***
На четвёртый день Сандор тупо пялился в потолок, лёжа в постели, щёлкал пультом бездумно, не зная, чем себя занять. Идти никуда не хотелось совершенно. Он затеял бы уборку дома, да вот нога всё не давала покоя. Звонок в дверь раздался, будто гром среди ясного неба. Не вовремя. Уж честно признаться, он никого не ждал и не имел желания с кем-то общаться. Пару раз звонили коллеги с работы, и он отбрехивался пустыми общими фразами. Поднявшись с постели, Сандор зажал в зубах сигарету и прикурил. Звонок всё трещал в прихожей, и он нехотя поплёлся открывать. Тормунд ворвался рыжим ураганом в его дом и сразу же с порога упрекнул: — Почему ты мне не позвонил? — Не хотел, — пожав плечами, ответил Сандор. Отступил назад, так как в узком коридоре негде было развернуться. Тормунд, похоже, растерялся, опустил на пол пакет. — Я тут привёз кое-что из еды и… надо выпить. Как ты? Сандор качнул головой и прошёл на кухню. Тормунд задумчиво поглядел на него и также молча накрыл на стол. Подготовил закуски: рыбную нарезку, ветчину и сыр, а по центру поставил широкую бутылку из прозрачного стекла. «Живую водицу» или, проще говоря, норвежскую картофельную водку. Наблюдая за этими манипуляциями, Сандор невольно усмехнулся. Тормунд знал его, как никто другой, и явно понял, что к разговорам душа сейчас не лежит. Вскоре друг занял своё место и разлил напиток по стопкам. Хмуро кивнул, и выпили они, не чокаясь. — Шеф предлагал мне сходить к психологу, — произнёс Сандор после второй стопки. — Бля… какой же это дикий бред, — самому с трудом верилось, что события той ночи произошли на самом деле. Тормунд пожал плечами. — Я думаю, тебе действительно стоит с кем-то поговорить. Бога ради, Сандор, ты ведь даже не позвонил, откуда я мог узнать? И Сандор понял, что другу стыдно, что не пришёл раньше. — Я не был готов к тому, чтобы с кем-то говорить… даже с тобой, — выдержав паузу, добавил он. — Ты не виноват, — положив руку ему на плечо, сказал Тормунд. — У тебя не было выбора. — Я убил брата. Иногда думаю, что бы мать сказала, — покачав головой, горько усмехнулся Сандор. — Она ведь просто не хотела признавать, кем он был на самом деле, но ты-то знал, — заглянул ему в глаза Тормунд. Если бы от этого стало легче... Сандор не нашёл, что ответить, лишь опустил голову и вновь разлил по стопкам. — Ты должен был его остановить, — опять завёл тему Тормунд, и Сандор уныло кивнул. Все эти правильные слова всего лишь слова. Можно повторить их хоть сотню раз, но на душе всё равно будет паршиво. — Ты ведь понимаешь, что он никогда бы не изменился. — Да, конечно, — послушно подтвердил Сандор. Григор так и не оставил его в покое: приходил во снах. В глубине души Сандор понимал, что это всего лишь чувство вины терзает его, принимая столь причудливые формы. Но как от этого избавиться, не знал. Больше они не говорили о Григоре и о том, что случилось. Тормунд, похоже, понял, что свежим ранам нужно просто дать время затянуться. Они болтали об отвлечённых вещах, вспоминали детство. Много хорошего было в жизни, оказывается. На какой-то момент Сандор и правда переключился, а потом как-то резко наступила ночь.***
Утром следующего дня Тормунд разбудил его раным-рано. Сам он выглядел отвратительно бодрым и воодушевлённым. Пока Сандор спал, он успел прибраться на кухне. — Я хочу тебе кое-что показать, — сообщил он, едва Сандор поднялся с постели. — Ну, вот ещё, — проворчал он, хмуро взглянув на друга. Прихрамывая, побрёл в ванную. День он планировал провести дома и уж точно не горел желанием тащиться на улицу. Однако Тормунд не унимался и настойчиво звал с собой, правда так и не сообщил пункт назначения. — Давай уже, «доктор Хаус». Это важно, — поторопил он. Сандор лишь ухмыльнулся. Понял, что Тормунд хочет его развеселить. Что ж, хорошо, небольшая прогулка не повредит. Путь оказался недолгим: они приехали в больницу. Очутившись в холле, Сандор растерянно огляделся по сторонам, развёл руки в стороны. — И на кой чёрт мы сюда припёрлись? За стойкой регистрации торчала немолодая замотанная медсестра. Тормунд включил всё своё обаяние и преподнёс коробку конфет, разумеется, чтобы её заворожить. Приёмные часы ещё не наступили, и медсестра, хоть и с неохотой, но всё же их впустила. Пока они поднимались на лифте, Сандор начал догадываться что к чему. Когда они оказались на третьем этаже, Тормунд осмотрелся и уверенно повёл за собой по коридору. Дверь в палату Мартелла была приоткрыта. Сандор услышал тихие голоса и попятился назад. — Мы здесь лишние, — севшим голосом произнёс он. Тормунд дружески стиснул его плечо. — Заходить не обязательно. Я просто хотел, чтобы ты кое-что увидел. Несколько минут они в молчании наблюдали за семейством Мартеллов через незашторенное окно палаты. Оберин, видно, спал. Две младшие дочери рисовали что-то за столиком. Очевидно, их рисунки украшали бледно-лимонные стены. Эллария с Тиеной о чём-то переговаривались вполголоса, наклонившись друг к другу. Обе выглядели уставшими, печальными. Эллария, отложив книгу, поглаживала дочь по плечу. Та едва улыбнулась, взглянув на неё. Сандор отвернулся: неловко стало наблюдать за этой личной семейной сценой. — Ты спас двоих: две жизни. Я хотел, чтобы ты вспомнил об этом, — сказал Тормунд, когда они отошли в сторону. — Конечно, — Сандор кивнул, бросив последний взгляд в окно. Мартелл проснулся, и дети засуетились вокруг него, показывали свои рисунки. — Пойдём, — больше не оглядываясь, он направился к лифту. Курить чертовски хотелось, да и понял уже, что пытался донести Тормунд. Друг предлагал подвезти до дома, но Сандор попросил притормозить возле парка. — Хочу прогуляться, — пояснил он. — И спасибо… за всё, — к слову, мать всегда говорила: «Не стесняйся благодарить». — О чём разговор! — Тормунд крепко пожал его ладонь. — Я зайду, как вернусь в город. Сандор отстранёно кивнул, вспомнив, что сегодня, оказывается, суббота, и Тормунд собирался навестить семью на выходных.***
В парке было спокойно и тихо: ветер улёгся, а из-за облаков выглянуло скупое осеннее солнце. Первый проблеск света среди пасмурных дней. Точно, как в жизни: в пору затяжных дождей солнце становится редким гостем. Немного прогулявшись вдоль сухой кленовой аллеи, сбросившей листья, Сандор устроился на пустой скамейке. Равнодушно поглядывая на проезжающие за частой железной оградой машины, он раздумывал над словами Тормунда. Тяжесть вины не растаяла, однако, в каком-то роде и правда стало проще. Будто какой-то смысл появился. У Мартелла большая семья, которая его любит, и оказалось бы крайне хреново, если бы его дети остались без отца. Да и девчонка его жива, благодаря тому, что Сандор появился вовремя. Григор был ему братом, хоть Сандор долгие годы и старался выбросить это из памяти. Теперь же он остался и вовсе один: ни отца, ни матери — никого из родных больше нет. И это осело горечью на губах вместе с сигаретным дымом. Григор был настоящим чудовищем, и одной жертвой дело бы не ограничилось. У старика-сторожа, которого он убил, тоже осталась семья. И всё же, Сандор не желал брату смерти, хотя и не мог не признать, что ему крупно повезло в этой схватке. Григор точно не стал бы медлить и раздумывать. Родственные связи для него вряд ли что-то значили: он видел лишь препятствие на пути к своей цели. Домой Сандор вернулся ближе к вечеру, и чтобы занять себя чем-то, решил приготовить ужин. Времени потребовалось немало, но процесс его действительно увлёк. Когда суп уже был почти готов, в прихожей заливисто тренькнул звонок. Сандор отложил в сторону ложку, которой снимал пробу, и выключил плиту, без особого удовольствия потащился в коридор. Кого там ещё принесло? Дверь он открыл не с самым дружелюбным выражением лица, однако, увидев гостью, смущённо опустил глаза. Бриенна мялась на пороге, стискивая в руках ремешок сумки. — Я, наверно, не вовремя, да и поздно уже, — начала она извинительным тоном. — Но я только сейчас вернулась из Лондона и решила… в общем… — Проходи, — Сандор отступил в сторону, прервав поток её сомнений. Бриенна неловко улыбнулась и всё же шагнула в квартиру. — Я знаю о том, что произошло. Мне очень жаль, — без предисловий сказала она. — Да, спасибо, — Сандор так и не научился реагировать на все эти сочувственные речи. Честно признаться, он и вовсе предпочёл бы об этом забыть. — Пойдём, — он сделал приглашающий жест в сторону кухни. Не торчать же и дальше в прихожей. Бриенна опустилась на табурет и обвела комнату заинтересованным взглядом. Сандор мысленно поблагодарил Тормунда за то, что тот убрал последствия их вчерашней пьянки. Хоть чистотой кухня и не блистала, но на свинарник тоже не походила. И никаких пустых бутылок — вид сразу становится приличней. Он гостеприимно предложил чай, и Бриенна поблагодарила с улыбкой. Затем, очевидно, собралась с мыслями и сказала: — Сверху пришёл приказ. Они хотят закрыть дело. — В смысле? Бриенна покачала головой. — Вот так. За неимением состава преступления. Кроме сахара, никаких улик обнаружено не было, никаких следов преступления. Дети просто сбежали из дома — это официальная версия. Или их кто-то увёл. — Вот чёрт! — Сандор стукнул кулаком по столу. — И что же? — Объявят розыск по стране, но… — Прошло больше двух месяцев, — закончил Сандор. — Именно. Если их хотели увезти, то давно бы уже это сделали, — подтвердила Бриенна. — И следов не найти. Сандор закурил, отодвинувшись, и нервно прокрутил в пальцах зажигалку. — Шеф настоял на отсрочке. У нас всего две недели, — Бриенна чуть помолчала, бросив на него печальный взгляд. — Понимаю, тебе сейчас нелегко, но я не справлюсь одна. Сандор кивнул. Он и сам был рад вернуться к работе. Дома сидеть осточертело. Время не терпит, а жалеть себя и терзаться угрызениями совести можно и после. — Мы найдём этого Песочного человека, где бы он не скрывался, — решительно заявил Сандор и положил ладонь ей на плечо. Бриенна улыбнулась как-то грустно. — Да, несомненно. — Стоит начать с гадалки, — припоминая на чём они остановились в расследовании, сообщил Сандор. — Согласна. Думаю, она что-то знает, — Бриенна кивнула, а после отвела глаза и долго изучала потёртую ореховую столешницу. Возникла неловкая пауза. Сандор не придумал о чём ещё говорить, кроме работы. Бриенна, наверное, тоже. Но в конце концов, она вздохнула и мягко стиснула его ладонь. — В участке все только и твердят о том, произошло на цементном заводе. Я не знала, что он был твоим братом. Сандор вздрогнул и едва ли не отдёрнул руку, словно эти слова могли обжечь. — Я понимаю, что тебе тяжело. Если честно, даже не могу представить как, но ты действительно спас этих людей. Ты поступил самоотверженно и смело, — горячо произнесла она. «Безрассудно и глупо», — подумал Сандор, опустив голову. Но это всё же сработало: Тиена и Мартелл живы, да и сам он отделался довольно легко. Значит, риск был оправдан. — Ты хороший полицейский, Сандор, и хороший человек, — вновь попыталась поддержать Бриенна. Он способен был лишь выдавить кислую улыбку. — Я… думала о многом, когда находилась в Лондоне. О том, что можно опоздать и не сказать чего-то важного. Лучше жалеть о том, что сделано, чем сомневаться и так ничего и не сделать, — негромко, но твёрдо произнесла она. Сандор пожал плечами. Улыбка превратилась в растерянную: он не понимал, к чему она клонит. — О, боже, чувствую себя глупо, — Бриенна покачала головой и взволнованно пригладила короткие волосы. Сандор лишь развёл руками, выпустив её ладонь. — Что ж… — Бриенна махнула рукой и сделала глоток из чайной кружки. — С детства я хорошо ладила с мальчишками, всегда была своей в компании. И мне это нравилось: играть в войнушку оказалось куда интереснее, чем в куклы. И просто… до какого-то момента это не являлось проблемой. Когда все девочки в школе трещали о своих кавалерах, я зачитывалась детективами, а вовсе не любовными романами. Сандор вновь улыбнулся, представив на мгновение серьёзную рослую девочку с короткой мальчишечьей стрижкой и пронзительно синими глазами. Не стоило и сомневаться, что она предпочитала Конан Дойла Джейн Остин. — Уже в академии я задумалась о том, что со мной, наверное, что-то не так. Мне нравился один парень, точнее… я влюбилась по уши. Первая любовь и первое разочарование, — она густо покраснела, опустив голову. Сандор решил её подбодрить. — Первая любовь редко бывает удачной. Бриенна деликатно шевельнула плечом. — Может быть. Вот только у меня всё оказалось до смешного нелепо. Он учился в педагогическом колледже, как раз через дорогу от академии. Мы познакомились в парке, который соединял колледж и академию. Всё шло хорошо до какого-то момента. Мы много времени проводили вместе, Ренли был очень милым, вежливым и интересным. Я даже решила, что нравлюсь ему, а в итоге это закончилось тем, что мы вместе выбирали кольцо для его девушки. Он хотел со мной посоветоваться, как с другом. Знаешь, у меня даже появилось прозвище: «Бриенна-Дружище», — она вздохнула, прикрыв глаза. — Брось, это могло случиться с каждым, — попытался утешить Сандор. — Меня тоже отшила девчонка, от которой я был без ума в школе. Она потом спилась, через десять лет… — тут же пояснил он. — А тогда-то была красоткой. — Ужас какой, — прокомментировала Бриенна. — Ерунда, — Сандор махнул рукой и снова закурил. — Первая любовь всех разочаровывает. Бриенна неловко улыбнулась. — Наверное. Но если один раз — случайность, два — уже закономерность. Сандор нахмурился. Он окончательно перестал понимать, куда ведёт этот разговор. — Несколько лет назад я познакомилась с одним человеком. Мы работали вместе. Точнее, он был соцработником из опеки, и нам приходилось довольно часто сталкиваться. Не буду утомлять и перейду к сути. Между нами завязался роман, но продлился он всего несколько месяцев. А после Джейме вернулся к своей бывшей. И знаешь, что самое обидное? — она взволнованно сцепила руки перед собой и поглядела на него. Сандор мотнул головой. — Он сказал, что я замечательный друг, но наши отношения были лишь способом забыть его прежнюю любовь. Предложил остаться друзьями. Я ответила, что у меня уже достаточно друзей, — призналась Бриенна, отведя взгляд. Сандор не знал, что на это сказать, и лишь сочувственно кивнул. — Ты прекрасная женщина, — смог, наконец, подобрать слова он. Бриенна посмотрела на него с интересом, но продолжения не последовало. Не мог же он и в самом деле признаться в том, что видит в ней куда больше, чем друга или напарника. Бриенна определённо заслуживает кого-то получше. Кого-то не с такой растерзанной душой и мрачным семейными тайнами. Кого-то, кто поддержит её свет, а не утянет во тьму. Да и вряд ли она обратит внимание на него, скорее посочувствует, и между ними возникнет неловкость, которой так хотелось бы избежать. Жалости он наелся сполна. Бриенна замолчала ненадолго, изучая его лицо. И Сандор невольно скользнул рукой по щеке и подбородку, подумал, что с ним что-то не так: крошки в бороде или ещё что. — Я тебя люблю, — выдохнула она без предисловий. И Сандор растерянно приоткрыл рот. Бриенна выставила перед собой ладони. — Можешь ничего не отвечать. Я понимаю: я хороший друг, хороший напарник и всё в таком духе. Теперь уж Сандор не стал медлить, увидев, наконец, к чему же она так долго вела. Наклонившись через стол, он навис над ней и коснулся её губ осторожно, мягко, но в тоже время решительно. И уж этот поцелуй никак нельзя назвать было дружеским. Её духи отдавали приятным ароматом лаванды и жасмина, а губы оказались такими мягкими. Румянец заливал бледную кожу, и Сандор осторожно провёл по её щеке ладонью. К чёрту сомнения! — Я тебя люблю, — произнёс он в ответ. Разорвав поцелуй, они отстранились друг от друга, но тем не менее продолжали держаться за руки. Сандор уже забыл, как это приятно: прикасаться к любимому человеку. Бриенна вновь прервала затянувшуюся паузу. — Леди Мелисандра сказала мне тогда: «Признайся в своих чувствах, пока не слишком поздно». Я не поверила, а потом, когда узнала про то, что случилось на заводе… Я чуть было не опоздала. Сандор молча кивнул, прикрыв глаза. Поднялся из-за стола и обнял её со спины. — Ты как раз вовремя, — сам бы он не отважился никогда. Не хотел её обременять, однако… кто же мог знать, что чувства окажутся взаимными? Среди долгих пасмурных дней порой появляются проблески солнца. И даже затяжной ливень однажды закончится.