Не было бы счастья, да несчастье помогло

Слэш
PG-13
Завершён
2969
Размер:
9 страниц, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
2969 Нравится 63 Отзывы 748 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
      Вэй Ин не хочет, чтобы его будущему мужу причиняли какой-либо вред, поэтому старается вести шуточное сражение на стене более неуклюже, всё отступая к внутреннему двору Гусу Лань. И совсем не специально цепляется за Лань Чжаня, когда оступается от выпада Бичэня в прямо противоположную сторону. Это скорее выходит инстинктивно, чем случайно, потому что он привык держаться за своего мужа. Жаль только, что сам муж не в курсе, ведь это прошлое, а Вэй Ин пока никому не рассказывал о своих будущих приключениях. Они падают на примятую от предыдущих вылазок траву, и Вэй Ин охает, прижатый таким родным телом. Высота, конечно, не смертельная, но с лишним весом сверху и спина болеть будет.       — Лань Чжань, ты в порядке? — вопреки всему спрашивает Вэй Ин с беспокойством в голосе.       Лань Чжань хмурится и думает много, сразу же поднимаясь на ноги и пытаясь избавиться от ощущения тёплой ладони на спине. Он одним движением поправляет ханьфу и, к огорчению Вэй Ина, даже не пытается ему помочь. Вэй Ин лежит, уставившись болезненным взглядом в ночное небо, и хочет вернуться назад, туда, где Лань Чжань тёплый, податливый и самый любимый на свете муж. Он вздыхает чересчур горько, что даже упомянутый в мыслях Ханьгуан-цзюнь обращает на него внимание. Не было бы счастья, да несчастье помогло — и Вэй Ин улыбается ему так, как улыбается только ему. С невнятным мычанием он принимает сидячее положение, предвкушая последующее на рассвете наказание за очередное незаконное пронесение алкоголя.       — Лань Чжань, не гневайся, мой милый, — с невинным взором начинает нести околесицу Вэй Ин, внутри себя содрогаясь от хохота. — Утром я возьму на себя всю ответственность, всё же это твой первый раз!       Лань Ванцзи и вправду впервые свалился с ограждения, да ещё и ночью, нарушая правило, которое велит не покидать Гусу Лань после звона колокола. На этот раз Вэй Ин не собирается настаивать на совместном наказании, потому что не позволит ферулам касаться спины его восхитительного Лань Чжаня. Он лучше позволит нанести себе сотни ударов, принимая про себя все ошибки, которые, он надеется, сможет исправить. Разозлённый и смущённый до покрасневших мочек ушей Лань Ванцзи, ещё более холодный в лице, покидает его в молчании, что сильнее тревожит вернувшегося из будущего заклинателя. Вэй Ин возвращается к брату и друзьям с «Улыбкой Императора», исполняя загаданное ими желание за проигранные кости и отказывается продолжать игру. Он смотрит на Цзян Чэна, такого молодого и расслабленного, без вечной складки между бровей. Вэй Ин чувствует, как скручивает внутренности, когда брат дружески пихает его в плечо, смеясь с алкоголем в крови над чей-то плохой шуткой. Он не помнит, когда в последний раз Цзян Чэн вообще не имел плохих намерений по отношению к нему. Может, это было, когда рядом стояла его шицзе?       — В-вэй Ин, ты что, плачешь? — Цзян Чэн на самом деле трезвеет, повергнутый в шок, и аккуратно трогает плечо брата. — Тебе больно?       — Нет, я, — и он всхлипывает, с яркой болью в серых глазах рассматривая брата. — Скажи, что всё хорошо, скажи… Пожалуйста, скажи, что ты не зол на меня и что шицзе, шицзе в порядке?       В комнате становится так тихо, словно ребята увидели не слёзы бесстыдника Вэй Усяня, а мертвеца с тремя головами. Всего лишь один мертвец на территории Гу Су Лань уже вызывает удивление, а здесь и говорить не нужно, какой шок испытывают все поголовно. Всхлипы звучат подобно грому, а любое неловкое движение словно предзнаменование того, что земля разверзнется. И Цзян Чэн начинает говорить: что он совсем не злится, хотя не знает на что, и шицзе, повторяет он, ждёт их в Пристани Лотоса. Всё ещё держит за плечо, подбадривая лишь одним касанием, и Вэй Ин утирает слёзы, вновь улыбаясь и превращаясь в весельчака Вэй Усяня. Все, как по команде, облегчённо вздыхают и расслабляются. Пьянствуют, рассказывают истории и почти не смотрят в его сторону.       Когда приходит Лань Чжань, Вэй Ин дарит ему белозубую улыбку, единственный, кто открывает глаза и словно говорит: «Я ждал тебя, Лань Чжань». Сам встаёт, сам идёт и очень хочет взять своего мужа за руку, но не может себе этого позволить без печальных последствий. Во внутреннем дворе перед храмом предков клана Лань уже собрались восемь старших адептов Ордена. Четверо из них держат в руках длинные ферулы, изготовленные из сандалового дерева и сплошь покрытые резными иероглифами. Благоговение и трепет, заставшие Вэй Ина в этом же месте в прошлый раз, не приводят его в большой восторг сейчас. Вэй Ин оказывается одним коленом на земле, когда два адепта крепко хватают его и удерживают на месте. Он почти позволяет всему идти, как должно, стряхивая собранные в хвост волосы на грудь. Ханьгуан-цзюнь садится зеркально ему, и не успевает адепт ордена Лань замахнуться, как его пронзает взгляд Вэй Ина. Весь он словно преображается в глазах других, подбирается, как кобра, и смотрит в ожидании. Перемену замечает каждый присутствующий, в особенности Лань Чжань, удивлённый заминкой стоящего позади него адепта. И если бы все помнили Старейшину Илин, они бы знали, что сейчас старшего адепта, ответственного за наказание Лань Ванцзи, ожидает смерть с красными глазами. Лань Чжань поворачивает голову и замирает, так и не приказывая начинать. Вэй Ин всем своим видом и простым взором серых глаз поверх его головы представляет собой обескураживающее зрелище. Юношеские черты лица заостряются, чем-то напоминая взрослого, который обещает наказать ребёнка за дурные намерения.       — Лань Чжань, это я столкнул тебя со стены и пообещал взять ответственность. В Облачных Глубинах ты определяешь меру наказания, поэтому исполняй свои обязательства предельно честно. Как же так, невиновный понесёт наказание за другого? Ты представляешь, как я получу от Учителя, когда он вернётся? Лучше удвой количество моих ударов!       Никто не говорит слова против, кроме самого Лань Чжаня. Он может сказать: «Начинайте» — и они начнут, уверен он, но когда смотрит на серьёзного Вэй Усяня, виновника этих событий, ноги его не слушаются.       — Лань Чжань, пожалуйста.       И Лань Чжань встаёт.       Двести ударов ферулами по спине, ногам и рукам сопровождаются тишиной и стуками. Высокий болевой порог Вэй Ина после прошедших в его памяти двух смертей помогает сдерживать крики, но тело, не привыкшее к пыткам, противится. Выносить боль легче, когда знаешь, за что, — за Пристань Лотоса, за страдания Цзян Чэна, за шицзе, за дядю, за мадам Юй, за Вэнь Нина, за беспокойство и боль Лань Чжаня. Вэй Ин винит себя и никогда не решится переложить этот груз на чужие плечи. Тело под одеждами покрывается синяками, до кровоподтёков. Его уже отпустили, но он не шевелится, чувствуя, как онемели колени. Распухшие пальцы дрожат от многочисленных ударов, и Вэй Ин уверен, что не сможет вернуть себе работоспособность в ближайшее время. Не поднимая головы, слышит тихие шаги старших адептов, покидающих храм, но не слышит голосов друзей. Скорее всего, из-за того, что он ушёл абсолютно добровольно и без шума, те ещё спят. Не вытерпев одного положения, Вэй Усянь пытается опереться на локти и вытянуть ноги, но не рассчитывает, что первые не послушаются, и почти распластывается по дереву. И вдруг его мягко придерживают за плечо.       Лань Чжань смотрит не холодно, и Вэй Ин почти верит, что всё вернулось на свои места.       — Лань Чжа-ань, понесёшь меня? — улыбается так радостно, будто не ему досталось, и слепит Лань Ванцзи так, что он отворачивается. — Подожди, Лань Чжань, не уходи! Лань Чжань, ну пожалуйста! Неужели ты оставишь меня, своего спасителя, здесь? Второй господин Лань такой неблагодарный человек?       Лань Чжань оборачивается, реагируя на безобидные поддразнивания тяжёлым взглядом «ты-сам-напросился». К необъятному счастью своего будущего мужа, он возвращается и подставляет спину. Вэй Ин, охваченный мелкой дрожью, обнимает красными руками шею молочного цвета и утыкается носом в волосы. Благовония сандалового дерева, нежный шёлк и лобная лента. Всхлип-полувздох принимают за признак боли, когда Лань Чжань подхватывает наказанного за бёдра, да пытается держать мягко, идти плавно. По пути встречается Лань Сичэнь, встревоженный открывшейся картиной — чтобы его брат, и человека на спине нёс, такое произойдёт, только если случай близкой смерти. Ещё оказывается, что не просто кого-то, а молодого господина Вэя, потрёпанного, словно после драки.       — Брат, молодой господин Вэй, Во имя Небес, что случилось? — он рассматривает лицо Лань Чжаня и, читая его, как раскрытую книгу, удивлённо поднимает брови.       — Цзэу-цзюнь, какая встреча! — щебечет довольный своим положением Вэй Ин и отрывает щеку от плеча своего будущего мужа. — Я получил наказание. Жутко больно снести целых двести ударов, на самом деле!       — Двести ударов?       Его брат поджимает губы почти незаметно, но этого сполна хватает Лань Сичэню.       Вэй Ин показывает свои красные и распухшие руки, со следами крови:       — Цзэу-цзюнь, твой братишка такой жестокий по отношению ко мне…       Его прерывает морозный голос Лань Ванцзи:       — Ты. Сам. Захотел этого.       И Вэй Ин смеётся со странным облегчением, крепче перехватывая шею своего будущего супруга и надеясь, что его не сбросят на землю прямо сейчас. Прерывать своеобразные объятья не в его ближайших планах.       — Молодой господин Вэй, я могу порекомендовать один способ, дарующий исцеление всего за несколько часов, — Лань Сичэнь легко улыбается, думая о своём. — Брат, почему бы тебе не проводить его прямо сейчас?       Обычно Вэй Ин бы принялся расспрашивать, что это за место такое, но он уже знал его слишком хорошо, поэтому решает промолчать, вслух благодаря Цзэу-цзюня за такое щедрое предложение. Холодный источник очень хорошо в прошлый раз вылечил его, поэтому и сейчас Вэй Ин не постесняется поплескаться в холодной воде. К сожалению, вряд ли Лань Чжань составит ему компанию. Так и случается: как только его доставляют до места назначения и спускают на камень, благородный муж сразу же разворачивается.       — Лань Чжань, — окликает его Вэй Ин, но должной реакции не следует. — Ханьгуан-цзюнь, подожди! Гэгэ!       Наконец, Лань Чжань замирает.       — Не называй меня так.       Он беззвучно хихикает.       — Лань Чжань, — Вэй Ин неловко поднимается на ноги и морщится от боли, — давай дружить.       Эти слова имеют другой смысл: давай снова любить, давай не терять время, давай ты не будешь упрямиться, давай ты скажешь, что я тебе нравлюсь.       Лань Ванцзи оборачивается.       — Зачем?       — У меня есть много плюсов.       — Например?       — Лань Чжань, не упорствуй, — он вздыхает нарочно. — Я же тебе нравлюсь.       Вэй Ин улыбается обаятельно, чуть опуская ресницы, но смотрит неотрывно, в глаза, так, что становится неловко. Сказанное имеет двойной смысл, и он не торопится объяснять, что имеет в виду, потому что слишком очевидно. Лань Чжань с заминкой говорит: «Вздор!» — и оставляет Вэй Усяня одного.       Медитируя в холодной воде и медленно восстанавливаясь, Вэй Ин вспоминает себя, только-только попавшего в прошлое, как его держит за воротник юный Лань Чжань, как он откашливается от воды в лёгких и бормочет, вопрошая, почему с ним так обращаются. Приходит в себя, когда такой же молодой Цзян Чэн ругает его, без лишней злобы в голосе. Шокированный происходящим, молчит всю обратную дорогу в Гусу Лань и внимательно следит за их процессией. Ему так хочется сесть на колени Лань Чжаня и избавиться от стресса, что низ живота сводит от желания. Вот уже добрую неделю, Вэй Ин терпит без своего «каждый день, так каждый день» и вспоминает всё, что было целую жизнь назад. Вообще он, наверно, и не умирал в третий раз, просто доигрался с неизвестным артефактом.       Вэй Усянь сидит в источнике до вечера и думает, что делать с псами из клана Вэнь. Набрасывает в голове приблизительный план действий, почти соглашается с ним, почти отказывается, но с сомнениями решает, что надо начинать действовать. Остаётся только дождаться возвращения Учителя.

۝ ۝ ۝

      Лань Сичэнь, Лань Ванцзи и Лань Цижэнь — светлые умы своего ордена — собираются в одном месте не чай пить, а выслушать что-то несомненно важное от Вэй Усяня. Цзян Фэнмянь, прибывший после письма племянника, внимательно приглядывается к Вэй Ину, который сейчас чертит в воздухе иероглифы тишины. Такого конкретного барьера ни один присутствующий здесь ещё не видел.       — Ну что ж, теперь, когда нас никто не услышит, я готов говорить, — улыбается Вэй Ин, как ни в чем не бывало.       — Что ты хотел нам рассказать? — опережая Лань Цижэня, спрашивает его дядя.       — Дело в том, что я — Вэй Усянь из будущего.       Повисает тишина, прерываемая вежливым кашлем Лань Цижэня. Вэй Ин, оставаясь удивительно спокойным, продолжает:       — Я не знаю, как именно это произошло, скорее всего виноват артефакт, которого я касался в последний раз. Понимаю, вам тяжело в это поверить, но я должен предупредить о будущих напастях, которые оставят след на каждом.       — Вэй Ин, я верю тебе, — говорит после долгой паузы Цзян Фэнмянь.       — Спасибо, — он с видимым облегчением отдаёт почтение дяде.       — Чем сможешь доказать? — хмурится не уверенный Лань Цижэнь, совсем не доверяя беспризорнику.       Два Нефрита Ордена Гусу Лань смотрят в ожидании.       — Есть несколько вещей, — проговаривает Вэй Ин то, о чём долго размышлял. — Первое: в библиотеке Облачных Глубин есть потайная комната; там хранится сборник мелодий, негативно влияющих на слушателя. Её мне показал Цзэу-цзюнь, в ряде некоторых обстоятельств.       — Этого… мало, — удивлённо моргает Лань Сичэнь и смотрит на Вэй Усяня немного по-другому. — Ты мог её найти сам.       — Второе: Цзэу-цзюнь также рассказывал мне историю о вашей матери, — Вэй Ин мысленно извиняется перед Лань Чжанем, вынужденный использовать это. — И тот домик, где она провела большую часть жизни — я был там. Раз в месяц отец Лань Чжаня и Лань Сичэня разрешал навещать свою маму, а после её смерти Лань Чжань продолжал приходить каждый месяц и ждать, когда откроется дверь.       — Почему я тебе это рассказал? — сглатывает Лань Сичэнь, поднимая на него глаза.       — Потому что Лань Чжань ни за что бы не рассказал мне это сам, — неожиданно ухмыляется Вэй Ин и смотрит на своего будущего мужа.       — Когда это было? — вопрос Лань Чжаня застаёт его врасплох.       — Лет через… двадцать? — напрягает память Вэй Усянь. — Ох, я такой старый.       Не упоминать же про жизнь в другом теле?       Под взглядом своей второй половинки, Лань Ванцзи еле заметно приоткрывает рот, чтобы расспросить о подробностях, но не успевает.       — Хорошо, — тяжело вздыхает Лань Цижэнь, наливая себе. — Рассказывай всё.       — С чего бы начать… Орден Цишань Вэнь оповестит все ордена о том, что набирает учеников…       Он рассказывает, что Облачные Глубины горели из-за этих собак, видит, как белеют лица Ланей, и успокаивает объяснениями, что после их восстановили. Продолжает, рассказывая, как у них отобрали мечи и как ими пользовались на ночных охотах. Добавляет историю о Черепахе-Губительнице, которую они с Лань Чжанем великим трудом одолели, были ранены, что потом он проснулся дома, в Пристани Лотоса, куда позже явилась подружка Вэнь Чжао. С диким спокойствием и глубокой печалью пересказывает, пальцами цепляясь за ханьфу Лань Чжаня, как их с Цзян Чэном отправили подальше, как по его вине и мадам Юй, и дядя погибли, как потом потерялся брат, как он его нашёл, благодаря Вэнь Нину и Вэнь Цин, как отомстил Вэнь Чжао. А потом, объявляет он, начнётся Аннигиляция Солнца, война против псов из клана Вэнь. Вэй Усянь, наконец, рассказывает свой план по началу войны, который поможет предотвратить печальную судьбу ордена Юньмэн Цзян и быстрее разобраться с Вэнь Жоханем.       Дядя пододвигает чарку с чаем ближе к Вэй Ину и говорит:       — Промочи горло.       — Всё в порядке, — улыбается Вэй Усянь и впервые за всю беседу настороженно смотрит на задумчивого Цзян Фэнмяня. — Я уже закончил.       Он переводит взгляд на Лань Чжаня, чтобы успокоиться, понимает, что всё ещё держится за края его ханьфу. Он уверен, что это замечают все присутствующие, но, к его облегчению, никак не комментируют. Медленно расслабляет пальцы и уводит руку к своим коленям, неловко подминая губы. Вэй Ин специально не рассказывает личные вещи, вроде того, что вырезал ядро и принялся использовать затаённую энергию направо и налево для собственного выживания, или о том, как он умер — ну, это не имело отношения к плану. Всё нужное он выложил, а лишнее оставит при себе.       — Так ты предлагаешь подговорить все ордена действовать? — хрипло спрашивает Лань Цижэнь. — Вэни, конечно, как кость в горле, но с чего ты взял, что Ордена Цинхэ Не и Ланьлин Цзинь решатся?       Про Гу Су Лань и Юньмэн Цзян и слова не говорит.       Вэй Ин ухмыляется, склоняясь ближе над столом так, что его хвост переваливается через плечо:       — Решатся. Поэтому мы и выждем момент, когда время обучения в Цишань Вэнь подойдёт к концу. Все будут в ужасном бешенстве, когда узнают, что там произойдёт с воспитанниками их кланов.       — Вэй Усянь, как мы можем верить твоим словам?       Лань Цижэнь хмур как грозовая туча и сомневается доверять такому бесстыдному человеку, как Вэй Усянь.       — Лань Чжань — мой муж, разве стал бы я врать вам, дорогой тесть?       И пожимает плечами, мол делайте с этой информацией, что хотите. Учитель хватается за сердце и не может даже вымолвить гневную тираду, так он поражён этими словами, пока Лань Сичэнь удивлённо кивает про себя и благословенно улыбается. Цзян Фэнмянь со вздохом закрывает глаза и долго их не открывает. Лань Чжань же, что подозрительно, никак не реагирует, изображая каменную статую самого себя с живыми глазами.       — Что ты несёшь?! — взрывается Лань Цижэнь и вскакивает из-за стола, кидая в него чайник.       Вэй Ин без проблем уворачивается и прячется за спину с идеальной осанкой, продолжая гнуть своё:       — Тогда вы тоже много ворчали, когда узнали…       — А ну отойди от него, паршивец! — кричит Учитель, делая шаг в сторону своего племянника, за которым пристроился Вэй Усянь.       — Дядя, прошу, — преспокойно склоняет голову Лань Ванцзи, прикрывая глаза.       Вэй Ин вглядывается внимательно, и паззл в его голове незамедлительно складывается, стоит только распознать это знакомое выражение лица мужа.       — Лань Чжань! — возмущённо хлопая любимого по плечу, он почти обижается и изображает оскорблённую невинность. — Почему ты не сказал, что тоже здесь?       — Научишься не трогать чужие вещи, — прохладно оговаривается Лань Чжань, который тоже из будущего.       — Когда? — наконец прижимается к нему Вэй Ин и дышит, спуская с крючка все сдерживаемые желания.       — Сегодня утром.       Вэй Ин судорожно обхватывает руками его пояс и невесомо касается губами шеи, словно случайно падая подбородком ему на плечо. На парочку безмолвно взирают три пары глаз, но обоих это почти и не волнует. Вэй Ин, на самом деле, еле сдерживает себя от того, чтобы прижаться к губам юноши. Лань Чжань перехватывает ладони мужа и мягко сжимает, еле заметно откидывая голову назад. Ему нравится чувствовать его после стольких волнений, пережитых в душе, но ещё сильнее хочется наказать за лишнее любопытство, такое свойственное Вэй Ину.       — Кхм, брат, — прерывает их воссоединение Лань Сичэнь, напоминая о цели собрания. — Ты тоже из будущего?       — Верно, — подтверждает Лань Чжань, выпрямляя и так идеально ровную спину.       — И всё, что он сказал, правда? — встревает Учитель, потерявший ориентир в этой жизни. Ну, не ориентацию хотя бы, мысленно хихикает Вэй Усянь.       — Да, дядя.       Цзян Фэнмянь, до этого наблюдавший за развитием беседы, подаёт голос:       — Предлагаю отдохнуть, а завтра продолжить обсуждение вопроса Аннигиляции Солнца.

۝ ۝ ۝

      Вэй Ин улыбается так, что щёки болят, наслаждаясь размеренной жизнью со своим Ханьгуан-цзюнем. После всех улаженных вопросов его даже освободили от ежедневных уроков, чему поспособствовали заверения Лань Чжаня в его образованности. Цзян Чэн и ребята, конечно, дико ему завидуют и не понимают причин такой благодати, на что Вэй Ин вечно отшучивается. Никто из них не хочет терять время снова, поэтому цзинши теряет смысл в своём названии каждую ночь.       Лань Чжань взглядом заставляет его отпустить кролика, на что Вэй Ин реагирует абсолютно спокойно и лезет обнимать своего мужа, прижимаясь щекой к его груди.       — Ты видел Цзинь Цзысюаня?       — Мгм, — он обнимает его в ответ, отставляя корзину.       — Он всё такой же гадёныш, каким и был в это время, — Вэй Ин поджимает губы, вспоминая о трагичной смерти Цзысюаня. — Но шицзе его любит. Хочу позвать его выпить, чтобы обсудить это.       — Веди себя прилично, — медленно кивает Лань Чжань, пряча юношу за рукавами своих одежд.       — Не волнуйся, я не собираюсь устраивать драку, — Вэй Ин поднимает руку, щиплет мужа за щёку и с некой жадностью встречает пронзительный взгляд. — В этот раз, даже устрой я драку, дядя не заберёт меня обратно в Пристань Лотоса. Ну, а если так случится, ты ведь пойдёшь со мной?       Он тянется к лицу Лань Чжаня, еле касается губами его подбородка. Дразня, прикусывает нижнюю губу почти до красноты и снова спускается вниз, целуя в горло, затем шею. Вэй Ин слышит шумный вздох и с удовольствием замечает краем глаза покрасневшие мочки ушей. Он продолжает невинные ласки, пока его не валят на примятую бесчисленными кроликами траву.       — Вэй Ин.       — Какой благородный муж, а непотребства творит прямо на глазах своих детей, — он лукаво улыбается, и блики в его глазах почти кажутся алыми из-за вечернего солнца. — Не хочет ли уважаемый Ханьгуан-цзюнь научить этих кроликов каким-то постыдным вещам? Лань Чжань, тебе хочется прямо здесь? Как неловко, ах... Лань Чжань, подожди, на траве неудобно… Нас услышат! Лань Чжань? Гэгэ, зачем тебе лобная лента?.. Мхмф!
Примечания:
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.