Потому что монстр во мне...

      — Мама старой подруги уезжает и удачно предложила пожить у нее дома и присмотреть там за всем, потому что Люси сейчас не в городе. Я согласилась. Единственная проблема — это старый кот, который начинает требовать его покормить с пяти двадцати семи утра, но я уже привыкла, — невозмутимо заявила Ханна. Если не знаешь, что произошло, то по жизнерадостно настроенной Беннет даже не заподозришь, что что-то пошло не так. Прошла неделя с того момента, как все перевернулось, и звонок от Деймона, который желал встретиться, удивил Ханну. Конечно, она была рада встрече с другом — они очень сблизились за время совместного заключения в тюремном мире Кая, но… но как теперь вести себя с Деймоном после того, что произошло?       — Скучаешь по ней?       Уточнений никаких и не нужно было — о Елене говорила. Ханна ожидала, что сейчас последует долгий поток сарказма, шуток, попыток создать иллюзию, что Деймон Сальваторе все еще бесчувственный эгоист, но у него взгляд такой, что внутри все переворачивается. Деймон считал это место своим личным адом, только вот… он бы тут и вечность прожил бы — только за одну встречу со своей любимой.       — Да, — вздохнув, откликнулся вампир — едва ли Беннет раньше думала, что сможет увидеть старшего Сальваторе таким искренним, и ведьма, подчиняясь внезапному порыву, крепко-крепко его обняла. И именно поэтому, когда встал выбор о том, кто вернется в реальный мир, когда Ханна лежала после арбалетного выстрела и истекала кровью, она ни секунды не колебалась и отправила Деймона и Бонни.       Бонни, кстати, так и не попыталась выйти на контакт с кузиной, не позвонила, не пришла, хотя, пожалуй, должна была догадываться, где сейчас Ханна… Но, на самом деле, Бонни сейчас нужно было остыть. Успокоиться немного. Бонни испытывала по отношению к Каю все то же самое, что по факту должна была испытывать Ханна, она точно сразу не поймет поступка кузины, так что… понадобится время. Время и немного разлуки, отдыха друг от друга, если можно так сказать, а сердце все равно сбилось с привычного ритма. Ханна снова думала о Кае.       — Слушай, чудовище, я не очень уверен в твоей нормальности в последнее время, но… — выдержал паузу — Деймон как будто бы мысли ее читал иногда, сразу понял, о чем переживала Ханна, — какой из меня друг, если я откажусь от своей немного долбанутой подруги из-за любителя шкварок?       Ханна замерла, не веря в услышанное — сначала ей показалось, что она и вовсе бредит. Деймон улыбался. Он только что сказал, что все нормально! Чувствуя какое-то дежавю, Ханна кинулась ему на шею. Объятья были короткими, Деймон привычно начал ворчать, что он ненавидит все эти телячьи нежности, но даже этого хватило для того, чтобы Ханна почувствовала — на душе немного потеплело. Они еще немного шли в молчании — Ханна решила, что не будет спрашивать о Бонни, потому что Деймон точно расскажет, даже если пообещает молчать, и… нет, Бонни совершенно точно нужно отдохнуть от Ханны, да. Тем не менее, был еще один человек, про которого Беннет, как бы не старалась себя убедить в обратном, очень сильно хотела узнать…       — К слову, про любителя шкварок…       — Я предлагаю ввести новый праздник для нашей узкой компании — неделя, когда Малакай Паркер не портил своим лицом мое настроение, — весело заявил Деймон, не дав ей договорить. Ну точно, чтение мыслей, не иначе! Или же просто Ханна очень предсказуемая… — Даже не появлялся. Мы тут тихо-мирно вернули человечность Стефану, он вернул Кэролайн, а он даже ни разу не появился! Знаешь, мне даже немного грустно. Желание оторвать ему башку так бодрило. — Деймон звучал очень даже убедительно, и Ханна, возможно, поверила бы в то, что Кай после нового почти заточения и неожиданного спасения совершенно забыл про их компанию и зажил своей жизнью, если бы…       … если бы не успела узнать Кая так хорошо. Кай просто не мог бы проигнорировать ни то, что с ним хотела сделать Бонни, ни то, что в итоге совершила Ханна. Девушка нахмурилась невольно, поджав губы. Она могла бы с помощью заклинания проверить, говорит ли Деймон правду, но снова не решилась. В конце концов, абсолютно то же самое ей сказала Джозетт — Кай не поймет. Кай, никогда не знавший доброго отношения к себе, не кинется к ней с распростертыми объятьями, требуя вот прямо сейчас стать лучшими друзьями, это даже представить не получалось. Только вот… сначала Ханна сбежала от него из больницы, больше всего боясь, что Паркеру приспичит поговорить об этом, а теперь и сама была не против… поговорить. Господи, какая же глупость! Не думать, не думать о Кае!       — Как насчет отметить это знаменательное событие? Я ужасно хочу выпить. — Веселье в голосе звучало очень наигранным, и Деймон, конечно, это заметил, но никак не отреагировал, хотя мог бы поиздеваться над ней насчет Кая. Деймон — это сарказм в своем человеческом воплощении, но отношения с Еленой определенно хорошо повлияли на него.       — А как же «Сальваторе, я больше никогда не буду с тобой пить»? — поинтересовался вампир, мастерски передразнив ее. Речь шла об одном из «дней» — Ханна так и не смогла подобрать точное слово для этого — в тюремном мире. Однажды, когда они медленно начали приближаться к стадии «я больше не могу это терпеть», Деймон заявил, что ему нужно напиться. Заявив, что пить в одиночку — это уже алкоголизм, к нему, к удивлению Бонни, присоединилась Ханна… и можно легко угадать, что плохо потом было отнюдь не Деймону. Ханна тогда с него и взяла обещание, что даже если она будет очень просить, то он ни за что не даст ей пить вместе с ним. Быть ведьмой, конечно, классно, но вампирам в этом плане повезло больше.       — Один раз не считается! — решив, что правила созданы для того, чтобы их нарушать, воскликнула Ханна и тут же потащила Деймона в сторону бара.       Ханна даже самой себе бы не призналась, что это все снова из-за Кая.

***

      — Приве-е-ет, милашка Бонни! Я скучал. А ты скучала по мне? Нет? Ну и ладно. Если хочешь знать, то я не очень-то и расстроен.       Последний, кого ожидала увидеть Бонни, вернувшись в комнату раньше подруг — это Малакая Паркера, вольготно разлегшегося на кровати Ханны. Парень явно находился здесь давно и уже успел изучить вещи, которые оставила Ханна, второпях сбегая от кузины. Специально ведь приходила, когда никого не было в комнате… Сейчас, например, внимание ведьмака было полностью поглощено чтением ее дневника. Фыркнув, Бонни с помощью магии вырвала его из рук Малакая и немедленно вернула обратно в тумбочку. Они доверяли друг другу, так что Ханна никогда не скрывала от Бонни, где лежит ее дневник — уже почти заброшенный, кстати. Наверное, не хотелось оставлять в памяти все ужасы, которые происходят с ними в последнее время…       — У тебя есть тридцать секунд до того, как я расплавлю тебе рожу, время прошло, — мрачно бросила Беннет, скрестив руки на груди. Она не боялась его — больше нет, да и сильнее она того, кто только недавно обрел свою магию, но все равно старалась держаться на расстоянии. Кай на угрозу не ответил — сев на кровати, он, подперев рукой подбородок, улыбался так, как будто бы Бонни только что рассказала ужасно смешную шутку. — Двадцать две секунды, Кай.       — Где она?       Вопрос обескуражил даже всегда невозмутимую Бонни. Ведьма уже задумывалась мимолетно, что это может произойти, но… Секунду назад она готова была атаковать прямо сейчас, а теперь растерянно смотрела на неожиданного гостя. По ощущениям — настолько же неожиданно, как если бы Кай вдруг решил признаться ей в любви. Сам же Паркер тем временем буквально наслаждался произведенным эффектом, и улыбка его становилась только шире. Совершенно не искренняя. Король неожиданности, черт возьми.       — Даже если бы знала, то ни за что бы тебе не сказала, — с вызовом произнесла Бонни. Прежний Кай бы уже тут же, допустим, отломал бы ножку кровати и пронзил бы ею Бонни. Или, как вариант, ударил бы ее головой об угол тумбочки. В принципе, Кай мог бы приспособить под орудие пыток любой окружающий их предмет, тем более теперь у него была магия, но… Кай нынешний только осуждающе цокнул языком. — Зачем тебе Ханна, Кай? Оставь ее и даже не думай к ней приближаться!       — Повторяешь слова Деймона, никакого разнообразия, — будто бы с сожалением заключил Паркер. Значит, уже успел заглянуть и к Сальваторе. Настолько серьезно настроен? — Не зря Ханни называла злой сестрой. В дневнике. — Блефует. Наверное. Внимание отвлекает. Зачем ему так нужна Ханна? Совершенно точно не отблагодарить. Кай не способен на благодарность.       — Я все еще собираюсь расплавить тебе лицо, — напомнила Бонни. Именно из-за Кая с Ханной сейчас происходит что-то… странное. Именно он оставил ее в тюремном мире, решив поучаствовать в спасении именно тогда, когда Ханна уже почти сдалась. Да и, в конце концов… именно Кай Паркер являлся причиной их катастроф в последнее время. Бонни, конечно, примерно предполагала, куда могла уйти Ханна, но Кай — совершенно точно последний человек, которому бы она это сказала. — Проваливай. Сейчас же.       — Ладно-ладно, ухожу, — вскинув руки в капитулирующем жесте, произнес Малакай. Такая неожиданная реакция сбила Бонни еще сильнее. Безусловно, это все из-за объединения, только вот… так странно… — А для того, чтобы ты не расслаблялась, напомню, что я не забыл про нашу последнюю встречу! — Радость в голосе Паркера была какой-то лихорадочно-нервной. Бонни абсолютно отстраненно наблюдала за тем, как первая капля крови из носа медленно стекает по лицу Кая вниз. Сам он этого еще не заметил. — Я помню и, признаюсь честно, я ужасно разочарован, после всего того, что между нами было…       — У тебя кровь, — сухо заметила Бонни, желая прекратить словесный поток, который мог затянуться. Угрозу девушка пропустила мимо ушей. Кай, мгновенно заткнувшись, быстро коснулся лица и недоуменно смотрел на окровавленные пальцы. Так выглядит бессмертный, впервые осознавший свою слабость. А потом, к облегчению Бонни, Паркер исчез, оставив после себя лишь несколько капель крови на полу. Бонни же, едва ведьмак скрылся, сдавленно выругалась.       Упрямство Кая в совокупности с маленьким городком… шансы найти Ханну — стопроцентные.

***

      Напиться в полной мере не получилось — как назло, алкоголь ее будто бы совсем не брал, а потом Ханна и вовсе вспомнила, что ей надо кормить Грея. Питомец возвращение временной хозяйки встретил отборным кошачьим матом — жалкая смертная посмела опоздать на целых десять минут. Насыпав корма в миску даже больше необходимого, Ханна устало упала в кресло. Будто бы и не пила вовсе… голова свежая, мыслей в ней еще больше, чем до этого, и Ханна совершенно не знала, что ей теперь со всем этим делать.       Первым порывом было позвонить Бонни и послушаться свою мудрую кузину. Бонни всегда больше понимала в жизни, чем сама Ханна. Она даже взяла телефон в руки, но в итоге палец в нерешительности замер над значком вызова. Ханна так и не придумала, чем объяснит Бонни свой поступок, Бонни, судя по словам Деймона, пребывала в не меньшей растерянности. Еще Сальваторе, как главный эксперт в брато-сестринских отношениях — и неважно, что у него только младший брат, одобрил заявление Ханны о том, что им лучше пока пожить отдельно друг от друга. «Потом кинетесь друг другу в объятья, сопли, слезы, я на фоне обязательно язвлю, ты бьешь меня по шее магией»… Не удержавшись, Ханна улыбнулась, все-таки откладывая телефон обратно. Чему ей абсолютно точно нужно было поучиться у Деймона, так это его немного пофигистичному отношению к жизни… если речь, конечно, идет не о его сложных отношениях с Еленой.       На ведьм, вроде бы, внушение не действует, а жаль. Ханна бы точно не отказалась стереть все воспоминания.       Из размышлений ее выдернул звук уведомления. Ханна вздохнула, уверенная, что это очередное оповещение из какой-нибудь игры, которую она давно скачала и забросила, но… это было сообщение. Точнее несколько, пришли просто с небольшим разрывом. Деймон 🧛🏻‍♂️ 18:43 Я соврал. Деймон 🧛🏻‍♂️ 18:44 Он приходил ко мне и к Бонни несколько дней назад, требовал сказать, где ты. Деймон 🧛🏻‍♂️ 18:44 Бонни просила не говорить Деймон 🧛🏻‍♂️ 18:45 Но… мне кажется, что ты должна знать.       Смартфон выпал из ее рук.       — Никогда не понимала этой любви к… перевоспитыванию, — задумчиво заметила Бонни. Совсем недавно они узнали, что Елена окончательно порвала со Стефаном и начала отношения с его старшим братом, и реакция у сестер Беннет на это была диаметрально противоположная. — Даже если Деймон вдруг станет рыцарем на белом коне, старый Деймон все равно никуда не исчезнет.       До этого Ханна, сидя в кресле с книгой, слушала рассуждения кузины молча, а потом вдруг подняла на нее глаза и осторожно заметила:       — А по-моему… круто, если парень меняется рядом с тобой. Старый он никуда не денется, но… и не нужно же! Мне кажется, это классно…       Дурой была — дурой и осталась. Сделав пару глубоких вдохов, Ханна, делая вид, что не замечает дрожи в руках, все-таки набрала ответное: Ханна 18:50 Спасибо тебе… за честность

***

      Следующие три с половиной дня Ханна и вовсе не выходила из дома. Она читала, через раз отвечала на звонки, смотрела какие-то бессмысленные комедии, творила сумасшедшие кулинарные эксперименты, пыталась задобрить кота, кормя его больше обычного… и все только ради того, чтобы делать вид, будто бы у нее все нормально, будто бы она не считает чуть ли не минуты до встречи с Каем. Очевидно, что если ведьмак хочет с ней поговорить, то найдет любыми способами, тем более, Ханна всего лишь переместилась на другой конец города. Всего лишь на другой конец очень маленького студенческого городка переехала сильная ведьма из рода Беннетов — еще в тюремном мире, когда Ханна приняла бесполезную попытку сбежать от него, Кай заявил, что не нужно даже быть сифоном, чтобы почувствовать ее магию. Но он не нашел ее сейчас. Он пошел к Бонни и Деймону — как только к Джозетт не явился? И это все можно было бы объяснить банальной любовью Кая к бессмысленной болтовне, если бы не нехорошее предчувствие, крепко засевшее в душе Ханны. Прошло слишком много времени.       Сегодня ей снилась бабушка. Это не был такой типичный ведьминский сон, где обязательно всплывало какое-нибудь предзнаменование — женщина всего лишь молчаливо грозила ей пальцем, а Ханна все равно проснулась в холодном поту, крепко прижав к себе недовольного кота. Намек был ясен — Ханна все больше задумывалась о том, что надо было с этим кончать еще тогда, в бесконечном десятом мая тысяча девятьсот девяносто четвертого года.       Интересно, это можно считать стокгольмским синдромом? Читала как-то в википедии.       Накормив в восемь вечера снова недовольного Грея и получив длинную царапину на щеке — потому что опять опоздала, Ханна решила, что самым разумным будет снова провести время с книгами. Мама Люси должна вернуться через полторы недели, и у Ханны как раз уже дозревала неплохая речь для Бонни. В ней не было ни капли искренности, простая формальность, но… Ханна все равно сейчас не была искренней даже с самой собой. Как раз перед этим жутким сном она разговаривала с Деймоном, и… вырвалось. Совершенно сумбурная, несвязная речь вышла наружу вместе с неожиданными слезами — Деймон, как человек, воспитанный в девятнадцатом веке, ее всхлипы галантно проигнорировал, но заявил, что Беннет, как и многие девушки, пытается найти хорошее в чертовом психопате. Ханна — абсолютно на автомате — заученной фразой ответила, что в Малакае Паркере нет ничего хорошего. «Малакай» неприятной горечью отдается на языке, даже несмотря на свое светлое значение — для нее он Кай. Деймон как-то рассеянно заметил, что в нем, вообще-то, тоже — слова прощания потонули в недовольном фырчании Ханны и сидевшей все это время рядом с ним Елены.       Елена, кстати, поняла бы ее. Наверное. Елена без стертых воспоминаний.       Чтение сегодня упорно не шло — Ханна лишь пролистывала страницу за страницей, абсолютно не вчитываясь в историю Джейн Эйр. В конце концов, решив, что это занятие совершенно бесполезно, ведьма отложила книгу. Уже девять, Грей неизменно разбудит ее ровно в пять, так что… сладко потянувшись, Ханна приняла решение. Во сне хотя бы думается меньше. И хотя страшно было, что вновь может появиться бабушка, что она может все-таки заговорить, Ханна все равно пошла на второй этаж, в выбранную ей для временного проживания гостевую комнату… и как раз едва только Беннет вышла в коридор, входная дверь открылась как от резкого порыва ветра, на самом деле — магии. Кот угрожающе зашипел и поспешил ретироваться наверх.       — Ненавижу котов, — пробурчал Кай, лениво провожающий взглядом убегающее животное. — А кота моей дорогой Джозетт убил. Омерзительная тварь. Была.       И хотя речь была вполне в его стиле, чуткая Ханна мгновенно подметила, что с Каем что-то не так. Лоб покрыт испариной, под глазами — почти черные синяки, а кровавые пятна заметно даже на темной кофте. Первой жуткой мыслью было то, что он все-таки припомнил попытку снова заточить себя в тюремном мире и… Кай не смог убить Оливию, как уже доложил Деймон, потому что душа Люка не дала, но одно дело — сестра-близнец, другое — чужие ему люди… Кай поймал ее взгляд, и на мгновение — всего на мгновение — в его льдисто-голубых глазах мелькнуло отчаяние.       Ответ на незаданный вопрос пришел сам, когда ведьмак, как подкошенный, рухнул на пороге дома, словно разом потеряв все силы. Ханна подлетела к нему — пульс есть, но как будто замедленный, а по подбородку вниз тонкая струйка крови бежит. Уже не «что-то не так», все просто категорически… не так!       И единственная мысль, которая была у Ханны в голове сейчас — а что, собственно, надо делать, если будет вдруг… труп?..