***
После того, как мы закончили, я воткнул лопату в землю. За всем этим делом меня не покидали мысли о правильности поступка Пионера. Ведь, по сути, он не виноват в том, что ему пришлось. Пришлось… Конечно, можно как угодно его оправдывать, но он убил ребёнка, даже никому и слова не сказав. Или всё же сказал кому-то? Я перевёл взгляд с могилы на Мастера… — Почему ты его не остановил? — спросил я. Парень мертвецки уставшим взглядом прожигал несчастную могилу, затем равнодушно пожал плечами: — А ты бы остановил? «Дурацкий вопрос. Конечно, вместо того, чтобы честно ответить, проще все стрелки перевести на меня…» — Ты сам видел, как он мучается, — продолжил Мастер, кивнув на могилу. — Как ему с каждой минутой становилось всё хуже и хуже. Я никого не оправдываю, да и вообще… Тебе стоит самому поговорить с ним на эту тему. Мастер подхватил лопату, развернулся и шагнул в сторону лагеря, но тут я снова заговорил: — А ты бы сам смог? Смог бы нажать на курок и пустить смертоносную пулю? Он на несколько секунд завис, думая над правильным ответом, затем оглянулся, бросив многозначительное: — Разве что себе в голову. Я обернулся, всматриваясь в лицо Мастера, которое выражало едва заметные странные и непонятные эмоции. Будто пришло какое-то понимание, будто он что-то осознал, чего не смог осознать я. Парень снова отвернулся в сторону леса, но с места не сдвинулся. — Убийство человека не всегда может быть плохим поступком. Особенно если это сделано из милосердия, — продолжил он. — Нужно быть бесчеловечной тварью, чтобы обречь человека на долгие страдания и мучительную тяжкую смерть. — Они не заслужили… — тихо бросил я. — Не заслужили страданий? — Не заслужили смерти. Медленно скользнув взглядом по окрестности, Мастер тихо вздохнул: — У нас не всегда есть выбор между хорошим и плохим. Ты и так это прекрасно знаешь. — То есть, сегодняшний случай — это был выбор между «хорошим» плохим и «хреновым» плохим? В пользу первого? — Называй это как хочешь, но такова судьба. Но был, и есть, ещё третий вариант. Я подошёл ближе, чтобы, не дай бог, не прослушать ни единого слова. Из двух… — Ты сам… — коротко закончил Мастер, всем своим видом дав понять, что мне в очередной раз нужно самому обо всём догадаться. Ну охренеть просто. Теперь мне ещё крест спасителя на себе нести… Причём, нужно понять, как именно это делать. Чего от меня хотят? Как мне покончить со всем этим? Уже который раз задаюсь этим вопросом, а ответа никакого. В прескверном настроении я направился в лагерь. Где-то вдалеке прозвучал раскат грома. Похоже, скоро снова будет дождь. И в этот раз не по чьей-то инициативе. Слишком быстро добравшись до своего домика, я застыл у входа в нерешительности. Затем развернулся и пошёл на пляж. Да. Именно там я его и нашёл. Подошёл к нему, остановившись у самого берега. — Ты пришёл явно не для того, чтобы здоровьем моим поинтересоваться, — в своей привычной издевательской манере обратился ко мне Пионер. — Да уж лучше бы ты с мелким местами поменялся, — высказал я вслух все свои мысли. — Для тебя я бы пули не пожалел. — Ну прости уж, что вместо того, чтобы принять сложное решение, ты со своей рыжей тискался у себя в домике, — совсем невесело ответил парень. — Его пришлось принять мне. И Мастер явно одобрил мой выбор. Сложно было поверить, что Пионер начал прислушиваться к мнению Мастера. Видимо, даже несмотря на их взаимную неприязнь друг к другу, они всё же решили сохранить демократию между собой в такой тяжёлой ситуации. — Я всего лишь хотел, чтобы он прожил дольше, — ответил я. — Ты хотел сказать «промучался»? — Нет, я хотел сказать «прожил», — я повернулся к Пионеру, прожигая его ненавистным взглядом. — Я не забираю жизнь у человека, не получив от него согласия. Не посоветовавшись с остальными! В отличие от тебя… — Ты винишь меня во всём?! — искренне возмутился он, невольно повысив голос. — Да, я убил его, потому что был там, и видел, насколько ему было хреново! А ты… у тебя бы просто духу не хватило поступить жестоко, но правильно! Он вытащил из-за пояса своё оружие и сунул мне в руки: — Можешь лучше? Давай, сам попробуй! Лагерь всех их медленно убивает, а ты даже ничем не можешь им помочь! Потому что привязался к ним, хотя я тебя предупреждал, что оно того не стоит! — П-подожди, стой! — остановил я взбушевавшегося парня, сжав рукоять крепче. — В каком смысле лагерь всех убивает?! Пионер сдержанно вздохнул и уже более спокойно ответил: — В прямом. Не могла же эта хрень с неба свалиться… Вот нас и убивает это место потихоньку. Сперва пионеры, а затем и до нас доберётся, если мы ничего не придумаем. — Хочешь сказать, что не завтра, так послезавтра все передохнут? Парень повернулся ко мне и вполне серьёзно заявил: — Не о том думаешь, — он кивнул на оружие. — Лучше подумай о том, для кого будет следующая пуля. Для меня, или для того, кто действительно в ней нуждается… Я нехотя проверил барабан револьвера, насчитав там пять патронов из шести. — На всех всё равно не хватит, — недовольно пробурчал я, подняв глаза. Пионер будто сквозь землю провалился. В последний раз покосившись на оружие, я окончательно понял, что теперь судьбами всех обитателей заправляю здесь я. «Скорее, являюсь бомбой замедленного действия…» — поспорил я сам с собой, сунув оружие за пояс и тщательно спрятав его за подолом рубашки. Уходить из пляжа я не спешил, поскольку спать не хотелось ни в какую. А может, Пионер прав? Может нас действительно медленно и мучительно убивает это место? Убивает, словно каких-то сорняков… Ну, а что? Мы ведь смогли здесь всё… сломать? Смена-то до сих пор не закончилась… Вот и поделом нам. Всем. Но почему всем, а не мне? Нам? Ведь во всём виноваты только мы трое. Мастер, Пионер, я. Почему страдают сейчас Алиса, Шурик, Ульяна? Неужели бьёт по самому больному? Кто-то внезапно подошёл ко мне сзади, обхватил руками торс и прижал к себе. Затем последовала порция мокрого кашля. Это была Алиса. — Блин, рыжая, ты совсем уже меня кончить решила?! — я быстро развернулся, поддерживая пошатывающуюся девушку. — Какого чёрта ты до сих пор не в постели?! Она только отрицательно покачала головой, давая понять, что вариант сидеть там ей совсем не улыбается. А я уже окончательно смирился с тем, что даже если она днями будет сидеть в домике, лучше ей не станет. — Ладно. Ладно, давай… Давай присядем, — через силу предложил я, усадив Алису на всё ещё тёплый песок, и опустился рядом, обнимая её за плечи. — А ты не заразишься? — хриплым голосом спросила Алиса. Сдержанно вздохнув, я мотнул головой: — Нет. За меня не переживай. Рыжая только доверчиво прижалась ко мне, вырисовывая указательным пальцем невидимые узоры на груди моей рубашки. — Просто ты так и не пришёл, когда… Кстати, а что тогда было? — Выстрел, — нехотя ответил я. — Парню было совсем плохо. Он мучался. А они… Они помогли ему. — Они? — Угу. Те, кто был в тот момент рядом. — Кошмар какой… — прошептала Алиса. — Значит, меня ждёт то же самое… Я не знал, что ей ответить, ведь врать я ей ни в коем случае не буду. — Не думай об этом. Слышишь? — прошептал я ей на ушко. — Мы справимся. Придумаем что-нибудь. А самому даже смешно становиться от таких пустых обещаний. Ведь я так и не понял, что от меня требуется. Алиса только через силу улыбнулась, явно прочитав мои мысли, которые отразились у меня на лице, а затем закашлялась, отвернувшись от меня. А мне от этого становилось ещё больнее. Не такого я для неё хотел. Она этого не заслужила. Этого заслужил как минимум я. Алиса вновь повернулась ко мне, уставившись отсутствующим взглядом на свою окровавленную ладонь. — Господи, да тебе же совсем хреново… Стараясь не разрыдаться от беспомощности, я подхватил повалившуюся на меня Алису на руки и быстро направился к нашему домику. Она тяжело дышала мне в грудь, крепко обхватив меня руками. Лишь бы не отпускал. Лишь бы не бросал в такой тяжёлый момент… Такая лёгкая, и такая слабая. А я вновь не в силах защитить её, не в силах помочь ей. И поэтому так сильно себя ненавижу в данный момент. Из-за того, что не в силах сделать что-либо. Из-за того, что делал когда-то ей больно. Из-за того, что однажды умудрился сказать, что не люблю её, даже не подумав. Кладу её на кровать, а она не хочет отпускать меня. Вцепилась, как за последнюю нитку, которая сейчас оборвётся. И если отпустит, то всё закончится. Останется только… Ничего. Для неё и для меня. Для нас. Будто прочитав мои не совсем здравые, бредовые мысли, Алиса тут же их озвучила: — Это конец, да? А я опустился рядом, на край кровати, не отпуская её руки, не в силах сказать ни единого слова. Она умная, она всё понимает. Понимает, что всё происходящее далеко не естественно. Понимает, что во всём замешан я и понимает, что я знаю ответ на её вопрос. Ответ, которого я просто не могу ей дать. Она потянула меня за рукав рубашки, заставляя лечь рядом. Я прижимаю её крепко, боясь, будто она может в любой момент исчезнуть. Исчезнуть навсегда. Хочу чувствовать, что она ещё здесь, со мной. Хочу чувствовать её тяжёлое дыхание, которое с каждым разом становится всё спокойней, медленней и незаметней. Она прикрывает глаза, обессиленно что-то прошептав в мой адрес. А мне даже не нужно слышать. Я и так всё знаю. — И я тебя… — прошептал я в ответ. Она последний раз глубоко вздыхает, засыпая в моих объятиях. Мой последний лучик света медленно угасает…***
Терять дорогого для тебя человека во второй раз ничуть не легче. Давящая боль и тоска просто разрывает тебя изнутри, а чувство вины усиливает всё в десять раз. Я не хочу отпускать её, не могу. Я не верю. Она всё ещё здесь, со мной. Она дышит, хоть и медленно и едва заметно, но дышит же! Нет? Неужели я просто сам создаю себе призрачную надежду на то, что ещё не всё потеряно? Схожу с ума? Вижу то, чего нет. Хотя… Так ведь и есть! Её нет, и не было, и это факт. Но от этого ничуть не легче. Она бледная, с посиневшими губами, не дышащая, как бы страшно это не звучало… А я до сих пор держу себя в руках. До боли кусаю губы, дабы не разрыдаться прямо здесь. Потому что она не хотела бы видеть меня таким. Она бы хотела, чтобы я со всем этим покончил, она верила в меня. А я не имею права облажаться. В очередной раз. Пора кое-кого навестить…***
Нашёл я Мастера на лесной поляне, куда однажды мы ходили в поход всем отрядом. На улице начало светать, а завораживающий костёр приятно потрекивал, создавая некую душевную атмосферу. Мастер, как обычно, изучал своим отсутствующим взглядом языки пламени, не обратив на меня никакого внимания. — Рассказывай, — коротко потребовал я, опутившись напротив него, не сводя взгляда с костра. Мастер молчал. И он явно даже не пытался думать, о чём именно он должен мне рассказать. Он и так всё понимает, не тупой. Поднял на меня глаза, внимательно вглядываясь в моё лицо. Затем удовлетворённо кивнул и вновь устремил свой взор на костёр. — Всё происходящее тесно связано с тобой, — начал он. — С тобой, и не более. Ну, об этом порой приходилось думать. Вот только каким именно боком это относиться ко мне сам бог рандома знает… — Никакого разрыва не было. Я ошибся. — А как же иллюзия? Которую я смог сам создать? Мастер только отрицательно качнул головой, глядя на меня с неким сожалением: — Не ты. Это сделал Пионер, и он сам мне в этом признался. Он знал, что делает, и явно вёл всё к тому, что происходит сейчас. — То есть, виноват он? Мастер вновь мотнул головой: — Ты настолько влился во всю эту повседневность, настолько поверил во всё происходящее, что стал частью этого лагеря, сам того не заметив. А если быть точнее, то лагерь стал частью тебя. Все твои эмоции, внутреннее и моральное состояние отражается вот такими событиями, как эта смертоносная болезнь. Он затих, давая мне возможность обмозговать всё услышанное. И осознание того, что я сам виноват в смерти мелкого пионера, в потери Алисы, особого облегчения не предоставило. Ведь зараза появилась именно в тот момент, когда я отдалился ото всех, заметив в себе резкие перемены. — Зачем это Пионеру? — спросил я. — Зачем ему нужен именно такой исход событий? — Не было выбора. Он испытывает тебя до сих пор. Нам всем это нужно. — Погоди… — я поднялся, повертев пальцем у виска. — Дай-ка обмозгую… Ты хочешь сказать, что он всё делал ради каких-то своих целей?! Ради этого он решил пожертвовать детьми?! — Никто не предусматривал именно такое развитие событий, — тут же обломал меня Мастер, подкинув железный аргумент в пользу Пионера. И как только они вдвоём сработались? — Ладно, я понял. И как всё это остановить? Мастер пожал плечами: — Ты и сам знаешь. Ответ лежит на поверхности. Никого не слушай. И в любой ситуации поступай так, как считаешь нужным. Каким бы не был твой поступок, я уверен, он будет правильным. — А если нет? — Тогда Пионер тебе помешает, — Мастер хмыкнул. Сарказм от Мастера — самое редкое и, по всей видимости, невозможное явление среди всех существующих. И снова послышался раскат грома. На этот раз, уже совсем близко. Небо полностью затянулось серыми тучами, а первые капли дождя так и грозились избавить нас от единственного источника тепла в лесу. — Пора возвращаться, — задумчиво пробормотал Мастер. Согласно кивнув, я, не дожидаясь своего… товарища по несчастью, двинулся в сторону лагеря.***
Как только я ступил на территорию лагеря, дождь значительно усилился. Да уж, тут Мастер не обманул. Обстановка вокруг и вправду отражала моё нынешнее внутреннее состояние. Не имея ни малейшего понятия, что мне нужно делать, я медленно начал превращаться в безэмоционального овоща, не способного ни на что. На полпути к площади меня кто-то схватил за плечо. Я быстро отошёл на шаг и резко обернулся, глядя исподлобья на нарушителя моего внутреннего спокойствия. Это была Славя. — Семён… Там Алиса… — начала она робко. — Я знаю, — раздражённо буркнул я. И только сейчас заметил не очень-то здоровый видок активистки. Те же симптомы, что и у всех заражённых. Зараза никого не обошла стороной. Недалеко от площади стояли Лена с Шуриком, а чуть дальше — Женя. Какого чёрта они не в домиках? Неужели тоже осознали всю страшную суть ситуации? Я медленно вышел на площадь, на которой и столкнулся с Пионером. Который явно не с самыми дружелюбным намерениями ожидал меня. — Это ты здесь всех собрал? — спросил я. — Нахрен надо, — фыркнул парень. — Сами прицепились ко мне со своими вопросами про всю эту хрень… — Надо было меньше светиться здесь, — пробурчал я. — Ну, блин, прости! Я не думал, что так сильно смахиваю на пророка! — Пионер развёл руками, а затем смягчился. — Там твоя рыжая… — Заткнись. Не говори о ней. — Да мне так-то пофиг. Просто хотел сказать, что я её не трогал, как того пацана. Она сама. — Да ты закроешься уже или нет? — вспылил я. — Я знаю, рядом тогда был! Пионер только скептически хмыкнул: — А ты, я смотрю, держишься молодцом, сопли не распускаешь… «Всё-то ты, блин, видишь…» — Чего ты хочешь? — прямо спросил я. Пионер пожал плечами: — Каких-то действий. Мастер уже явно успел тебе впарить какие-то свои мысли, дать какие-то указания. — Каких, блин, действий ты от меня ждёшь?! — вновь вспылил я. — Так и ждёшь, когда я всех поубиваю, как скот, якобы «из милосердия»?! Думаешь, это поможет нам как-то выбраться отсюда?! Только до этого ты смог додуматься?! — О каком милосердии ты говоришь, если не можешь даже самым простым способом помочь своим… «друзьям»? — Пионер посмотрел куда-то в сторону. Я проследил за его взглядом и заметил согнувшуюся пополам Ульяну, в десятке метров от нас. Девочка тяжело кашляла, выплёвывая тёмно-алую кровь прямо на мокрый асфальт. Огляделся вокруг… А все присутствующие члены нашего отряда беспомощно смотрят то на мелкую, то на нас. Они ведь понимают, что их ждёт такая же участь. Но они не понимают, за что. И только сейчас пришло осознание того, что от меня требуется. Пришло осознание того, на что намекнул мне Мастер своим «третьим вариантом». Достав из-за пояса, казалось бы, золотую жилу в данной ситуации, я недоверчиво покосился на Пионера. А тот внимательно следил за моими действиями, даже не пытаясь остановить. Подойдя поближе к Ульяне, я перехватил поудобней рукоять, не сводя взгляда с девочки. Она, в свою очередь, не сводила взгляда с моих рук. Даже не догадывалась о моих намерениях. Я опустил взгляд на оружие в своих руках. Пять патронов. Пять заражённых. Но разве они заслуживают такой участи? Нет. Я развернулся лицом к Пионеру, демонстративно откинув барабан револьвера и сбрасывая все патроны. Кроме одного. Если во всём виноват я, то и отвечать за всё приходится мне. Раз уж я всё это начал, я же и закончу. Если всё это и происходит в моей голове, то есть только один способ это остановить. Я уже давно потерял веру в чудо, потерял всё, что было мне дорого. И его больше не вернуть. Её больше не вернуть. Но делаю это ради неё. Ради всех, кто ещё остался. Кому так нужна помощь. Мастер был прав. Лучше пусть все они исчезнут, но только не мучаются. Поднимаю руку, холодное дуло касается моего виска. Вот, что я делаю. Приношу себя в жертву, ради них всех. Ради неё… — Я прошёл твоё испытание, ублюдок… Палец с лёгкостью нажимает на курок, вся жизнедеятельность организма отключается, отправляя моё сознание в небытие. Лагерь исчезает, вместе со всеми своими обитателями. Вместе с заразой. Оставляя после себя только темноту и… Кажется… Сквозь закрытые веки пробираются маленькие лучики света... Давая мне призрачную надежду на то, что я поступил правильно. Да. Я поступил правильно, и сомнений в этом не осталось никаких.