Crimson Heritage/Багровое Наследие

Когда порыв ветра развеял ее волосы, он протянул руку и коснулся их пальцами. Во время прогулки по пляжу соль осела на ее волосах, и, хотя они казались сухими и неухоженными, он обращал внимание лишь на то, какими шелковистыми они были. Даже в темноте ночи ее чернильные волосы блестели в лунном свете, резко контрастируя с его растрепанными пурпурными локонами. Он подумывал над тем, чтобы перекрасить их, но ее успокаивающие слова убедили его в обратном. Даже священнику не удалось заставить его подстричься. Ей нравились его длинные волосы. На самом деле он еще много чего сделал ради нее. Он не ложился спать после комендантского часа. Он спрыгнул со скалы. Он танцевал пьяным. Совершенно греховное и безответственное поведение. Все это он сделал ради нее. Даже сейчас, терпеливо ожидая, когда она откроет дверь, он собирался сделать то, чего раньше никогда не делал. Секс. Мягко говоря, секс — это не по его части. Священник научил его презирать секс с юных лет, и хотя он уже давно перестал слушать старика, его мнение осталось прежним. Секс — это просто процесс размножения. Ни больше и ни меньше. И с учетом этого мысль о том, чтобы иметь детей, также вызывала беспокойство. Кормление и уход за чем-то совершенно бесполезным — та еще морока, а затем в ответ на все ваши труды они забирают ваши деньги и покупают такой же бесполезный хлам. В мире много людей, которые не имеют детей и живут совершенно счастливо. Дети не являются ключом к счастью. Но Донателла знала, как его уговорить. Если она сумела убедить его заняться с ней сексом, то кто знает, может следующим ее шагом будет завести детей? О боже. Он надеялся, что этого не произойдет. Наконец она отворила замок и ее волосы выскользнули из его рук, когда она вошла в маленький домик. — Мило! Они забыли повесить цепь, как делали это раньше. Нам сегодня очень повезло, дорогой. — Дона… Ты уверена, что это хорошая идея? — Ты что, струсил? Я и не знала, что ты такой трусишка, — засмеялась она. Румянец на его щеках обрел более глубокий оттенок. — Я не боюсь. Просто немного нервничаю. Улыбка, которая украсила ее лицо, практически того стоила. — О, не волнуйся, Солидо… Я тоже нервничаю. В конце концов, это и мой первый раз, — ее румянец почти слился с макияжем. — Но ведь ты так уверенно об этом говорила. Я думал, ты уже не новичок в этом. — За кого ты меня принимаешь?! Я не просто какая-то девчонка, которая спит с кем попало, — фыркнула она. — Я хочу, чтобы это было чем-то особенным, поэтому решила дождаться того самого человека… — находясь под его пристальным взглядом она переступила с ноги на ногу, прежде чем убежала в спальню. — Так ты идешь или нет? Когда он последовал за ней в спальню, то обнаружил, что это место было более ветхим, чем он себе представлял. Паутина покрывала все углы, в то время как тонкий слой пыли успел лечь на всю мебель в комнате. Комод был заставлен испорченным антиквариатом и разбитыми вазами, а пол около заколоченных окон был усеян осколками стекла. Лишь стикеры в виде маленьких звездочек, наклеенных на столбики кровати, выделялись посреди всего этого беспорядка. Проследив за его взглядом, она добавила: — Я тут подумала, почему бы не добавить сюда парочку вещичек. Когда мне удастся накопить достаточно денег, то я подумываю о покупке этого места. Две спальни, хорошая гостиная… Удобно, не правда ли? — …Думаю, это место тебе подходит. — Хочешь сказать, что я старая, красавчик? — Ни в коей мере. Но должен сказать… Прыгнув вперед, он приземлился прямо на кровать, тут же подняв облако пыли. Их отрывистый кашель вскоре перерос в хохот, прежде чем она присоединилась к нему под удобным одеялом.

***

Когда он проснулся, несколько просочившихся в комнату солнечных лучей осветили его лицо. Он собрался было прикрыть глаза, но тут же опустил руку. Мирно спящая рядом с ним Донателла все еще пребывала во сне. Ее волосы были такими же растрепанными, как и вчера. Даже во сне она была прекрасна. Он мог смотреть на ее спящую фигуру до конца времен, и даже когда они состарятся и превратятся в пыль, его мнение о ней останется неизменным. В конце концов, она была единственной, кто заставлял его испытывать ощущение бабочек в животе. Однако, когда он протянул руку, чтобы коснуться ее волос, его мысли были прерваны. — Солидо, — прошептала она. Даже когда слово слетело с ее губ, она не сделала никаких намеренных движений. Она все еще спала. Но это уже не имело значения. Его мысли были где-то далеко. Солидо. Солидо Насо. Будь проклято это чертово имя. Он назвался так по прихоти. Недоверие руководило его действиями, он хотел скрыть свою личность, и теперь все, что он чувствовал, так это сожаление. Прошлой ночью она кричала: Солидо! Солидо! Это не он. Это не его имя! Но все же! Все же… Он не мог ее винить. Он не мог ее ненавидеть. В конце концов, именно он назвал ей это имя. Даже если Солидо Насо никогда не существовало. Да. Его настоящее имя было Дьяволо. Имя, которое он никому не называл. Даже те, кто его знал, никогда его так не называли. Священник называл его парнем. Хулиганы называли его сопляком. Люди называли его мальчиком. Только мать называла его так, но больше уже никогда не назовет. Он позаботился об этом. Если кто-то и должен был называть его Дьяволо, так это Донателла, но он уже упустил эту возможность. Скорее всего. Может быть, когда-нибудь он назовет ей свое настоящее имя. Или, может быть, Дьяволо просто умрет. В конце концов, все они когда-нибудь умрут. Может быть, он так и останется Солидо Насо. Если они с Донателлой будут вместе, то, возможно, он не станет сильно возражать. В конце концов, Солидо Насо не существовало. Его звали Дьяволо.