◈
Prisoners — Johan Johansson
Юнги не знал, сколько они уже едут, а посему и дорогу запоминать перестал: после того, как они покинули город, дорога из каменных джунглей сменилось на переходящие друг в друга леса и поля, он понял, что смысла в слежении за их путём нет. Знал лишь то, что на данный момент они едут в сторону Пхохана, и изредка поглядывал на таблички: так запомнить дорогу было гораздо легче. Он был в сознании, когда его забирали, когда оттаскивали от Чимина, только вот оглушило его так сильно, что до сих пор голова болела. Пуля пролетела ровно про виску, задев немного кожу и разорвав ухо, так что теперь оно было надсеченным. Ему всё ещё казалось, что барабанные перепонки просто лопнули, потому что тонкая нить звука стояла в ушах и мешала нормально слышать. Под боком что-то дёрнулось, и он перевёл вмиг потеплевший взгляд на Мию. Бедняжка точно не заслужила всего того, что с ней произошло, и теперь Юнги как мог пытался защитить её от двух сумасшедших, которые решили шантажировать мэра собственным ребёнком и уже бывшим свидетелем. Видимо, они обозлились на то, что их лидера засудили, и пошли на совсем уже отчаянные меры: одного утром затащили в машину, а другую заманили конфеткой. Девочка уже не всхлипывала и не звала маму, как это было несколько часов назад, видимо, заснула. Однако Мин из-за крепко связанных за рукой рук сделать это не мог, а посему мог лишь догадываться, но когда услышал тихое сопение, то слабо улыбнулся и чуть откинул голову. Похитители молча ехали и изредка поглядывали на жертв, ничего, однако, не предпринимая, а Юнги смотреть на них не хотел: чувствовал, ещё отхватит своё. Вместо это он лишь стал думать о Чимине, о том, как отчаянно друг смотрел на него, как тянулся, за что и получил страшное ранение в живот. Тогда, из-за страшной боли в ушах он ничего не услышал, но предположил, что друг успел позвонить кому-то из полиции, потому что один из похитителей, фамилия которого, судя по всему, была Квон, резко развернулся и затолкал всех в машину, после чего они неслись на всей скорости, и через минут десять они уже покинули город. Вспомнишь чёрта — вот и он, и Юнги в этом точно убедился, когда Квон, сидящий на пассажирском сидении, внезапно потянулся, провёл рукой по паху и обернулся, кидая двусмысленный взгляд на спящую девочку. Мин нахмурился и неуклюже пододвинул её плечом к себе, обращая всё внимание на себя, и оскалился, когда Квон усмехнулся. — Хочешь на её место? — Не трогайте её, — холодно ответил Юнги, вздрогнув, стоило второму преступнику громко рассмеяться. — Устроим привал? — Да. Нам нужно чуть расслабиться, — Мия дёрнулась во сне и, повернув голову, уткнулась носом в плечо Юнги и продолжила спать. — А девочку куда? — Ну зависит от того, что нам милашка предложит, — Квон, перегнувшись через сидение, схватил юношу за щёки и начал придирчиво разглядывать побледневшее лицо. — Ну? — Не трогайте её, — упрямо повторил Мин и тут же был отброшен обратно на сидение. — Ладно, — второй мужчина хрустнул пальцами и начал искать что-то в сумке. Через секунду в его руке опасно сверкнул шприц и Юнги зашипел, не зная, кого защищать: себя или Мию. Малышка всё ещё сладко спала. Только вот проявлять инициативу ему никто не разрешал: оттянув его в сторону и зажав рот, Квон грязно провёл языком по его челюсти, вызывая рвотный позыв, в то время как второй, успев остановить машину, вышел из неё и открыл дверь с той стороны, где сидела девочка. Притянув её к себе за ворот платья, безымянный мужчина вколол ей что-то в вену, заклеил рот и швырнул на переднее сидение, фиксируя ремнём так, чтобы она не смогла сдвинуться с места. С замершим сердцем Юнги наблюдал за отвратительной, ужасной сценой, и когда Квон снова повернулся к нему, играя взглядом, сердце разорвалось на сотни частичек и утонуло в пучине отчаяния. — Поиграем, куколка?◈
— В смысле вы ещё ничего не нашли? — взревел разъярённый Джин, стоило ему только зайти в участок и обратить внимание всех офицеров на себя. — Найти его — первостепенная задача, так почему вы так медлите, блять?! — Инспектор, мы… — со страхом начал один из младших офицеров, но возражения парень слушать не хотел и не стал. — Что с камерами? — вздохнув, ледяным тоном спросил он у одного из следователей, который проходил мимо. — Не было там камер, — процедил мужчина. — Чёрт возьми, Джин, успокойся, своими криками ты делу не поможешь. — У меня есть право орать и желать убить всех, Довон, — прошипел Сокджин, — потому что все сидят как истуканы и не делают ничего, а должны были уже всё найти и выйти на след! Все опустили глаза и уткнулись в компьютеры, пытаясь найти хоть что-нибудь, однако по их лицам Джин уже видел, что все попытки тщетны. Он сам в пути не оставлял попыток найти зацепки, однако их попросту не было, что в случае с Юнги, что в случае с Мией. Охранников последней нашли мёртвыми, с перерезанными горлами, а девочки на месте уже не было. Камера смогла управиться в этот раз, но всё, что они увидели, — это две тёмные фигуры. И больше ничего. Телефона у девочки не было, устройство Юнги осталось валяться в тёмном переулке. Джин дёрнулся, стоило ему вспомнить о рыжеволосом парне, дёрнулся от злости и в который раз мысленно поблагодарил Намджуна за то, что там сам вызвался допросить юношу, не подставляя его под удар разгневанного инспектора. Конечно же, Сокджин знал, как Чимин любит Юнги и оберегает его, но простить за то, что упустил и отдал в лапы преступников, пока что не мог. Вздрогнув, он зарылся пальцами в волосы и откинул их назад, растерянно оглядывая участок и натыкаясь почему-то на маленькую фигурку. Парень сощурился, пытаясь вспомнить имя мальчика, пока оно само не слетело с губ. — Чонгук! — мальчик дёрнулся и испуганно посмотрел на Джина, но после расплылся в растерянной улыбке, вспоминая знакомого офицера. Они не успели много пообщаться, но отношения у них были достаточно тёплыми, и поэтому сейчас Чон слез со стула и подбежал к инспектору, обнимая его. — Что ты тут делаешь? — Привёт, хён, — широко улыбнулся Чонгук, отлипая от парня и следуя за ним по коридору. — Я пришёл помочь! — Чонгук-и, тут всё серьёзно, — вздохнул Сокджин и, подойдя к нужной двери, начал искать в карманах ключи. — Лучше не лезь, хорошо? Не хватало ещё, чтобы и ты попал. — Но хён, мне кажется, я знаю этих людей! — В каком смысле? — резко обернулся к нему инспектор и посмотрел так внимательно что мальчик невольно сжался. — Ну, к моему лучшему другу в школе постоянно приходил брат и его двое друзей, они типа закончили эту же школу и там заходили в гости к учителям, вот… Но однажды я увидел их совсем другими, — Чонгук сглотнул и прошёл внутрь кабинета, куда его пустил Джин. — Я шёл домой уже вечером, было темно. Я проходил мимо одного из заброшенных зданий, как-то и не беспокоился сильно, но после будто почувствовал что-то, обернулся и увидел одного из этих парней. Он так странно смотрел на меня, что я захотел сбежать, но после тот просто достал сигарету и начал болтать о чём-то непринужденно. Мы разошлись, и только после я понял, что правая его ладонь, спрятанная в кармане, по запястье была испачкана в чём-то грязно-буром. Явно не в краске. С тех пор мы не виделись. — А почему ты думаешь, что они связаны с этой ситуацией? — нахмурился Сокджин, не сильно впечатлённый ситуацией. — Я видел фоторобот того мужчины, которого уже поймали! — заявил Чонгук. — Это точно он! Чхве Бао, Квон Минхо и Ли Донук! — Понял, — кивнул инспектор, становясь серьёзнее. — Есть их фотографии? — Нет… — Тогда будем делать фотороботы. Справишься сам, или вызвать в участок твоего друга? — Я сам справлюсь! — заволновался Чонгук. — Только давайте не звать Чонина, он тут не при чём, они уже много лет не общаются. — Разберёмся ещё, малыш, — потрепал его по волосам Джин. — Ну что, готов? — Да!◈
— Так вот почему ты любишь фисташковое мороженое? — Юнги обессиленно гладил девочку по голове и слушал её бесчисленные рассказы с закрытыми глазами. Та что-то говорила и говорила, не останавливаясь, и тогда Мин, расслабляясь, позволял себе задремать впервые за долгое время. — Да! — гордо ответила девочка. — Мама мне его всегда покупает, когда мы гуляем в парке! Скоро лето, и мы тоже будем гулять и есть мороженое. — Какая же ты умница, — тихо пробормотал Мин. Казалось, он был на грани истощения, но все ещё прижимал девочку к себе и не давал уйти. — Какая твоя мама? — Она очень добрая и красивая! — с радостью пискнул ребёнок, цепляясь за чужое тепло и захлебываясь словами. — Правда, она уже долго спит, но ничего, она ведь проснётся! — Конечно, малышка. — Так вот, моя мама… Дальше Юнги слушать не стал, не мог просто, потому что голова разрывалась на сотни частей, впрочем, как и уши. Любые звуки отдавались звенящей болью, и поэтому голос девочки, щебечущий прямо под ухом, не давал покоя, и лишь абстрагировавшись от всего, стало чуть легче. Мин громко выдохнул и закивал на слова Мии, не вслушиваясь в их смысл. Приоткрыв глаза, он столкнулся с напряжённым взглядом Донука и нахмурился, обнимая девочку ещё крепче и всем своим видом показывая, что просто так он не сдастся. Однако мужчина лишь хмыкнул и отвернулся, начиная говорить о чём-то с напарником. Всё это напомнило Юнги о боли чуть ниже поясницы, и он поморщился, стараясь не ругаться в слух и даже не показывать своей боли слишком явно. Пришлось перехватить Мию, которая растерянно замолчала, и уложить её голову себе на плечо, пытаясь заснуть. Он уже понял, что едут они в Тонхэ, правда, не догадывался, зачем именно. Может, их хотят продать? Или же простой шантаж и ничего больше? Но зачем тогда так далеко… Повернув голову, он обнаружил, что девочка уже заснула, что-то бормоча во сне. Юнги гладить её по голове не стал: со связанными рукам и только разбудил бы. Вздохнув, он уткнулся виском в её макушку и тоскливо посмотрел на дорогу, а после тихий вопрос сам вырвался из его рта. — Зачем мы вам нужны? — А неужели не понятно? — не оборачиваясь, спросил Квон. — Просто шантаж? Чего вы хотите от мэра? — Мы хотим, чтобы нашего лидера освободили, — пожал плечами Донук, будто это и так было очевидно. — Ну и немного бабла не помешает, я думаю. — Зачем вам я? — Да как-то случайно получилось, подумали, что вдруг сладкая мордашка запомнит наши лица, — ответил уже Квон и, на секунду отвлёкшись от дороги, усмехнулся. — Сладкая мордашка, которая предоставляет эскорт-услуги. — Не боитесь, что провалитесь? — холодно ответил Юнги, игнорируя тревогу в груди. — Кто? Ёбырь твой сеульский? Не смеши меня, — раздражённо фыркнул Донук. — В комитет людей, которые готовы сорваться по зову сердца, не принимают, и я очень сомневаюсь, что он сейчас рыщет по стране в поисках тебя, а не сидит в кабинете с бумажками. «Правильно, думай так», — в мыслях прошипел Мин, надеясь, что его догадки не врут, а слова похитителя — ложь и провокация. Он верил в Сокджина, верил в Намджуна и в Чимина. Они не оставят его, они ищут, ищут и обязательно найдут. Юнги никогда не останется один, потому что он надеется и будет надеяться до конца, даже если ему нож к горлу представят или будут смертью угрожать. Он не перестанет верить.◈
— Можно войти? — Д-да, — растерянно ответил Чимин, услышав знакомый голос, который он точно не собирался услышать в ближайшие несколько месяцев. — Ты пришёл, чтобы убить меня? — Вовсе нет, — пожал плечами Сокджин и прошёл в палату. Поверх формы был накинут халат, и парень присел на соседнюю кровать, спокойно глядя на Пака. Последний, наверное, впервые в жизни испытывал стыд перед офицером и желание извиниться, но сначала всё же хотел услышать, зачем тот пришёл. — Мы вышли на след Юнги. Ты, наверное, уже знаешь. — Не знал, — улыбнулся Чимин, — значит, фотороботы подтвердились? — Именно. Мы установили их личность, сейчас офицеры пытаются выйти на номер их машины. — И что потом? — Нужно будет позвонить управлению того города, в котором они будут находиться, чтобы их задержали, — ответил Сокджин, — как только номера определятся, мы тоже выедем в то место. — Это хорошо, — кивнул Чимин и заметно расслабился. — Надеюсь, Юнги в порядке… — Тоже, — сухо вторил ему Джин. — Только вот девочка уже вряд ли будет в порядке. Сегодняшнее выступление мэра запомнится всем. Чимин вздрогнул и кивнул: офицер был как никогда прав. Он сам смотрел выпуск, надеясь увидеть боевой настрой и твёрдое желание спасти дочь, однако вместо этого получился лишь надломленный голос, пистолет и полная безысходность, криками затопившая весь город. Мужчина, который ещё совсем недавно пытался уволить Намджуна и говорил с Чимином яростно и властно, теперь лежал в морге с простреленной головой и грустным прозвищем «мэр-самоубийца». В груди всё ещё птицей билась тревога о Юнги, и сердце разрывалось от боли: на Паке вина висела мёртвым грузом, а желание оказаться на его месте становилось всё больше и больше. Он знал, что будет готов на колени встать перед другом, когда тот вернётся, лишь бы его простили. С Юнги он разлуку не переживёт. Пак вздохнул и недоуменно посмотрел на дверь, потому что снова раздался стук. Он знал, что Намджун уже ушёл в участок, поэтому и предположить не мог, кто же пришёл его навестить. Джин, видимо, тоже не понял, а посему подошёл к двери и, выглянув за неё, повернулся к Чимину. — Я, наверное, пойду уже, — сказал он. — Тебе после обо всём сообщат. — Удачи, — кивнул Пак, всё ещё находясь в полной растерянности. Джин ушёл, и уже через секунду в дверях застыл совершенно другой человек. — Тэхён? — с недоверием спросил Чимин, щурясь. — Ты… — Я услышал о том, что произошло, — чуть смущённо сказал друг, медленно проходя внутрь палаты. — Я решил проведать себя. — Эм, спасибо… — И извиниться, — внезапно добавил Тэхён, присаживаясь на то место, где ранее сидел Джин. — За всё. И за то, что обидел, и за то, что обижался. — Всё в порядке, — дёрнул плечом Чимин и чуть поморщился от боли. — Я уже давно не злюсь. — Мне жаль, — тихо проронил Ким, с сожалением глядя на бывшего лучшего друга. — Я правда хотел бы начать всё сначала. Я давно думал об этом, просто… Просто нужного случая не было. Сначала мы не виделись, были заняты работой, после — то расследование, и теперь новое… — Я всё понимаю, — кивнул Чимин, глядя на Тэхёна, и тот понял, что юноша ему не врёт. — Мы можем простить друг друга и начать всё сначала, но можем простить и разойтись. — А чего хочешь ты? — спросил Ким, и Пак чуть улыбнулся. — Первого. — И я тоже, — кивнул Тэхён. — Это будет непросто. — Зато каждый из нас поймёт, в какой степени он ценит этот шанс, — пожал плечами Чимин и рассмеялся, когда друг облегчённо выдохнул. — Надеюсь, у нас всё получится. — Я тоже. Спасибо тебе, — улыбнулся гость и, поднявшись, аккуратно приобнял друга. — Надеюсь, всё будет хорошо. — Чонгук уже значительно помог нам, передай ему спасибо от меня, — нежно сказал Пак, стоило ему заговорить о мальчике. — Лучшей благодарностью для него будут слова о том, что он годен стать полицейским, — рассмеялся Тэхён, отходя к двери. — Обмочится от счастья, если узнает. — Я передам Намджуну, — прыснул Чимин, а после кивнул головой и тихо сказал: — Спасибо, что пришёл. — Тебе спасибо и удачи, — мягко сказал Ким, — ещё увидимся? — Без вариантов, Тэ.◈
Юнги понял, что что-то идёт не так, ещё тогда, когда похитители начали изумлённо переглядываться короткими фразами, значение которых понять юноша не мог. Они прибавили газу, и стрелка на спидомитре превысила возможный лимит, из-за чего он сжался: скорость всегда была его главным страхом. Мия хныкала и жалась к нему, жаловалась вслух и не могла замолчать, даже если Юнги ласково просил её успокоиться и понять, что всё в порядке. Назойливые звуки раздражали похитителей, но пока что они толком не реагировали, и Мин каждый раз облегчённо вздыхал: не хотелось бы нарваться на чужой гнев. Спустя время они отклонились от пути, от Тонхэ и свернули в Пхёнчхан. Юноша совершенно потерялся в ситуации и лишь мог догадываться, вышла ли полиция на их след, или же похитители… Нет, такого быть не могло. Вряд ли бы они поменяли маршрут из-за приказа выше, они явно одни. Значит, их всё же преследуют. Однако шли часы, и ничего не происходило. Девочка хныкала, потому что хотела есть, а Юнги ничего сказать ей не мог: сам ел, наверное, день назад, и пить им в последний раз давали ещё до погони, тоже достаточно давно. Оставалось лишь тихо обещать, что скоро они обязательно покушают, хотя внутри всё трещало и трепетало: Юнги был в подобных ситуациях, Юнги знал, что кульминация совсем уж близко, что именно она принесёт больше всего боли, она станет смертельной точкой в чьей-то жизни. После ряда ситуаций, в которых удача была на его стороне, Мин почему-то думал, что будет странно, если и сейчас ему повезёт. Так не бывает. Он не мог сделать ничего: похитители на контакт не шли, а в последний раз и вовсе взбесились, заклеив ему рот и дав несколько хлёстких пощёчин. Мия запищала, за что тоже получила удар по лицу, и в итоге просто прижалась к плечу Юнги и тихо заплакала, роняя слёзы на собственное платье и заставляя Мина чувствовать себя просто отвратительно. В один момент он потерял сознание, а проснулся уже тогда, когда мягкий персиковый закат с дымчатыми облаками застлал небо и заставил его плакать: шёл сильный дождь. Это ещё больше накаляло атмосферу, и Юнги, всё ещё чувствуя неприятный материал на губах, начал мотать головой в поисках девочки. Только сейчас он понял, что находится уже на переднем сидении, в то время как Донук сзади держит девочку за волосы и шипит каждый раз, когда та дёргается и начинает жалобно просить о чём-либо. Какой-то проблеск заставил Юнги сощуриться, но стоило ему взглянуть в зеркало заднего вида, как вся ситуация прояснилась: теперь он слышал звук сирены и голос, вещающий в рупор и, видимо, приказывающий остановиться. Машина опасно качалась на скользком асфальте, из-за этого юноша с трудом мог увидеть около семи полицейских машин, преследующих их, но выдыхать с облегчением было рано: ещё ничего не кончено. Внезапно Квон зарычал и, резко дёрнув руль, свернул в сторону леса, прямо с дороги. Юнги не понимал, чего он добивается, ведь по мокрой земле будет невозможно ехать. «Неужели он совсем отчаялся и так пытается уйти от полиции?» — растерялся Мин и дёрнулся, когда увидел жадный огонёк победы в глазах преступника. Повернув голову, он заглянул в зеркало заднего вида и понял, что полицейские машины исчезли. Донук, видимо, был не очень рад задумке напарника, но ничего не сказал и лишь крепче прижал нож к горлу девочки. У последний в глазах стояли слёзы, и было видно, что она уже на краю от того, чтобы не зарыдать в голос. Пока преступник отвлёкся на разговор с Квоном, Юнги обернулся и обнадёживающе, как только мог, посмотрел на девочку. Та, увидев добрый взгляд нового друга, шмыгнула носиком и поджала губы, однако иначе помочь ей Мин не мог. Они уже забрались достаточно глубоко в лес, когда Юнги краем глаза увидел мелькающие маячки машин со своей стороны. Он не подал виду, что заметил их, чтобы не привлекать внимание похитителей, и мысленно возликовал, когда их окружили буквально со всех сторон, не давая возможность проехать вперёд. Машин оказалось около десяти, и юноша вздохнул с облегчением: по крайней мере, теперь они уехать не смогут. — Немедленно покиньте машину, иначе мы будем стрелять! — прокричал один из полицейских в рупор снова, и теперь уже Юнги смог расслышать их слова. Начавшая гнить рана на ухе отдавалась дикой болью, но юноша терпел, потому что обязан был быть в курсе событий. Квон переглянулся с Донуком, и последний, внезапно схватив девочку за волосы, вытащил её из машины и приставил к голове пистолет, что-то крича офицерам и явно угрожая. Квон тоже вышел из машины, и тогда Юнги быстро нагнулся и, нащупав онемевшими пальцами маленький ножик, который мужчина при нём же спрятал в бардачок, начал перерезать им верёвку на руках. Он чувствовал дрожь во всём теле и задыхался от волнения и страха, но резать не переставал. Иногда нож проходился по запястьям и задевал кожу, но Мин знал, что это не та ситуация, когда можно обращать внимание на подобные мелочи. Спустя минуту куски верёвок упали на пол и Юнги дрожащими пальцами сорвал с губ жёсткий скотч, а после выглянул на улицу и увидел, как Донук уже вцепился в девочку и воткнул кончик ножа в её горло. Квон стоял около капота и на всякий случай тоже целился в девочку, видимо, совсем забыв о втором заложнике. Поняв, что счёт перешёл на секунды, ровно как и жизнь девочки, Юнги резко открыл дверь и что есть силы толкнул Донука в сторону, вызывая его недоумение, после — ярость. Квон тоже растерялся на секунду, но после перевёл пистолет с девочки на Мина и выстрелил: эта пуля стала почти что смертельной для юноши, но, к счастью, решила сегодня не уничтожать никого и прошлась лишь тонкой нитью по плечу оттолкнувшего Юнги в сторону офицера. Последний, чуть зажмурившись от боли, поскользнулся на грязи и, обхватив Мина руками, потянул вниз, чтобы и вторая пуля стала бесполезным куском стали. Неожиданное падение и удар о землю выбили весь дух из Юнги, и он застонал от боли, чувствуя, как тряска в теле возвращается, а в горлу подкатывает мерзкий ком тошноты. Приоткрыв глаза, он увидел, как обоих преступников уже уткнули лицами в зеркала машины и заковали в наручники. Мин бы улыбнулся, но сил хватило лишь на то, чтобы перевести взгляд на спасшего его жизнь офицера. — Намджун… — тихо выдохнул он, в шоке глядя на Кима, который ярко ему улыбнулся и поднял на ноги, стряхивая грязь с чужой одежды. — Что ты тут делаешь? — Вас приехал спасать, — усмехнулся следователь и, сняв шатающуюся повязку с уха юноши, поморщился: рана выглядела отвратительно и требовала немедленной стерилизации. — Кстати, тут не только я один. — Ну я заметил, — буркнул Юнги и, кинув взгляд в сторону одной из полицейский машин, выдохнул с облегчением: на переднем сидении, укутанная в тёплый плед и пьющая горячий сладкий чай, сидела заметно повеселевшая Мия. Теперь о ней позаботятся. — Я имел в виду кое-кого другого, — улыбнулся Намджун, отвлекая юношу. Тот недоуменно посмотрел на друга, но тот ничего не сказал и провёл его к одной из машин. — Сейчас он подойдёт, можешь сесть внутрь, если захочешь. Вот, держи, — достав из багажника тёплый плед, следователь укрыл Юнги и положил ему в ладони грелку для рук. — Сейчас он придёт. Джин?.. — Именно, — чей-то нос уткнулся ему прямо в макушку, и Юнги, улыбнувшись, откинул голову назад, позволяя обнять себя и, наконец, расслабиться после долгого времени в неведении. Его запах, его руки, его голос успокаивали, его присутствие дарило силу, и Мин не хотел, чтобы что-то менялось, хотел лишь остаться в крепких объятиях навсегда. Чуть повернув голову, он увидел, наконец, любимое лицо и, приподнявшись на носочках, чмокнул инспектора в подбородок, чтобы после уткнуться в грудь и с любовью поглядывать, отмечая тёмные круги под глазами, растрёпанные волосы и счастливую улыбку на лице. — И месяца не прошло, — мурлыкнул инспектор и, перехватив юношу за талию, мягко поцеловал, не обращая внимание на снующих вокруг офицеров. — Как же я испугался за тебя, котёнок. — Люблю тебя, — выдохнул Юнги и тоже поцеловал, чувствуя, что даже руки болят настолько, что поднять их невозможно. Джин, видимо, заметил это и схватил его за запястья, начиная массажировать их. Поцеловав юношу в лоб, инспектор заметил зияющую ранку около уха и нахмурился, заметив ещё и открывшуюся царапину на виске, из которой медленно текла кровь. Ухо выглядело не лучше: верх чуть загноился и зарос, кожа воспалилась, и это всё наверняка было настолько больно, что Сокджин невольно поморщился: Юнги терпел это больше суток. — Пойдём? — ласково прошептал он в другое ушко, одновременно целуя и заставляя Мина плавиться от нежности. — А нам можно? — Конечно, — усмехнулся инспектор и подвёл Мина к двери машины. — Садись, поедем в город. Нас там ждут.◈
Pieces — Red
Стоило только Юнги войти в палату, как Чимин, увидевший друга, подавился едой и радостно замычал, пытаясь подняться с кровати. Но боль тут же отрезвила, и юноше пришлось упасть на простыни и дожидаться, пока друг сам подойдёт. Выглядел Юнги неважно: повязка на голове смотрелась необычно, на руках ещё остались следы от верёвок, а походка была достаточно слабой. Джин, тенью преследовавший Мина, подхватывал его, когда тот пошатнулся, но в итоге усадил возлюбленного на стул возле Чимина, а сам сел на кровать и принялся ласково поглаживать свое счастье по спине. — Ты жив… Как же я рад, Юнни, — со слезами на глазах выдохнул Пак и переплёл их пальцы. — Прости меня, прости… — Все хорошо, Чи, — ласково улыбнулся ему друг и приобнял, утыкаясь носом в шею. — Это я виноват, подставил тебя, из-за меня тебя ранили. — Нет, это не так… — Никто не виноват, — отрезвил их спокойный голос Джина, и оба парня перевели на инспектора удивлённые взгляды. — Виноваты лишь те, кто совершили всё это. Но теперь не стоит волноваться, они точно окажутся за решёткой. — А что с Мией? — встревоженно спросил Юнги, и Чимин сглотнул, вспомнив о её родителях. — Не нам решать, — пожал плечами инспектор. — Что-нибудь да будет. — Надеюсь, всё будет хорошо, — пробормотал Мин и перевёл взгляд на друга. — Кстати, насчет нас с Джином… — Вы переезжаете? — Зачем ты ему сказал? — возмутился Юнги, поворачиваясь к Джину и сверля взглядом, но тот выглядел удивлённым не меньше, чем сам юноша. — Не говорил я! — А кто тогда, если не ты?! — Да никто мне не говорил, две истерички! — засмеялся Чимин и тут же схватился за заболевший от движений живот. — Ох, умру сейчас… Да тут несложно догадаться было. Тебя, Джин, вряд ли отпустят работать здесь, а тебя, друг мой, здесь ничего не держит. Вот я и сделал выводы. — Вообще-то… — Я один здесь не останусь, — улыбнулся Чимин и положил свою ладонь на ладонь друга, переплетая их пальцы. — А тебе незачем оставаться здесь из-за меня. Более того, твоя мама в Сеуле, будешь часто её проведывать. Да и твоя мечта… Там тебе будет лучше. Будешь самым милым флористом столицы, Юнни. — Дурак, — всхлипнул Мин и прижался лбом к чужой груди, чувствуя мягкие поглаживания по волосам. Чимин улыбнулся, глядя на растроганного друга, а после посмотрел на замершего Сокджина и столкнулся с непроницаемым взглядом. Молча повернув голову, он с вопросом глянул на инспектора, но в ответ он получил лишь смешок и какое-то непонятное слово, прочитать по губам которое он не смог. Переспросив, он получил ту же самую путаницу и уже раздражённый взгляд, но стоило инспектору открыть рот, чтобы уже вслух всё проговорить, как на пороге палаты появился Ким Намджун. Сокджин лишь фыркнул, стоило Юнги удивлённо повернуть голову, притянул его к себе и обнял поперёк талии. — Думал, все уже разошлись, — облегчённо выдохнул офицер и улыбнулся растерявшемуся Чимину, который осматривал следователя, будто видел в первый раз, и взглядом остановился на перевязанном плече. — Что с тобой случилось? — взволнованно спросил юноша, жестом подзывая к себе. Намджун послушно прошёл вперёд и присел рядом, пока Юнги с Джином молча вышли из кабинета, держась за руки. — Просто царапина, ничего больше, — вновь ярко улыбнулся Ким. — Как ты себя чувствуешь? — Нормально, — растерянно пробормотал Чимин. — Ты точно в порядке? — Точно-точно. — Ох… Я так за вас волновался… За тебя в особенности, — смущенно пробормотал юноша и закрыл ладонями лицо. — Вы ведь могли умереть, а я… Я даже помочь не мог… — Всё хорошо, Чимин-и, — ласково позвал его Намджун и внезапно спрятал в своих ладонях чужие ладошки. — Я хотел извиниться перед тобой ещё раз. — Да за что… — За всё, — твёрдо сказал Ким и уже ласковее добавил. — За то, что обидел, за то, что грубил, за то, что не уследил и оставил. Сегодня, когда в меня дважды стреляли, я понял, что не пережил бы, если бы на моём месте оказался бы ты. И я не выдержал, когда на тебя напали в переулке. Я хочу быть с тобой, Пак Чимин, хочу измениться, хочу попробовать. — Со мной? — растерялся юноша и пискнул, когда Намджун пододвинулся и внезапно мягко поцеловал в лоб. — Ты видишь здесь ещё кого-то? Чимин сглотнул и посмотрел на их переплетённые пальцы, на перевязанное лицо и на собственный живот, спрятанный в бинтах. Посмотрел в тёмные глаза следователя и увидел, что взгляд, который запомнился ему ещё в самом начале их знакомства, значительно отличается от того, что был перед ним прямо сейчас. Сейчас Ким готов был покорять вершины не один. Юноша внезапно ярко улыбнулся, улыбнулся так, что медовые глаза превратились в полумесяцы, а румянец, с которым солнце так красиво играло на щеках, исчез. — Я буду с тобой.