Магистр этернианского культа

Небо над Васспардом было, как обычно, пасмурным. Джастин опёрся на массивные перила балкона, глубоко вдохнул предгрозовой воздух. Ветер трепал концы лиловой налобной ленты. Весна получилась странной, тревожной, лето не отставало, почтовые птицы без устали несли вести о событиях в других орденах. Клан Раканов всё смелее поднимал голову. Неужели не избежать войны? Брат подошёл бесшумно, как умел лишь он, однако Джастин всегда чувствовал его появление. — Валентин. Тот молча поклонился, остановился у перил рядом. Такой молодой — и такой серьёзный. Сын главы ордена. Брат главы ордена. Множество обязанностей — он был лишён детства, видел, знал и умел намного больше, чем сверстники. Вышколенный, знающий наизусть четыре тысячи правил, неукоснительно их соблюдающий и требующий того же от других. — Ты получил какие-то вести из Сэ? Валентин бросил на него хмурый взгляд. Всегда ровный, прохладный, как прозрачная гладь воды — лишь Джастин видел, какие чувства кроются в этой могущественной глубине. — Почему ты не напишешь Арно сам? Валентин лишь плотнее сжал губы. Опустил ресницы, глядя вниз, где у подножия скалы накатывали кружевными клочьями волны. Джастин вздохнул, приобнял его, сжалившись: — Сегодня птица как раз принесла записку. У них пока что всё спокойно. Если хочешь, я могу найти для тебя дело, с которым ты отправишься туда. Путь на мече займёт всего несколько часов, особенно если вылететь сейчас, пока не начался дождь. — Благодарю, но не стоит, — тихо сказал Валентин, не вырываясь. Джастин обнял его, примостив подбородок на его плечо. Его младший брат в совершенстве умел казаться спокойным. Но обмануть того, кто знает тебя с пелёнок? Валентин едва заметно подался назад, в объятия. Конечно, ему не хватало тепла. В их ордене были не слишком приняты нежности, детей воспитывали строго, рано приучали к следованию правилам. Только теперь, когда глава клана — он, кто запретит ему хоть ненадолго окружить младшего брата заботой? Подарить ощущение, что защитят, помогут, поймут и примут — всегда. Пусть для чужих они — два Аметиста ордена Придд. Друг для друга — всё равно прежде всего братья. — Спасибо, — выдохнул Валентин, когда Джастин отстранился. Даже не стоило спрашивать, за что.