Неверный путь

На капитанском мостике повстанческого флагмана Дом-Один царило тревожное и одновременно подавленное настроение. Лея в нетерпении расхаживала, с тяжёлым сердцем понимая, что сейчас конкретно она теряет драгоценное время. Люк ушёл, она позволила ему уйти, но нужно последовать за ним. — Убийца воспользовался нашим крестокрылом, — говорил адмирал Акбар, сурово оглядывая собравшихся: пилотов Разбойничьей эскадрильи, немногочисленных уцелевших полевых генералов, «обрадованных» внезапным продвижением по службе взамен погибшим, Хан и Лэндо. — Вы что же, полагаете, что в пылу космо-сражения я буду следить за каждым истребителем? — Никто не обвиняет вас, адмирал, — ответил новоявленный коммандер «Разбойников». — Мы и сами хороши, прошляпили его под носом. — Ну, с малышом Люком шутки плохи, пилот он первоклассный, — Хан Соло единственный, кто не демонстрировал окружающим упадническое настроение после громкой победы, обернувшейся для Альянса катастрофой. — Может, его и попытались остановить, но он себя в обиду не дал. Вы же, товарищи-повстанцы, ещё не подсчитали потери. — Нет, — пришло время и Леи решительно вклиниться в разговор. Он был ни о чём и вёл в никуда, — Люк отступил незаметно, не цепляя хвоста и не нападая на наших. Однако… «Они не поймут. Хоть Альянс и был склонен верить в нечто потустороннее, навроде джедаев и Силы, пытались черпать из этого надежду, ведь порой надежда — единственное, чем располагали мятежники. Но как бы там ни было, им не понять, почему я хочу спасти Люка, вернуть его на нашу сторону. Придётся заговорить с ними на привычном им языке.» — Его нужно остановить. Иначе мы все в опасности, неизвестно, кого Император изберёт следующей мишенью для своего убийцы. Я знаю, как это прекратить, как остановить его. — Лея помолчала, она знала, что дальнейшие слова шокируют всех присутствующих. — Мне нужно лично отправиться на Корускант и как можно скорее. Прямо сейчас. Совет взорвался бурей негодования, как она и предполагала: «Никаких джедайских премудростей, просто я знаю, как мыслит мятежник.» Адмирал Акбар, который рассчитывал, что Лея возьмёт управление Альянсом в свои руки до того, как Мон Мотма более-менее поправится, негодовал больше всех: — Это же безумие, принцесса! — Прямо на поклон к Императору? Да вы точно спятили, — высказался Хан. — Слушайте, вам не понять. Я справлюсь с этим, — хотя в разрез своим громким и уверенным словам, она чувствовала себя не так решительно, как пыталась показать. — Просто доверьтесь мне. — А ведь действительно, — заступился за неё Лэндо. — Боюсь, только Ле… Кхм, принцессе Леи это под силу. За время наших скитаний я лично становился свидетелем того, что принцесса обладает способностями, скажем, экстраординарными для нашего понимания. — Покончив с угрозой Скайуокера, мы нанесём удар по Императору, — она лгала насчёт своих намерений, Люка она хотела, более того, обязана была принести живым. Он же её брат, иначе и быть не может. — Ослабляя Императора, мы ослабляем Империю. Слабый размен за то, что он руками Люка натворил с нашим командованием и госпожой Мотмой, но хоть что-то. Лея молчала и не пыталась даже загружать умы новых руководителей Альянса невнятными речами про Силу, предначертанное ей и её брату, про Тёмную и Светлую Сторону. Она не заикнулась, хотя и понимала, что ключ к победе над Империей лежит не в дальнейших атаках на планеты Ядра или в распространении мятежа на внутренних кольцах, а в Корусканте. Даже в самом Люке, а не в ней. — Поэтому мне нужен Сокол и два первоклассных пилота для этой задачи, — она покосилась в сторону Хана и Лэндо, которые, сами того не замечая, сели рядом друг с другом, — удачи, совсем немного времени, и мы вернёмся на Фондор. Возможно даже этим же стандартным днём. — Ну да, Сокол ведь такой неприметный корабль, — съязвил Хан. Он пытался казаться равнодушным, но было заметно, что и он всерьёз встревожен намерением Леи отправляться в одиночку. — Мне нужна не скрытность, а скорость. Чем быстрее мы достигнем Корусканта, тем лучше для всех нас. Адмирал Акбар казался совсем растерянным: — Допустим. Рейд на Корускант, но-о… нам нужно собрать… — Никаких дополнительный людей, никаких припасов и оружия. Я сама с этим справлюсь, — решительно прервала Лея. — Просто поверьте мне. Они не поверили, но Лея и не хотела убеждать их. Достаточно было того, что она изъявила свои намерения. *** Лея оставила Акбара за главного. На нём было формирование нового правительства Альянса, налаживание связи с другими союзными группировками и планетами, а также удержание Фондора. Слухи насчёт Мотмы множились, и Лея боялась, что начнётся грызня за власть, а может даже перебежничество отдельных лиц или систем обратно под Империю. Акбар заверил принцессу, что жёстко будет бороться с пораженческим настроем Альянса и не допустит раскола. Лея не сомневалась в мудрости адмирала, но переживала, как бы он не перегнул палку. Ей нужно вернуться на флагман Альянса как можно скорее и обязательно с Люком. А там она найдёт способ, как за него заступиться перед остальными. Лэндо и Хан подготовили Сокол в рекордно короткие сроки. Когда они уже были готовы отправиться в объятия черноты космоса, Лея привела с собой Р2 на борт, полагая, что этот бойкий астродроид послужит для Люка катализатором необходимых ей воспоминаний. «Он же не злодей какой, он просто запутался.» Её больше заботила мысль, как прорваться через бдительные линии ракетных зениток и других защитных мер для дворца, но почему-то ей казалось, что этот вопрос за неё решили. — Итак, давай ещё раз, Лея, — обернулся к ней Лэндо. В Соколе привычно потряхивало, когда он поднимался. — Мы тебя высаживаем и… — И следите по жучку на мне, где я. Когда выберусь на посадочную платформу, то тут же заберёте меня. — Зашибись, — Хан был снова недоволен. — Пока ты там гуляешь по дворцу нам что, лавировать от всей столичной флотилии и уворачиваться от ракет до поседения? — Моя операция займёт не больше десяти-пятнадцати минут. Вам достаточно навернуть круг и уже готовиться подобрать нас. — Нас? — одновременно спросили Хан и Лэндо. Лея ответила также, как и отвечала всегда за последний час: — Вам не понять. Парни решили не понимать и дальше. Вскоре корабль унесло в гиперпространство. *** Вейдер решительно направлялся по длинному и просторному коридору к большим дверям, ведущим в покои Императора. Дорогу ему преградили трое: два алых гвардейца в полном обмундировании и стоящий между ними молодой офицер с самодовольной ухмылочкой. Когда их разделяла половина пройденного пути, офицер шагнул вперёд с протянутой рукой: — Ваше оружие, лорд Вейдер. Ситх послушно достал клинок, но меч внезапно выскользнул из его рук и дико завращался, направляясь прямо на троицу. Вейдер едва шевельнул пальцами, и меч зажёгся. Взрываясь алыми вспышками и закручиваясь смертельной круговертью, меч сперва располовинил офицера, а потом и не успевших как следует подготовиться гвардейцев. Клинок бумерангом вернулся в руки ситха, и Вейдер, перешагивая через тела стражников, безэмоционально буркнул: — Прошу. *** Одним усилием воли двери распахнулись перед Вейдером, и ситх шагнул во владения своего бывшего учителя. Император спокойно стоял у окна спиной к Вейдеру и любовался наступающим закатом на Корускант. Нет сомнений, Сидиус слышал переполох в коридоре, но не подал виду. Выглядел он безмятежно и спокойно, казалось — идеальный вариант, чтобы одним решительным ударом сразить его, но Вейдер не дал себя обмануть: Сидиус внимательно прощупывает его сквозь Силу и следит за ним через отражение в окне. Он готов как никогда и даже отсюда ощущал его зловредную улыбочку. — Вернулся по вашему указанию, учитель, — Вейдер и не думал о том, чтобы преклонить перед Императором колено. — Задержался ты, мой юный ученик. Мятежники уже успели взять Фондор, а тебя всё нет и нет. Вейдер молчал. — А, понимаю. Решил полюбоваться красотами Корусканта, не так ли? Или, может, заплутал. Да так заплутал, что совершенно случайно обошёл все расставленные мной блокпосты и избежал внимания всех патрульных, разыскивающих тебя. — Император не торопясь повернулся к нему. Вейдер обратил внимание, что его бывший учитель держал свои сухие и бледные кисти рук на уровне груди. Очевидно, к чему он был готов. — Порой ты меня удивляешь, Вейдер. При твоей то комплекции, да стать подобием тени. Впечатляет. Может, ты не так бесполезен, как я думал. — Возможно, — отозвался Вейдер. — Может, перейдём ближе к делу? Император задорно рассмеялся, но в его глазах не было и намёка на веселье. — Всё такой же никчёмный дурак, Скайуокер. Годы и опыт не научили тебя терпению? Взбучка от Кеноби не умерила пыл? «О, канцлер, эти негодяи джедаи не дают мне места в совете, — передразнивал Сидиус Вейдера, надеясь вывести бывшего ученика из равновесия. — О, канцлер, моя жена, кажется, умирает, спасите её, молю.» Старый ситх смеялся, но его внимательный взгляд был прикован к гиганту, закованному в чёрные доспехи. «Он всё же боится меня. Как бы не старался насмехаться надо мной — он боится.» — А… Хорошее было время, мой юный ученик. Когда-то я думал, что ты достоин править вместе со мной. Стоять подле меня. Как же я горько ошибался. Ты ничтожество, Вейдер, всегда им был, есть и будешь, к твоему счастью, ненадолго. Вейдер вновь молчал, но теперь шагнул навстречу старому учителю, а Сидиус шагнул вбок. Они обходили друг друга, как дикие звери, готовые броситься один на другого. — Что ты тут ворвался ко мне с мечом наголо?! Ты слишком высоко о себе думаешь, малыш Эни. Полагаешь, я стал бы марать руки о тебя? Знаешь, я вообще-то рассчитывал сделать тебя последним испытанием для твоего сына. Но помимо него у нас будет новая гостья, твоя милая доченька. Лея Скайуокер — она станет его контрольным тестом. Но раз ты не захотел прятаться до конца дней своих, значит я прекращу твои страдания сейчас, Вейдер. Из кончиков пальцев Сидиуса вырвались ослепительные ленты молний. Вейдер отступил на шаг, заслоняясь от губительной энергии мечом. Сидиус мастерски контролировал свои молнии: они внезапно меняли направление, неожиданно прекращались и ударяли с новым порывом. Но Вейдер отразил и защитился от всех нападок. Под ударами молний он сокращал расстояние и вновь не дал себя обмануть Сидиусу: старый ситх рассчитывал, что Вейдер подберётся слишком близко, и Палпатин закончит схватку одним решительный и неожиданным ударом меча, но Вейдер не повёлся. Он негибко увернулся и атаковал сам, но Император отклонил от себя меч. Обменявшись напоследок ударами, они отступили друг от друга. Сидиус осклабился, его глаза на уродливом лице засияли адским пламенем. — И снова впечатляешь, Скайуокер. — Покончим с этим, старик. *** Все в кабине Сокола были шокированы вялой реакцией имперцев, когда в их поле зрения попал весьма известный кореллианский фрахтовик. К Леи закрадывалось въедливое предчувствие чего-то очень недоброго. Чем ближе они подлетали ко дворцу — уворачиваясь от бешеного потока аэроспидеров гражданских, несущихся на встречу — тем больше Лею окутывал необъяснимый страх. С тех пор, как она открыла для себя Силу, принцесса получила возможность чувствовать вещи, недоступные для обычных существ в галактике. И именно дворец Императора прямо-таки излучал одно из таких «незримых» чувств. Ей буквально хотелось шепнуть робким шепотом Хану и Лэндо, чтобы те уносили ноги прочь отсюда, и Лея едва смогла сама себя переубедить этого не делать. Парни были увлечены полётом и грязным спором друг с другом, так что даже не обратили внимание на то, как Лея сильно побледнела. — Опускайте трап, — девушка встряхнула головой, чтобы отогнать навязчивые мысли. «Император знает, что я здесь. Ну и что, — успокаивала она себя, — тем и хуже для него.» — Лея… Девушка обернулась. И Хан, и Лэндо, оба на мгновение отвлёкшись от полёта, смотрели на неё взволнованно. — Береги себя, — сказал Хан. — И да пребудет с тобой Сила, — дополнил Лэндо. — Да, она самая, — закончил Хан. Лея улыбнулась, хоть в чём-то эти двое нашли единство мыслей. — Мы скоро вернёмся, — ободряюще улыбаясь пилотам, сказала Лея. — Будьте готовы нас подобрать, мальчики. Не оборачиваясь, она прошлась по Соколу и, добравшись до полураскрытого трапа, сиганула вниз с довольно опасной высоты, но Сила смягчила её приземление. Сокол, воспользовавшись инерцией, набрал скорость и спрятался в потоке пышущего жизнью экуменополиса. Пройдясь по ангару, Лея приметила крестокрыл и оглушительную тишину. Внутри было удивительно пустынно. Она ожидала, что её встретят, но казалось, все покинули дворец, предоставляя им разбираться друг с другом в гордом одиночестве. Сила открывала ей образ брата, а также схватку в покоях Императора, где царило настоящее буйство энергии, хаос и сплошная ярость. Но её интересовал лишь обнаруженный след Люка. «Я иду за тобой, братец, — подумала она. — Я иду тебя спасать, хочешь ты того или нет.» *** Дуэлянты не заметили, как в горячке боя разнесли императорские покои. Двое наимогущественнейших адепта Тёмной Стороны сошлись в беспощадной схватке. Стекла изошлись трещинами и разбились, раскуроченная мебель была свалкой раскидана вокруг ситхов, создавая этакий манер арены. И Вейдер, и Сидиус использовали всё, что знали или чем располагали, чтобы взять этот долгожданный верх над противником. Сидиус то и дело призывал молнии, Вейдер заслонялся от них или уворачивался, вынужденно отступая. Отражённые молнии разрушали стены, пол и потолок. Отслоенные куски интерьера Вейдер швырял в Сидиуса, заставляя уже того менять и уходить с выгодных старому ситху позиций. Оба ситха не имели ключевых преимуществ над врагом. Яростная схватка уносила их из покоев в коридор, а оттуда уже вглубь дворца. В безумной схватке они пронеслись мимо штурмовиков и придворных слуг, заставляя их разбегаться прочь в страхе попасть под горячую руку. И Вейдер, и Сидиус ощутили присутствие последней джедайки, что сейчас пробирается ко дворцу, на встречу к своему брату. Сидиус оскалил гнилые зубы в зловещей улыбке. Сила сама сводит брата и сестру, направляет их навстречу своей судьбе. Вейдер позволил своим мыслям унести себя от поля боя к Тантиву-4 и Звезде Смерти, где он беспощадно выбивал признания у тогдашней мятежницы, принцессы Леи. Он почувствовал… Горечь? Злобу на самого себя? Вейдер призвал образ дочери, и именно сейчас находились удивительные сходства с его Падме, которые он тогда в упор не замечал. Он совершил ужасную ошибку. Даже две ошибки. Сидиус воспользовался неожиданным замешательством старого ученика и нанёс тому целый вихрь сокрушительных ударов. Вейдер их отразил, но не все. Доспехи покрывались опалинами и прожжёнными ранами там, где алый клинок Сидиуса всё же достиг цели. Но ни одна из них не стала фатальной. Сидиус злорадно хохотнул: — Твоя любовь к детям губительна, Вейдер. Вейдер не ответил. Он, неожиданно для Сидиуса, сменил тактику и медленно отступал, впредь не ослабляя защиту хоть на миг. Удар, удар, удар. Вейдер отступил, не задетый клинком. А Сидиус не атаковал, убеждённый, что в рукаве у ситха припрятан какой-то козырь. Император осторожничал. Дуэль снова возвращалась в напряжённый пат. *** — Люк! Она застала его в мед.комплексе. Дроид как раз закончил с его неприятной раной на спине. Поверх его чёрного одеяния красовалась повязка, смоченная в растворе бакты. — Лея? — замешательство Люка сменилось беспокойством. Он медленно покачал головой. — Зря ты сюда пришла. Ох и зря. Учитель этого и добивался. — Ещё никогда я не была так сильно уверена в своих действиях, как сейчас, — Лея решительно шагнула вперёд, но Люк, к её досаде, вскочил с койки и предупреждающе зажёг меч. — Ты не такой, Люк. Ты всё тот же паренёк с пустынной планетки. Помнишь, как ты ворвался в мою камеру на Звезде Смерти и сказал, что ты пришёл спасти меня? Люк качал головой, отходя к другому выходу, Лея напирала. — Нет, — отрезал парень, — того парня больше нет. Мой отец разделался с ним на Беспине, и вместо него на свет появился я. Во мне больше нет ничего от прежнего Люка Скайуокера. — Ты хотел сказать «наш отец»? Люк заметно удивился. Он критично оглядел Лею с головы до ног, словно только сейчас замечая в ней странные изменения. — Я твоя сестра, и я уверена, что ты давно это знал. Не правда ли? — Но учитель… — Люк колебался. Может, он и чувствовал узы, сковывающие их всех воедино, но неверно их интерпретировал. -…О, чёрт. — Ты знаешь, что это так, Люк. Я джедай, как и ты, — но Лея внимательно следила за глазами Люка и понимала, что ему сейчас не до открытий шокирующих истин. — Я не джедай… — начал было Люк, но осёкся. Его лицо исказила мучительная гримаса, и Лея ощущала, что боль от раны приносит ему сущие страдания, но юноша старался не подавать виду. Он черпал свою силу из этой боли, хоть ему и плохо удавалось. «Он сейчас так ослаблен, — хищно подумала Лея, прицеливаясь в рукоять меча, которую Люк крепко сжимал в своих руках. — Он не сдастся так просто, я же это понимаю. Я могу его просто ранить и увести за собой силком.» Но Лея гневно встряхнула головой, обрывая поток жестоких мыслей. — Император тебя не отпустит, — прошептал Люк. — Но мы, втроём мы сможем сразить Императора. Править галактикой… — Хватит, Люк! Ты никогда к этому не стремился. Не трактуй узурпаторские бредни отца за свои, Люк, ты выше этого! Но брат был непреклонен: — Ты не представляешь, от чего отказываешься. Оби-Ван смолчал тебе про это, да? В Тёмной Стороне кроется всё могущество Силы. Лея молчала. Она достала и зажгла свой индиговый клинок, ошарашивая Люка и заставляя его попятиться. Но юноша быстро пришёл в себя и, болезненно поморщившись, покрутил мечом, разминая руки. — Ты просто не понимаешь, Лея. Через горечь поражения мы открываем наше истинное могущество. Отец показал мне силу Тёмной Стороны через боль. Пришёл мой черёд показать тебе, сестра. Прости. — Нет, это ты прости, брат. Лея легонько толкнула его посредством Силы, словно искоркой зажигая запал динамита, провоцируя и выводя парня из равновесия. «Необходимое зло.» Люк вмиг зажёгся гневом: от боли, от сестры, от лжи, окружавшей его. Не ведая себя, юноша накинулся на Лею с мечом, а девушка, вспоминая уроки, данные ей необычной пещерой на Дагоба, уворачивалась от нападок или парировала их световым мечом. Избегала атак и концентрировалась на Силе. «Я не буду с тобой сражаться, Люк. Я не сделаю и попытки ударить тебя. Сила всё сделает за меня, » — подумала Лея, вынужденно отступая от яростных атак своего брата. *** Дуэль учителя и ученика утихла. Затаившись, Вейдер разглядывал новые, нанесённые мечом Сидиуса ранения. И нащупал рукой серьёзный порез «на лице», мечом срезало левую глазницу его маски. Ранения, безусловно, на этот раз куда серьёзнее. Вейдер заметно сдавал. Осознание близости очередного поражения раздражало ситха, в ненависти к учителю он черпал Силу, но к своему ужасу понимал, что нет уже того эффекта, который был ранее. Или Сила и правда становится глуха к ситхам? Сидиус погасил меч и расхаживал вокруг просторного зала. Дыхание Вейдера обманчивым эхом разносилось вокруг и изрядно путало ситха — становилось не понятно, где прячется его бывший ученик. — Зачем ты тянешь время, Вейдер? Сидиус злорадно посмеивался, хотя и сам заметно выдохся. Вейдер оказался едва ли таким слабым, как он себе воображал. Более того, даже опасным для жизни. Сидиус взглянул на мантию и заметил серые пятна, оставленные лёгким касанием клинка. Он был порой даже слишком близок. Оба ситха, тем не менее, подмечали, что дуэль их снова вывела к покоям Императора. А ещё оба ощущали присутствие в Силе другие жизни: штурмовики огромной массой проникали во дворец по поднятой тревоге. Стягивались со всех уголков Корусканта. Время в дуэли тянулось мучительно медленно, и казавшиеся пролетевшие несколько часов по Корускансткому времени на поверку оказались десятью минутами. Но оба, учитель и ученик, также знали, что где-то совсем рядом с ними сошлись в поединке ещё два адепта Силы. Сидиус улыбался. — Ты чувствуешь это, Вейдер? Наверное, чертовски паршиво стать виновником смерти и жены, и дочери. Своими глазами лицезреть, как твой сын оборачивается против тебя. Вейдер молчал. Как и всегда. Лишь мерное дыхание выдавало его присутствие где-то здесь. — Все рано или поздно погибают вокруг тебя, предают, бросают, обманывают. И ты всегда остаёшься одиноким, Вейдер. Никому не нужным. Всеми презираемым. Это ли жизнь? Стоит ли оно того? Вейдер не отвечал, но пошевелился. Прямо сейчас хотелось броситься и открыться Сидиусу, но Вейдер сдержался — только этого он и добивается. — Совет джедаев не доверял тебе. — «Ты введён в совет, но мы не даём тебе звания магистра, » — пробасил равнодушный ко всему голос Мейса Винду. — Кеноби обманывал, ты ведь помнишь? — Он помнил. Помнил, как от горя наговорил Падме про своего учителя, дескать, тот ограничивает и боится его. — Даже твоя благоверная, и та отвернулась от тебя, — Вейдер даже через слова уловил, как Император улыбнулся. Триумфально и самодовольно. — Всё, за что ты берёшься, Вейдер, оборачивается немыслимым, катастрофическим провалом. Даже свою жизнь, и ту загубил. «Избранный», а ведь как много в этом слове! Ну и кто ты теперь, Вейдер? Вейдер не знал, кто он. Сын пробудил в нём забытые чувства, а обнаруженная дочь напомнила ему одним своим существованием, что он ещё живой, и его Падме жива в детях. Он выступил из укрытия. Не напал в диком порыве, не воспользовался Силой. Он просто шагнул из тени, и Император рывком обернулся к нему. — Наконец-то. Прими свою судьбу, глупец. Вейдер в привычном жесте заслонился мечом, когда вьющиеся струи молний неудержимой волной ударили в него. Палпатин воспользовался всеми своими резервами, и молнии, бьющие в меч, были настолько сильными, что потихоньку оттягивали Вейдера назад. Он чувствовал, как его механические суставы скрипят в отчаянном сопротивлении. Отдельные уколы молний миновали меч и ударяли по доспехам, причиняя Вейдеру мучительную боль. Все электроприборы, стёкла, колонны вокруг них трещали, разрушались и разбивались на мелкие осколки. Вейдер призвал свою Силу, и все куски и фрагменты прилетали в Сидиуса. Тяжёлые удары наносили ссадины, крушили кости, осколки стекла оставляли глубокие порезы, но Сидиус не уменьшал порыв, а очень даже наоборот. В яростной стихии Тёмной Стороны не осталось ничего, кроме двух борющихся друг с другом ситхов. *** Кульбитами и уворотами Лея избежала ещё пару хаотичных и лишенных какого-либо ритма взмахов Люка Скайуокера. Своим клинком она парировала и отвела от себя гневные уколы, посланные разгорячённым юношей. За всё время она не прекращала свой прессинг в отношении брата. — Отрекись от отца, прошу! — умоляла она его, отступая ещё дальше. Она не знала планировки дворца, но каким-то образом избегала тупиков и не плутала в извилистых мрачных коридорах. — Ты пройдёшь по его стопам! Станешь таким же, как он! — Но Люк был глух. Он стал одержим идеей победить Лею. — Но ты и в половину не таков. Схватка вывела их на открытую террасу, из-под тени ситхского дворца. Лея отступила почти к самому краю. Когда ей показалось, что она совершила непростительную ошибку, ей пришло озарение: она ловко обманула Люка финтом, и они поменялись местами: теперь Лея стояла спиной ко дворцу, а Люк у края. Люк снова атаковал, отчаянно и жестоко, но его повязка развязалась, а прижжённая бластерным выстрелом рана отозвалась нестерпимой болью. Лея могла только гадать, сколько мучений доставило и без того достаточно серьёзное ранение. Меч вылетел из внезапно ослабевшей руки Люка куда-то в пространство, а сам Скайуокер рухнул на колени с диким и страдающим криком. Из его ясных голубых глаз брызнули тонкие струйки слёз: от боли, от сестры, от лжи, окружавшей его. Люк ускоренно дышал и шипел всякий раз, когда рана напоминала о себе острой болью. Лея погасила свой клинок и отбросила его в сторону. — Люк… — мягко сказала она. Люк не торопясь поднял голову и взглянул на сестру. Лея протянула брату руку. — Пойдём домой, Люк. — Что я наделал? — с трудом выговорил юноша. — Ошибки. Как и все мы, ты имеешь право на них. — Ничего себе ошибки, — прошептал Люк, крепко сжимая рукой простреленное плечо. — Сколько жизней я загубил. А друзья. Я просто хотел всех спасти. А Мотму… Я ведь не смог, ну, не хотел… Это была случайность. — Я знаю. И я кое-что уяснила: мы джедаи, а как я поняла, у джедаев ошибки страшнее в масштабе. Вспомнить, что хотя бы натворил наш отец. Но ты и вполовину не такой, как он. Он не заслуживает такого сына, как ты. Он повинен за то, что случилось с галактикой, и за страдания, принесённые нашей матери. Тебе удалось запомнить её? — Нет, — признался Люк. — Совсем ничего. Пустота. — Мне только совсем незначительные детали, — Лея печально улыбнулась Люку. Лея настойчивее протянула руку. Люк, казалось, только сейчас её заметил. — А если в отце тоже осталось… Добро? — Нет, Люк. Нужно быть реалистами, — решительно отрезала Лея. — Увы, но это не так. Ты заколебался и не смог отнять жизнь у Мотмы. Полагаешь, у отца встали бы подобные дилеммы? Люк покачал головой, вынужденный принять грубую логику. Он разрывался от противоречий, и Лея понимала и сочувствовала ему. Жалела его. Перенимала хотя бы ментально ту боль, которую испытывает её брат. — Отрекись от отца, — тихо повторила Лея. — Ради меня, ради матери. Вернёмся на Сокол и покончим с этим. Вернёмся к друзьям: Хану, Р2, Чуи. — Хан живой? — Люк воспрянул духом и заглянул Леи прямо в глаза. Тот же чистый и юношеский взгляд отважного идеалиста. — Надо же… Лея кивнула брату и улыбнулась. — Но, прошу, отрекись от отца… — Её брат колебался. Дворец наполняли целые батальоны штурмовиков. Они занимали позиции на всех этажах, на всех площадках и забивали коридоры дворца. Их этаж тоже не стал исключением. Лея была слишком занята Люком, чтобы вовремя почувствовать исходящую угрозу. Отброшенный меч был слишком далеко, чтобы призвать его в руку и защититься. Пятерка бластерных стволов смотрело ей в спину, и Лея успела только осознать, почему Сила привела её именно сюда. «Умение пожертвовать собой — вот, что отличает джедая от ситха, » — пронеслось у неё в мысли хаотичным потоком. Залп из бластерных винтовок пронзил повисшую вечернюю тишину над террасой. Лея, со сдавленным стоном и застрявшим в горле криком рухнула на колени, а потом в объятия ошеломлённого брата. И не сказала больше ни слова. — Лея… — прошептал, не верящий своим глазам Люк. Но тело его сестры было недвижимым в его руках. — Лея! — Коммандер Скайуокер! — Люк, сотрясаясь от бушующих и запутанных эмоций, поднял глаза и увидел подбегающего офицера, расталкивающего с пути штурмовиков. — Вы ранены? Люк осторожно опустил сестру на пол террасы, и офицер вместе с группой штурмовиков отшатнулись. Наверное, заметили, какая жуткая метаморфоза произошла с глазами коммандера. Со звериным рыком Люк призвал в руку меч Леи и накинулся на отряд, забывая про боль физическую и используя боль душевную как источник Силы. Индиговый вихрь забрал жизни убийц его сестры за жалкие доли секунд. *** И Вейдер, и Сидиус ощутили, что произошло мгновение назад. Уже иссушивший свои Силы Император громыхнул истерическим смехом. Он чувствует ЕГО боль, он ощущает ЕЁ смерть. Теперь Палпатин знал, как прикончить Вейдера. Ведь всё происходит в точности так, как он это предвидел. «Сейчас этот болван кинется на меня. Силой наберёт разгон и буквально полетит на меня, замахнувшись мечом, » — Вейдер поступил именно так, как задумал Император. «И сейчас я вновь призову Силу. Ему придётся остановиться и защититься мечом, чтобы не погибнуть под ударами молний. А там, я возьмусь за свой меч и закончу этот балаган!» — Император выпустил молнии из рук, но к его вящему удивлению, Вейдер не остановился. Чёрная громада, поражённая смертоносным током, протаранила Сидиуса, и оба ситха полетели в темноту коридора. Сидиус ощутил жуткую боль. Травмы, которые он получил во время их противостояния, незамеченные в пылу битвы, дали знать о себе сейчас. Оба лежали на полу с вышибленным духом. И оба пошевелились, поднимаясь на ноги. Пока Вейдер, тяжело дыша, запутавшись в плаще, медлил, Сидиус уже был на ногах и с победным криком уже был готов зажарить Вейдера в его доспехах заживо. Но только к своему ужасу обнаружил на месте кистей рук два обрубка. Гримаса ужаса и гнева образовалась на лице бывшего учителя. Во время их столкновения Вейдер умудрился грамотно провернуть меч, чтобы лишить Сидиуса его рук и возможности защищаться. Император завопил от ярости, не веря в своё поражение. Император отступал, а Вейдер напирал. Без лишних разглагольствований, чувствуя утрату дочери, невыносимые страдания сына, свою собственную ненависть и гнев, одним жестоким и грубым взмахом он перерубил Сидиуса по диагонали. Куски его тела с характерным и неприятным звуком рухнули на пол, и последний из ситхов замолчал навсегда. А вместе с смертью Сидиуса спали и оковы рабства, сдерживающие Вейдера. Он впервые почувствовал себя относительно свободным. Вейдер погасил меч и медленно поковылял в покои Императора. Дойдя до трона бывшего правителя Империи, Вейдер грузно рухнул в него. Дыхание было хриплым и свистящим. Системы отказывали одна за другой. Он снова оказался один. Брошенный всеми. Палпатин и тут был прав. Он чувствовал, что сын уходит от него, неся на руках тело его дочери. Почувствовал до боли знакомый фрахтовик, который их подобрал. Вейдер хотел сдаться. Но у него не хватало духа. В покои набивались штурмовики, и ведущий их офицер остановился перед умирающим Вейдером. Он уже был готов отдать приказ о расстреле изменника-ситха, но замешкался. Вейдер уловил его страх. Офицер колебался. А потом провозгласил: — Император! — …и преклонил колени. Штурмовики, следующие за ним, тоже опустились на колени. Все они преклонились перед Вейдером. «Император, » — Вейдер смаковал новый титул, которым его нарёк неизвестный офицер, прибежавший на подмогу своему Императору. Император… Вейдер питался их страхом, их почитанием, их рвением посвятить себя службе новому господину. Костюм нуждался в капитальном ремонте, его работа поддерживалась исключительно самим ситхом. В его душу закралась робкая надежда, что и сын вернётся к нему. Вейдер внезапно уверовал, что ничто ещё не кончено. Ибо теперь он Император. Долгожданная абсолютная власть попала в его руки. Император, так и не сошедший с неверного пути.