Mayville

Всё, что происходило дальше, вызывало у парня только раздражение, злость и ещё сильную обиду на Джима. Тот, нихрена не объясняя, отвёз его в непонятное место, да и ещё и оставил там одного. Кейн был ужасно этим недоволен. И ещё, конечно же, тем, что его придурошная семья опять что-то вытворила, в этот раз с куда худшими последствиями, чем прежде… Дерек даже не знал, сколько часов провёл с кучей суровых и незнакомых ему людей, отвечая по несколько раз на дурацкие вопросы. В конце концов они отстали только тогда, когда в полной мере поняли, что дома он не был, а значит, и дать показаний не мог. Состояние брата его взволновало, но более светлые эмоции всё равно перекрывала агрессия. Как же он ненавидел взрослых в этот самый момент! Всех и каждого. Даже Хариссона немного. Видимо, за тот контраст заботы и ласки в начале и отстранённости в нынешнее время. Отпустив его, парню заодно сообщили, что, скорее всего, всех детей вылучат из семьи и устроят в приют в соседнем крупном городе. Если, конечно, их никто не возьмёт под опеку. Это стало последней каплей. Брюнет чуть не выбежал на улицу, вырываясь из страшного, душного здания, рыча и ругаясь. А ведь ещё вчера, даже с болезнью, жизнь казалась не такой уж паршивой. И на что он только надеялся?.. Джима нигде поблизости не было. Хоть мозг и понимал, что у того работа и куча обязанностей, чувства орали громче: «Бросил! Оставил одного! Ему плевать!» Юноша даже не сразу вернулся к нему домой. Сначала он проведал брата, а потом до самой темноты бродил по городу. Но, увы, прочистить голову это ничуть не помогло. Так что пришёл Кейн всё такой же злой, как и днём. — Блять, ненавижу, тупые уроды, — даже раздеваясь, парень матерился, остервенело разбрасывая одежду и вещи вокруг себя. Вся его жизнь, и без того нелёгкая, разваливалась прямо на глазах, и у него не было ничего, чтобы хоть как-то удержаться на плаву. Джима он тоже чуть не послал прямым текстом, чудом удержавшись от этого и не высказав конкретно ему никак претензий. Больше всего Дерек ругался на то, что в скором времени окажется в приюте. — Ты хоть понимаешь, что это значит?! Там вообще нихера не будет! Ни учёбы, ни возможностей. Все твои наставления о лучшей жизни «там» не сто́ят ничего. Я… я там просто пропаду и даже быстрее, чем в этом сраном городе! — мальчишка бродил по комнате взад-вперёд, крича и размахивая руками. — И тебя, придурка, я, может, тоже никогда не увижу больше… Если тебе насрать на это, так мне нет! Наконец он остановился напротив Джима и от души влепил ему кулаком в плечо. Эмоций, чувств, мыслей — всего этого — было слишком много. Он не справлялся. И, честно говоря, как и любому ребёнку, ему банально было страшно… К счастью для Джима, у парня был не такой сильный удар, и мужчина лишь поморщился, отступив назад, а после, подойдя вплотную, крепко прижал Дерека к себе. Он прекрасно всё понимал. Понимал ещё вчера, когда увидел состояние его брата, когда увидел отчёты своих коллег, когда поговорил с психологами и работниками опеки. — Успокойся, — только и проговорил строго Джим, долгие пять минут не выпуская мальчишку из своих рук, пока тот полностью не обмяк. И лишь тогда они сели на диван. — Всё будет нормально. Нечего бояться. Через год тебе будет восемнадцать. Даже если и угодишь в детский дом, ничего страшного не случится. Просто год посидишь там, посмотришь на другую жизнь, а потом приедешь сюда. Или поступишь в универ. Неважно, где ты будешь. Забить на учёбу можно и в Гарварде, смекаешь? Джим пытался его успокоить. На самом деле для него жизнь не заканчивалась приютом. Оказавшись в объятиях, Кейн ещё какое-то время злобно пыхтел, но в итоге довольно быстро затих. Ведь получил хоть немного того, в чём так остро нуждался — внимания и тепла. Джим был строгим и часто даже суровым, но не таким, как отец Дерека, и именно с ним ему было хорошо. Странно, но факт. И меньше всего на свете юноше хотелось сейчас лишаться этого. — Пошли, тебе надо поесть. — Дерек ещё не был полностью здоров. Джим приготовил суп. Попутно объясняя, что вне зависимости от того, в какой дыре тот будет учиться, поступить можно в любой универ. — Главное, чтобы у тебя в башке были знания. И не было проблем с полицией, смекаешь? Сразу вспомнился недавний эпизод с воровством. Если бы Джим тогда не позаботился об этом, сейчас у Дерека было бы куда больше проблем и головной боли. — А как же приставка?.. — он заговорил снова, когда они ужинали. Голос звучал устало, не высказывая претензию, а словно тоскуя по утраченной возможности. Он ещё так многого не сделал и не испытал тут. Что бы Хариссон ни говорил, выжить год в чуждой обстановке непросто, а за год ещё дохрена чего может случиться… В нём сейчас было так много всего, что парень и не знал, за что браться первым. Вместо чего снова начиная болтать: — И почему ты не можешь меня взять к себе под опеку, а? Сам говорил, всего год. Тут я у тебя всегда под присмотром буду. Дерек оторвался от поедания супа и серьёзно посмотрел на мужчину, будто только сейчас понял нечто очень важное. — Или… я у тебя тут только в качестве горничной и бесплатной задницы? Невысказанная обида вновь подняла голову, сливаясь со всеми странными чувствами, пережитыми юношей накануне. Адский коктейль! В тёмных глазах Кейна плясали черти, будто одна только мысль, что Джим окажется таким, как все, вызывала у него омерзение. Чёрт, он слишком привязался к шерифу и слишком к нему привык, чтобы так скоро разрушать иллюзию нужности ему. Но Дерек продолжал смотреть и ждал ответа. Но правда была в том, что Джим не был готов к подобному шагу. Или был? Эти мысли терзали его два дня. Это был замечательный выход, но появится сотня вопросов. Ведь почему шериф оформит опеку именно на Дерека? Почему не на обоих несовершеннолетних детей семьи Кейн? И пусть один был в больнице, второй восседал здесь и испытующе смотрел на мужчину. И что ему теперь отвечать? Джим начинал злиться. Он молча отложил ложку, бросив её в тарелке супа, и закурил, отвечая пацану жёстким взглядом. — Чего ты сейчас добиваешься, пацан? — знакомый жёсткий голос не предвещал ничего хорошего. Мужчина понимал, что Дереку тяжело. Понимал, а потому держал себя в руках и терпел его истерики, но предел есть всему. — Кто тебя отдаст, блять, мне? Взрослому мужику, без жены или девушки. Который тебе никем не приходится. Что я должен буду сказать? Отдайте мне на содержание этого пацана, потому что с ним трахаться отлично? А на вопрос, почему именно тебя, я что должен сказать? Потому что его задница уже заточена под мой член? Или, может, им рассказать о нашей первой встрече? Или о второй? Официально для всех — ты шпана, который разбил мне окно, за что вынужден был отрабатывать неделю в участке, перебирая бумаги. Классный повод, чтобы взять под опеку незнакомого ребёнка? Слова шерифа вызвали лишь отторжение. Дерек ощутил, как в тот же момент к горлу подкатил горький ком. Не слёзы, нет. Разочарование. Юноше хотелось со всей дури треснуться головой о стол в наказание за свою наивность. Зачем он вообще позволил себе довериться и хоть на секунду поверить, что Джим пошевелит хоть пальцем ради него. Но как же, конечно, тот и так столько всего сделал для него, а Кейн, как всегда, выставлен неблагодарной скотиной. Злость, что поднялась в нём вновь, резко схлынула, оставив после себя холодную неприязнь. Подростку стало так же неуютно и неприятно, как при общении с родственниками. И это было печальнее всего. — Можешь так и сказать, почему бы им и не узнать, какая классная у меня задница, раз ты ради неё даже ориентацию сменил, — так и не доев, парень встал из-за стола и направился прочь из кухни. — Я спать, а утром сам решу, что делать дальше. В тот вечер он демонстративно остался спать на диване. И если просто торчать на нём за просмотром телека было вполне комфортно, то спать всю ночь — уже гораздо меньше. Дерек ворочался и разок чуть не свалился на пол, мёрз, но из-за обиды упёрто не возвращался к Джиму. Сон также пришёл к нему не сразу и, к сожалению, принёс лишь кошмары. Брюнет метался, покрываясь липким потом, и едва слышно постанывал. Не до конца побеждённая болезнь ещё давала о себе знать, и сейчас Кейн испытывал на себе все последствия этого. В какой-то момент он всё-таки проснулся, тяжело дыша и чувствуя, будто его вот-вот снова вырвет. В панике он подскочил и побежал в ванную, спотыкаясь и сбивая собой предметы с полок, создавая жуткий шум. В итоге рвоты так и не было, только сухие и болезненные спазмы, отбирающие у него последние силы. Кейн почувствовал себя снова слабым и маленьким, против воли вспоминая первые скандалы в их семье, как отец начал спиваться и бить их… Всё это накладывалось на стрессы последних дней и, обычно крепкий и местами жёсткий парнишка разрыдался. Он был надломлен и растерян, мир казался таким огромным и страшным, а он сам — ненужной деталью пазла, чем-то неправильным и плохим, от чего непременно нужно избавиться. Он скрутился на холодном полу, обхватив руками колени, и тихо выл, увлажняя свою одежду слезами, что лились градом. Похоже, обезвоживание организма он решил устроить со всех сторон… Закончилось все тем, что Джим вошёл в ванную и поднял парня на руки, унося его к себе в кровать. После чего прижал к себе, накрыл одеялом и позволил выпустить пар, выплакаться, не говоря ни слова до тех пор, пока плач не утих. — Я посмотрю, что могу сделать. Но не обещаю ничего, — мужчина сдался. Страх мальчишки, его боль и мучения передавались шерифу. Тот больше ничего не сказал, но было достаточно и этих двух фраз. В них было куда больше смысла и… снова заботы. Он долго не выпуская Дерека из рук, думая о нём, о том, что ему предстоит, но это было лишь началом. Беда не приходит одна. Но они и представить не могли, что их ждёт. Пока было достаточно того, что Джим прижимал к себе замёрзшего и плачущего Кейна, крепко прижимал его к себе и был просто рядом с ним. Опять. Не каждая «хорошая задница» могла подобным похвастаться. Когда парень уснул, мужчина тоже позволил себе расслабиться. У них был тяжёлый день и впереди было только хуже. Через три дня в больнице скончался младший из семьи Кейн. Родителей привлекли и сразу же упрятали за решётку. Им осталось лишь дождаться суда, но явно не оправдательного вердикта. Старших сыновей, близнецов, также ждали проблемы. Как раз их даже назвали соучастниками, но всё обошлось и парни быстро покинули город. Оставался теперь вопрос с Дереком, которым занялись вполне серьёзно из службы опеки. Даже Джим ничего не мог сделать, провожая парня пустым взглядом прямиком из участка. Его увезли ещё до конца каникул. Тот короткий миг, когда он ещё держал пацана в тёплых объятиях, утешая снова и снова, запомнился Кейну надолго, как единственное, что сохраняло ему рассудок. Они ничего не смогли сделать, и парня всё-таки увезли прочь не только от дома, но и вообще от кого-либо знакомого. Дерек после часто вспоминал дни, проведённые в доме шерифа, как что-то, что он мог бы назвать «счастьем». Да, пожалуй, в его жизни тот период был ближе всего к этому понятию. Хотя порой, учась выживать в новых условиях, ему казалось, что это был просто сон и никакого грубоватого, неотёсанного, но ласкового Джима и не существовало. На долгие месяцы Кейн и правда остался один. Уже нельзя было просто сбежать куда-нибудь и переждать плохие времена, ему приходилось сталкиваться с трудностями лоб в лоб. Снова были скандалы и драки со сверстниками, ведь «новенькому» нужно ещё было доказать, что он достоин спокойной жизни. Ну, относительно спокойной, конечно. Дерек заматерел, научился врать и выкручиваться даже лучше, чем прежде. Но главным, что держало его на плаву, было причастие к новой группе. Эта шайка держала в страхе весь приют, и юноше пришлось кровью и потом выбить себе место среди них. В противном случае его бы ждали постоянные избиения, подставы и издевательства. Такого он не желал. Правда, взамен за это ему пришлось делать то, во что он чуть не вляпался с Рикки. Юноша ещё помнил наставления Хариссона, даже пытался учиться, однако в таком месте можно потерять любую надежду. Дереку снова верилось, что лучшего он не достоин и что толкать дешёвый драг всяким идиотам — это всё, что ему светит. Даже если он и хотел выбраться из этого дерьма, держали его там крепко. Да и сам бы он уже не смог, поэтому запретил себе даже фантазировать на тему очередного «волшебного спасения». Джима же с ним больше не было… Зима прошла, а за ней и весна. Стоял тёплый яркий май, означающий, что вскоре Кейн станет на год старше. Он почти не радовался этому. И тому, что ещё через год сможет вырваться отсюда. Ведь от того, что он тут творил, казалось, уже не отмыться. Мальчишка с какой-то злобной иронией думал, что, похоже, закончит свою короткую жизнь где-нибудь под мостом. И всё же судьба решила удивить его именно в день рождения. Понятное дело, что никаких поздравлений и подарков он не получил. Вместо этого его подозвала к себе одна из соцработниц приюта, сообщая, что к нему пришли. — Кому я сдался? Таких взрослых же не усыновляют, — скептично отозвался парень, рассматривая лицо женщины перед собой. Та улыбнулась, отчего её морщины стали ещё более выразительными, и настояла на то, чтобы Кейн пошёл с ней. Делать было нечего, и он согласился. А когда прошёл в комнатку для посетителей этого места, то чуть челюсть на пол не уронил, увидев, кто именно к нему приехал. Джим долгое время не мог вырваться из лап работы и города. За те шесть лет, что он жил в Мейвилле, ему никогда не нужно было уезжать и он и не догадывался, как теперь стало трудно покидать окрестности, в которых живёшь. Пришлось дожидаться отпуска. Правда, он должен был быть в июне, но мужчина смог всё перенести на май. В личном деле Дерека он видел, когда у парнишки день рождения, и решил сделать ему приятно. Приехав рано утром, шериф потратил достаточно времени на оформление бумажек. Чтобы забрать воспитанника этого учреждения на день, понадобилось заполнить около десяти листов. Бюрократия. Кредит в местном банке оформить было легче. — Привет. — Мужчина выглядел обычно. Даже немного непривычно без своей формы и значка копа. Джинсы, рубашка, лёгкая куртка. Ветра на улице ещё не потеплели, хотя солнце пригревало. — Выглядишь хреново. Плохо кормят? — Женщина, приведя парня, покинула их почти сразу. — Или просто не рад меня видеть? — Привет… — юноша ответил не сразу, вглядываясь в лицо мужчины так, словно не верил, что он реально здесь. Сделав несколько шагов вперёд, он протянул к нему руку и, уперевшись ею в грудь шерифа, выдохнул. Настоящий. Правда тут, с ним. Спустя столько времени он не исчез и не растворился, даже приехал к нему. — Придурок, почему так долго? Он буквально бросился на Джима со всей дури, обнимая его и дрожа. Парень ужасно соскучился. И пусть старался не допускать мыслей о влюблённости или о чём-то подобном, Хариссон просто был единственным человеком, которого парила судьба мальчика. Кейн обнимался как-то чересчур сильно, злобно, один раз даже пнул мужчину в бок. Но, конечно же, это было от переизбытка эмоций. От всего того, что ему довелось тут пережить и как сильно он подвёл шерифа. Провести даже один день с ним было за счастье. Ему аж дышалось легче за пределами приюта. Он грелся под весенним солнцем, от лучей которого его волосы переливались, как воронье перо, и болтал, болтал, болтал. Рассказывал про тяжёлые месяцы, про тупых взрослых «надзирателей» и сиделок, на таких же тупых и к тому же агрессивных детей. Самым трудным было рассказать, во что он ввязался. Кейн видел, как поменялся в лице Джим на этой части рассказа, и завопил: — У меня не было выбора! — Юноша встал в защитную позу, зная, что коп может в любой момент его ударить, как было уже не раз и не два. — Не смей, у меня сегодня день рождения. Что будет, если я с фингалом приду? И вообще, я честно учился, как ты и сказал! Брюнет смотрел мужчине прямо в глаза, вроде бы и оправдываясь, но одновременно и признав, что следовал наставлениям хотя бы частично. Выжить по-другому здесь было архисложно, потому он и выбрал не простой, но более доступный путь. Ну, а это день он надеялся провести тихо и приятно, в компании одного только близкого человека. Которого хотелось поцеловать и ударить в равной степени. Джим только сейчас, проведя с парнем первые пару часов, осознал, как сильно за ним соскучился. Все эти дни мужчина думал о парнишке. Мысли были разные: от бросить его в приюте до похищения на следующий день. Но здравый разум победил, и Джим решил выжидать удобного момента. Он подал документы на опекунство во второй раз, но ему снова отказали. Недоставало хорошего красивого домика, приличной работы, на которой он не будет пропадать сутками, и большой зарплаты. Словно это всё было у родителей Дерека. Джим бесился, но поделать ничего не мог. То же чувство он ощутил сейчас, сидя на лавочке в парке и смотря на парня. Слушать его щебет было приятно, пока мальчишка не рассказал, во что ввязался. Бить его здесь мужчина не собирался. Да и верни он пацана с синяками, его и близко больше не подпустят к детскому дому. — Блять… И полгода не прошло, а ты вновь влез в это дерьмо? Мужчина разочарованно вздохнул, закуривая и уходя мыслями вдаль. Такими темпами тот и правда не сможет закончить даже школу, а про университет нечего будет и говорить. Неужели его и правда надо похитить, чтобы отгородить от криминала и дать возможность выучиться? Дерек выдохнул, но не от облегчения. Ему внезапно стало стыдно и грустно. Впервые за эти месяцы. — Ты теперь тоже меня бросишь. — Не вопрос — утверждение. Юноша сел обратно на лавку, поняв, что лупить его не станут, и опустил голову. День, обещавший стать особенным, принёс им пока больше горечи, чем радостей. Кейну казалось, что теперь-то уж он видит Джима в последний раз. И он сам же испортил эту встречу… Какой смысл спасать того утопающего, который из раза в раз решает пойти ко дну? Мужчине, пожалуй, давно должно было надоесть вытаскивать его из передряг. Мальчик обязан ему многим, но у всякого добра есть свой предел. Парк вокруг них и весь город жили своей жизнью. С разных сторон доносились весёлые голоса, смех, лай собак. Люди были счастливы и довольны, зная, что впереди будет всё ещё лучше. Но не для Дерека. Он самолично всё просрал и сейчас даже не знал, как сгладить свою вину и этот момент, чтобы расстаться с мужчиной на более приятной ноте. Тоже уходя в свои мысли, он временно перестал осознавать происходящее вокруг. Тени под глазами стали выразительнее, делая его вид измождённым и замученным. Кейн был так юн, а уже чувствовал, что устал от жизни и вообще всего мира. Да. Праздновать настроения уже не было. Нужно было решать проблемы мальчишки и как можно скорее, пока тот не наломал новых дров. Как минимум, его могли посадить за торговлю наркотой, как максимум — убить. Город, где теперь жил Дерек, был больше Мейвилла. И шериф просматривал полицейские сводки. Ничего хорошего здесь не было. Расцвет уличных банд, большой список нераскрытых преступлений, вплоть до убийств. — Будь осторожен… только в прошлом месяце здесь посадили четверых за торговлю. И десять нераскрытых убийств ещё висит на отделе полиции тремя кварталами отсюда. Ты ввязываешься в плохие вещи, пацан. В вещи, которые не сможешь контролировать… Потерпи немного, а? Я что-то придумаю. Я не могу идти против системы в лоб. Ни ты, ни я. И мне нужно время. Так что заканчивай эту херню. Из колонии или с того света мне тебя не вытащить… Если ты сядешь — навсегда лишишься моей поддержки. Запомни это. Джим сделал ещё пару глубоких затяжек и выбросил бычок в урну, потушив перед этим о железные борта. Нужно было пересилить себя и сделать то, ради чего он приехал. — Пошли, пиздюк, — мужчина отвесил юноше хорошего леща и встал с лавки. — Бургеры или пицца? — Лёгкая улыбка вновь коснулась губ Джима, что означало одно — мальчишке дают второй шанс. Дерек был так удивлён переменам Хариссона и его обещанием помочь, что даже не обиделся на оплеуху. Он только смотрел на него широко открытыми глазами, не сразу рискнув слабо улыбнуться в ответ. Даже собственные родители не переживали за него так и не давали столько возможностей исправиться. В порыве чувств он снова обнял мужчину за пояс и, прижавшись, буркнул тому в плечо: «Пиццу и чтоб много-много сыра было!» Дальше их день, к счастью, пошёл так, как планировался изначально: они прогулялись по улочкам, разговаривая, а потом засели в местной кафешке, где Кейн отъедался, кажется, за все последние месяцы. — Кормят там хреново, — говорил он, прожёвывая кусок пиццы, — и всё равно кто-нибудь норовит спиздить твою порцию. Меня пока не трогают, но… Он затих на полуслове, но и без того было ясно, что когда он решил уйти от своих покровителей, его вновь ожидает место в самом низу пищевой цепи. Парню уже доводилось видеть, что получают те, кто пытался «выйти из игры». И ему повезло хотя бы в том, что он был мелкой сошкой, почти ничего не значащей и не знающей. О внутреннем устройстве он знал мало, а значит, и распиздеть что-нибудь важное не смог бы, даже если б захотел. — Скажи… ты же скучал по мне? — юноша облизал губы от соуса, отчего они заблестели, и лукаво стрельнул глазами. Он думал о Джиме постоянно и порой дрочил в душе, вспоминая их ночи. Ему хотелось знать, делал ли что-то похожее Джим. Или завёл себе кого-то нового? Впрочем, последний вариант Кейн высокомерно отмёл. Будь оно так, шериф бы не приехал к нему сюда, а давно бы забил. — Почему, смотря в эти блядские глазки, я думаю, что ты спрашиваешь не о душевном состоянии, а о состоянии моего члена? Если соскучился, поехали в отель. Мужчина усмехнулся, видя, как стирается эта самодовольная ухмылка с лица парня. Сам он почти не ел, оставляя возможность Дереку отъедаться. Конечно, Джим скучал. И по тому, что ночью никто не жмётся, и по этой наглой морде. И даже по этому ломающемуся голоску, что время от времени нервировал высокими нотками при борьбе за пульт, но доставлял удовольствие, стоило насадить это молодое тело на член. Да. Соскучился мужчина и по сексу. Дрочил ли он? Конечно. Не часто, ибо работал больше обычного. Возвращаться в дом, где больше не ждали, не хотелось, да и деньги нужны были, отчего шериф работал едва ли не сутками. Но иногда его отправляли в вынужденные выходные, и тогда руки брали всё под свой контроль. Но он никогда не признается в этом пацану. Впрочем. Если сам он прав, значит, мальчишка сейчас доест, и они впрямь поедут в отель. Хотя пацан ещё несовершеннолетний, безопаснее было бы остаться где-то, где их никто не знает и не увидит. В машине можно неплохо отдохнуть. На часах был только полдень. Впереди весь день. Плана как такового у них не было. — Или лучше сделаем это в машине? — Джим выждал паузу. Ему бы не хотелось настаивать на том, к чему пацан мог быть не готов. — Ну что, я заказываю еды на вынос и едем куда подальше отсюда? Дерек действительно сменил выражение лица на что попроще, заканчивая со своей едой. От голоса и предложения Хариссона по телу прошла сладкая дрожь предвкушения. Парнишка ужасно соскучился по нормальному сексу и рукам Джима. В приюте парочка тупарей пыталась его нагнуть, но после чёткого удара в нос они быстро понимали, что эта пташка так просто не дастся, и отставали. Сейчас было совсем другое дело. Кейну самому хотелось поскорее ощутить в себе член шерифа. — Можно решить, что у тебя фетиш на машины, — засмеялся парень, намекая на их «первый раз». Тогда, пожалуй, никто из них не подозревал, к чему всё приведет. Дереку было даже смешно от того, какую херню он тогда нёс и что за это получил. Хотя с Хариссоном иначе и быть не могло. Пизданул — получай по заслугам. — Бери еду и поехали. Последними словами он подтвердил своё желание, и они наконец выбрались из кафе. За дорогой парень не следил, доверившись мужчине за рулём. Пусть хоть в лес увезёт — плевать вообще. Лишь бы он смог уже поцеловать его как следует. Джим купил ещё много еды и такой, что не разольётся и можно есть холодной. После была долгая дорога через город, где они собрали почти все «красные», но коп оставался спокойным. Мальчишка рядом никуда не денется, времени у них до полуночи, а место, куда мужчина ехал, всё приближалось. На шутку про машину он решил не реагировать, хотя отвесить очередного леща пацану захотелось. Но больше всего ему хотелось ощутить вкус губ паренька. Остановилась машина почти в лесу, но это место было больше похоже на смотровую площадку. Тут было достаточно деревьев и кустов, чтобы их не было видно, но также имелся маленький кусок открытой местности, где стоял самодельный деревянный стол и две лавки. Он занимал всё пространство, но этого было достаточно, чтобы насладиться свежим воздухом и взглянуть вдаль, где внизу раскидывалась долина, постепенно заполняемая людьми и небоскрёбами. Выйдя из машины, мужчина прошёлся по сторонам, осматриваясь. Место оказалось живописным и достаточно уединённым, что, несомненно, было большим плюсом. Дерек выбрался из машины и огляделся. Уходить далеко он не стал, лишь наблюдая, как шериф изучал обстановку вокруг. Это даже умиляло бы, если бы Кейн не понимал, что такая предусмотрительность для их общего блага. Иначе всё чревато неприятными последствиями. Убедившись, что здесь никого нет и тихо вокруг, Джим подошёл к парню, прижимая его резко и грубо к дверце машины и впиваясь страстным поцелуем в тонкие губы. Он соскучился до безумия. Внутри всё затрепетало, позволяя шерифу отпустить скованность. Он не обнимал парня на людях, держался отстранённо, как и подобает мужику, что приехал навестить друга. Но теперь… Теперь руки этого мужика блуждали по телу несовершеннолетнего, быстро проникая под одежду. Страсть накрывала с головой. Видимо, секс на капоте машины — их счастливый удел. Дерек встретил чужие губы со стоном, и в нём было всё: от облегчения до мук страсти, которая в нём полыхала. Юноша хватался руками за Хариссона, выгибаясь и трепеща под его ловкими пальцами. Как он соскучился по ним! По этим немного грубоватым ласкам, по лёгкой щетине, что вечно колется, даже по запаху парфюма… — Джим, бля. — Встал у него после длительного воздержания едва ли не мгновенно. Стояк тёрся о ткань белья и джинсов, вызывая небольшую боль. Из-за чего парень, перехватив ладонь любовника, положил её к себе на пах и потёрся о неё. Провокация и мольба были в каждом его движении, в каждом вздохе и стоне. Дерек бы и сам перед таким не устоял. — Охх, — голос он почти не сдерживал, благо, некому было их подслушивать, и выражал довольно активно, как ему хорошо. Возбуждение было таким сильным, что у юноши была пелена перед глазами. Джим ощущал то же самое. Он сжал волосы у корней в кулак и резко наклонил голову Дерека назад, впиваясь в его шею, после мягко кусая. Следы мужчина старался не оставлять. Нужно было быть очень аккуратным в своей страсти. Быстро отпустив парня, шериф расстегнул свои джинсы, снимая их, приказывая раздеться и Дереку. Хотя последний справлялся и сам, без лишних напоминаний. Открыв заднюю дверь, он уложил пацана грудью на сиденье, заставив расставить ноги. Мужчина не медлил. Выудив из «ниоткуда» новый тюбик с анальной смазкой, Джим добротно обтёр свой каменный стояк и быстро подготовил задницу Дерека, стараясь быть аккуратным и не порвать его вновь. Вот только шериф не сдержался и, как только член проник наполовину, вогнал его резко до самых яиц. Послышался гортанный звук удовольствия. Сильные руки Джима сжали угловатого парнишку и начали его трахать так, словно между ними и не было никакого перерыва. Благо, этот самый перерыв был небольшим, и задница Дерека не отвыкла от давнего темпа. — Тише ты! Не кричи на весь лес, — Джиму пришлось притормозить, чтобы утихомирить пацана. Пусть сейчас они одни, но привлекать внимание не стоило. — Не могууу, — Кейн издавал звуки, похожие на хныканье, и сам задвигал задом активнее вместо шерифа, который решил притормозить. — Двигайся, блять, ещё… чуть-чуть… Дерек полностью лёг грудью на сидение и прикусил кулак, показывая тем самым, что постарается быть потише. Но мужчине всё равно следовало бы возобновить фрикции и довести его таки до оргазма. В этот момент ему было почти плевать на весь остальной мир, все ощущения сузились до маленькой точки — двух любовников в глухом лесу, которые наконец дорвались друг до друга. Джим отвесил парню пару сильных шлепков по голой заднице, начиная вновь движение. Теперь ему было ясно, что жалеть пацана не стоило. Толчки стали грубыми и мощными, жёсткими. Юношу буквально втрахивали в злосчастное сиденье, отчего он скулил и глухо стонал и, конечно же, получал кайф. Долго это не продлилось. Джим обильно кончил в следующие пять минут, продолжая трахать парнишку до тех пор, пока его член не уменьшился, выскальзывая. В этот момент, как понял сам коп, кончил и его любовник. Он даже не помогал себе рукой, даже не осознавал, что «помощь» рук ему не понадобилась, до того момента, пока не стал кончать, пачкая шерифу машину. Такого мощного оргазма у него не было даже в самом начале, когда он был неопытен и крайне чувствителен. — Ну что, фиалковый?.. — охрипшим голосом Джим поинтересовался о самочувствии парня, напоминая ему их первый разговор. — Ты кончил от одного члена в жопе… Теперь ты точно педик. Шериф усмехнулся и укусил Дерека за мочку уха, продолжая ещё какое-то время вздрагивать от полученного оргазма. После достал влажные салфетки* и принялся себя вытирать, передавая эстафету пацану. — Не больший педик, чем ты, сладкий, — приторно-нежным голоском отозвался Дерек и тут же заржал. Ему было до того хорошо и легко на душе и в теле, что двигаться и не хотелось. Но пришлось. Кейн поднялся, разминая затёкшую поясницу, а потом попытался оттереть с себя свою и чужую сперму. Это заняло какое-то время, но в итоге парень остался доволен результатом. Следом за этим пришлось быстро одеваться. Пусть была весна, замёрзнуть всё равно было слишком легко, а уж после того, как они хорошенько попотели — и того легче. — Доставай еду, я есть хочу, — проворчал брюнет, застёгивая рубашку. Он устроился за деревянным столиком, что находился неподалёку от машины, и ждал мужчину. — В общем… я решил: я разорву отношения с Бобом и его бандой. Ну и к наркоте больше не притронусь, даю слово. Голос звучал твёрдо и уверенно. В этот раз он не желал проебать шанс, в который раз данный ему Хариссоном. Он больше не подведёт его. Джим и сам проголодался, потому как привёл в порядок себя, накидывая куртку, поставил вскоре на стол пакеты с едой. И пока Дерек их разбирал, шериф сел напротив него, прикидывая, что им всё же делать дальше. — Хорошо, попробуй. После он принялся есть, смотря на город, а ещё позже достал из внутреннего кармана куртки блокнот и записал там два номера телефона. — Держи. Первый — мой домашний. Второй — участка. Если будет что-то срочное, звони. Найдёшь способ позвонить, ты у меня умный мальчик… И будь осторожен. Тебе там ещё год куковать… Как с учёбой? Я так понимаю, всё хреново? — Спасибо, — взяв листок, юноша аккуратно сложил его и убрал в карман джинсов. Мужчина снова даже самым мелким поступком выражал заботу и помощь. И Кейна это подкупало каждый раз, как в первый. Он продолжил уминать недоступные в приюте продукты, чуть не постанывая от удовольствия. Кажется, в его жизни было две настоящие страсти: еда и секс. А то, что Джим объединял их обе, шло ему только в плюс. — Хреново там больше с учителями. Ей-богу, даже в грёбаном Мейвилле с образованием лучше, чем в этой дыре… Но теперь я буду стараться ещё больше. А то вдруг в следующую встречу ты мне снова нос сломаешь за двойки. Он расхохотался, наблюдая, как суровое лицо любовника ещё больше помрачнело. Но ненадолго, им было слишком хорошо вместе. А к побоям парень и так привык, и только шериф, как он думал, поступал с ним таким образом исключительно за дело. Перекус и красивые виды быстро вернули юноше игривое настроение. Мужчина был расслаблен и доволен, как и сам Дерек, но спустя время он понял, что ему этого мало. Удобнее было бы снять номер, но слишком уж добропорядочные граждане могут полезть из всех щелей, стоит тебе уединиться с несовершеннолетним. Был вариант уехать за город, остановиться где-то на трассе, там вопросов задают меньше, но и ехать туда дольше. На счету была каждая минута с пацаном. Перекусив, они поболтали, посмотрели на город, и мужчина вновь начал приставать к парню. На этот раз Джим заманил его в машину, поскольку уже вечерело и становилось прохладнее. Включив печку, он нагнал температуру, а затем на заднем сидении своего джипа показал, чем так хороши большие машины. На город опустилась тьма, когда они закончили, уставшие, довольные, расслабленные. Джим сидел и курил, обнимая одной рукой парня, а второй держа сигарету в приоткрытом окне. Дерек полусидел, накрытый курткой шерифа, и опирался головой на его грудь. Город в низине загорался сотнями огоньков, а свежий воздух и природа поднимали настроение, даже несмотря на то, что им вскоре придётся попрощаться. Он был полностью вымотан, но до неприличия доволен. Прижимаясь к мужчине, брюнет вдыхал едкий запах сигаретного дыма и дремал. Скоро им снова придётся разъехаться, и в этот раз никто точно не сказал бы, как долго они не увидят друг друга. Но погрустить об этом Дерек успеет потом. Сейчас хотелось наслаждаться каждой минутой. — Это мой лучший день рождения, — Кейн был так впечатлён и открыт, что впервые сам поцеловал Джима в губы. Он жался к тёплому телу, мягко обхватив любовника за шею, и самозабвенно целовал его. — Будет на что-то новенькое погонять в душе… Сегодня Кейн много смеялся и отдыхал. Такая перезагрузка оказалась ему просто необходима. Он реально чуть не погряз в очередном дерьме по уши, благо, теперь виднелся какой-то выход. Было немного стрёмно возвращаться в приют после столь приятной встречи с шерифом. Однако его поддерживала уверенность в том, что хотя бы один человек в этом мире его не бросит. — Приезжай ещё, а? — Они стояли на крыльце мрачного здания. Подходило время, когда Дереку необходимо было вернуться. И это было мучительно. — Кто меня ещё пиццей кормить будет? Вместо прощальных объятий парнишка привычным жестом стукнул мужчину в плечо и скрылся за тяжёлой дверью. С этого момента оба снова были сами по себе, выживая и считая дни со следующей возможной встречи. Джим и правда не знал, когда в следующий раз сможет приехать к парню. На дорогу сюда уходило много сил и времени. Просто «смотаться» на выходные было большой проблемой. Уезжая, он не хотел думать о том, что вновь оставляет парня жить во всём том болоте, что было вокруг него. Но куда деваться? Следующие недели отпуска мужчина приезжал ещё раз к парню, и второй приезд был похож на первый, разве что из детдома они сразу поехали на природу, потому что Джим накупил разной «не очень полезной еды» заранее. Это было за пару дней до окончания его отпуска, а после наступили серые рабочие будни, что незаметно сожрали у мужчины едва ли не два месяца. Так быстро они ещё никогда не пролетали. Но, пожалуй, всё дело было в том, что мужчина активно старался сделать «хоть что-то». На время он перестал пить совсем. Курить он также стал меньше, но бросить совсем не смог. Ради чего всё? Чтобы сэкономить как можно больше денег. На поездки к Дереку, на еду для него и новую одежду, которую Джим планировал прикупить к осени, на жизнь в дальнейшем. Ему показалась неплохой идея, если они будут жить вместе после того, как парня выпустят в день совершеннолетия. Эдакая голубая мечта, к которой мужчина подходил очень осторожно, словно она опасная и ядовитая гадюка. К сожалению, пары встреч было для Дерека чертовски мало. Чаще всего юноше приходилось справляться со всем самостоятельно, без нытья, и впахивать как никогда в жизни. Сразу выбраться из банды не представлялось возможным. Ему понадобилось какое-то время, чтобы прикинуть риски и продумать, как ему стоит поступать. Он понимал, что конфликта в любом случае не избежать. Однако, если была возможность минимизировать последствия, Кейн так и поступал. Сначала он старался дистанцироваться от членов этой шайки и от их главаря, меньше нуждаться в их помощи и защите. Затем выполнял меньше заданий и пробовал аккуратно отказываться от новых. Пару недель всё шло, как надо, и парень ловко выставил себя одним из худших «исполнителей», из-за чего к нему и обращаться стали реже. Но он был слишком наивен, чтобы решить, что его отпустят просто так. В том месте, где он застрял, все были повязаны, и любая информация рано или поздно доходила туда, куда нужно. И Бобу очень не понравилось, что перспективная шестёрка вдруг вздумала взбрыкнуть и перестать выполнять свои обязанности. Взяв с собой парочку крепких дружков, он направился к Кейну. Нашли его быстро и затем потащили в туалет. Недавно был отбой, потому в коридорах было тихо и безлюдно. Будь там хоть кто-то, может, Дереку и досталось бы меньше… — Ну и в чём дело? — Боб Кид, высоченный парень, одногодка Кейна, грубо пихнул последнего в грудь, вопрошая его. Юноша тут же отшатнулся, но бежать было некуда — за его спиной и справа находились подельники Кида. Они легко удерживали его на месте, заставляя смотреть на их лидера. — В чём, блять, дело, я тебя спрашиваю?! Жить под моей защитой удобно, а выполнять работу — уже западло? Ты чё удумал? — Мне ни твоя защита, ни «работа» не нужны. Я не хочу больше этим заниматься, — отпираться глупо, и парень рискнул сказать всё прямо. Но это возымело обратный эффект. — Вот как, — Боб хмыкнул и недобро усмехнулся. — Жаль. Из тебя бы мог кто-нибудь получится, а так… сдохнешь и никто о тебе, падали, и не вспомнит. Дав знак своим дружкам, чтоб держали жертву крепче, он первый начал бить. Не как отец, не как Джим. Безжалостно, жестоко, пересчитав едва ли не все косточки в теле Кейна. А после ему досталось уже и от всех остальных. Разок, кажется, его даже приложили головой о раковину. Дерек потерял сознание и его бросили прямо там, на полу. Он и не знал, сколько времени прошло, когда наконец очнулся. Каждая часть тела болела, но больше всего голова. Её словно раскололи на две половины, отчего она кровоточила и трещала, вызывая у юноши частые стоны боли. Подняться на ноги стоило огромных трудов — после такого его мутило и шатало. Каким-то чудом ему удалось вспомнить про номер Хариссона. Больше никто не сможет ему помочь… Кейн по стеночке дополз до поста охранника и упросил его дать позвонить. Впрочем, ужаснувшись виду подростка, тот усадил его на стул и подал телефон, а сам куда-то убежал. Юноша вяло подумал, что старик, должно быть, поспешить сообщить о произошедшем кому-то из воспитателей, дежурившим тут ночью… Плевать. Ему нужно было дозвониться до шерифа, а все остальные могли пойти на хуй. Был конец августа. Ночной звонок домашнего телефона разбудил шерифа не сразу. Его противная трель подняла мужчину, заставляя снять трубку и хрипло недовольно прорычать: — Какой больной ублюдок звонит в такое время? — Д-джим… — голос мальчика дрожал и звучал очень слабо. Оставалось только надеяться, что связь была стабильной и мужчина мог разобрать его речь. — Они… они меня убьют. Пожалуйста… забери меня, я тут больше… не могу… Дерек снова стал терять сознание и выронил трубку из рук, из-за чего Хариссону были слышны звуки ударов. Сначала пластиковой трубки о пол, а после более глухой стук головы о стол.