Неверный путь

Как и предрекала Лея, вернулись они тем же стандартным днём. На капитанском мостике царила всё та же гнетущая тишина, вот только сопряжена она была уже совсем с другими событиями. Хан лишь немного удивился, когда увидел вернувшуюся к работе Мотму. Теперь её глаза прикрывала плотная марля, а в пути за ней неотступно следовала обязательным сопровождением парочка элитных гвардейцев. Как он узнал, Мон Мотма была вне себя от ярости, когда узнала, что принцессе Леи позволили улететь на самоубийственную миссию, и когда Хан с Лэндо вернулись вдвоём… Она не сказала ни слова. Ни у кого не было подходящих слов. И Хан, и Лэндо то и дело косились на пустующее кресло по правую руку от Мотмы. Косились и тут же отводили взгляд. В безотчётной злобе, Хан Соло ломал уже третью электронную ручку кряду. Он был необычайно зол на себя. За слова, которые на эмоциях бросил Леи в лицо. За боль, которую причинил. За то, что из эгоизма наотрез отказался встать на её место. Он только сейчас осознал, что мог потерять её ещё на Фондоре, когда Лея храбро, но безрассудно бросилась за Феттом. Осознал это только сейчас и, как это обычно бывает, слишком поздно. Хан отдал бы всё, чтобы вернуться назад во времени и… Но было уже слишком поздно. — Мы не забудем храбрый поступок принцессы Леи Органа, — продекламировала лидер Альянса. — В наших сердцах останется её подвиг, и будет он задокументирован в хронику Гражданской Войны. И всё же… Мотма обратила лицо к двум пилотам: — Что же случилось на Корусканте конкретно? Как так вышло, что Император погиб, и его место занял Вейдер? Оба снова молчали. Для них это такая же загадка, как и для остальных. — А Люк Скайуокер? Он был с вами на борту, что с ним сталось? Хан судорожно вздохнул. Вопросы Мотмы навеяли внезапные воспоминания. Как Люк запрыгнул на трап, неся на руках тело. Хан опасался худшего, но всё же лелеял скромную надежду на то, что она просто ранена… Но Хан ошибался. Он видел её безмятежное лицо, уткнувшееся в грудь Люка, и самого Люка… Таким Соло видел его впервые. Лея не ошиблась, им действительно удалось вернуться на борт Сокола вдвоём. Хан молчал, потому что не находил слов, так что отвечать взялся Лэндо. — Мы… Кхм, я и Хан подобрали Люка с посадочной площадки и пытались расспросить. Но он был не склонен к диалогу. Только попросил высадить его на первой попавшейся жизнепригодной планете. По пути на Фондор мы такую нашли. Тело… Леи Органа и астромеха он забрал с собой. Не сказав ни слова, исчез в зарослях леса. — Понимаю, — глубоко вздохнула Мотма, голос её дрожал, не стесняясь эмоций. — Я думала, что не поспешным решением будет официально признать нашу власть и реформировать Альянс в Новую Республику. От своего решения я не отказываюсь. Жаль только, что приурочено оно будет к необычайно трагическому дню. — Хочу вынести благодарности Джиалу Акбару, заменившему меня на посту главы на короткий срок. Он успел раздать необходимые указания, применить необходимые меры к паникёрам в рядах солдат или послать агентов к пересматривающим свой курс руководителям подконтрольных нам систем. Адмирал Акбар поступил мудро и не чурался необходимого зла, во благо нашей Новой Республики. Акбар очень скупо поклонился, сидя за столом по левую руку от Мотмы, и встретил очень вялую реакцию со стороны немногочисленного по-новой собранного правительства. — А также, своим первым указом в качестве канцлера Новой Республики, произвожу Лэндо Калриссиана и Хана Соло в звания вице-адмиралов. Хан, ваше решение остаться с нами окончательно и бесповоротно? — Абсолютно так, — с трудом выговорил коррелианец. Теперь он не намерен просто так отставать от имперцев. Он в холодной ярости сжал и переломал ещё одну ручку. — Клянусь Соколом, я этих имперцев… Я… Я весь ваш, госпожа Мотма. Хан, Лэндо и Чуи — с опаленной шерстью и в бинтах в растворе бакты — переглянулись. Общее горе примирило обоих контрабандистов, и у них начало зарождаться что-то вроде прежней дружбы, хотя ранние события навсегда будут отбрасывать на их товарищество тень. — Что касается общей обстановки, давайте тут мы задержимся поподробнее, прежде чем я отпущу вас всех. Император Вейдер узурпировал власть и, к нашему удивлению, большая часть флотских и сухопутных офицеров признало его в качестве правителя Империи. Видимо, лорд Вейдер располагал слишком большим уважением среди обычных солдат и пилотов, а на офицеров производил совсем другое впечатление, из-за чего они не рискнули выдвигать свои собственные претензии на пустующий трон. — Однако, у него не всё так радужно: отдалённые от Ядра системы отвергли Вейдера и провозгласили сами себя новыми Императорами. Такие системы или союз систем мы именуем «осколками Империи». По отдельности они не представляют угрозы, но «осколки» могут быть легко поглощены обратно Империей или нами, или объединиться в коалицию и стать третьей в галактике силой. Ими мы займёмся в первую очередь. — Не стоит и забывать, что мы акцентируем наше особое внимание и на системы Ядра, которые в хаосе нового правления наверняка будут не столь защищены. По ним мы также нанесём удар реорганизованным флотом. По нашим подсчётам, с падением систем Ядра, даже располагая широкой поддержкой среди военных, преступный режим Вейдера пойдёт по швам. — Одно могу заметить точно: наша война не закончена, но она продолжается в благоприятном для нас направлении. Ради жертвы, которая принесла Лея Органа и сотни тысяч других мятежников — мы отобьём Корускант из рук имперцев и закончим эту кровавую и жестокую войну. Республика, за которую боролись все мы, окончательно утвердится в галактике. *** Люк нашёл более-менее удачное место у самого обрыва, где внизу бушевали волны, разбиваясь о скалы. Он, в компании верного Р2, в полном молчании глядел в бескрайние дали водной глади. Люк размышлял. О многом. О том, что случилось в его жизни за последние месяцы. О том, кого потерял и что приобрёл. А приобрёл он мало, но по заслугам получил по справедливости. Люк обернулся назад, на свежевскопанный холмик, на верхушке которого покоился индиговый световой меч. Зато потерял он невероятно много. Люк запутался и даже не подозревал, что путаница привела к глобальным изменениям в будущей жизни всей галактики. А вот себя в будущем он совсем не видел. — Люк, — старый и знакомый голос окликнул его. Люк вновь обернулся и увидел призрака Силы Оби-Вана Кеноби. Или старины Бена Кеноби, как он звался, живя на Татуине. — Бен… — ответил Люк. Больше слов он не находил. — Люк, прошу тебя, оставь горечь утраты и не ставь на себе крест преждевременно. Не вини себя. С нами порой случается что-то такое, и мы терзаем себя мыслями: «А что, если…». Но Сила не знает никаких «что, если». Ты был бессилен, чтобы спасти Лею. — Оставить и забыть, да? — вспылил Люк. — Так и поступают джедаи? Полагаю, я бы мог многое исправить, если бы знал о своём отце заблаговременно. — Да ну? Ты себя хорошо знаешь, мой мальчик, как бы ты отреагировал, узнай столь горькую правду? И не совершил бы ты чего-нибудь необдуманного и глупого? Ты так в себе уверен? Люк промолчал. Конечно, он бы первым делом пошёл искать встречи с отцом. Или был бы невероятно разгневан на него. Скорее всего, он бы сам себя толкнул на ту дорожку, на которую уже встал. — Я понимаю, что оставшись на Дагоба, ты бы рискнул друзьями. И я прекрасно понимаю твои чувства, Люк, — мягко проговорил Оби-Ван. — Но где-то кто-то когда-то свернул не туда, и мы все пошли неверным путём. Случившегося не обратить, Люк. — И какой же тогда тот самый «верный путь»? — Никто не знает, и никому никогда это не станет известно, — пожал плечами старый магистр. — Будущее постоянно в движении. Но судьба некоторых предопределена самой Силой, и… — И Лея была одной из таких «счастливчиков»? — Она знала о своей судьбе, догадывалась. Если Сила распорядится, что Энакин Скайуокер исполнит пророчество, а ты косвенно или прямо повлияешь на это — значит, так тому и быть. Лея была всего лишь катализатором для этих событий. — Значит, Лея была не запасной вариант, а… А скотом на убой? Оби-Ван печально покачал головой: — Я бы не отзывался так грубо, но, впрочем, у Силы было своё видение, как распорядиться Леей. Они помолчали некоторое время. — И всё же. Я мог её спасти. Почему я не почувствовал угрозу? — сокрушался Люк. — Угрозы? — хмыкнул Бен. — А от кого? Штурмовики думали, что ты на их стороне, тебя в качестве цели они не рассматривали вовсе. А чтобы чувствовать угрозу за других… У тебя не было таких сил на тот момент. И снова тягостное молчание. Их разговор подбирался к вопросу, на который Люк всё жаждал узнать ответ. — Отец вернул равновесие в Силе, но каким образом? — Понимаешь, — не спеша начал Оби-Ван, тщательно подбирая слова, — древнее пророчество могло быть в корне неверно истолковано. Мы считали, что «вернуть равновесие» — значит изничтожение ситхов как таковых, и мир в галактике, хранимый светлой стороной. Мы ошибались. Последний джедай погиб, и последний ситх погиб в один день. Вместе с ними всё наследие джедаев и ситхов. Нас просто не осталось. Заметив на себе вопросительный взгляд Люка, Бен продолжил: — Ты уже явно не станешь джедаем и не возьмёшься возрождать наш орден, в нас ты разочаровался, и я понимаю твоё решение, — Люк угрюмо кивнул. Тут Бен попал в точку. — А что касается твоего отца, то он тоже больше не ситх. Что-то среднее, что-то иное? Тем не менее, он не ситх и не будет брать в ученики кого-либо и следовать учению Дарта Бейна. — А что, если я вернусь к отцу? — Тогда станет два адепта Силы, отец и сын. Один император, а другой его наследник, его правая рука, гарант силы и могущества Империи, насаждающей свою власть. Теперь Гражданская Война — это просто война. А время джедаев и ситхов прошло. Может, через поколения нас новые сменят ордены с другими догматами, не знаю. Будущее постоянно в движении. — Я могу создать свой орден… Я, ну, много думал об одной вещи. Разделять Силу на тёмную и светлую — это же глупость. У Силы нет распределения как таковой, адепт может обучаться чему угодно, но всё зависит лишь от него самого. — Понимаю. Потенциум. — Что? — Потенциум. Лет сто назад были такие отщепенцы от ордена джедаев, которые думали как и ты. Они полагали, что джедаи могут использовать весь потенциал Силы, не боясь пасть на тёмную сторону, ибо многое в руках самого адепта Силы. Их идеи не были приняты, и участники Потенциума были изгнаны из Ордена. — Боролись с инакомыслием, значит, — хмыкнул Люк. — Называй как хочешь, хотя… Думаю, тут твоя правда. В любом случае, мы имеем прекрасную возможность узнать, ошиблись ли джедаи, среди которых был и Йода, или были правы. Если ты возьмёшься за создание нового ордена, конечно. Слухи о твоих деяниях разнесутся по галактике, и, будь уверен, твоё изгнание прервут толпы владеющих Силой, которые захотят у тебя обучаться. Принять их или изгнать — решение за тобой. Будущее туманно и постоянно в движении, Люк. И Оби-Ван исчез. Люк остался наедине со своими мыслями. Взгляд скользнул по могиле Леи, а потом вдаль на горизонт. Люк положил руку на выпуклую голову Р2 и снова углубился в недры подсознания, плутая по туннелям мыслей и размышляя о будущем. На сей раз о будущем, в котором он видел себе место. *** Ночь опустилась на Корускант. Вейдер, в отремонтированном костюме, стоял на том же месте, где и Сидиус при их последней встречи. Здесь уже успели прибрать и навести относительный порядок, уже приготовили леса для ремонта и разложили стройматериалы. Полноценным ремонтом дворца, сосредоточием имперской власти, займутся рано утром, а пока Вейдер имел последние часы спокойной передышки в полном одиночестве. Вейдер опустил взгляд на новый костюм, набросок которого он сделал недавно. Новый доспех в теории не должен сковывать движения и ограничивать Вейдера. Как только он его сконструирует, можно сказать определённо точно, что Вейдер сбросит оковы рабства и станет по-настоящему свободен. Бывший ситх коснулся пальцем кнопки и схематичное изображение костюма сменилось на образец второй Звезды Смерти, проект, задуманный и так не воплощённый в жизнь Сидиусом. Теперь Вейдер всерьёз задумался над реализацией проекта. Он и его Империя сейчас не в лучшем положении. Абсолютное оружие — то, что ему сейчас нужно. Но с другой стороны, обременять разрушенную экономику новыми расходами? Вейдер не был уверен в своих дальнейших шагах в роли Императора. Зато был уверен в кое-чём другом. Не доспех или абсолютное оружие нужно ему. Вейдер устремил взгляд на тёмные небеса, слишком ярко засвеченные городом-планетой, чтобы показать звёзды. «Люк, — обратился он в пустоту, прекрасная зная, что послание дойдёт до сына, — вернись ко мне. Займи своё место рядом со мной. Вернись, и мы будем править, как отец и сын, но не как учитель и учеников. Нет и не будет больше никаких учителей и учеников. Вернись ко мне ради своей сестры, ради своей матери. Только ты и я. Только отец и сын во главе галактики.» Минуя звёзды и световые года, разделяющие их, зов отца достигнет Люка, и тот его услышит. И, может, когда-нибудь Люк всё же решится встретиться с отцом. Ибо двое их осталось крови Скайуокерской. Двое избрали неверный путь, желая спасти близких, но их же и погубив. Двое, изменивших устои целой галактики. Ибо двое их: отец и сын.