***
Теперь уже знакомый мысленный голос Эрика прорвался в забывшийся дремой разум телепата. Очнись, Чарльз, мы уже здесь. Младший оторвался от своих мыслей и наконец заметил, что самолет полностью остановился. Эрик с небольшим любопытством смотрел на него, но, похоже, не счел излишнюю задумчивость Чарльза чем-то необычным, чтобы спросить об этом. Беглый взгляд на его разум доказал, что это было потому, что единственное, что занимало разум Эрика сейчас был Шоу. Гораздо важнее, чем те мысли, которые занимали Ксавьера большую часть их полета. Чарльз почувствовал внезапный прилив радости от того, как легко Эрик согласился говорить с ним телепатически. Он мог бы предположить, что это связано с убеждением Эрика в том, что все мутации прекрасны. Это было чудесно — иметь кого-то, кто относился к его силам без плохо скрываемых осторожности и страха, которые всегда люди ассоциировали с чтением мыслей. Сознание Эрика было для него яснее, чем у любого другого, и Чарльз знал, что это потому, что Эрик не прилагал никаких усилий, чтобы отгородиться от него. Он фактически приветствовал Чарльза — телепат был поражен, что ему доверяют так безоговорочно. Мойра встала, чтобы обратиться к немногочисленным пассажирам самолета: — Джентльмены, действуем максимально осторожно. Хотя Себастьян Шоу разыскивается правительством Соединенных Штатов, разведка указала, что он находится в доме высокопоставленного русского чиновника. Как вы понимаете, мы находимся меж двух огней здесь. Проникаем тайно и ничего не делаем, пока не получим подтверждения присутствия Шоу. Ясно? Задавая последний вопрос, агент посмотрела прямо на Эрика, как будто он уже сто раз ослушался ее приказов. Справедливости ради — в этих предупреждениях был смысл. Однако, даже Эрик смиренно кивнул, соглашаясь со всем сказанным, встречаясь взглядом с Мойрой. Она, казалось, осталась довольна его согласием и повела группу из самолета к ожидающей грузовику — старому и покоцанному, и Чарльз был удивлен, что он все еще держится на ходу. Особенно по изрытым словно минными ямами дорогам, по которым они собирались проехать. Однако Ксавьер не стал говорить что-либо, когда он с Эриком и небольшой группой солдат, которые были здесь осторожности ради, расположились в небольшом кузове. Это была далеко не самая приятная поездка в его жизни. Деревянная скамья была жесткой и холодной, кажется как и сама Россия, а кузов грузовика был действительно слишком мал для того количества людей, которое набилось туда. Эрик сидел рядом, не выглядя счастливее. Каждая колдобина на дороге ужасно сотрясала грузовик и заставляла Чарльза глубоко сожалеть, что он не взял с собой какую-нибудь подушку, чтобы сидеть хотя бы на ней. Солдаты, видимо, были более привыкшими к подобной обстановке — или, по крайней мере, им лучше удавалось скрывать, насколько они несчастны, — поэтому Чарльз и Эрик просто сидели, скрючившись, и надеялись, что эта поездка будет короткой. Когда из-за закрытого окошка позади них, ведущего в кабину водителя, раздался легкий стук, Чарльз чуть не выпрыгнул из кожи вон. Он передвинул деревянную дверцу — Мойра объясняла, что они приближаются к контрольно-пропускному пункту. Который определенно не входил в их планы — было бы немного трудно объяснить грузовик, полный солдат. Чарльз заверил ее, что обо всем позаботится, поворачиваясь лицом к группе людей, за которых он только что стал отвечать. Да уж, подобные вещи частенько случались с ним с тех пор, как он оставил позади дни, проведенные в барах. Если бы он только знал, когда из чистого любопытства погнался за Шоу, что повлечет за собой то ночное приключение в море. Хотя, если быть честным с самим собой, он все равно сделал точно так же и во второй раз. Откровенно говоря, он абсолютно не представлял, как он собирается провернуть следующий трюк. Обычно эта часть удавалась ему легко — планирование всегда было сильной стороной его жизни. Однако сейчас нервозность и срочность ситуации мешали сосредоточиться на одной идее достаточно, чтобы обдумать ее и принять решение о дальнейших действиях. Должен ли он промыть мозги всем охранникам? Слишком заметно. Нокаутировать их всех? Тоже довольно заметно. Он знал, что здесь нужна более тонкая уловка, но его разум слишком быстро перебегал от одной плохой идеи к другой. Чья-то рука легла ему на плечо, отвлекая его от бурлящих мыслей. Эрик. Старший молча сжимал его плечо. Это было именно то, в чем нуждался Чарльз. Это успокаивающее прикосновение напомнило ему, что он тоже сильный. Эрик напомнил ему, что он может и должен сделать это. Чарльз улыбнулся, в этой улыбке были благодарность и облегчение. Грузовик замедлил свой ход и остановился как раз в тот момент, когда телепат вскочил на ноги, прижав пальцы к виску, позволяя своей силе расходиться волнами. Раз нужно действовать аккуратно, он мог быть аккуратным. Снаружи грузовика послышались шаги, и один из агентов — Левин — объяснился с неизвестными на ломаном русском, что они просто пытаются добраться до своей дачи. Двери кузова резко распахнулись, и Чарльз столкнулся лицом к лицу с дюжим солдатом, направившим на него дуло автомата. Солдаты внутри кузова напряглись, держа оружие наготове, и даже Эрик был явно встревожен, когда мужчина с автоматом осматривал кузов. Через несколько секунд напряжение спало, когда все внутри поняли, что каким-то чудом, несмотря на то, что солдаты смотрели прямо на них, те и понятия не имели, что в кузове кто-то был. Чарльзу хотелось рассмеяться от восторга — так легко было поддерживать иллюзию пустого грузовика — этот трюк почти не требовал усилий у телепата. Ошеломленный трепет, исходящий от разума Эрика, сделал этот момент еще лучше, но Чарльз отогнал свою радость, пока не убедился, что они в безопасности. Отвлечься и потерять иллюзию было бы смертельно как для них, так и для русских, — а он не собирался этого допустить. Наконец створки снова захлопнулись, и Чарльз с облегчением вздохнул, опустившись обратно на проклятую скамью. Люди вокруг него казались слегка напуганными и совершенно сбитыми с толку тем, что только что произошло, но Эрик сидел рядом с огромной ухмылкой, ободряюще похлопывая его по спине. Когда грузовик снова медленно тронулся, телепат уловил отчетливые мысли Леншерра: Чарльз, это фантастика. Я мог бы расцеловать тебя. Юноша игриво поднял бровь Я не против. Эрик слегка покраснел и отвел глаза от вызывающего взгляда Ксавьера. Значит, они собираются продолжать ходить вокруг да около. Чтож, он был не против, Чарльз мог подождать. Если кого и стоило ждать, так это Эрика. Юноша давно принял свою бисексуальность, часто оказываясь в постели с теми, кто ему нравился, независимо от пола. Однако он чувствовал в разуме Эрика — такие чувства были для него в новинку. Он никогда по-настоящему не уделял много времени самокопанию, Шоу слишком долго составлял весь смысл его жизни. Леншерр всегда считал, что уж если его кто и заинтересует (что по его мнению было маловероятно), то это будет девушка. Он определенно не брал тогда в расчет Чарльза. Поэтому телепат мягко флиртовал и наслаждался постепенным ростом доверия и дружбы, но был осторожен, чтобы не давить на Эрика. Однако с течением времени притяжение между ними становилось все более очевидным. Теперь Чарльзу даже не требовалась его телепатия, чтобы уловить влечение, исходящее от старшего. Они сознательно избегали говорить об этом, даже когда оставались вдвоем, но с каждым днем становилось все труднее игнорировать эту искру. Если им удастся победить Шоу, и Эрик решит остаться, казалось неизбежным, что они в какой-то момент выпустят чувства, так неожиданно возникшие между ними. Грузовик съехал на обочину, поодаль от дома. В полном молчании все пассажиры покинули кузов, Мойра шла во главе их небольшой группки, ведя их в лес. Солдаты рассредоточились, чтобы наблюдать за периметром, пока мутанты и агенты взбирались на небольшой холм, возвышавшийся над особняком. Они были почти вовремя — не прошло и получаса, как звук лопастей вертолета разорвал задумчивую тишину леса. Четверо наблюдателей на холме, затаив дыхание, смотрели в бинокли, ожидая, когда появится цель. Разочарование, когда лишь один человек, который определенно не был Шоу, сошел с вертолета, было огромным. Эрик первым высказал вслух то, о чем они все думали: — Где Шмидт? — он произнес это как обвинение и вопрос одновременно. Чарльз с легкостью мог почувствовать, как бурные эмоции старшего захлестывают его. Замешательство, разочарование, гнев… В нем всегда было так много ярости. Ни один из агентов, похоже, не собирался отвечать на вопрос Эрика, поэтому Чарльз вмешался: — Я не знаю, — еще раз взглянув на женщину в белом, он вдруг вспомнил, что в видениях Мойры был кто-то похожий. Чарльз понятия не имел, эта ли женщина блокировала его мысли в гавани в Майами, но он добавил, — Если она телепат, а я прочту ее мысли, она узнает, что мы здесь, — он думал со скоростью пули что же делать дальше. Тут юноша увидел солдат, стоявших на страже возле здания. — Попробую иначе. С привычной легкостью он послал свою телепатию через лужайку и нырнул в голову охранника, стоявшего ближе всех к белой женщине. Он не обращал никакого внимания на разум человека, который заполнил в данный момент; вместо этого он обратил свое внимание на окружение. Чарльз мог видеть глазами этого человека и слышать то, что слышал охранник. Его всегда немного сбивало с толку ощущение, что он находится в двух местах одновременно, однако он не обращал внимания на легкий дискомфорт. — Шоу приносит извинения, ему нездоровиться, — сообщила женщина русскому генералу, который приветствовал ее. — Он попросил меня заменить его. Чарльз отключился от остального разговора — в любом случае, далее шел не более чем флирт, осознавая реальность их совершенно напрасной поездки в Россию. Эрик придет в ярость. — Его не будет, — сказал Чарльз, слегка покачав головой. Он освободил разум охранника и повернулся к Мойре. — Что теперь, босс? — он надеялся, что агент сможет вытащить их всех отсюда прежде, чем Эрик успеет сделать какую-нибудь глупость. Судя по мыслям, идущим от Леншерра, его план был провальным. И все же попробовать стоит. Как он и ожидал, Мойра немедленно свернула операцию. К несчастью, не прошло и мгновения, как Эрик принял собственное решение. — Она его правая рука. Для меня этого достаточно, — прорычал он, уже собираясь пойти за ушедшими генералом и женщиной. Мойра усмиряюще положила руку ему на плечо, но ее голос был далек от спокойного. — ЦРУ вторглось в дом высокопоставленного советского чиновника? Ты рехнулся? — Я не из ЦРУ, — ухмыльнулся Эрик срываясь с места, полностью игнорируя Чарльза, зовущего его вслух и в уме. Упрямый тупой идиот. Чарльз пожалел, что знает лишь английский, желая обругать Эрика всеми проклятиями, известными человечеству, когда он смотрел, как безрассудный мужчина снова срывается в самоволку. Это ведь было так эффективно все прошлые разы. Снова подняв бинокль, Чарльз с растущим в животе ужасом наблюдал, как колючая проволока оборачивалась вокруг солдат, увлекая их вниз, в канавы, прочь с их постов. По обе стороны от него Мойра и Левин отчаянно спорили, что им делать. Он почти не обращал на них внимания, пока внезапно не прозвучали слова «Сворачиваемся». Реакция Чарльза была мгновенной. — Вы не можете! — но толку от этого было мало. Левин уже ушел, Мойра собиралась последовать за ним. Чарльз поймал ее за руку, прежде чем она ушла, — Я не могу оставить его здесь. И это была сущая правда — ничто в мире не заставит его покинуть Эрика, пока тот снова рискует собой в одиночку. Поэтому он не стал тратить на разговоры больше ни минуты и помчался следом за Эриком. Чарльз едва миновал ворота — все еще на полной скорости направляясь за своим другом — когда почувствовал в своем разуме чужую боль. Он бегом вернулся к канаве, не в силах быть равнодушным к страданиям другого человека. При виде русского солдата, боровшегося с импровизированными оковами из колючей проволоки, у Чарльза скрутило живот. Борьба этого человека только усугубляла ситуацию, и юноша подозревал, что если тот продолжит в том же духе, то может случайно убить себя. — Что же ты творишь, Эрик, — пробормотал он, падая рядом со связанным. — Успокойся, — приказал он, уже зная, что это не даст никаких результатов. Он искал в голове человека слова на понятном ему языке. Повторив свои слова по-русски в уме этого человека, он с облегчением заметил, что тот вырубился. Он снова помчался со всех ног, больше не тратя ни секунды. Эрик, подожди! кричал он так громко, как только мог в голове Леншерра. Я должен это сделать, Чарльз. Я знаю. Я почти догнал тебя, ты не должен идти туда в одиночку. Телепат испытал большее облегчение, чем мог выразить, когда почувствовал, что Эрик медленно остановился, тяжело дыша от избытка адреналина. Потрясение Леншерра от того, что Чарльз присоединился к нему, отразилось в его сознании. Он не был уверен, должен ли он чувствовать себя оскорбленным или нет тем фактом, что Эрик так мало велил в него. С другой стороны, этот мужчина почти никому не верил. Идя по следу тел людей, которые, как надеялся Чарльз, все еще были живы, он нашел своего друга, стоящего в коридоре и ожидающего его. — Ты пошел за мной, — сказал он в замешательстве, с оттенком какого-то благоговения. — Я всегда буду это делать, мой друг, — заверил его юноша, — Только в следующий раз, пожалуйста, не убегай совсем один. Эрик улыбнулся своей широкой зубастой улыбкой. — Договорились. Был лишь краткий миг сомнения, когда Ксавьер вспомнил невинных людей, которых Эрик убрал со своего пути. Он заставил себя не думать об этом. Младший понимал одержимость Леншерра Шоу; он чувствовал ее в ту первую ночь, находясь в сознании Эрика. Неудивительно, что он ни перед чем не остановится, чтобы найти человека, убившего его мать. Они молча переглянулись, прежде чем развернуться и продолжить их путь по коридору. На этот раз Чарльз шел впереди, используя поддатливый разума генерала как маяк, чтобы направлять их, Эрик шел рядом. Вместе они взялись за дверные ручки и распахнули последний барьер между ними и таинственной женщиной, которую прислал Шоу. Зрелище, которое они увидели, было несколько удивительным. И довольно тревожным. Генерал сидел на кровати, обводя руками воздух перед собой, как будто гладил человека. Когда Чарльз заметил женщину в белом, сидевшую на стуле в стороне — а не в объятиях генерала, как, очевидно, думал русский, — он окончательно убедился, что это тот самый телепат, с которой он встречался раньше. — Хороший трюк, — сказал он ей, обменявшись с Эриком взволнованным взглядом. Они еще не скоро смогут выкинуть из головы образ человека, домогающегося воздуха. Он не был уверен, разрушилась ли иллюзия из-за его слов, или это было намеренно сделано женщиной, но генерал определенно вырвался из своих фантазий. Шок длился всего несколько секунд, прежде чем он потянулся за пистолетом, поэтому Чарльз не стал тратить время на тонкости, не церемонясь приказав «Спи». Женщина уже была на ногах, и в следующую секунду ее кожа сменялась, превратившись в алмаз. Стоя рядом, Чарльз чувствовал мысли той части Эрика, которая восхищалась красотой еще одной мутации, но это было намного отведено, а задний план другой частью, нуждавшейся в ответах. Ответах, которые Чарльз начал активно искать. И это было похоже на удар о кирпичную стену. Очень толстую кирпичную стену. — Можешь перестать пытаться прочитать мои мысли, сладенький, — поддразнила она его. Через мгновение его голову пронзил, словно лезвие, мощный импульс. Чарльз отшатнулся, подавляя рвущийся наружу болезненный вздох. Его рука машинально отдернулась от головы, пытаясь отстраниться от острой боли. — Ты ничего не узнаешь, пока я в таком состоянии. Беспокойство исходило от Эрика волнами, но быстро исчезло, едва он понял, что с Чарльзом все в порядке. Когда телепатка бросилась к двери, пытаясь перепрыгнуть через стол, Эрик и Чарльз сорвались с места, одновременно хватая ее под руки и отталкивая назад. Если бы решение всей суматохи сейчас не занимало все его мысли, Ксавьер гордился бы тем, как быстро они с Эриком научились работать в команде. Как и всегда, один из них понимал план другого без слов. Следуя этому безмолвному плану, юноша помог старшему вернуть женщину к металлическим перилам кровати. Когда прутья стали обвиваться вокруг ее рук и туловища, крепко удерживая ее на месте, Чарльз ничуть не удивился. Даже если Леншерр и не сказал этого вслух, было ясно, что он собирался делать. — Где Шоу? — спросил старший, в его голосе слышался металл. Едва она взглянула на них обоих, Чарльз почувствовал, как в Эрике вспыхнул гнев. Каркас кровати снова изогнулся, на этот раз предупреждающе обернувшись вокруг ее шеи. Глухой гул эмоций начал изливаться из Леншерра, и за ним Чарльз слышал какие-то попытки объясниться, но их было не разобрать — слишком много лишнего шума в разуме. — Эрик, — Чарльз попытался успокоить мужчину, зовя его, надеясь, что это вернет Леншерра к тому факту, что им нужно поговорить с этой женщиной. Металл только крепче сжал алмазную кожу, когда женщина попыталась освободиться. — Эрик, хватит, — снова пробормотал Чарльз, безрезультатно. С таким количеством ярости внутри Эрика, Чарльз был бы удивлен, если бы мужчина его слушал. Тем не менее, алмаз начал трескаться, и вся ситуация быстро выходила из-под контроля Чарльза. — Эрик! Этого достаточно! — он почти кричал. Старший только покачал головой, тяжело дыша и сосредоточив все свои силы на своей цели. Они все еще были слабыми и тихими из-за рева эмоций, но Чарльз внезапно понял слова, которые его друг пытался произнести. Верь мне, Чарльз. Его сердце бешено колотилось от страха и тревоги, но младший подавил желание заставить Эрика остановиться. Он отвел взгяд от потрясенной женщины, глядя прямо на Эрика, надеясь, что его доверие было не напрасным. Последний громкий треск разнесся по комнате, заставив Чарльза вздрогнуть, а затем все давление в комнате исчезло, когда металл освободился и алмаз сменился бледной кожей. — Она твоя, — сказал Эрик, махнув рукой. — Она больше не станет превращаться в алмаз. А если превратится, просто слегка шлепни ее, — однако за его самоувереннымфасадом скрывался шепот благодарности за доверие. За то, что телепат не вторгся в его голову и не заставил остановиться. Эрик понимал, что у Чарльза были силы, чтобы сделать это, но он никогда не собирался так поступать. Только не с Эриком. Эрик знал об этом, поэтому усевшись в кресле, которое недавно покинула женщина-телепат, он передал свою благодарность Чарльзу. Пока старший наливал себе виски, телепат опустился перед женщиной. Эмма. Теперь он точно знал, что ее зовут Эмма Фрост. Чарльз рылся в ее сознании в поисках чего-нибудь, что могло бы помочь им найти Шоу или хотя бы выяснить его план. Он просеивал информацию, выуживая все полезное. Она была телепатом, как и он, но гораздо менее сильным. Ее алмазный щит был хорошим подспорьем, но она не могла создавать иллюзии или исследовать разум так же, как он. Это обнадеживало. В ее памяти он видел и других мутантов — Азазель и Янош. Чарльз собрал всю информацию о них, какую только смог, запоминая ее для дальнейшего использования. Наконец он добрался до ее воспоминаний о Шоу, и мир вокруг него, казалось, замедлился, пока он наблюдал, как разворачивается стратегия этого человека. Ракеты на Кубе. Ядерная война. Каждый человек на планете мертв, а Шоу становится лидером мутантов. У Чарльза скрутило живот, и он вырвался из мыслей Эммы, отчаянно пытаясь избавиться от диких образов. — Красиво, не правда ли? — насмешливо спросила его Эмма. Его рука слегка дрожала, когда он убрал ее от виска. Он был уверен, что на его лице было написано что-то близкое к ужасу — или, возможно, просто отвращение, — но скрывать это было сейчас бессмысленно. Он спокойно повернулся к Эрику: — Все куда хуже, чем мы себе представляли. Эрик уставился на него, держа в руках нетронутый стакан виски. Чарльз задумался, какие именно эмоции старший прочел на его лице, раз это заставляет Эрика так на него смотреть. Сидеть сложа руки было бесполезно, поэтому юноша заставил себя оставить отвращение, все еще давившее на его череп. Он сообщил Эмме, что она вернется в ЦРУ вместе с ними, и даже не подумал о скрытой угрозе, таившейся в ее ответе. Позже он от всего сердца пожалеет, что не уделил больше внимания этим словам. — У них сейчас есть дела поважнее.В России
3 января 2021 г. в 16:33
Из-за угла доносились звуки громкой музыки и веселые голоса. Чарльз постарался не обращать внимания на то, как внутри у него все сжимается.
— Что за черт? — спросила Мойра как раз перед тем, как они увидели детей.
А они были именно детьми. Чарльз отчетливо понимал это, глядя на разруху вокруг них — битое стекло покрывало внутренний дворик ровным слоем из-за выбитого напрочь окна, вероятно, благодаря стараниям Шона; статуя была аккуратно разрезана пополам, земля вокруг была взрыта и выжжена.
Молодые мутанты, которых они собрали, танцевали среди всего этого хаоса, предпринимали попытки сломать мебель друг о друга под громко орущую музыку, кто-то болтался вверх тормашками под потолком. Чарльз даже не взглянул на Эрика.
Не мог.
В этот момент в его разуме крутилась одна мысль — он надеялся, что эти дети действительно смогут помочь Эрику в битве Шоу, но теперь это казалось абсурдом.
Эрик был прав. Они были не готовы, а их время истекло.
Чарльз проклинал себя за то, что решил выбрать молодых людей, которые были потеряны и одиноки, вместо тех, кто, возможно, действительно мог бы помочь в их миссии. Эти дети нуждались в них, это было очевидно, но он должен был найти их позже. После Шоу. После того, как все опасности были позади.
А не тогда, когда им нужна была команда, которая могла бы эффективно действовать сообща.
— Что вы тут устроили?! — крикнула Мойра, и этого было достаточно, юные мутанты остановили свою импровизированную вечиринку. Каждый из них обернулся к окну и замер, глядя на троих взрослых, смотревших на них через остатки окна. — Кто сломал статую? — потребовала агент.
Хэнк быстро выкрикнул «Алекс!», но Рейвен тут же поправила его:
— Нет нет, зовите его Хавок. Это его имя, — чувство разочарования только усиливалось внутри Чарльза, когда она продолжила говорить, — и мы решили, что ты должен быть Профессором Икс, — она указала на Чарльза, — а тебя, — теперь она указывала на Эрика, — должы звать Магнето.
Саркастичное бормотание Леншерра «особенные», когда он уходил, только подчеркивало тот факт, что Чарльз подвел его, выбрав этих детей. Мойра раздраженно покачала головой, но больше ничего не сказала и, отвернувшись от этого зрелища, последовала за Эриком.
Чарльз застыл, глядя прямо на Рейвен. Это был удар в спину, от которого было больнее всего. Он буквально вырастил ее и был так уверен, что она заставит его гордиться ею. Он думал, что она будет самой ответственной в небольшой группке молодых мутантов, побудит их всех вести себя как взрослые и быть слаженной командой. Боль от того, что он подвел друга, только усилилась видом его сестры, отплясывающей на диване, в полуразрушенной ею и ее друзьями комнате.
— Я ждал от тебя большего, — наконец сказал он ей, прежде чем тоже отойти притихшей группы детей. Больше не будет разговоров о том, чтобы взять их в Россию. Они не участвуют ни в каких сражении — было бы абсурдно думать, что они были готовы к ним.
Когда самолет вылетал в Россию, в нем было куда меньше мутантов, чем предполагалось.
— Прекрати, — услышав упрек в голосе Эрика, Чарльз поднял голову. — Я вижу, ты хочешь за что-то извиниться.
Младший рассмеялся при этих словах:
— Мне казалось, что это я тут телепат.
— Может, это все твое влияние.
— Я очень надеюсь на это. Тогда, возможно, ты станешь чуть более терпимым, — с усмешкой ответил Чарльз. Ни один из них, казалось, не собирался продолжать дуться с их предыдущей стычки. Теперь это было немного бессмысленно — борьба друг с другом не поможет им победить Шоу. А он, как всегда, был их главным приоритетом.
Чарльз пытался представить, что случиться, если они действительно остановят Шоу в России, прямо сейчас. Эрик просто уйдет, когда не останется смысла оставаться с ЦРУ? А с юными мутантам?
Что бы ни случилось, мой друг, — обратился телепат к старшему, — я рад, что мы с тобой встретились.
Не надо так драматизировать, — откликнулся Эрик, — Звучит, будто мы собрались умирать.
Их взгляды встретились, решимость и сила во взгляде Эрика стерли все сомнения Чарльза в грядущей миссии. Хотя это мало убедило его в том, что Эрик останется в его жизни после этого. Он пытался убедить самого себя, что конечно же все будет хорошо, но знал, что это ложь.
Дети, ожидавшие их возвращения на базе ЦРУ, нуждались в Эрике точно так же, как и в самом Чарльзе. Леншерр мог научить их принять себя такими, какие они есть, куда лучше, чем Чарльз, и они оба это знали. Чарльз был хорош в контроле процесса — в том, чтобы научить совершенствовать свои силы и использовать их по своему желанию, но он никогда бы не понял, как принять и гордиться тем, что ты — мутант.
Одна только Рейвен была прямым доказательством того, что дети будут развиваться с кем-то вроде Эрика. Кем-то, кто скажет им, что они прекрасны и что им не нужно прятаться. Чарльз завидовал старшему, который умел убеждать людей в этом. Ему было жизненно необходимо, чтобы Эрик был рядом после окончания этой битвы.
Может быть, они смогут открыть где-нибудь школу. Найти больше молодых мутантов и обучать их всех в безопасности.
Это была приятная мысль, и она занимала его мысли, пока самолет нес их через океан навстречу неизвестности.