Когда Теон прибыл в столицу, он был восхищён величием города. Да, сам город вонял дерьмом и чарующим запахом миллиона немытых нищих, но Красный замок был грандиозен. Ему предоставили такую же прекрасную комнату в Башне Десницы, как Роббу и Сансе. Хотя он и не был хорошо известен при дворе, с ним всегда обращались как с достойным Лордом его статуса. Ощущался резкий контраст с холодным приемом, оказанным ему северянами. Теон не понимал, насколько ему не хватало всего этого, пока его не окружили златогривые Ланнистеры, которые относились ко всем с точно таким же презрением. Но остальные придворные — люди Штормовых земель, Простора и Королевской гавани — относились к нему вежливо: все они боялись обидеть любого, кто бы мог оказать поддержку Королю. Теон быстро сблизился с другими молодыми людьми, которые предпочитали луки мечам, и наслаждался дружеским соперничеством с ними в стрельбе по целям.
Грейджой уже было решил обратиться к Роберту Баратеону с просьбой разрешить ему остаться в Красном замке в качестве подопечного Короны или в качестве заложника, на худой конец, лишь бы не отправляются обратно на Север. Жара столицы была удушающей, но он привык к холодам Севера — со временем он привыкнет и к зною.
Теон прибыл в Королевскую Гавань, когда Серсея Ланнистер подняла суету и шумиху после того, как Нед Старк решил, что Санса ещё слишком молода, чтобы обручится, и вместо неё предложил Робба в качестве мужа маленькой Мирцеллы, предоставив им всем шанс отправится далеко на Юг.
Мрачная Королева настаивала на том, что Мирцелла была чересчур мала, чтобы расстаться с домом. Серсея не верила, что Робб Старк достоин её дочери, и дала понять, что не допустит помолвки, пока девочке не предоставят целый ряд женихов на выбор. Роберт был в ярости, но его советники успокоили его, и, казалось, одобрили решение Королевы. Теон предположил, что многие Лорды и Леди в столице были хорошо знакомы Королевской семье и ожидали, что они или их дети станут выбором Принцессы. Было прекрасно известно, что Север держался отдельно от остальной части мира, следуя более древним обычаям и иной, более старой религии. Единственными другими местами, столь же изолированными от ритма жизни Юга, были Железные острова и Дорн, но дорнийцы, в отличие от северян, тоже верили в Семерых. Неудивительно, что Королева не хотела отдавать свою дочь в обширный регион, редко посещаемый и не подверженный влиянию Королевской Гавани и Ланнистеров.
Робб Старк, наследник Севера приехал, чтобы претендовать на руку Принцессы. А Джон и Теон поехали, чтобы сопровождать его. При дворе благородные мужчины нуждались в помощниках такого же ранга, сопровождающих их во время придворных действий. У высоких дам были и свои спутницы — Леди Маргери прибыла с огромным количеством фрейлин. Среди них была скромная Мира Форрестер, смышленая северянка, которую с малых лет воспитывали в Хайгардене. Она очень хотела сойтись с детьми Лорда Старка, потому её часто видели в компании Леди Сансы, с которой Леди Маргери явно надеялась завязать дружбу. Это стало ясно, когда младшая Леди Тирелл и ее бабушка, прозванная «Королевой шипов», Оленна предложили Сансе посетить Хайгарден. Как и многие другие Великие Дома, Тиреллы предстали перед двором, надеясь обручить Принцессу со своим будущим Лордом, поскольку Серсея ещё не согласилась на официальную помолвку между своей дочерью и Роббом. Маргери очевидно приехала в Королевскую Гавань, чтобы познакомиться с Принцем Джоффри, когда стало ясно, что Санса не будет его женой.
Санса ходила несчастной и грустной в течение нескольких недель после того, как Нед Старк лишил её шанса стать Принцессой и будущей Королевой. Но когда истинный характер Джоффри начал проявляться, она, казалось, почувствовала облегчение.
— Он так груб, — раздраженно сказала она однажды днём. — Принц должен вести себя вежливо и быть обаятельным!
Робб порадовался, что сестра наконец пришла в себя, и Теон поднял тост в честь того, что испытание закончилось. После этого разочарованная Санса начала уверенно искать подходящего мужа. Когда они добрались до Королевской Гавани, и Санса смогла осмотреть предложенных ей Лордов, она была неутомима в своём стремлении. Лордов и наследников Великих Домов катастрофически не хватало. Но, к счастью, Сансе приглянулся Ренли Баратеон, которого, казалось, смутил ребенок, преследующий его. Санса посылала ворона за вороном к Леди Кейтилин, спрашивая её совета о том, кто ещё может стать разумным выбором.
Санса, конечно же, развлекалась, порхая по всему замку, очаровывая молодых людей. После рассказа Леди Маргери о своём брате, искалеченном Сире Уилласе, Санса начала утверждать, что влюблена в «трагически раненого в ожесточённом поединке» рыцаря. Сначала Санса была отвлечена Сиром Лорасом Тиреллом, но Робб обронил невзначай, что наследник Великого Дома был гораздо более разумным выбором, чем третий сын. Но когда Санса не поняла его намеков, он был вынужден рассказать ей об отношениях Лораса и Ренли.
— Ох, — воскликнула Санса, — Как трагично! Быть проклятым богами любить неестественно!..
К ужасу, Робба, Санса немедленно отправилась предложить своё утешение и поддержку Ренли и Лорасу, которые, вероятно, никогда не обсуждали свои отношения открыто с другими. Но стало ясно, что Санса говорила от чистого сердца. Она не могла удержаться от того, чтобы рассуждать о жестокости богов и драматической природе их любви, и юная Леди Старк в конце концов нашла общий язык с недоумевающими, но очарованными ею молодыми Лордами.
Джона развлекали младшие дочери маленьких Домов — те девушки, что полагались на своё собственное очарование, а не на имя своего отца, чтобы найти себе мужа. В Винтерфелле на бастарда не обращали внимание, но в столице он был хорошей партией. Дочь рыцаря едва ли могла добиться большого успеха, и Джон, воспитанный как законнорождённый, был хорошим вариантом.
Теону тоже хватало женского внимания. Особенно во время танцев: он был на редкость грациозен и редко наступал дамам на ноги. Тем не менее он знал, что дочерей Лордов лучше не трогать — те могли понадеяться на что-то, и обидеться за отказ. Поэтому Теон придерживался женщин, о которых знал больше — шлюх.
Как и любой высокородный, холостой человек в Королевской Гавани с достаточным количеством золота, Теон Грейджой часто посещал бордели Бейлиша. Девушки были чисты и роскошны. Его давняя знакомая Рос рассказывала ему, какие девочки стоят лишней монеты, а каких следует избегать, кто и в чем был опытен, и когда его любимые женщины были свободны. Наряду с охотой в Королевском лесу, обедами на террасе и пышными балами, Теон часто наведывался в бордели и весело проводил время. И за все то время, что было потрачено в таких заведениях, он может с уверенностью сказать, что его никогда раньше не принимали за работника.
Однажды днём, Теон переодевался после жаркой встречи с пышногрудой натуральной блондинкой, которая сразу улизнула, закрыв за собой. Тяжелая дверь снова открылась, и в комнату вошёл Оберин Мартелл. Теон, которому надоели длинные рубашки из-за жары, был одет в короткую тунику, которая скользила по его талии и открывала больше, чем нужно. И юноша чувствовал себя не очень комфортно в присутствии другого знатного Лорда. Конечно, он плавал с Роббом и Джоном, но они росли друг с другом. Он знал о репутации дорнийца, о том, что мужчина очень любил секс и не смущался всевозможных необычных отношений; Теон непонимающе смотрел на принца, дерзко вздернув бровь.
— Могу я вам чём-то помочь, мой Лорд?
— Можешь, — ответил Оберин, облизывая губы.
Они никогда не виделись раньше, хотя Теону, конечно, было известно о его присутствии в столице. Но он сомневался, что осведомленность была обоюдной. Теон оставался на заднем плане и не влезал в политику, мало интересовался тем, чтобы привлечь к себе внимание Короля и Королевы, которые не очень жаловали Железнорожденных. Но Оберин был выдающимся Лордом, и его уважали все при дворе.
Подобно Тиреллам, Мартеллы предложили Роберту жениха для Мирцеллы в виде самого молодого наследника Принца Тристана. Его сопровождал в Королевскую Гавань его дядя, знаменитый «Красный Змей» Оберин. Легендарный копейщик спровоцировал настоящий скандал со своей «любовницей» — незаконнорождённой женщиной, с которой он делил постель. Теон ожидал от такого мужчины распутного поведения, и не был разочарован или удивлен. Репутация и манера речи Оберина заставила многих отцов заволноваться и спрятать от него своих непослушных дочерей. Он и Робб забавлялись, наблюдая за протестующими, надутыми девушками. Но Теону было уже не так весело теперь, когда на него уставились горящим взглядом, и никто не защитит Теона от него. Он мужественно сопротивлялся желанию поёрзать.
— Что я могу предложить такому Лорду, как вы? — спросил Теон, не понимая, что его слова могут быть неправильно истолкованы.
Он привык предлагать свои услуги и внимание другим Лордам. Это было обычное поведение при дворе.
— Я ожидаю, что многое, — сказал Принц, шагая сквозь всю комнату, не в силах удержать себя от естественного хищничества.
Сердце Теона подпрыгнуло в его груди; он вспомнил о порочных словах про дорнийца и женщин. Про то, что он менял партнеров и постели, не заботясь о том, были ли они мужчиной или женщиной. Впервые Теон серьезно задумался, правы ли слухи. Он сопротивлялся желанию нервно рассмеяться, прикрыться или отступить. Любое такое движение было бы проявлением слабости, а Железнорожденные не были слабаками. Теон не сдвинулся с места, бросив непрошеному гостю вызывающий взгляд. Ему не было стыдно за своё тело. Он не позволит дорнийцу посмеяться со своими людьми над тем, что он поймал единственного сына Бейлона без штанов.
— Я не видел тебя здесь раньше, — плавно сказал Оберин. — Я бы запомнил.
Теон счел это странным замечанием, так как клиенты редко встречались в этом заведении. Он уже собирался это подметить, как Оберин подошел слишком близко. Теон все ещё стоял только в своей тунике, тупо сжимая свою одежду. Он дернулся, пытаясь продолжать одеваться.
— Не надо, — сказал Оберин. — Зачем?
— Что… — начал Теон, намереваясь спросить мужчину, о чем тот говорит. Как он мог вернуться в Красный Замок полуголый и необутый?
Но все стало ясно, когда мужчина схватил его за затылок и поцеловал. Опытный поцелуй был оправданием Теона, потому что он был совершенно неспособен сопротивляться, когда мужчина скользнул языком в его открытый рот. Рука, не запутавшаяся в волосах Теона, сжимала одну из его обнаженных ягодиц, вызывая смущенный писк молодого Лорда, с которым никогда обращались так напористо. Шлюхи не были безвольными, но они определенно не смели вести себя с ним так. Только когда мужчина начал прижимать его к мягкой перине так, будто собирался разложить на ней Теона, молодой человек очнулся. Отрываясь от этих настойчивых губ, Теон выдохнул: «Подожди», — пытаясь остановиться, прежде чем ситуация перерастёт в нечто большее.
Оберин воспользовался возможностью, чтобы присосаться к чувствительному месту за ухом Теона, щекоча его бородкой.
— Я… — Грейджой попытался снова, прежде чем протяжно застонать, когда Оберин начал ласкать головку его члена.
Ему было невероятно тяжело, будто это не он кончал менее получаса назад. Он всегда был отзывчивым во время встреч с женщинами. Никогда не отсиживался, не позволял женщине делать всю работу за него. И в данным момент для него было шоком быть направленным и позволять другому брать ответственность за него, будто он был обычной блудницей. Прежде чем Теон успел понять, что происходит, Оберин оставил его член в покое и провёл ладонью по своему животу, поднимая шелковую тунику, будто хотел снять её.
— Подожди, — настоял Теон на этот раз, прижимаясь к сильной, мускулистой груди.
Прежде чем юноша смог полностью очистить голову от неожиданного напора, Оберин снова отвлек его, прижав большой палец к мягкой нижней губе Теона, без сомнения, очень опухшей от грубых поцелуев.
— Я уверен, что ты невероятно дорог, имея такой рот, — пробормотал Оберин.
Теон ужасно покраснел, наконец осознав, почему дорниец вёл себя так уверенно. Прежде чем он попытался исправить ужасную ошибку, Оберин продолжил:
— Ты знаешь, кто я?
Теон неохотно кивнул. Он был ошеломлен. Оберин сумел удержаться, и его рука скользнула вверх по спине Грейджоя. Теперь его ладонь снова пробралась под тунику, нагло ложась на задницу молодого человека.
— Тогда ты знаешь, что я могу себе это позволить, дорогой, — спокойно закончил Оберин, и Теон всхлипнул от ласок мужчины.
Он едва сопротивлялся, когда старший Лорд продолжал дергать свою тунику и большим пальцем потирать его член. Только когда Оберин стянул одежду, Теон понял, что сам практически согласился на это. Его прижимали к перине так уверенно, что тот догадался, что любое сопротивление было безнадежно.
Почему он позволил этому случиться? Теон не мог сказать. Возможно, это была вера и убежденность, которыми руководился Оберин. Будто его согласие было естественно и ожидаемо. Или, возможно, причиной были поцелуи и умелая рука на члене, которая уничтожила бы мысли любого человека. Независимо от причины казалось, что Теон только моргнул и оказался во власти более старшего, более сильного и опасного человека. Он не смог сдержать изумление, когда Оберин начал дразнить его пупок, скользя пальцами по темным волосам юноши. Дорнийский Принц взял головку его члена в рот, возбуждая Теона своим языком.
— Ах! — Теон вскрикнул, когда почувствовал, как Оберин грубо вторгается в его задницу одним пальцем.
— Хм, — пробормотал Оберин, выпуская член Теона с глухим хлюпающим звуком. — Ты сухой?
— Черт, я раньше был с женщиной, — признался Теон, чувствуя себя как-то глупо из-за этого.
Настоящая шлюха лучше бы контролировала ситуацию — взяла бы масло, спрятанное в причудливых бутылочках в комнате. Затем он упрекнул себя за то, что упустил это из виду, хотя смешно было думать, что он внезапно станет экспертом в сексе с мужчинами. Он покидал Красный Замок, не ожидая, что похотливый дорниец позарится на его задницу. Рос была авантюристкой, и Теон наслаждался её пальцами внутри себя прежде, но с тех пор, как он покинул Винтерфелл, он не занимался этим. Он знал, кто именно управлял этими борделями, и, кроме того, ни одна из девушек здесь не предлагала подобного.
— Неважно, — сказал Оберин. Он немного приподнялся, чтобы достать одну из парфюмированных бутылочек масла.
Теон знал, что мог воспользоваться возможностью, чтобы вырваться на свободу — было очевидно, что Оберин не будет удовлетворён его работой. Он должен немедленно положить конец этому безумию. Но какая-то озорная часть его натуры велела остаться, шепотом заманивая Теона обещаниями острых, запретных ощущений. Нельзя было отрицать, что его тело привлекло внимание мужчины. Если он не будет думать об этом слишком усердно, он легко возложит вину на Оберина. Теон мог утверждать, что его охватило мгновенное похотливое безумие. Вряд ли кто-нибудь узнает.
Будто осознавая, что Теон может снова стать пугливым, если оставить его надолго за размышлениями, Оберин не терял времени, отвлекая его ещё одним глубоким, поглощающим поцелуем. Закрыв глаза, Теон не увидел, как другой мужчина ловко расстегнул штаны одной рукой, опуская их достаточно низко, чтобы освободить свой член. Теон лишь застонал в их поцелуй, когда ему снова раздвинули ноги, наклонив бедра и растягивая пальцами. Тем не менее, Теон не был по-настоящему подготовлен, когда Оберин поднял его правую ногу и заменил пальцы на член, проталкивая его внутрь без предупреждения. Теон откинул голову с тихим стоном, сжимая Оберина бёдрами из-за неожиданной боли. Его дыхание было тяжелым, когда он лежал неподвижно, прижатый к одеялу внушительным весом мужчины над ним. Невозможно было поверить, что он лежит в постели с членом другого человека внутри. С внезапной ужасающей ясностью Теон понял, что его отец перережет ему горло, если когда-нибудь узнает.
Постепенно Теон понимает, что Оберин успокаивает его — поглаживает нежной рукой бок, будто он пугливый конь. С тихим хныканьем Железнорожденный обернул ноги вокруг спины Оберина, надеясь, что это поможет ослабить напряжение и боль. Он не был уверен, сработает ли это, но, когда дорниец вошёл глубже, Теон с отстраненным ужасом понял, что это ещё не все. Медленно, но неуклонно Оберин продолжал глубоко проникать в него, пока его яйца не коснулись задницы Теона. Он начал движение медленными, но сильными толчками.
— Утонувший Бог! — Теон задохнулся от неверия. Если бы он был в игривом настроении, то мог бы спросить, было ли между ног мужчины весло.
Встав на колени, прижав бёдра Теона к его собственным, Оберин посмотрел на него пристальным взглядом.
— Здесь не так много людей, верующих в этого бога, — отметил он, продолжая мощно толкаться. — Хотя я видел Утонувших людей в гавани. Ваш Бог не очень любим за пределами Железных островов.
Как он мог говорить такими связными предложениями, разбивая мир Теона на части, молодой Лорд не знал. Грейджой едва мог удержать слюну от слабости. Боль уступала место удовольствию, но не настолько быстро, как ему хотелось.
— Я Железнорожденный, — признался Теон. Из-за секса он настолько отупел, что выпалил правду.
— Я рад этому, — дерзко сказал Оберин. — Теперь мне осталось только переспать с северянином, и я сделаю «восьмёрку».
— Седьмое пекло! — Теон заскулил от особенно резкого толчка, который принес более острую боль.
— Я думаю, это не крик удовольствия, милый, — сказал Оберин, не обращая внимание на смущение Теона из-за прозвища. — Может ты предпочитаешь сидеть верхом? Можешь контролировать темп.
— Я не знаю, — признался Теон, замешкавшись в своей неопытности в этой области.
Оберин осторожно перекатил их, стараясь не выскользнуть, крепко сжав бёдра Теона, и улёгся на спину. Его дорнийский сюртук открыл полностью расстегнутую рубашку и обнаженную гладкую золотую кожу.
Чувствуя себя ужасно обнаженным, Теон опустил колени на пуховое ложе под ними, опуская руки, чтобы упереться в загорелый живот Оберина для сохранения равновесия. Обретя опору, он слегка покачал бёдрами, резко вздохнув от удовольствия. Не в силах отказать себе, он опустился дальше вниз по члену, на котором сидел, и застонал в недоумении, когда почувствовал, настолько лучше была новая позиция. Постепенно Теон понял, как лучше двигать бёдрами, чтобы плавное скольжение приносило удовольствие. Он не мог поверить, что никто никогда не говорил ему, как хорошо трахаться с мужчиной. Боги, он мог делать это вечно.
— Вот и все, — ободряюще сказал Оберин, направляя бёдра Теона уверенными руками, когда он начал подпрыгивать.
Вскоре Теон скользил вверх, только чтобы снова опустится в чувственном ритме, быстро набирая темп. Он подпрыгивал вверх и вниз, полностью сосредоточившись на том, чтобы член Оберина касался того места внутри него, которое заставляло его разум плыть, не заботясь о своём оставленном без внимания члене. Его горячие, липкие руки яростно оставляли красные линии вниз по животу Оберина. Мужчина просто хмыкнул в легком раздражении, отвечая жгучим шлепком по заднице Теона, от чего его дырочка сильнее сжалась.
— Блять! — воскликнул Теон, откинув голову назад, когда пальцы его ног сжались от удовольствия, зажмурив глаза, когда несколько горячих слезинок потекли из глаз.
Оберин сжал бёдра Теона, резко приподнявшись, чтобы толкнуться внутрь, доводя его до безумия. Грейджой безрассудно застонал и зарыдал, не обращая внимание на что-либо другое. Он никогда не был таким бездумным. Мокрый от пота и отчаянных завываний, он приземлился на член мужчины, как шлюха, которой его считал партнёр.
Отсутствие приличий ощущалось одновременно нелепо и неизбежно. Было так естественно вести себя безудержно. Оберин успокоил рыдания, крепко держа его за затылок, грубо целуя два — три раза, кусая губы. Теон скулил, но навязчиво наклонился к мужчине, его липкие руки лежали на плечах Мартелла. Затем он захныкал и откинулся назад, подальше от соблазнительных губ. Прижав руки к бёдрам Красного Змея, когда мужчина поднял колени, Теон продолжал двигать бёдрами в быстром темпе. Он чувствовал усталость из-за проведенного времени со шлюхой до Оберина.
Когда он кончил, его оргазм был быстрым и ослепительным, и Теон застонал, словно от боли. Оберин не потратил времени впустую, приподнявшись и порочно целуя юношу, глотая его стоны. На мгновение Теон отключился, но быстро очнулся вновь. Его прижимали к перине, Оберин приподнял свои бёдра и грубо трахал Теона. Одна рука молодого Лорда была запутана в потрепанных, грязных простынях, а другая обвивалась вокруг деревянного изголовья.
Теон застонал, когда его чувствительный член прижался к плоскому животу мужчины. Задыхаясь от одышки, пока его так восхитительно совращали, он услышал, как Оберин хмыкнул, его член дернулся внутри Теона, выплескивая семя. Теон вздрогнул при мысли об этом. Было восхитительно и стыдно быть наполненным семенем мужчины. Оберин оставался таким же спокойным, как и в начале, обхватив Теона своими широкими руками, в то время как Теон приходил в себя, тяжело дыша. Чувствуя смелость и безнаказанность после оргазма, он обхватил красивое лицо мужчины обеими руками и втянул Оберина в долгий и томный поцелуй.
Некоторое время они нежились друг с другом, прежде чем Оберин осторожно приподнял их, и Теон не мог не сморщить нос от странного ощущения влажности и растянутости. К его удивлению, дорниец понимающе хмыкнул.
— Будь осторожен в ближайшие дни, — мягко предупредил он. — Первый раз самый тяжелый — по крайней мере, избегай ездить верхом завтра.
Теон в недоумении уставился на мужчину. Откуда он мог знать о нем такое? Как правило, Оберин не давал ему возможности что-нибудь сказать. Своим обычным приказным тоном он заставил Теона перекатиться на живот, проводя собственнически большим пальцем между ягодиц. Теон задохнулся от сухого прикосновения, сжимая подушку, на которой лежал. Ублюдок, казалось, был ненасытным. Но Теон не возражал, когда Оберин снова раздвинул ему ноги.
Прошло немного времени перед тем, как горячая жидкость потекла в его дырочку, и Теон издал пронзительный скулеж, не осознавая этого. Когда он понял, что звук исходит от него, то немедленно прижал свой кулак ко рту. Несмотря на первоначальный сковывающий ужас, Теон позволил себе расслабиться в соблазнительных ощущениях. Его кости, казалось, растворились, а время будто растянулось на бесконечность. Была только их особая связь и ничего больше.
К тому времени, как Оберин снова вошёл в него, Теон был настолько раскован и расслаблен, что не сдержал тихий стон. Некоторое время назад его глаза закрылись, и оставались в таком положении, когда Оберин мягко толкнул Теона на колени. Хотя его позиция была шаткой, на этот раз Теона уложили на грудь дорнийца, что обеспечивало определенную стабильность. Пальцы Теона крепко сжали простыни, когда он опустил голову, подавляя случайные звуки.
«Это их второй раз» — усмехнулся Теон про себя, когда Оберин неуклонно двигался, толкаясь внутрь, в то время как молодой человек принимал. В этот раз Теон выпустил лишь немного спермы, но вздрогнул и крепко сжал член внутри себя. После этого у Теона остались лишь смутные, одурманенные воспоминания о том, как его крепко обнимали, а Оберин снова получал удовольствие и покрывал его плечи поцелуями. Когда он пришёл в себя, Принц, уже одетый, застегивал ремень на талии. Он ухмыльнулся Теону.
— Надеюсь, ты не обиделся, что я заранее оплатил твои услуги, — сказал он.
Протерев глаза, растерянный и изумленный Теон сел, опираясь на локти. Он хотел возразить, что не шлюха, но не был полностью уверен, что стоило поднимать эту тему. Он открыл рот, но ни одной разумной мысли не пришло ему в голову, поэтому он так ничего и не сказал.
— Ну, не совсем так, — признал Оберин. — Я заплатил за комнату и за то, что довольная белокурая дама покинула тебя, мой Лорд.
Теон почувствовал, как его желудок скрутился, и его скоро вырвет. Пока он был какой-то загадочной шлюхой, он был в безопасности. Но если Оберин знал, кем он являлся…
Прежде чем Теон смог произнести какую-то, без сомнения, нелепую угрозу, Принц Дорна наклонился и ещё раз крепко поцеловал бесчувственный рот Грейджоя.
— Будь спокоен, — сказал он. — Я не заинтересован в ярости Неда Старка. Никто не узнает о нашем свидании от меня, милый.
Теон чувствовал себя ужасно смущенным, его щеки горели от унижения, но он заставил себя кивнуть. С последним прикосновением к покрасневшему рту Теона Оберин ушёл, оставив после себя странное чувство удовлетворения и опасности.
***
Теон вернулся в свои покои, почти потеряв равновесие по пути, с новым взглядом на Ренли Баратеона и Лораса Тирелла.
Он не был готов к тому, что за углом своей комнаты на следующую ночь обнаружит, что его ждёт дорниец. Теон даже не стал возражать или притворяться, что не мечтал о мужчине постоянно, вспоминая их совместную ночь.
Во второй раз Теону удалось принять Оберина легче, выгибая спину, продолжая стонать и корчиться.
В третий раз Оберин уговорил сделать ему минет. Теон сомневался, что когда-нибудь привыкнет ко вкусу члена, но было что-то мрачное, удовлетворяющее в том, чтобы заставить мужчину дрожать и ругаться от удовольствия.
В четвёртый раз…
— Теон, прекрати считать.
***
Время их пребывания в Королевской Гавани уже подходило к концу, и Теон осознавал, что дни текут неумолимо, как приливы на берегу. Он осторожно намекал Неду Старку о желании остаться в столице, но перспективы не казались радужными. Тем не менее, было трудно прочитать Лорда Старка, который почти всегда носил одно и то же выражение лица. Скорее всего, у него были другое на уме, потому что помолвка Робба и Мирцеллы была наконец официально принята.
Теон радостно проводил время, зная, что теперь оно сочтено. Он никогда не сталкивался с мужчинами-шлюхами в Зимнем городке, и он сетовал на то, что Оберин Мартелл, вероятно, будет единственным человеком, который его трахнет. Мужчина был с ним в настоящее время, растягивая Теона своим талантливым языком, в то время как юноша пытался сдержать крики. Они не могли вести себя так громко, как хотелось бы. Но Грейджой чувствовал себя слишком хорошо, чтобы молчать.
— Теон… — Робб вошёл без стука. Затем он вскрикнул от шока и тут же вышел.
— Блять! — Теон вскрикнул. — Черт, Робб…
Он чуть не выскочил из постели голый, но Оберин схватил его за руку и потащил назад.
— Успокойся, — сказал он. — Если он любит тебя, это не изменит его отношение. Ревность — это смерть любви.
— Робб меня не любит, — утверждал Теон.
— Правда? — пробормотал Оберин, прежде чем провести своим большим членом по чувствительной дырочке Теона, толкаясь внутрь с высокомерной напористостью.
Теон заворчал, не желая признавать, насколько его возбуждает, когда Оберин ведет себя так эгоистично в погоне за своим собственным удовольствием, но обнял руками спину любовника, подмахивая бёдрами.
И мужчина был прав насчёт Робба — после неуклюжего, неряшливого и смущённого разговора, и слов Старка: «Что он делал Теон, боги!» и «Это был действительно Оберин Мартелл?», они снова нашли общий язык.
***
После смерти Элларии Сэнд, Оберин планировал немедленно вернуться домой в Дорн с телом.
— Я должен посмотреть нашим дочерям в глаза, когда расскажу им о смерти их матери, — сказал он.
Теон не ожидал, что его пригласят сопровождать его. Нед Старк пытался не допустить этого. Теону не потребовалось много времени, чтобы выбрать между ледяными, бесплодными пейзажами Севера и таинственными огненными песками Дорна.
— Я думаю, это ужасно романтично, — мечтательно вздохнула Санса. — Проехать всю дорогу в Дорн, чтобы не расставаться со своей любовью.
Теону не хватило смелости разрушить её причудливые представления, сказав, что это не любовь — Оберин был просто похотливым человеком. Он полагал, что Робб прибьёт его, если он когда-либо намекнёт на секс перед ней.
— Это просто смешно, — угрюмо сказал Робб. — Что, черт возьми, ты будешь там делать? Там нет ничего, кроме песка и камней в любом направлении!
— Мы направляемся в знаменитые Водные Сады, — напомнил ему Теон. — Они пышные и зеленые с экзотическими деревьями, с фонтанами и бассейнами, как следует из названия. Думаю, я потрачу много времени на плавание.
Робб фыркнул, совершенно неубеждённый словами Теона. Он никогда не понимал, что Теону было также неуютно на Севере. Винтерфелл не был его домом, о чем Молодой Волк, казалось, забыл. Он считал само собой разумеющимся, что Грейджой будет жить рядом с ним, когда он будет править как Лорд, но Теон никогда не забывал остроту лезвия Неда Старка.
Робб принялся топать по комнате, несказанно раздражённый тем, что теряет компанию Теона.
— Я и не знал, что ты так дорожишь мной, Старк, — поддразнил Теон, на что Робб раздраженно надулся.
Джон Сноу нашёл всю ситуацию, за исключением смерти Элларии, крайне смешной. Но на этот раз Теон чувствовал себя слишком самодовольным, чтобы заботиться о том, что над ним смеются. Джон возвращался к жизни, в которой были только недовольные взгляды Леди Кейтилин. Пусть он порадуется — Именно Теону была предоставлена свобода и дни, полные разврата.
Два северянина задержались в его покоях, в то время как Теон упаковывал вещи для своего путешествия, пожертвовав им свои старые меха, которые ему не понадобятся в Дорне. Джон взял предложенное, невольно хихикая всякий раз, когда Робб начинал бушевать. Теон даже заметил слезы на его глазах от смеха, когда Робб начал очередную тираду.
— Я не могу поверить, что ты согласился отправиться с ним и жить как какой-то… — сказал Робб в полном недоумении.
— Ты только что хотел назвать меня шлюхой, Старк?
— Я не могу поверить, что ты трахаешься с Принцем Дорна! Ты никогда не смотрел на мужчин. Как, седьмое пекло, вы перешли от неправдоподобного разговора к постели?
— Я не виноват, что ты не умеешь соблазнять, Робб, — ответил Теон, продолжая собираться. — Я мог бы научить тебя, поцеловать раз или два. Может, ты приложил бы больше усилий в следующий раз.
Робб в негодовании раскричался, в то время как Джон тихо плакал от смеха в кулак. В конце концов, когда Теон был удовлетворён своей одеждой, он начал перемещаться по комнате, собирая безделушки и сувениры. Робб раздраженно пнул свой закрытый багаж.
— Это бред! — заявил он. — Ты не можешь уехать, Теон. Это другой конец Вестероса!
С тяжелым вздохом Теон повернулся к своему старому другу. Робб больше не дулся, стоя с опущенными плечами, в его глазах стояли боль и тоска.
— Я тоже буду по тебе скучать, — сказал Теон, быстро сокращая расстояние между ними.
Робб на мгновение дольше цеплялся за свою гордость, прежде чем обнять Теона. Через плечо Робба Теон увидел, как глаза Джона поблескивают от беспокойства и некоторого смущения.
— Ты тоже, давай, — заговорил Теон. — Черт возьми, Сноу, почему бы тебе не поехать со мной? Они хорошо относятся к бастардам в Дорне, и ты действительно можешь расслабиться там.
Робб отпрыгнул от Теона, выглядя потрясённым при мысли о том, чтобы потерять их обоих.
— Нет! — взревел он. — Нет, нет, нет. Я этого не допущу.
Джон шокировано смотрел на Железнорожденного, будто не мог понять слова молодого Лорда. Наконец он посмотрел на Робба, прежде чем беспомощно пожать плечами.
— Тогда приезжай в гости, — предложил Теон. — Через год или два. Я тогда уже все улажу, и путешествие будет быстрым на лодке. Вы оба можете приехать — скажем, построить отношения между регионами и все такое…
— Да, — прохрипел Робб, и Теон понял, что не увидит его ещё долгое время.
— Иди сюда, придурок, — упрекнул он, снова обнимая младшего парня.
Все было более эмоционально, чем ожидал Грейджой, но как только он взошел на корабль Дорна, готовый покинуть Гавань, тёплое чувство в животе подсказало ему, что он принял правильное решение.
Когда они отправились в плавание, Оберин нашёл его на палубе и несильно сжал плечо Теона, прежде чем опустить руки.
— Ты будешь скучать по ним, твоим старым любовникам, — сказал он.
Теон не удосужился исправить его. Он пытался убедить Оберина в том, что Робб и Джон были просто друзьями, но безрезультатно. Поэтому он просто кивнул с кривой улыбкой и отвернулся от быстро исчезающей земли, взглянув вместо этого на сверкающее море и множество возможностей, которые оно открывало.
