Любовь, похожая на сон

      Сжёванная кинолента превратилась в более четкий кадр.       Школа. Я сижу за партой, вокруг меня почему-то гриффиндорцы. Я ворочаю локон на своей голове, скучающе веду глазами по строкам учебника, что уже давно прочёл. Но когда я успел?       Или это не я?       — Мистер Дамблдор, вы заскучали?       — Никак нет, сэр, — быстро ответил мой голос. Точнее голос Альбуса.       — Дамблдор, вы хороший ученик, но будьте осторожны. С кем поведешься… — преподаватель ЗОТИ покачал головой. Но отошел от него, расположив между партами большой красный коврик с рисунками сражений и датами. Также на нем были очертания земель — видимых и невидимых маггловскому глазу. Учитель стал что-то рассказывать о них, то и дело указывая на иллюстрации и цифры. Однако это было очень скучно, несмотря на красоты изображений на ткани. И как одна она история должна была защитить учеников без практики?       Тут один из учеников чихнул, прервав скучную речь. Учитель обратил на него внимание. К нему он обратился даже без упоминания фамилии.       — Ты знаешь лучше меня историю этой великой битвы, чтобы прерывать меня?       — Никак нет! Точнее, я не знаю ничего лучше вас, — ученик покраснел и вжался в стул.       — Уже поздно увиливать! Выйди сюда, — он указал на ковер. Ученики зашептались. Учитель взмахнул рукой, и класс затих.       — Встань подальше. Вот так. А теперь нападай, дуэлянт!       Никто не ожидал этой «схватки». Такого на моем факультете еще не было!       Ученик от страха не смог даже навести палочку на учителя. Рука жутко дрожала, в зеленых глазах появились слезы.       Альбус отложил книгу и сжал руку в кулак. Его глаз незаметно дернулся, но тут же на лице появилась улыбка. Маска, которой он одаривал тех, кого ненавидел.       Внутри он смотрел на это с ужасом и отвращением. Но теперь в нем кипела еще и злоба. Он сохранял невозмутимый отработанный взгляд. Но монстр внутри него, не хотел скрывать его намерений.       Парень от страха не смог выговорить правильно защитное заклинание, и палочка лишь засверкала желтым светом. В классе послышался смех.       — Глупый ученик! Ничего не можешь! Только прерывать речь! Посмешище… Придется тебя наказать. — Учитель положил палочку.       Ученик вздохнул облегченно. Но учитель вернулся с розгами.       Он подошел к попятившемуся парню. Схватил его за шкирку. Перед всеми поставил на колени.       И занес розги. Губы Альбуса начали дрожать от нетерпения. Маска стала терять свою силу, трещать по швам. Ученик, сидящий рядом, даже посмотрел на Дамблдора, испуганно глядя ему в глаза. Но вернул снова взгляд на дуэльный коврик.       — Так вот, дорогие мои, это вам новое знание. Маггловский мордобой! Свинье — полагается метод свиньи!       Наказания были приняты в школе. Но не на дуэли! Класс возмущенно зашептался, но учитель не заметил враждебного тона.       Удар. Снова удар. Зубы сжимаются, скрипя… Ненависть переполняет. И заодно меня трясет от поведения учителя. Я никогда не видел столько злобы и адского желания отомстить из-за видения несправедливости!       Тут Альбус встает.       — Прекратите!       — Что?       — Повторяю, прекратите!       — Хочешь присоединиться? — учитель расплывается в ухмылке.       — Нет. Я хочу показать, как надо сделать лучше!       Учитель засмеялся, думая, что Альбус хочет помочь ему. Он протянул розги, — я так и знал, что ты станешь отличным учителем!       Но тот остановился на ковре и произнес.       — Экспеллиармус!       Учитель был лишен магии. Но все равно инстинктивно кинулся за палочкой. Несмотря на риск, поведение Альбуса было охвачено овациями!       — Эверте Статум!       Учителя отбрасывает кувырком к стене, пока тот пытается понять, как вернуть свою силу, в ужасе осознавая возросшую силу Альбуса.       Ученики встают с парт и сходятся за Альбусом, как за лидером восстания.       — Все, хватит! У тебя слишком хорошо получается! Альбус, перестань!       — Хорошо, учитель. — Он встал в позу и навел палочку. — Но напоследок… Серпенсортиа!       Кажется, он вошел во вкус. Однако змея не просто появляется на поле «ринга»… Она связывает шею учителя.       — Змее — змеиный метод! — кричит Альбус. Сила обскура делает его сильнее. Я замечаю, как вокруг гриффиндорцев уже собрались другие обскуры! Они с радостью вселялись в разозленных учеников. Да он организовал целую революцию в школе! Вот только многие не выдерживали иновселенцев. Лица скривились от боли.       Учитель рухнул, вниз, пытаясь освободиться от змеи. И у него получилось! Он направил палочку на Альбуса и закричал.       — Авада Кедавра!       Моё сердце на миг замирает.       Альбус замирает тоже.       Не прошло и секунды, как зеленый луч пробивает насквозь Дамблдора!       Но потом он… нет, Оно. Оно нервно улыбается. Смеется.       Учитель теперь уже без заклинаний встает, не шевелясь. Кажется, вот-вот его глаза вылезут из орбит. Он роняет палочку.       — Глупые люди. Я полностью проник в разум, стал им! Вам нас не победить! Ты сам захотел продолжить бой. Что ж, придётся согласиться. Как ты там сказал? Авада Кедавра!       Учитель падает на колени, растворяясь в жутком тумане. Такого я еще не видел! Вместо молниеносной смерти без боли я застаю в его чертах умалишение! Будто бы сила обскура вместе с силой Альбуса высосала ему всю душу!       Что-то во мне екает. Вот оно — настоящее насилие. Бесправное, хладнокровное и… бесполезное? Я перестаю видеть в таком смысл. Да, сам учитель мне казался бесполезным, но все же… Я понял, что на месте Дамблдора мог бы быть и я… Но я в будущем.       Однако дело не только в переоценке собственных ценностей. Что-то внутри загорается, я чувствую запах пепла.       Альбус разрывается обскуром! Он летит сквозь непонятные мне ходы школы, пока я не оказываюсь в кабинете директора. Меня обуревает жуткий холод. Здесь что-то не так…       — Круцио! — удар растворяется, долетев до невидимой пелены.       — Этот кабинет ловушка для тебя. Протего, ничего не говорит тебе?       — Защита… Мы думали вы лишь будете глупо отбиваться, и не подготовились. Что ж, вечно за стеной вы простоять не сможете. Рано или поздно она рухнет.       — Как и Геллерт? Или ваш стеклянный домик? Мы узнали про украденную бутылку, как только спохватились, что не знаем, где он. Мы сообщили его тете, думая что он сбежал. Жаль, женщина, у которой Геллерт украл бутылку пропала. У него был тщательно сработанный план побега не только с этой вещью. Мы ждали только на всякий случай его появления… в качестве обскура.       Сердце сжалось. Кажется Альбуса это сильно ранило. И одновременно отрезвило. Власть монстра отошла на пару секунд. Дала ему отдышаться. Есть все-таки какая-то эмпатия, даже у чудовища…       В кабинет вбежали учителя. Испуганные, побледневшие лица, явно остановились у «стены» Протего. Монстр лихорадочно вытягивал из Альбуса знания: на сколько хватит такой защиты?       — Сдавайся, обскур! И оставь ученика в покое! Ты лишь уничтожишь его или покорёжишь, как тех детей!       Я чувствую растерянность, но не Альбуса. Обскуры не смогли здесь проявиться… Придется дать им знак выходить из своих «раковин».       Но что-то еще врывается в память.       «Я не так хотел все окончить…»       «Мой отец ничего не решил насилием. Насилие лишь порождает насилие, прекратите! Нужны другие меры…»       — Альбус, — шепчет директор, — это не ты! Мы знаем о твоей сестре, мы поможем тебе вылечиться.       Секретный вход… Они не опечатали его пеленой, войдя через общий! Опечатаны только они. Альбус не под защитой от обскура. Они не продумали это. Существо улыбается.       — Люмос Максима! — Всех поражает яркая вспышка света, в том числе и меня.       Снова фильм! Ощущение будто он был более старым. Чёрно-белые оттенки взяли свое. Но проявлялся и коричневый оттенок сепии.       Возле меня материализовался жутковатый дом. На нем были зияющие дыры. Когда я сел на скамейку рядом с жилищем, я заметил Аберфорта.       Мы сразу же оказались в доме, но более уютным, без дыр и плешин. Однако я откуда-то знал, что это тот же самый жуткий дом.       Под нами был странный ковер с плывущими надписями… Теми самыми, что рисовались сейчас на плащах.       Потом я увидел разлитое ярко-красное пятно на ковре. Неужели это кровь? Слишком плохо видно. Моё подсознание ловило помехи, как плохо настроенное радио.       Дальше я сидел у какой-то женщины. Точнее видел все со стороны сидящего. Она переворачивала старинную книгу и читала будущее. Кажется, это та самая гостья с чадрой у тети! Но в другом одеянии, более обычном для наших ведьм, пытающихся навести антуража через свой образ.       Я услышал краем уха крик… десятки криков.       «Люди не достойны. Вы алчны, злобные и не имеете понятия, как вести свою жизнь!»       «Магглы не подходят телами. Они просто взорвутся от нашей силы…»       «Они всегда подтирают за своими. Нам нечего беспокоиться. Но мы это так не оставим».       «Этот Геллерт был настолько жаден, что хотел обокрасть объект свей дружбы и привязанности! Он также отвратен, как и само человечество…»       «Мы зря надеялись на их понимание. Но я видел одного, кто светел сердцем… и силой. Он последняя надежда на восстание. Тому нет и дела!»       Я не понимал, во сне это или наяву, но я понимал одно — их сила недостаточна без тел… Слишком переменчивы их мысли. И мыслят они будто в одиночку, без командного устройства. Надо лишь продержаться еще немного! И они залезут обратно в свои раковины, чем бы они не были.       Раковины… Может это космические корабли? Корабль. Моих ассоциаций хватило, чтобы вновь ощутить ветер на лице, и жестко державшие меня поводья!       Я потянул во всей стороны за клювокрыла и стал возвращаться назад. Мою кожу обдало противным холодом до скрипа зубов.       Против крика учителя, затерявшего по ветру. Против своих старых устоев. Я рвался в бой!       — Алтавадау! — Я заметил, как светиться надпись на бузиновой палочке — التواضع. Возможно, "Смирение" и есть это арабское слово? Надо будет потом разобраться… Если выживу.       Кстати хоть ее блеск и сиял при мне, надпись явно не видели наши иновселенцы. Видимо клювокрыл тоже исчез с радаров обскуров, благодаря шляпе.       Палочка работала неисправно, но видимо сработала в нужный момент. Кто-то победно крикнул «ура!».       Кажется, это учитель… просто его голос от радости перешел в фальцет. Он где-то рядом!       Но вот я пропал на миг с берегов реальности.       Я снова оказался в том жутком доме. Словно черно-белая пленка…       По ней бегали строками еле видные надписи на арабском.       — Альбус! Беги! — я взмахнул палочкой, и свечи погасли. Он стал бежать, а я чувствовал себя очень странно в его мыслях и чувствах, запертых в воспоминаниях.       Женщина успевает скрыться, прихватив бутылку и дневники.       Я выбегаю из дома, и мой мозг устало воспринимает шепот по стенам. Тот самый о котором говорил мне Альбус? Так вот какой он жуткий. Я увидел те же письмена и вид ковра, что в книге. Тут дверь входная открылась, и Аберфорт помахал мне.       — Что ты там стоишь, дубина? Так долго тебя ждал. Пошли уже.       Его лицо было похоже на свет в конце туннеля.