты должна это сделать, раз уж затеяла такую игру. Иначе мы своего не добьёмся. Хотя, нет, конечно, можно устроить революцию, как это в своё время сделала твоя мама, но — вот беда! — король Сэм любим народом, в отличие от Логана. Виолетта вновь скривила лицо. Она тяжело вздохнула и покачала головой, как бы показывая, что сдаётся. — Хорошо, я молчу, папа, — сказала она, отправляя очередную ложку каши в рот. — «Молчу и следую твоим умнейшим указаниям, папа», — исправил Ловкач, но дочь лишь закатила глаза. Он же обратился к прислуге, снова возведя курок. — Позовите-ка мне повара. Нужно потолковать…       В день свадьбы Виолетте было совсем тошно. Она старалась не думать о ночи, на которой должно свершиться, наверное, одно из самых отвратительных действ, которое ей предстоит пережить. Но сейчас она смотрела на себя в зеркало: на длинное, пышное платье белоснежного цвета, на бриллиантовое колье, подаренное будущим мужем, сверкающее в солнечных лучах. И на саму себя — бледную, несчастную, убитую. Отец предупреждал, что будет нелегко. Но также сказал, что не даст повернуть назад. Она смеялась тогда, говорила, что не испугается. Наивная девочка. Сейчас ей хотелось рухнуть на колени перед Ловкачом и молить его, чтобы он забрал её как можно дальше. Но он лишь посмотрит на неё с презрением и заставит сделать то, что она должна сделать. — Госпожа, вам нравится? — спросили испуганные служанки. Они заметили, как омрачилось лицо будущей королевы и теперь боялись, что совершили оплошность. — Мне всё очень нравится, — вымученно улыбнулась девушка. — Продолжайте. Нам ещё нужно вплести ленты мне в волосы. Перед тем, как приехал жених, Виолетта зашла в библиотеку, где сидел Ловкач. Он заранее ушёл в эту часть особняка, куда нет доступа даже самым любопытным гостям. Ведь нельзя, чтобы его присутствие обнаружили раньше времени. Он поднялся на встречу дочери, улыбнулся. Они обнялись и молчали ещё пару секунд, понимая друг друга без слов. Отец чувствовал горе своего чада, но не мог освободить её от свалившегося бремени. «Битва за власть, королевскую власть, очень грязна и опасна. Ты уверена, что справишься?» — спрашивал он когда-то. «Конечно. Я через всё пройду» — уверенно заявляла Виолетта, а теперь с усилием проглатывала ком горечи, вставший поперёк горла. И всё же, на вопрос отца: «Готова?», она уверенно ответила: «Да». — Что же, ступай. За тобой вот-вот приедут, — сказал Ловкач. — Увидимся завтра. — Мне приехать к тебе? — Да. Только не сюда. Вот адрес, — он взял со стола листочек и дал дочери. — Я буду ждать тебя к полудню. Она кивнула и, терзаемая множеством мыслей, покинула библиотеку. В коридоре её уже ждал «граф де Сильи». Он сообщил, что жених прибыл и ожидает свою невесту в гостиной. Виолетта глубоко вздохнула, чтобы хоть как-то успокоиться, и пошла навстречу судьбе вместе с так называемым отцом. Сэм ждал с нетерпением. Он постоянно ёрзал в кресле, поглядывал на дверь и мысленно торопил время. Элиот, приехавший вместе с сыном, с явным неудовольствием разглядывал многочисленные портреты Ловкача. Наконец, Виолетта зашла в комнату. Сэм, сражённый красотой и нежностью своей невесты, поспешно подошёл к ней и, поцеловав её руку, сказал: — Виолетта, ты… ты прекрасна! — Благодарю, Ваше Величество, — она улыбнулась. Абсолютно счастливо и натурально, будто на самом деле была рада. — Поедемте скорее. Мне не терпится, чтобы нас с вами обвенчали. — И мне. Поехали, — согласился король. Весь народ высыпал на улицу. Пока Сэм со своей невестой ехали в церковь, она постоянно видела людей, выстроившихся по узким тротуарам и с любопытством глядящих на проезжающие богатые экипажи. Глядя на них, Виолетта понимала, что чтобы стать сильной королевой, ей нужно заручиться любовью народа. Нужно стать их защитой и опорой, близкой им по духу, понятной. Той, кому каждый сможет доверять. Про которую никогда не скажут: «Королева оставила нас, ей нет дела до своих людей!». Нужно быть мудрой и справедливой правительницей, тогда она сможет властвовать долго, даже будучи узурпатором. Но для начала Виолетте необходимо стать полноправной королевой. Она должна пережить свою первую брачную ночь, которую так страшится. От мысли, что время стремительно близится к этой минуте, у девушки засосало под ложечкой. И всё же она смогла взять себя в руки, не поддаваясь панике. — Виолетта, — Элиот обратился к ней, — вам с отцом нравится в поместье Ловкача? — Да, очень, Ваше Величество. А вам, как я могла заметить, не очень приглянулось это место? — Нет, место замечательное. Только все эти портреты и статуи портят его. Такая… самовлюблённость! — Не обращай внимание, — мягко сказал Сэм. — У папы особая нелюбовь к Ловкачу. — Правда? — Виолетта изобразила удивление. — Почему? — Долгая история, — Элиот даже слегка нахмурился. — А мы уже приехали. Действительно, экипаж как раз подъехал к церкви. Король с будущей королевой вышли из кареты и, приветствуемые радостными криками и поздравлениями со стороны обычного народа, который, правда, стоял немного в стороне, прошли к зданию, выложенному из белоснежного кирпича. Аристократы, стоящие у самых дверей в церковь, поклонились царской чете и расступились. Только когда Сэм, Виолетта, Элиот и граф де Сильи зашли внутрь, они последовали за ними. Когда молодёжь дошла до алтаря, где их уже ожидал священник, родители стали давать им последние наставления. — Твоя мама гордилась бы тобой, Сэм, — услышала Виолетта слова Элиота и подумала: «А гордилась бы она мной?». Граф де Сильи говорил очень много, но девушка его совершенно не слушала. Ей было жаль, что перед ней стоит этот человек, а не её родной отец. И всё же она улыбалась и изображала искреннюю радость на своём симпатичном лице. Наконец, начался сам обряд. Виолетта очень любила такие церемонии. Она помнила, как однажды в детстве случайно заглянула в маленькую церквушку и увидела там скромное венчание. Два молодых человека — девушка и юноша — стояли у алтаря, а священник говорил о святости брака. Виолетта толком не помнила слов, зато та атмосфера тепла, любви и счастья отпечаталась в памяти. Ей настолько понравилось это, что она стала фантазировать, какое у неё будет венчание. Многое получилось, как в реальности: гости в дорогих одеждах, большая церковь, украшенная множеством нежных весенних цветов и ленточками. Вот только она всегда представляла, что рядом с ней будет человек, которого она будет сильно любить, с которым впоследствии у неё было бы множество очаровательных детишек. И в мечтах папа всегда был рядом, он не уходил с головой в свои заводы и развлечения с какими-то шлюхами. Виолетта закусила губу, чтобы не закричать: «Нет, всё не так! Всё совсем не так!». Отчаянный крик, полный страха за разрушающуюся жизнь, метался в её груди, но девушка усилием воли подавила его. Выхода нет. Перед ней открыт только один путь — к власти. «Я дочь Ловкача. Я пройду через огонь и воду, но заполучу своё, как это всегда делает мой отец. Как это делала моя мать» — решительно подумала девушка. — А вы, Виолетта де Сильи, — священник с водянистыми глазами обратился к невесте. — Согласны ли вы стать женой Сэмюэла, короля Альбиона? — Согласна. — Тогда, властью данной мне, я объявляю вас мужем и женой… Дальнейшие события смазались в памяти Виолетты. Не смотря на все свои мысли, на всю свою решимость, она почувствовала, что пропала. Мысли утянули её в самую настоящую бездну, из которой, казалось, невозможно выбраться. Весь вечер молодая королева была вежлива и участлива, она поддерживала светские разговоры, но это происходило на автомате. В какие-то моменты она выныривала из пучины мыслей, но затем тонула вновь. Там, в самой себе, она не чувствовала себя такой потерянной и беззащитной. Потом, гораздо позже, девушка отмечала, что если бы отец не тренировал её, если бы не дал ей должного образования, в вечер свадьбы все бы задавались вопросом: «Почему новоиспечённая королева так несчастна?». За это она была бесконечно благодарна ему. Коронация прошла сразу же. Аристократы один за другим приносили девушке клятву верности, а она с лёгкой улыбкой на устах принимала их. Корона, которую когда-то носила её мать, оказалась тяжела. Но эта тяжесть была чертовски приятной…       Ещё не успели уйти гости, а Сэм объявил, что они с женой желают уединиться. У Виолетты судорожно сжало горло. Муж взял её за руку и увёл в спальню. Комната оказалась большой, просторной: в центре стояла кровать с балдахином, у стен — комод, шкаф, туалетный столик и письменный стол. Служанки как раз зажигали последние свечи и, выполнив работу, поспешно удалились. Виолетте хотелось сказать им: «Нет, потушите всё», но она сдержалась. Сэм подошёл к ней со спины и крепко обнял, утыкаясь носом в тонкую шею. Девушке стало дурно. Она с трудом проглотила тошнотворный комок, подкативший к горлу. Ей было противно горячее дыхание брата, его ненавязчивые поцелуи. От того, что он стал развязывать шнуровку корсета на платье, у Виолетты прошёл мороз по коже. Вот она повернулась к нему — абсолютно нагая, готовая к тому, что вот-вот должно свершиться. Сэм подхватил её на руки и уложил на кровать, покрывая кожу поцелуями. Он спускался всё ниже и ниже — с шеи перешёл на грудь, затем на живот. Королеве хотелось вопить, однако она не смела. Король тем временем и сам освободился от одежды, в чём ему вяло помогала жена. Припав к губам любимой, мужчина одновременно коснулся нежной плоти у неё между ног, сорвав с мягких губ стон. Виолетта обхватила его шею руками и прижалась как можно плотнее. Ей не хотелось, чтобы он заметил слёзы, заблестевшие на глазах. Когда Сэм вошёл, девушка зажмурилась, с трудом сдерживая рыдания. Она целовала его, шептала слова любви, царапала спину, чтобы хоть как-то избавиться от душившего отвращения. Брат и сестра… Как это ужасно. Если бы Сэм только знал, что спит с девушкой, которую родила его мать. Если бы знал, что она умерла, рожая именно её! Какая ирония. Но король ни о чём не подозревал. Он любил Виолетту — искренне, страстно. Вот только она предпочла бы его смерть ещё одной такой ночи. Кончив, мужчина с блаженным вздохом откинулся на спину. Ойкнул, потому что она саднила от ноготков жены. Королева прижалась к нему. Просто потому, что так нужно. Потому, что не хотела видеть его лицо. — Я люблю тебя… — прошептал король, целуя супругу в макушку. — Я тоже, дорогой, — на автомате ответила она. — Я так устала… — Спи, любовь моя. Ты прекрасно проявила себя сегодня. — Спасибо… — прошептала девушка. Спать, как можно скорее уснуть и забыться. Отойти от пережитого ужаса. «Завтра будет новый день. Я увижу отца. Пора приводить план в исполнение. Скорее, скорее!» — думала Виолетта, лёжа с плотно закрытыми глазами.