Baby Bom

И будто время остановилось. Дима чувствовал на губах теплые прикосновения и боролся с мыслями. Ответить или оттолкнуть? Но когда Юра немного отшатнулся и перепуганными глазами посмотрел на Диму, решение было сделано. Он ответил. Притянул Юру за шею и вновь впился в его губы сносящим крышу поцелуем. Это уже не были невинные прикосновения. Сильно, властно, страстно Дима терзал такие, казалось, сладкие губы, а они открывались ему навстречу. Руки зарылись в темные волосы, срывая резинку и заставляя пряди упасть на плечи парня. Воздух будто раскаленный, легкие болели от недостатка кислорода, и голова кружилась безумно. Но это безумие было таким приятным. Не хотелось останавливаться, не хотелось думать о завтрашнем дне... Хотелось поддаться животному инстинкту и утонуть в этом водовороте чувств. Заставить сердце колотиться с бешеной скоростью и бояться, лишь бы оно не остановилось от всего этого. Юра отвечал, желая отдать. Желая принести удовольствие, и сам терял голову от этих поцелуев. Хотелось летать, когда сильные руки Димы спустились на талию и крепко прижали к себе. И полностью в этом теле раствориться, растаять, как кусочек льда в горячем чае. Руки уже полным ходом шарили под одеждой друг друга, вызывая толпы мурашек на коже. Тихие стоны наполняли квартиру. Пятясь назад, не разрывая поцелуя, не сговариваясь, без лишних слов и жестов они направились в спальню. Юра упал на мягкую кровать, прижатый сильным телом. И пусть было тяжело дышать, но ощущение, что он сейчас настолько близко, заставляло вообще делать вдох через раз. Одежда полетела куда-то в сторону. Дима покрывал шею парня поцелуями, прикусывал кожу, сжимал в объятьях настолько сильно, что самому становилось больно, но... остановиться сейчас было подобно смерти. Дальше дело притормозилось. Дима слегка опомнился и, вспомнив расклад позиций, посмотрел затуманенными от желания глазами на Юру. Говорить что-либо брюнету не надо было. У Димы было все написано на лице. - Ты правда этого хочешь? - и сердце на минуту остановилось в ожидании ответа. Больше всего на свете Симонов сейчас боялся, что Митя опомнится и передумает. - Да... - прозвучало слегка неуверенно, и их взгляды снова встретились. Желание, страсть, нежность, растерянность, что только не отображалось в этом поединке. - Расслабься, - прошептал Юра на ухо Диме и, обвив руками за шею, притянул к себе, вовлекая в поцелуй. Нежно, ласково, трепетно, боясь спугнуть, как недоверчивого зверька, Юра продолжил, но выбрал совсем другую дорогу. Хотелось доставить удовольствие, заставить его хотеть еще, просить еще. И не только этой ночью... Целуя шею, ключицы, гладя живот и бока, Юра заставлял Диму сходить с ума. Возбуждение было настолько сильным, что у Димы проскользнула мысль о том, как бы не кончить лишь от одного прикосновения ниже пояса. Полугодовое воздержание давало о себе знать, и организм предательски мстил. Услышав очередной приглушенный стон, Юра отстранился, рывком снял последнюю деталь одежды, оставшуюся на Диме, и до основания вобрал его член в рот. Стон сдержать не удалось. - Цс-с-с... - явно улыбаясь, сказал Юра, на секунду отстранившись, и только Дима сделал глоток воздуха, как судорога свела все его тело. Юра обхватил член Димы рукой и, сделав пару резких движений, заставил кончить. Диму трясло от переизбытка эмоций и чувств. Он и не сразу понял, что его заботливо укрыли теплым пледом и как горячее тело прижалось ближе. В комнате воцарилось молчание. Было слышно лишь тяжелое дыхание. Каждый думал о своем самом важном, оба понимали всю абсурдность ситуации, но ни один даже предположить не мог, что все это сейчас прекратится. - Дим, я... - Я не хочу сейчас разговаривать. Юра замер. Строгий тон заставил душу сжаться. Он так боялся, что его сейчас оттолкнут. Боялся, что Дима сейчас пожалеет обо всем содеянном, и все… - Давай подумаем об этом завтра? - ожидания себя не оправдали, чему Юра был искренне рад. Дима поднялся на локтях, нависая над счастливо улыбающимся парнем, и вновь поцеловал. Нежность закончилась. Дикие рыки и стоны, красные отметины на телах из-за сильно сжатых пальцев, скомканные простыни… Два возбужденных до предела тела утонули в водовороте своих чувств, желаний, эмоций. Дима с оторопением и неким изумлением наблюдал, как стройные ноги разводятся, и Юра двумя пальцами сразу прошелся между ягодиц, проникая вглубь. Митя тяжело сглотнул. Понимание того, что он сейчас поимеет парня, не приходило вообще. Хотелось просто конкретно этого человека, со всеми его недостатками, хотелось слиться воедино с этим страстным и таким соблазнительным в данный момент телом. Руки гладили внутреннюю сторону бедра, низ живота, прошлись по коленям и вновь вернулись к паху. Странно, но решиться впервые в жизни прикоснуться к достоинству другого мужчины Диме было страшно. Страшно было причинить боль, страшно было осознать завтра, что это было ошибкой. Юра поднял томный взгляд на него, и не нужно было быть ясновидящим, чтобы понять состояние Димы. Но он просто взял его руку в свою и положил себе на пах. Улыбнувшись и прикрыв глаза, он давал понять, что полностью доверяет этому человеку. Нежность, ласка и осторожность сейчас переполняли Диму. Это не было похоже на тупую растяжку. Он изучал эмоции, свои и того человека, который сейчас почти до крови закусывал губы, мотал головой, сминал и без того скомканные простыни. Терпеть не могли уже оба. - Крем возьми, - прошептал Юра, когда понял, что инициатива только его. Дальше было что-то, что выбило из колеи обоих. Громкий крик, который утонул в поцелуе, когда Дима плавно, но уверенно вошел в парня. Остановившееся на несколько секунд время, пока они привыкали к ощущениям, и момент, когда Юра подался бедрами вперед, заставляя инстинкты взять верх. Резкие толчки, прерывистые вздохи, запах секса и… ромашки наполнял комнату. Дима ритмично двигал бедрами, вбиваясь в такое податливое и доступное тело, заставляя Юру кусать ребро ладони, заставляя слезы выступить на глаза, но на попытку остановиться тот лишь получил недовольное мычание. Кончил Дима первым. Получив при этом оргазм не только физический, но и моральный после того, как Юра, не дав ему из себя выйти, а только сильнее обхватывая ногами за талию, со стоном выгнулся почти дугой, изливаясь себе на живот. - Ты жалеешь? – задал Юра такой интересовавший его вопрос, когда они без сил лежали на скомканной постели. - Еще не знаю, - честно ответил Дима, но, повернувшись на бок, сгреб Юру в охапку и зарылся носом во влажные волосы, пахнущие чем-то сладким. Уснули оба почти мгновенно, а один из них с блаженной улыбкой на лице.

***

- Дима, Ди-и-и-им, - один глаз открылся и нехотя посмотрел на взъерошенного Юру, который упорно пытался его разбудить. - Кирька проснулся? - Да нет, Кирюша уже покушал, переодет, помыт и спать опять уложен. В дверь звонят, я открывать не решился, а тебя хрен подымешь. - Твою мать! Лидия Николаевна. Прячься. - Куда? - В шкаф. - Совсем рехнулся? Ты меня еще на балкон выгони. Дима метался по квартире в попытке найти выброшенные куда-то вчера штаны, не забыв подойти к двери и как можно спокойнее ответить: - Минутку, я ключ найти не могу. - Слушай, она не в курсе… Да я и сам не был… В общем, иди в ванную, а я ее быстренько отправлю домой. Пожалуйста, а потом сядем и поговорим. Юра пошел в указанное место на автомате. Как-то немного не так он представлял себе это утро. На кухне уже остывал завтрак и свежий кофе в двух кружках. - Лидия Николаевна, здравствуйте. Вы простите, ключи вот потерял, еле нашел. - Да ничего, дорогой, - женщина мило улыбнулась и, посмотрев на Диму, сменилась в лице. – Дима, ты как-то нехорошо выглядишь. Не заболел часом? - Да нет, просто Кирюха спал плохо, - о том, что Киря после прогулки на свежем воздухе всю ночь спал как сурок, ей знать было необязательно. - Спит? – женщина показала на детскую. - Да. - Тогда я хочу с тобой поговорить, Дима. Так нельзя. Ты еще молодой такой, тебе женщина нужна. Маринку уже не вернуть, а Кирюше нужна мама. - Лидия Николаевна… - Подожди, дай сказать. Ребенку нужна полноценная семья, забота, счастливое детство, любящие родители… Юра прислонился к двери и впитывал каждое сказанное женщиной слово. «Полноценная семья», «нужна мама», «счастливое детство» - эти слова эхом проносились в сознании, и Юра начал понимать, что, как бы ни старался, он не сможет дать всего этого ребенку и Диме. Какая речь может идти о счастливом детстве у ребенка в семье геев, да еще и в нашей стране? Из комнаты послышалось тихое «агу», и бабушка, забыв о том, что только что говорила, поспешила убежать к малышу, забирая с собой и Диму. Слегка приоткрыв дверь ванной и убедившись, что опасности нет, а Киря отвлекает на себя внимание, Юра шмыгнул на лестничную клетку, захватывая ботинки и висящую на вешалке куртку. Так тихо он не сбегал даже тогда, когда убегал из дома на вечеринку еще в школьные годы. Улыбнувшись самому себе, когда увидел несколько пропущенных от Жози, Юра набрал такой родной номер. - Жози, привет, родная. Только умоляю тебя, давай без вопросов, у меня сейчас сядет батарея. Мне нужна замена на мою должность. Как можно скорее. Не знаю. Придумай что-нибудь, умоляю тебя. Я ближайшим рейсом вылетаю в Париж и там все расскажу, - батарея села, не дав услышать ни слова. На улице начинался дождь. - Как вовремя-то, - прошептал Юра и, подняв голову, зажмурился, когда первые тяжелые капли упали на лицо. – Я все сделал как надо, я все сделал как надо… - не уставал повторять парень, шагая по узкой аллее, усыпанной опавшими листьями.