***
Из лагеря вернулись глубокой ночью. Уже вошло в привычку провожать Бриенну после службы. Не должна ведь женщина бродить одна в столь поздний час и в такое неспокойное время. Поездка оказалась не совсем бесполезной, кое-что они всё-таки выяснили — адрес той девочки, которая, вероятно, и написала стишок. Зацепка была так себе, но навевала мысль о том, что кто-то просто хотел запугать детей в лагере. Вопрос только зачем? Возможно, это и был похититель? Чем дальше они копали, тем больше появлялось вопросов. Будто попали в глубокую трясину, в которой вязли всё глубже с каждым шагом. Распрощавшись с Бриенной, Сандор отправился домой. В честь их небольшой командировки шеф позволил явиться завтра на службу после обеда. Он мечтал только о том, чтобы выспаться, однако этого так и не случилось. На часах не было ещё и десяти утра, когда в сон бесцеремонно вторгся телефонный звонок. Едва разлепив веки, Сандор выругался. От этого номера ничего хорошего ждать не приходилось. Ещё не до конца придя в себя, он выслушал известие. Срок Григора истёк — на прошлой неделе брата выпустили на свободу. Оказывается, двенадцать лет тоже когда-нибудь заканчиваются. Хмуро созерцая своё отражение в зеркале, Сандор мотнул головой. Масса мрачных воспоминаний всколыхнулась в памяти, словно мутная болотная жижа под слоем тёмной воды. Сон как рукой сняло, и потому Сандор отправился на пробежку, чтобы хоть немного освежиться и вынырнуть из плена назойливых воспоминаний. Прошлое следовало за ним по пятам. Тугой комок ненависти и страха, словно клубок ядовитых змей, терзал изнутри. Все эти годы он жил настоящим, стараясь не думать о прошлом. Теперь же прошлое просочилось в настоящее, подобно кровавым пятнам на белой простыне, которой укрыто было тело бедной Элии Мартелл. Григор тогда повеселился на славу. Мальчишкой Сандор хотел защитить этот мир от тьмы, спасти хороших, нормальных людей от всей этой грязи вокруг. Но что делать, если тьма — это твой собственный брат?Глава 3
3 сентября 2019 г. в 06:27
За последнюю неделю в расследовании не появилось существенных продвижений. Точнее говоря, работали они в поте лица, а вот результат был практически нулевой. «Поисковики» тоже не обнаружили никаких следов пропавших. Родители и родственники паниковали. Жёнушка мэра наседала на супруга, требуя ввести комендантский час. Хотя какой в этом смысл: детей-то похищали не на улицах, а в собственных домах из-под бдительного присмотра взрослых. Патрули курсировали с удвоенной силой, нашлось и немало добровольцев, желающих помочь полиции.
Миссис Старк организовала «родительский совет». Теперь кто-то из его участников каждый день встречал ребятишек после школы и развозил по домам. Город обклеили объявлениями с фотографиями пропавших. В Дартфорде не так-то много мест, где можно укрыться. Кинологи исследовали лес и пустоши, однако даже собаки ничего не нашли. Каждый занимался своим делом: «поисковики» искали детей, детективы — маньяка.
Бриенна оказалась неплохим напарником, особенно, учитывая то, что Сандор вообще предпочитал работать в одиночку. Инспектор Тарт стойко выдержала испытание беседой с женой государственного обвинителя и даже сумела выудить из её речи что-то полезное.
Селиса Баратеон помимо своих бредней о том, что её дочь захватила какая-то секта, сообщила, что Ширен также провела лето в лагере вместе с детьми Старков и Ридов и со своим двоюродным братом Томменом Баратеоном.
В итоге, сопоставив данные, Сандор и Бриенна выяснили, что все пропавшие дети посещали этот летний лагерь. К концу недели были готовы и результаты экспертизы.
Загадочное белое вещество, обнаруженное в доме Ридов, оказалось обыкновенным сахаром. Такая ерунда и вовсе не имела бы значения, если бы не одна деталь: сахарный песок был рассыпан возле кровати почти всех пропавших ребят, точнее в пяти случаях из семи. Логично предположить, что в остальных следы просто затоптали. И в доме Старков, и в домах Баратеонов, и всех прочих — везде одна и та же картина. Лишь у Крастера и Браунов сахар не нашли, однако это не исключает того, что он там был.
Большинство родителей не обратило на это внимания, кто-то даже и не заметил, однако, после пары совпадений, пришлось вновь опросить всех. Следующая неделя началась с поездки в тот самый загородный лагерь, где отдыхали пропавшие дети. В дороге напарники вновь перебирали известные факты и размышляли о том, кто же стоит за чередой таинственных исчезновений.
— Маньяк, вкалывающий на сахарном заводе — херня какая-то, — повысив голос, Сандор рассерженно тряхнул головой.
— Мы не можем исключать этот вариант, — спокойно возразила Бриенна с пассажирского места.
— Это не версия — это чушь собачья. Да и нет в округе никакого сахарного завода: ни в Дартфорде, ни поблизости, — Сандор мельком взглянул на мисс Тарт и стиснул руки на руле. — Ерунда! Ни складов, ни кондитерской фабрики, ничего, что хоть как-то объяснило бы все эти совпадения.
Бриенна задумчиво поглядела в окно, после качнула головой, и короткие светлые локоны разметались в стороны.
— Нет, это точно не совпадение. Пять из семи домов — это не просто случайность. Думаю, у Крастера и Браунов тоже такое было, просто они не заметили, — высказала предположение она.
— Твои версии? — хмыкнул Сандор, прибавив скорость.
Бриенна начала рассуждать вслух:
— Почему ты так уверен, что это маньяк? Миссис Баратеон упоминала про какую-то секту, и миссис Аррен, насколько я помню, тоже. Я внимательно изучила все документы, — с напором произнесла она.
— Это ещё больший бред, чем сахарный маньяк! Секты… — проворчал Сандор. — Сроду их тут не было. Город маленький, давно бы уже все знали. Что Баратеон, что Аррен — обе с головой не дружат. Я бы скорее поверил, что они — сектантки, — яро возразил он, повернув голову в её сторону.
Бриенна на некоторое время замолчала, верно, раздумывая над его словами.
— Они обе полоумные, и подружки к тому же. Одна сморозила какую-то чушь, вторая подхватила — вот и вся разгадка, — добавил Сандор, вновь сосредоточив внимание на дороге.
— Пусть так, но мы не должны сбрасывать эту версию со счетов, — продолжала настаивать Бриенна.
Сандор проводил унылым взглядом простирающиеся до самого горизонта жёлтые пшеничные поля и кивнул. Иногда эта женщина была чертовски упряма.
— А какие предположения у тебя? — спросила тем временем Бриенна.
— Да какие… Педофил какой-нибудь, может из лагеря.
— Бисексуальный маньяк-педофил… — с сомнением произнесла Бриенна. — Дети разного пола и возраста. Насколько я помню из криминологии, жертв маньяка должно что-то объединять.
Сандор чертыхнулся сквозь зубы.
— Конечно, наверняка ты была отличницей, — едко заметил он. — Теоретики хреновы. Мы не знаем, что творится у него в башке. Есть одна история про маньяка, который убивал только баб в красных шарфах, — решил блеснуть эрудицией Сандор. — Больной урод — он и есть больной урод.
— Да, я читала об этом. Это было в Манчестере в шестидесятых. Его пять лет не могли поймать, — тут же дополнила Бриенна. — И, между прочим, я на самом деле закончила академию с отличием, — не без гордости добавила она.
Сандор лишь хмыкнул, дёрнув плечом. Абсолютно дурацкая и неуместная мысль закралась в голову: он едет в машине с красивой женщиной, и тему для беседы лучше, чем психология маньяков, подобрать не сумел. Что ж, работа есть работа.
После столь горячего спора наступила долгая пауза: Бриенна поглядывала в окно, глубоко погрузившись в свои мысли, Сандор краем уха слушал радио, глядя на выстроившиеся вдоль обочины бесконечные ряды сосен. Признаться честно, он нервничал: чем дольше они бродят по кругу, словно из шляпы фокусника выуживая одну версию безумнее другой, тем меньше шансов найти детей живыми.
До лагеря оставалось меньше часа езды, и Сандор нарушил тишину первым.
— Почему ты решила пойти в полицию? — стало и вправду интересно, что же её подтолкнуло. По собственному опыту он предполагал, что это было какое-то ужасающее дерьмо, однако, ошибся.
Бриенна трогательно улыбнулась, и на щеках её появились забавные ямочки.
— Надеюсь, это прозвучит не слишком напыщенно, — кажется, она смутилась, искоса взглянула на него и вновь отвернулась к окну. — Я хотела помогать людям, всегда хотела. У моего отца своё дело — ювелирный салон в Лондоне, мама — флорист, занимается цветами в своё удовольствие.
— В деньгах не нуждались, — тут же отметил Сандор.
— Да, так и есть. Мама с детства учила меня, что мы должны помогать тем, кому в жизни не повезло. Она занимается благотворительностью, была волонтёром в детских приютах, по праздникам работала в столовой для бездомных. А меня часто брала с собой. «В наших силах сделать чью-то жизнь немного лучше», — так она говорила, — Бриенна сделала паузу, и Сандор кивнул, показывая, что готов слушать дальше.
— Высокие идеалы, похвально, — хмыкнув, высказал он. Пусть прозвучало грубовато, но всё же это было одобрение.
— Папа не обрадовался, говорил, что не нужно мешать благотворительность с работой. Он хотел, чтобы я продолжила его дело, но в конце концов смирился и поддержал, понял, как это важно для меня, — Бриенна чуть помолчала, а после добавила: — Дети, как глина, из которой можно вылепить что угодно, можно направить в любую сторону. И мне бы хотелось верить, что кому-то я помогла выбрать правильный путь.
Честно говоря, такого откровения Сандор не ожидал, да и отвык за многие годы от того, что можно ещё встретить в мире таких добрых и искренних людей. Он лишь кивнул, не зная, что ответить. У этой женщины прекрасная душа.
— А почему ты решил стать полицейским? — поинтересовалась в свою очередь Бриенна.
Сандор вздохнул, на её фоне своя история казалась глупой и печальной. Подбодрив себя усмешкой, всё же решил поделиться воспоминаниями.
— У меня простая семья: отец был мастером на цементном заводе, погиб, когда мне исполнилось десять — несчастный случай на работе, — пояснил он, вздохнув. — Мать всю жизнь возилась с детьми: была воспитательницей в детском саду — обычная скучная жизнь, — по крайней мере та часть, о которой он посчитал нужным рассказать. — Я хотел уехать, думал стать дальнобойщиком, посмотреть страну, заработать немного и остаться в Лондоне, когда надоест. Накопил бы денег на колледж и получил хорошую профессию, может, стал бы плотником, делал бы дорогущую мебель. Ладно, всё это глупости, — Сандор раздражённо махнул рукой и бросил быстрый взгляд на Бриенну. Сейчас всё это казалось таким смешным и далёким, отдавало горечью разбитых надежд.
— И почему ты передумал? — она чуть улыбнулась, верно, чтобы его подбодрить.
— Когда я учился в выпускном классе, мать заболела. Я не мог её бросить, пришлось думать о реальности, а не о детских мечтах. В академии был небольшой конкурс, я прошёл, платить за учёбу не пришлось. Ночами подрабатывал сторожем на пивоварне, днём учился, время пролетело быстро. После академии стало проще, да и денег больше. Первые годы работал патрульным. Мать не дожила до того момента, когда меня перевели на другую должность, — некоторые вещи вспоминать не хотелось вовсе, и Сандор замолчал, стиснув зубы, больше не отрывал взгляд от дороги.
— Мне очень жаль, — Бриенна мягко положила ладонь ему на плечо.
— Никто не вечен — это жизнь, — изобразил горькую усмешку Сандор и, чуть подумав, добавил: — Ты хотела помогать людям, а я хотел сделать мир хоть немного лучше, — не такие уж у них разные идеалы, оказывается. — Засадил парочку безумных ублюдков за решётку — что-то удалось. Много лет назад мне казалось, что от этого жизнь станет светлее и спокойнее, а сейчас… — нахмурившись, покачал головой. — Сейчас я думаю, что ничего светлого не осталось — столько дерьма в мире, что вовек не разгрести.
Снизив скорость и мельком взглянув на указатель, он свернул налево: где-то там, за стройными рядами высоких сосен, располагались жилые корпуса детского лагеря.
Бриенна долго молчала. Отпугнул он её что ли своим признанием? Уж она-то точно была существом из другого мира, более чистого и светлого.
— Дорогу осилит идущий, — произнесла она ближе к концу поездки, быстро сжала его ладонь и улыбнулась. — Если из тысячи спасти одного — это уже победа.
Сандор изобразил в ответ кривую ухмылку, глянув в зеркало заднего вида. Прямо за ними тащился грузовик, с которым было просто не разминуться на размытой дождями просёлочной дороге. Так они и ехали в сопровождении до самого конца, впрочем, оставшийся путь едва ли занял десять минут. Грузовик, набитый стройматериалами, тоже направлялся к лагерю.
К высоким кованым воротам вела усыпанная гравием дорожка. Припарковав служебную машину на небольшом заасфальтированном пятачке, напарники отправились на поиски начальника лагеря. По телефону она сообщила, что будет ожидать в своём кабинете с половины одиннадцатого до полудня. Сейчас было ровно одиннадцать.
Миссис Дэвис оказалась болтливой и в общем-то добродушной. Единственным её недостатком было лишь то, что она ужасно любила украшать повествование кучей лишних, не имеющих отношения к сути, деталей. Переглянувшись с Бриенной, Сандор кивнул. Она сразу всё поняла и без претензий взяла на себя беседу с миссис Дэвис. Он же отправился изучать окрестности. Действия удавались ему куда лучше, чем разговоры, а Бриенна, как выяснилось, умела располагать к себе людей.
Пока Бриенна выслушивала нескончаемый словесный поток начальницы лагеря, он успел перекинуться парой слов со стариком-сторожем и молодым парнишкой вожатым. Конечно, сейчас, в сентябре, лагерь уже не работал, но у персонала осталась куча различных дел: ремонт и уборка, подготовка к осенним каникулам и очередной смене.
Как только Бриенна завершила беседу с миссис Дэвис, Сандор встретил её у ворот. Вместе они отправились исследовать корпуса. Бревенчатые домики на четверых-пятерых. В каждом находилось по две двухъярусные кровати, пара тумб и массивный шкаф. Все корпуса были похожи между собой, как близнецы.
Бродили до самого вечера, но так и не нашли ничего важного. Сандор уже отчаялся: зря только потратили время, добираясь в эту глушь. Потенциальные свидетели тоже не сообщили ничего интересного: никаких жалоб, подозрительных личностей или ещё чего-либо примечательного. Обычный детский лагерь.
Вместе с парнишкой-вожатым Сандор вошёл в очередной домик. Бриенна ради экономии времени исследовала территорию вместе со сторожем. Миссис Дэвис давным-давно укатила домой, похоже, волноваться ей было не о чём.
Взгляд привычно скользнул по светлым деревянным панелям, придвинутым к стене тумбам и зияющему пустотой шкафу с распахнутыми настежь дверцами. Сандор собирался уже махнуть рукой и выйти на улицу, но в последний миг увидал кое-что необычное. Одна из одинарных кроватей была поставлена на бок и прислонена к стене. На дне то ли рисунок, то ли какое-то послание.
Вожатый заметил его интерес и сообщил, что кровать собираются заменить: дети изрисовали. Сандор присел на корточки и присмотрелся: это оказался вовсе не рисунок, какой-то корявый стишок, выведенный красным маркером.
Он приходит в ночи и крадёт твои сны,
Насылает кошмары. Твои дни сочтены.
Не смотри, не смотри, не смотри.
И ни слова о нём не говори.
Закрой окна и дверь.
Не верь, не верь, не верь.
Сандор сфотографировал на телефон детский стишок и обратился к вожатому.
— Чья это кровать?
Парнишка пожал плечами и от души зевнул.
— Это не мой отряд. Четвёртый, у них вожатой была Элис, — пояснил он, почесав белобрысый затылок.
Сандор устало вздохнул, подумав, что теперь придётся разыскивать ещё и эту Элис. Верно, вожатый тоже мечтал поскорее от него отвязаться.
— В главном корпусе есть списки всех детей, можно посмотреть там, — предложил он и пружинистым шагом покинул домик.