Потому что монстр во мне...

      Ожидаемо, но запрос в гугле «что делать если у тебя на диване умирает сифон глава клана близнецов» не дал никаких результатов. Искать, что делать, если горе-глава Клана Близнецов все-таки умрет на ее диване, Ханна уже не стала — чисто ведьминское чутье подсказывало, что ничего хорошего все равно не будет, Джо как-то говорила, что в клане лидер связан со всеми, но не упоминала, как именно. Осторожно сев на край дивана рядом с не подающим признаков жизни Паркером, которого Ханна — и кто бы мог подумать, что он такой тяжелый? — дотащила только благодаря магии, Беннет бездумно уставилась в стену, понимая, что она впервые даже примерно не предполагает, что нужно делать. А от нее, черт возьми, жизнь человека зависит!       Ханна вновь совершенно на автомате коснулась шеи Кая — ничего хорошего. Пульс был, но оставался все таким же странно медленным. Пару минут назад Беннет попыталась ведьмака разбудить, даже раза два ударила его по щекам — на свой страх и риск, конечно, и… никакой реакции. Вот то, что Кай не приходит в себя, это даже страшнее, чем сам факт его внезапного кровавого обморока. Позвонить Бонни? Ага. Чтобы она пришла сюда и добила его? Ханна невольно улыбнулась, почему-то очень ярко представив себе эту ситуацию. Если серьезно, то Бонни вряд ли знает про заморочки Клана Близнецов и почему их глава может внезапно и беспричинно начать умирать, но…       … возможно, сам Кай знает? Он же, вроде как, теперь глава Клана Близнецов, он же не может не знать про какие-нибудь магические штуки, которые могут с ним произойти? Если это, конечно, не какой-то исключительный случай в связи с тем, что Кай все-таки сифон и вообше объединился не со своим близнецом…       Совсем недавно она хотела сотворить это же заклинание на Деймоне, но не решилась — друг все-таки, плюс он точно был бы не рад, если бы Ханна начала копаться в его голове. В случае с Каем «не рад» — это еще очень мягко сказано, но… Ханна не боялась. В душе все стремительнее нарастала тревога, так что, если Кай будет возмущен ее вмешательством, то это все ерунда. Выживет — уже прекрасно, а там можно разобраться с проблемами по мере их поступления. Наверное, он… поймет? «Кай не знает доброго отношения к себе, он тебя не поймет», — шипит подсознание голосом Джо, но Ханна отмахнулась. Наклонившись над Каем, она коснулась его висков — кожа теперь болезненно-горячая — и прошептала короткое заклинание. Только, по правде говоря, Ханна никогда не умела при его использовании выбирать нужный момент, и ее всегда уносило в воспоминаниях человека дальше, чем следовало…       — Мальчишка опасен, Джошуа. — Голос Миранды полон яда, убедительно прикрытого тревогой. Миранда, на самом деле, рождена была для того, чтобы стать женой как минимум главы клана. Она изначально на этот статус и метила, но Джошуа выбрал другую. — Ты же знаешь, если бы они оба были сифонами, клан бы смог разрешить объединение. Но Джозетт прекрасная и сильная волшебница, ее магия невероятна, а он просто ее убьет… ведь так, Дэвид, любимый?       Брат Джошуа кивнул, наверное, подтверждая слова жены — он всегда так делает. Неразговорчивый младший брат главы Клана Близнецов, попавший под влияние коварной женщины… Юный Кай, игравший с Джозетт прятки и действительно случайно спрятавшийся в нише около отцовского кабинета, слушал их, не особо осознавая еще свою «опасность». Ну да, он не умеет колдовать так, как младшая сестра. Но ведь он может забирать магию у других! Разве это не круче? Круче, конечно же. Мальчик нахмурился, но покинуть свое убежище не мог — проигрывать Джозетт он совершенно не собирался, так что невольно продолжил слушать.       — В конце концов, это будет просто несправедливое объединение. К ритуалу должны приступать те, кто равен между собой. Мальчишка будет сильнее только за счет того, что он… сифон. — Теперь в голосы Миранды звучало едва сдерживаемое отвращение. Многие члены клана не жаловали ведьм и ведьмаков, не обладающих собственной магией, и Миранда относилась к их числу. — Ты же не желаешь своей любимой Джозетт судьбы быть поглощенной ошибкой природы?       Раздался грохот от кулака, ударившего по столу. Не ожидавший такого шума и того, что вообще можно так вывести его отца из себя, Кай ойкнул, и тут же услышал бегущую к нему сестру. Джозетт праздновала свою победу, Кай, конечно же, не собиравшийся сдаваться так просто, потребовал сыграть еще один раз — именно потребовал, не попросил даже. Он ужасно не любил проигрывать. Именно поэтому разговор отца и дяди с тетей Малакай Паркер так и не дослушал.       Но фразу про «ошибку природы» он помнил до сих пор.       Ханна не удержала заклинание и ненадолго вернулась к реальный мир, жадно хватая ртом воздух. Увиденное немного… выбило ее из колеи. Кай, кажется, говорил однажды, что сифоны в Клане Близнецов явление не самое редкое, хоть и малоприятное, но все же, ошибкой природы он совершенно точно не был. Да и… как вообще можно говорить такие вещи про ребенка? Как вообще можно было додуматься до того, чтобы прийти к родителю ребенка и рассказывать ему про то, насколько его старший сын ужасен? У Ханны, выросшей в абсолютно нормальной, обычной и любящей семье, это просто в голове не укладывалось.       И тем более… Ханна, конечно, не особо понимала законы клана, потому что в принципе никогда не участвовала в таких объединениях, но та женщина в воспоминаниях Кая сказала, что в ритуале слияния могут участвовать только равные близнецы. И поэтому… кто вообще сказал, что из-за того, что у него нет собственной магии, Кай сильнее или слабее Джо? Высосал бы он у нее все ее волшебство, разве не в этом заключается вся суть их дурацкого ритуала?..       От осознания того, о чем она вообще думает, Ханну передернуло. Разве можно так… про подругу? Беннет глубоко вдохнула и выдохнула, пару раз ударила себя по щекам, чтобы прийти в чувство — Кай все еще не подавал признаков жизни, поэтому Ханна решила, что нужно сделать… второй заход. Только сейчас она уже намеренно не стала даже пытаться выбрать какой-то момент, более близкий к настоящему времени, после слияния Кая с его младшим братом.       Это оглушает как удар чем-то тяжелым по голове — Каю почему-то пришла на ум ассоциация с железной трубой. Отец был пугающе серьезным, когда сказал, что теперь Кай будет есть отдельно ото всех членов семьи. Более того, теперь, оказывается, Малакай не имеет права касаться своих братьев и сестер — вот этот факт, если честно, его никоим образом не расстроил, но запрет распространялся еще и на Джозетт, и это… это уже другое. Пока отец озвучивал ему свои новые условия, Кай, почти не мигая, смотрел на сестру. Она не сказала ни одного слова против, хотя могла бы. Могла.       — Ты все понял, Малакай? — Голос Джошуа был холоден и равнодушен — он так обычно с подчиненными из клана общался. Кай уже не в том возрасте был, чтобы не почувствовать, что между ним и отцом пролегла пропасть, Кай понял сам, что во время того разговора с тетей Мирандой Джошуа уже имел определенные планы на… устранение старшего сына. Отстранение его от дел, от возможности стать новым лидером в двадцать два года, неважно, суть от формулировки не меняется. Каю тринадцать, и Кай уже прекрасно знал — да тут трудно было не догадаться, ведь все началось как раз с того подслушанного разговора, — почему у него столько младших братьев и сестер, маленьких орущих детей — ах, как жаль, что пока не родилась еще ни одна пара близнецов. Пара близнецов, среди которых оба нормальные. Не ошибки природы!       Кай долго смотрел на Джозетт, а потом, проигнорировав вопрос отца, решительно шагнул к ней и схватил за руку. Девушка вскрикнула от боли, а Кай абсолютно довольно смотрел на то, как ее магия плавно перетекает от нее к нему. Тетя Миранда была права, Джозетт — сильная волшебница, и от того вдвойне невероятнее было чувствовать, как она слабеет… Кай еще ни разу не ощущал такого морального удовлетворения. Отец почти сразу растащил их, Кай, конечно же, не смог забрать все, но этого было достаточно.       — Я все понял, отец, — язвительно произнес Кай и, как будто бы ничего особенного не произошло — для него это правда не являлось чем-то из ряда вон выходящим, развернулся и направился в свою комнату. Магия сама пропадет со временем, главный и, пожалуй, единственный недостаток быть сифоном, Джошуа прекрасно это знал, и потому не стал ничего делать, думая, что Кай не станет ничего предпринимать, испугается родительского авторитета, но… самоуверенность со всеми играет злую шутку.       Кот Джозетт, отвратительный рыжий комок шерсти, даже хуже, чем все его младшие братья и сестры, мерзко орал, а потом затих, когда легким движением руки взбешенный Кай свернул ему шею. Ошибка природы вышла из-под контроля. Бунт начался.       «Я тебя ненавижу, Кай!» — еще долго звучал в ушах Ханны голос заплаканной Джозетт, но из воспоминаний Кая ее вытянуло отнюдь не это. Хватка на горле была железной, кислород почти сразу перестал поступать — она даже не думала раньше, что Кай может быть настолько физически сильным. Ханна попыталась убрать его пальцы, руками, заклинанием ли, но не смогла освободиться, не смогла прошептать слова какого-нибудь заклинания, потому что мысли путались, а взгляд Кая — совершенно безумный…       — Кай, это я! Я! — с трудом выдавила из себя Беннет, думая, что умереть вот так будет просто невероятно глупо. Особенно оценят Бонни и Деймон… во взгляде Паркера мелькнуло узнавание, и Ханна наконец смогла вдохнуть полной грудью — Кай отпустил ее. Отдышаться получилось не сразу. Кай смотрел на нее этим своим жутким бесконечно-проницательным взглядом, и Ханну, которая сейчас на автомате потирала горло, невольно передернуло. Так смотреть умел только Кай.       — Чтобы не лезла, куда не просят, — нервно рыкнул Паркер в ответ, и Ханна невольно смутилась, чувствуя себя виноватой — хотя хотела-то сделать как лучше, казалось бы. Конечно же, ему явно неприятно… вспоминать свое детство. Тем более, когда детство было такое. Ошибка природы, даже формулировка сама по себе ужасная… Ханна хотела бы сказать, что не понимает, как можно так себя вести с родным ребенком, каким бы он не родился, но вовремя осеклась — Кай ненавидит пустые сожаления, Кай ненавидит само слово «жалость». Ханна, кажется, достаточно быстро училась.       Она не успела вовремя среагировать — ведьмак неожиданно шустро вскочил с дивана, до которого она его с таким трудом доставила, но не успел Кай сделать и нескольких шагов, как вдруг… Ханна даже не сразу поняла, почему его неожиданно скрутило, и только потом увидела, что ковер окрасился в красный.       — О господи, — только и смогла выдавить из себя Беннет. Кай белый, как полотно, белее первого снега, и перепачканные кровью губы говорили сами за себя. Ладно, один обморок в совокупности с кровью из носа еще можно было как-то простить. То, что он долго не приходил в себя — тоже, но уже с натяжкой. А вот то, что его только что вырвало кровью… ладно, это уже как-то чересчур плохо.       — Искала правильно, но не туда полезла, — заявил Кай, обескураженный своим состоянием явно еще больше, чем Ханна. На последних словах в его голосе даже зазвучало ехидство — наверное, он очень долго будет припоминать Ханне то, что она залезла к нему в голову. — Мне нужна Джозетт. Очень… срочно. — И Кай Паркер, конечно, не был бы собой, если бы просил чего-то вообще без провокаций. Ханна только удивилась, а он уже добавил: — Ты же не хочешь, чтобы твоя подружка умерла вместе со мной?       И что, собственно, сделала Ханна? Ханна Беннет, когда-то очень умная и рассудительная ведьма, хотя и часто поддающаяся эмоциям? Что она сделала?       Правильно. Конечно же, Ханна пошла к Рику. Ну, она же точно найдет Джозетт там, да?