Любовь, похожая на сон

      С Альбусом мы подошли к двери зала, за которым распологалось зеркало Еиналеж. Да, меня сюда направили, чтобы он рассказал мои секреты. И узнал — буду ли я разносить Хогвартс после добрых, но подозрительно-загадочных дел. Тем не менее он сам с интересом хотел увидеть себя.       Казалось, в подсознании он знал, что увидит. И хотел этим поделиться со мной.       Хотя, что еще может хотеть староста: привлекательной наружности, успешный в учебе, имеющий друзей?       — Я сразу признаюсь, что видел раньше. Там моя семья, — подтвердил он мои догадки, — полная. Счастливая, как и прежде… не знаю, сбудется ли когда-нибудь мое желание. Хотя бы частично, — он тяжело вздохнул и отвёл взгляд.       Я задумался над его судьбой. Взял его за руку. Он удивился такой близости, но убирать руку не стал.       Он мне явно симпатизировал. Мне тоже было приятно его общество. Даже очень. Мне нравился его смех. Каштановые с золотом волосы, которые иногда отдавали рыжим на солнце. Его умный взгляд, и уверенная походка с прямой спиной. Он по повадкам был моим отражением — только более доброй версией.       Но он вечно напоминал мне и брату — «ради общего блага, ради общего блага»… Порой, мне казалось, он так помешен на этой фразе, что я и сам заражался его уверенностью. Вообще в пример заботы о сестре и его порой отчаяния, я и сам заразился сентиментальностью. Момент — раньше я был неуправляем. А сам клуб сделал из меня дисциплинарного человека. Такое ощущение, что Альбус промывал нам мозги с Аберфортом. Я не был против. А зачем противиться?       Только мне стало не по себе, когда я подошел к зеркалу. Я знал — Альбус меня вряд ли выдаст учителям. В прошлой школе я был в ссоре со старостой и потому по старой памяти боялся разоблачения. Эта староста просто вывела меня из себя! Она была очень умной волшебницей, но заносчивой. Хотя сейчас я был ей благодарен. Не устрой я тот пожар от злости, меня бы здесь не было.       И вот мы зашли в пустой зал. Мне стало не по себе еще и от атмосферы заброшенности. Я подошел к пыльному зеркалу и присмотрелся. Сначала там ничего не было. Кроме нас двоих. Альбус подошел ко мне, но остался сзади, пристально смотря на меня в отражении.       — Учителя наложили специальное заклятие на отражение. Обычно оно не показывает, что видит в нем смотрящий. Но сегодня мы все увидим, — Альбус отчитался передо мной.       Я улыбнулся ему. И тут всплыла картинка. Я чуть не упал от неожиданности. Схватился за рукав, теребя его от страха. Этим я напомнил себе Ариану. Не думал я, что эта магия столь шокирует меня!       Там был я. Седые волосы были короткими и стояли ежиком, придавая вид усталого, но модно одетого солдата, пришедшего со службы. Морщины не были столь глубоки. В моих глазах все еще горел молодой огонь. Я сидел и смотрел вокруг. Будто осматривал свое королевство сверху. В руке держал величавый сияющий череп из которого выходил странный дым. Когда он рассеялся я посмотрел на свой народ сверху вниз. На моей голове появился странный головной убор, сделанный из костей, напоминающий корону.       Господи да это же моя детская мечта.       Альбус еле сдержался.       — Ой, вы только посмотрите на него! Король Геллерт! — он прыснул от смеха.       Как ни странно, я не обиделся. А смутился больше. Я обернулся к нему, думая, как возразить. Но как поспоришь с этими зеркалами?       Тот, вытирая слезу, разогнулся.       — Не ну только подумать. Нет я, конечно, предвидел, но... — казалось стены Хогвартса теперь стерутся вместе с его смехом.       — Ладно извини, — он выпрямился, — то есть, кхм, извините, ваше величество! — он сделал поклон и снова не удержался.       Я не выдержал эту пытку и отошел от зеркала.       Он просто и мило улыбнулся мне. Так быстро из гогочущего клоуна он превратился в парня с чарующей улыбкой. Всепрощающую.       — Теперь твоя очередь, челядь, — отозвался я.       — Как скажете, милорд, — сказал он с серьёзным лицом.       — Очень смешно. Иди уже давай, — я взял его за плечи и подвел к зеркалу. Сам же отошел, чтобы не мешать его видению. Он весь такой очаровательный, щегол, улыбнулся мне.       Вытер пот со лба.       С ужасом я заметил, как мое отражение не отошло от него. Да что не так с моим зеркальным двойником!       Он преспокойно держал все еще за плечи Дамблдора. Отчего тот засмущался.       О боги, а что было дальше!       Сначала все шло спокойно. Там мы разошлись и стали, друг напротив. Давали обещание на крови. Наши кулоны засветились. Это выглядело очень эстетично со стороны.       Наши капли соединились воедино, образовав одну. Словно электричество, они засияли в блеске зеркала. И когда капля начала растворяться в свете, она вспыхнула. И в зеркале остался лишь я. Альбус оставался на месте вне зеркала. Хотя мне казалось, я слышу стук его сердца. Так стало тихо. Мы задержали дыхание.       На этом все. Но как пронзительно он смотрел на меня! Как завораживали его глаза растерянные и безмолвные. Это тишина говорила без слов, будто бы даже кричала за нас.       Он отошел от зеркала Еиналеж. И немного поразмыслив, подошел ко мне.       — Я не… я даже не знаю, что сказать, Геллерт.       — И не нужно, — я сам того от себя не ожидая, схватил его за руку и обернул к стене, — ты же говорил, что видишь там семью. Просто сейчас немного иначе ее представляешь.       Прижав к каменной стене, я буквально поволок его вниз на пол.       — Что ты делаешь? — он был так обескуражен увиденным, что был обессилен. Пол оказался холодным, серым и безликим, на фоне трепещущего друга.       — Я думаю, что отражение слишком кхм… как бы так сказать, чтобы не обидеть? Скучное. У тебя вообще, — я присел и склонился над ним, смотря в его глаза глубоко, — есть фантазия?       — Не твоего ума дела, какая у меня фантазия, идиот, — я заметил, что он покраснел. Даже в полутьме это было ощутимо.       Я спустился еще ближе. Его глаза будто светились. Я схватил рукой за его ворот и притянул к себе.       — Сейчас я тебе покажу, какими должны быть желания, — я провёл пальцем по его коже. И как только он завороженно отвлёкся, затаив дыхание, я быстро прижался к его губам. Так сильно, что он не мог уже отвернуться от меня.       Ну что ж, опасность миновала, и он не ударил меня по лицу. Или не мог ударить? Теперь разве что укусить за губу.       Я забыл про зеркало, про холодный пол. Про свои бывшие желания и отдался новым.       Его дыхание возбуждало меня. Мы полностью опустились на пол. И, о как я был рад, что мы здесь одни! Он впился в ответ в мои губы, как будто пришел в себя наконец. Его разоблачение пошло мне на пользу. Я выкинул из головы всякие предрассудки и начал расстёгивать его одежду.       Он откидывал мою руку. Но не отпускал горячих губ. Он даже взялся я за мои волосы и притягивал к себе, как магнитом. Странное умение одновременно сторониться и притягивать к себе.       У Альбуса это было в крови. Двойное лицо — манипулирование и благородный ум. Эта мысль еще больше возбудила меня. Как вообще чей-то интеллект может возбуждать? Тем не менее отдалённость совсем пала, мой голод открывался с новой силой. И я наконец смог расстегнуть его рубашку.       Теперь уже я слушал, как мое сердце бьется. Как бешеное. Я лихо притворялся опытнее, чем был на самом деле. Я отвлёкся от поцелуя и посмотрел еще раз в его глаза. Мучительно вглядывался в них. Будто бы даже разозлился на него из-за его не отходящего внутреннего холода. Но меня уже было не остановить. Даже каменной стеной или глыбой льда, которая напоминала так его глаза. Наши губы вновь прикоснулись друг к другу, и я закрыл глаза.       Я слушал его и свою частоту биения сердца. Оно слилось воедино. Я ощущал, как моя кожа соприкасается с его, и кое-что ниже… Наши кулоны странно блеснули, словно в той картинке в отражении зеркала.       Кажется, наша дружба закончилась.