Утро с похмельем было отвратительным настолько, что Чимин, только проснувшись, уже захотел умереть, но вместо этого лишь зажмурился и закрыл ладонями лицо. Простонав какие-то проклятия, он перевернулся, чтобы уткнуться носом в стену и поспать ещё немного, но, к сожалению, перепутал стороны и упал на пол. После последовала череда ругательств, недовольные стоны и жалкие всхлипывания, но Чимина, настоящего холостяка, никто не услышал и, соответственно, никто ему не помог. Пришлось самому вставать на ноги и, проклиная на всякий случай весь мир ещё раз, завешивать шторы, а после включать телевизор и, закутавшись в одеяло, снова падать на такую мягкую и желанную кровать.
Конечно же, стоило сначала выпить таблетки и лечь спать, только вот до первого только что проснувшийся мозг, к сожалению, не дошёл, а вот второе вполне подходило: веки юноши стали смыкаться, только он коснулся макушкой желанной поверхности. И всё было бы хорошо: детские мультики прекрасным эхом отдавались в болящей голове и давали толчок ко сну; мягкая, ещё теплая кровать; внезапная вибрация прямо под подушкой.
— Да боже! — прошипел Чимин, не поднимая головы, рукой нащупал телефон и достал его, пытаясь сквозь слипшиеся ресницы глянуть на экран. Цифры показывали одиннадцать часов утра — не так уж и мало, но поспать ещё можно — и около тринадцати пропущенных звонков и примерно столько же уведомлений.
Вздохнув, юноша начал перелистывать сообщения, содержащие в себе достаточно тревожные тексты, а затем, выдохнув, набрал Юнги и прижал телефон к уху, дожидаясь гудков. Мультики зависли, и тогда Чимин, нажав на какую-то кнопку, включил канал с новостями, ленивым взглядом проскользил по экрану и наткнулся на картинку со взрывом. Место подозрительно напоминало перекресток в центре города.
— Где ты пропадал? — спустя пару гудков прошипел недовольный голос Юнги, и юноша на секунду вздрогнул, отвлекаясь от телевизора. — Чимин!
— Спал, — растерянно пробормотал он. — Просто выпил вчера немного...
— Ты хоть слышал, что случилось?
— Если ты про эту жуть в центре, то да, слышал, — сглотнул юноша и резко поднялся с кровати, взглядом рыща по комнате в поиске вещей. — Ты в участке или дома?
— В участке. Намджун хочет взяться за это дело, тут спор идёт, — Юнги тяжело вздохнул, его голос напряжённо дрожал, и Чимин почувствовав прилив отчаяния.
— Юнни, тише, тише, малыш, — юноша, почувствовав дежавю, застыл, но, услышав первый всхлип, продолжил одеваться, дрожащей рукой держа телефон. — Я скоро приеду! Блять, а Джин где?
— В кабинете, — пробормотал Мин, — я вышел в коридор подышать.
— Буду через пятнадцать минут, — прохрипел Чимин и, попросив друга немного подождать, сбросил трубку.
Вызвав такси, юноша быстро оделся и, проверив, что он ничего не забыл, накинул пальто и выбежал на улицу. Стало невероятно страшно не только за друга, но и за себя: если память его не подводила, вчера он проходил тот перекрёсток, на котором и случилось трагедия. Если бы он попал туда на несколько часов позже, то одной из жертв оказался бы, вероятно, он сам.
Весь путь до участка занял совершенно немного, чуть больше сказанного Чимином времени, однако по ощущениям длился не меньше часа. Нервно дёргающий ногой юноша вызвал недоумение водителя, и последний, косо взглянув на клиента, быстро довёз его до точки назначения и поспешно выпроводил из машины. Впрочем, Пак и сам прекрасно справился.
Голова всё ещё дико болела, но Чимин твёрдо игнорировал данный факт, решив, что позаботится о себе чуть позже. Участок стал уже чуть ли не вторым домом, и охранник, узнав его, всё же нахмурился и хотел уже развернуть обратно, однако Пак дерзко заявил, что ему нужно срочно связаться с Ким Намджуном по делу недавнего происшествия. Против таких слов у мужчины возражений не возникло.
На самом деле Чимин не знал, куда ему нужно идти, потому что в кабинете Намджуна сам никогда не был и знал лишь то, что он находится на третьем этаже: Джин как-то угрожал Паку тем, что сбросит его с окна кабинета следователя за то, что юноша посмел стащить пистолет инспектора. Сделал это Чимин лишь потому, что захотел рассмотреть предмет поближе, но Намджун всегда был слишком аккуратен — по крайне мере, аккуратнее Сокджина, который рядом с Юнги и вовсе голову терял.
— И сейчас потеряешь, — прошипел уже вслух Пак, готовясь казнить инспектора, однако на полпути к, вероятно, нужному кабинету его прервала табличка с большой буквой «М» и картинкой унитаза чуть ниже. Юнги в коридоре не было, и Чимин сомневался, что тот успокоился и пошёл обратно. Вздохнув, юноша развернулся и пошёл в туалет, надеясь, что там никого не будет, однако уже в первые секунды его ждало и разочарование, и облегчение: Юнги рядом.
Друг сидел, прислонившись спиной к стене, и пустым взглядом уставился на пол, словно стал свидетелем чего-то ужасного. Его била мелкая дрожь, сам он стал ещё бледнее, а зрачки метались из стороны в сторону, и всё это было так жутко, что на секунду Пак замер, но после взял себя в руки. Подбежав к Юнги, он рухнул перед ним на колени и крепко обнял, начал поглаживать по спине и шептать ласковые слова на ушко. Только одно закончилось, думал Чимин, как началось другое, то, что ещё в детстве пустило корни.
— Ну-ну, тише, мой хороший, — ласково пробормотал он Мину и костяшками погладил по щеке, — посмотри на меня. Всё хорошо, слышишь меня? Всё в порядке, Юнни.
— Ничего не в порядке, — тихо пробормотал друг. — Это они.
— Но ты ведь не один, — Чимин мурлыкнул и ущипнул друга за щёку, из-за чего тот дёрнулся и отвернулся. — Пойдём к твоему бойфренду, он тебе уж точно поможет лучше, чем я.
— Всё в порядке, — юноша скуксился и свободной рукой протёр глаза, успокаиваясь. — Дай мне пару минут. Я просто… Это было слишком.
— Понимаю, малыш, — дверь неслышно приоткрылась, и Чимин покосился, зло глядя на Сокджина. Офицер выглядел растерянным и даже испуганным, но когда он увидел Юнги, то сглотнул и быстро подошёл к ним, опускаясь на колени. — Смотри, твоя горилла приползла.
Юнги пнул друга в плечо, но было видно, как его рот дрогнул в улыбке. Несмотря на это, он всё ещё был не в порядке, и Чимин уже готов был забрать его домой и обхаживать целый день, только вот у инспектора явно были другие планы. Мягко приобняв уже заметно успокоившегося юношу, возмущённо шепчущего: «Всё в порядке, я быстро отхожу», Сокджин повернулся к Паку и рукой махнул в стороны выхода, что вызвало шквал негодования и злости со стороны друга парня. Но, увидев, как Юнги заметно расслабился в чужих руках, юноша поджал губы и сделал так, как ему указали.
— Обижаться мне или нет? — в растерянности спросил сам себя парень, стоило ему выйти в коридор и начать наяривать круги безо всякого смысла. — Как бы обидно, но нет…
С тоской глянув на закрытый туалет, Чимин фыркнул и, решив, что не достоин он просто так стоять в коридоре, как собака побитая. Вчера ведь его оскорбили, верно?
— Тебе от меня не уйти, Ким Намджун, — усмехнулся юноша и, потянувшись, начал искать нужный ему кабинет. — Как ты вообще жив после вчерашнего?
Найти обитель старшего следователя удалось примерно за пять минут, и это время позволило Чимину снова ощутить головную боль и наругать себя же за полное пренебрежение здоровьем. Но всё это исчезло, стоило ему зайти в кабинет и увидеть развалившегося на стуле Кима, который, обмахиваясь веером из документов, выглядел как мертвец: мешки под глазами, нездоровый вид и явное желание умереть на лице. Хмыкнув, Чимин достал из кармана скрученный фантик и швырнул прямо в лицо офицера, отчего тот дёрнулся и чуть не упал со стула, а после растерянно посмотрел на гостя.
— Привет, — Пак дёрнул плечами и совершенно беспечно сел на диван, с интересом глядя на офицера. — Как дела?
— Нормально, — прохрипел Намджун, виновато глядя на юношу. — Слушай, насчёт вчерашнего…
— М-м? — Чимин заинтересованно дёрнул бровью, но уже через секунду сделал невозмутимое лицо, потому что ворвавшийся Джин даже не стучал, словно был здесь хозяином, вошёл резко, ведя за собой Юнги. Пак сощурился: другу уже явно стало лучше, однако теперь его терзало нечто другое.
— Решили? — Намджун, тряхнув головой, перевёл взгляд на напарника и, столкнувшись с непроницаемым холодным выражением лица, вздохнул. — Ясно, решили всё.
— О чём вы говорите? — вопрос Чимина остался открытым: никто на парня даже не посмотрел. Юноша почувствовал напряжение в воздухе и застыл на секунду, потому что даже Юнги был донельзя мрачным. Неужели это всё из-за теракта?
Громко кашлянув, Пак задал вопрос ещё раз и, наконец, добился своего: все взгляды были устремлены на него одного, только вот молчание никуда не делось, и спустя минуту Чимин снова стал тенью.
— Мы поедем домой пока что, — прохрипел Сокджин, и Намджун просто кивнул. — Удачи с делом, надеюсь, до моего возвращения всё будет в порядке.
— Не сомневайся во мне, старина, — Ким пожал напарнику руку и, спрятав ладони в карманах, молча проследил за тем, как двое покинули его кабинет. Юнги на Чимина так и не посмотрел.
И снова воцарилось молчание, только в этот раз юноша посчитал, что имеет право знать правду. Повернувшись к Намджуну, он недовольно глянул на него и встретился со спокойным, даже уставшим взглядом.
— Можно я выпью таблетку от головы для начала? — спросил следователь и, стоило Чимину кивнуть, набрал из кулера воды и достал пачку таблеток. — Тебе нужно? Чувствую, тебе тоже несладко пришлось.
— Давай, — пробурчал Пак, с благодарностью принимая подобные блага из чужих рук, — но ты всё ещё дважды виноват передо мной!
— Да здесь не о чем говорить, — пожал плечами Намджун, откладывая уже пустой стаканчик в сторону. — Дела, связанные с терактом, пока что висят на мне и на ещё одном следователе, но я заинтересован в том, чтобы принять на себя весь «удар». Если тебе интересно, связано ли это с прошлым Юнги, то нет. По крайней мере, пока что мы никаких связей не нашли, смертник не относился ни к какой террористической группировке, а если и относился, то точно не к той, что причинила вред семье Юнги. То случилось во время их пребывания в Париже, здесь же группировки исламского происхождения не орудуют.
— Хотя бы так, — пробормотал юноша. — Не страшно брать на себя такое?
— Это моя работа, — хмыкнул Намджун, — да и я давно погряз в бумажках, пора немного встряхнуться. После знакомства с тобой я осознал, какой же я пень.
— Не могу не согласиться, — Чимин невозмутимо кивнул, намекая на вчерашние события, и Ким тут же стушевался. — Погоди, а что с Джином и Юнги? Куда они смываются?
Следователь помрачнел, что не укрылось от взгляда юноши, и тот напрягся ещё сильнее, не чувствуя ничего хорошего.
— Не они, а он, — медленно начал Намджун. — Суда ещё не было, но дело почти что закрыто. Джина отозвали в Сеул.
— Что? — ахнул Чимин, совершенно потерявшись в ситуации. — Сеул?
— Он из Расследовательного Комитета, был направлен сюда для защиты ценного свидетеля, но так как он один из лучших, его хотят вернуть и дать уже другое задание.
— А как же Юнги? Неужели он бросит его, когда всё наладилось?
— Чимин, ты же сам всё понимаешь, — тяжело вздохнул Намджун и, сцепив пальцы в замок, положил на них подбородок. — Сейчас ему всё равно придётся вернуться для того, чтобы обговорить всё с начальством. Он любит Юнги, но и уйти с должности, которая ему как ничто ценна, сложно. Я не думаю, что он выберет что-то в пользу работы, — заметил следователь, стоило юноше открыть рот, — потому что у него есть причины на это. Я хорошо его знаю, пусть мы и не виделись достаточно долго. Он, как собственник и человек с довольно специфичным характером, без Юнги потухнет.
— Пусть тогда разбирается побыстрее, — нервно выдохнул Пак, стуча пальцами по обивке дивана. — Почему именно сейчас…
Намджун сочувствующе посмотрел на него, но слов поддержки так и не нашёл. Да и они, вероятно, не нужны были тому после всего того, что произошло за последнее время, потому что юноша в итоге лишь вздохнул, забросил одну ногу на другую и, устроившись поудобнее, посмотрел следователю прямо в глаза, жестко и проницательно.
— Ну?
— А?
— Извиниться никто не хочет? — с нажимом спросил Чимин, недовольно хмурясь.
— Ах, да, извини. Просто ты так резко сменил тему… — растерянно пробормотал Намджун и, сглотнув, выпалил: — Насчёт вчерашнего… На самом деле, это так глупо, я имею в виду свои слова. Алкоголь совсем голову забил и язык расплёл, я бы в жизни такое никогда… Пожалуйста, поверь мне, неужели я похож на человека, который…
— А если и похож?! — тут же возмутился Пак.
— Да, это не давало мне право говорить гадости, и я искренне прошу прощения за это! Именно поэтому я не пью, потому что начинаю нести чушь! Чимин, — Намджун протянул руку к юноше, вероятно, чтобы тот вложил свою ладонь в неё, однако Пак не дёрнулся и подозрительно покосился на него, — я иногда могу быть резким, но в жизни не опущусь до такого низкого поведения. Клянусь, то было лишь веянием алкоголя, и когда я вас увидел в тот день, то после думал лишь о том, как помочь тебе. И сейчас я тоже хочу помочь.
— Ладно, извинения приняты, — Чимин пожал ему ладонь и уже поднялся, чтобы быстро уйти, только вот Намджун ладонь не разжал, и тогда юноше пришлось повернуться и удивлённо посмотреть на него.
— Я говорю серьёзно насчёт помощи. Возможно, у твоего отца ещё и насильно отбивают деньги, тогда я договорюсь о том, чтобы патруль там всё прочистил, если нужны деньги, то я могу…
— Намджун, — мягко перебил его юноша и нежно сжал чужую ладонь, большим пальцем поглаживая чуть огрубевшую кожу. — Спасибо тебе. Я правда ценю это и обязательно подумаю обо всём, но сейчас мне нужно идти.
— А, ну л-ладно, — промямлил офицер, и Чимин, воспользовавшись его замешательством, хихикнул и покинул кабинет, оставляя Намджуна алеть от смущения в совсем не гордом одиночестве.
◈
Они даже не говорили, сухо молчали пока раскладывали свои вещи по чемоданам. Обоим хотелось лежать и обниматься, целовать друг друга в щёки и губы, шептать сладости, но руководство инспектора навстречу идти не захотело и поставило жёсткие рамки: уже этим вечером Сокджин должен прибыть в здание Комитета с отчетом, на следующий день — приступить к новому заданию. Юнги ворчал и возмущался из-за того, что начальство тянет из инспектора все соки и даже отдохнуть не даёт, на что парень лишь улыбнулся и поцеловал юношу в лоб.
И теперь, спустя где-то час квартира была полностью убрана и готова для того, чтобы принять новых жителей-офицеров. Юнги как-то тоскливо осмотрел место, которое за несколько месяцев стало ему настоящим домом, а теперь стало лишь пустым помещением, лишённым души. Джин заметил тихую грусть возлюбленного и взял его за руку, а после повёл к кровати. Упав на неё, он утянул юношу за собой и крепко обнял, губами утыкаясь в висок и мягко целуя, позволяя Мину мурлыкать от удовольствия и стараться поцеловать в ответ.
— Я буду скучать, — тоскливо прошептал Юнги и поморщился не в силах отогнать от себя плохие мысли, за что тут же получил слабый щипок за щёку.
— Я скоро приеду, котёнок, — мурлыкнул офицер и, перевернувшись на спину, уложил к себе на грудную клетку и юношу. — А если понадобится, привезу тебя в Сеул.
— И не мечтай, — хихикнул Мин, — я не люблю большие города.
— Тэгу тоже город немаленький, но ты тут как-то живёшь, — сощурился Сокджин.
— Я живу на окраине и в тихом районе, мне как раз!
— Ладно-ладно, — в знак примирения инспектор мягко поцеловал возлюбленного и за плечи притянул к себе, чтобы тот не ушёл, а после прямо в губы прошептал: — Мы после решим это вместе. Давай побудем вместе, а после Намджун отвезёт тебя домой.
— Но я думал проводить тебя на вокзал, — обиженно засопел уже бывший свидетель и чуть пихнул Сокджина к плечо. — Ты обещал!
— Ну солнце, — Ким успел перехватить пытающегося уйти Юнги за талию и снова прижал к себе, целуя уже в макушку, — я должен убедиться, что ты будешь в безопасности. Возражения не принимаются.
— Вечно ты так, — с досадой пробормотал юноша и обиженно надул губы.
— Вот и отлично, — чувствуя свой триумф, Джин уже хотел расцеловать чужое плечо, как им же и получил по челюсти. Зашипев, он недовольно посмотрел на Юнги и возмущённо фыркнул, пока тот начал деловито собираться и будто назло надевать на себя кофту, которая точно помешала бы продолжению.
Ким протянул вперёд руку, чтобы прикоснуться к чужому запястью и вернуть утерянное внимание, только вот вместо этого Юнги сам лёг рядом и внезапно достал что-то из кармана. Это, как оказалось, была небольшая фотокарточка, сделанная полароидом около двух недель назад. На ней были запечатлены оба возлюбленных: тогда они гуляли на крыше, это был момент свободы, которого так жаждал Юнги и которого так боялся Сокджин. Но в итоге все обошлось, вечер был невероятным, и даже Чимин, сделавший данный снимок, был тогда на удивление мил по отношению к инспектору.
Джин ярко улыбнулся, стоило заметить на кадре хрупкую фигуру возлюбленного, которую так подчёркивала висящая на нём мешком толстовка инспектора. Последний тогда не позволил Мину гулять в одной тонкой кофте и напялил на него свою тёплую кофту, в то время как сам остался в майке.
— Это то, что должно мне согревать сердце во время нашего отсутствия? — прошептал он и, притянув к себе Юнги за затылок, поцеловал к лоб.
— Что-то вроде того, — прошептал юноша и губами коснулся чужих губ, позволяя утянуть себя в долгий, сладкий поцелуй. Инспектор спрятал фотографию в карман, а сам обнял возлюбленного и начал расцеловывать его лицо, пальцами водить по нежной коже и плавиться от удовольствия, чувствуя тихое мурлыканье в ответ. Он не знал, когда он вернётся, и поэтому пытался насладиться последними мгновениями своего счастья.
— Пора, — мягко сказал ему на ухо Юнги и сразу же поцеловал, будто пытаясь заглушить свои слова этим приятным действием. Но сказанное им являлось правдой, и пришлось подниматься на ноги и собираться: поезд прибудет через несколько часов.
Стоило им выйти за порог квартиры, как Мин снова поник, и тогда пришлось целовать его до тех пор, пока тот не оттолкнул инспектора от себя, чуть смеясь и одновременно утирая слезы. Намджун, который пришёл домой чуть раньше, вышел в коридор, чтобы попрощаться, и пока он говорил с Юнги, Джин успел спрятать фотокарточку за чехол телефона, чтобы та всегда была на виду.
— Будем ждать, — улыбнулся ему Намджун. Сокджин лишь кивнул и хотел уже обнять возлюбленного ещё раз, как увидел, что тот совсем раскис и даже взгляд поднять не смог без слёз. Пришлось засмеяться совсем тихо, чтобы его не раскрыли, а затем инспектор утянул юношу в сторону, крепко обнял и, поцеловав в макушку, прошептал: «Не плачь, котёнок. Я обязательно вернусь».
— Обещаешь?
— Обещаю.
◈
Смена в этот раз закончилась точно вовремя: в четыре часа утра. Потянувшись, Юнги подошёл к автомату с кофе и забрал уже готовый напиток, надеясь, что тот продержит его в бодром состоянии до прихода домой. Они договорились встретиться с Чимином, у которого в это же время заканчивалась смена в клубе, через двадцать минут, и нужно было как-то потратить это время в одиночестве.
Прошло уже около двух недель с того дня, как Сокджин покинул город и не вернулся. По его словам, начальство сначала отреагировало достаточно жёстко, не дало никаких поводов вернуться в Тэгу, нагрузило работой. Они старались созваниваться как можно чаще, но из-за смешанных графиков это было невероятно сложно, а в последние два дня они только сообщениями и обменивались. Тем не менее, каждое из них грело душу и отдавалось чем-то тёплым внутри, а настроение поднималось до небес.
Лежащий на стойке телефон завибрировал, и Юнги увидел на экране короткое «Я закончил». Допив кофе, юноша накинул на себя куртку и, проверив, всё ли он взял, вышел на улицу. Больница располагалась ровно напротив хосписа, и когда юноша вышел, друг уже ждал его на улице. У последнего на лице была маска, которая должна была чуть усмирить кашель, однако Мин знал, что простуда ничуть не утихает и всё больше и больше поражает организм Чимина, даже несмотря на лекарства.
— Идём? — нетерпеливо спросил Пак, стоило Юнги чуть задержаться, и тот поспешно закивал, подбегая к юноше.
Уже светало, ночная темнота отступала, уступая место мягким сумеркам. Первые солнечные лучи ещё не проникли на небо, а Юнги чувствовал странное удовлетворение, потому что такая атмосфера напоминала ему бессонные ночи на кухне за чашкой кофе и очередной книжкой. К сожалению, сейчас он большую часть суток проводил на работе, и до романтики не доходило, но всё же воспоминания приятным грузом покоились на сердце.
Чимин также молча шагал рядом, и Юнги не решался начинать разговор, потому что и темы не было, да и Пак видимо, сильно устал. Юноша был в курсе, что Чимин и Намджун перестали общаться с момента окончания суда, хотя следователь неоднократно предлагал свою помощь насчёт семьи Пака, но в итоге сдался и затих. Мин поддерживал же с офицером кое-какую связь, но так как все они погрязли в работе, времени на общение оставалось всё меньше и меньше.
Чтобы дойти до своих домов, им нужно было пройти через дворы или пройти по перекрёстку, но так как второй вариант подразумевал под собой более получаса ходьбы, юноши без слов выбрали путь через закрытую фабрику. Улицы здесь тоже были безопасными, но вот только молчание, нарушаемое лишь странным эхом из вентиляционных шахт, чуть пугал Юнги. Чимин, шедший рядом, видимо, полностью погрузился в свои мысли и не обращал внимание на пугающее место.
И Мин, видимо, не прогадал: спустя пару секунд он краем глаза увидел движение издалека и машинально отбежал в сторону, схватил друга и оттащил его к себе, из-за чего пуля пролетела прямо около них и временно оглушила. Вскрикнув, Чимин отлетел в сторону и больно ударился о стену, в то время как вторая пуля попала прямо под ноги Юнги и заставила того упасть на землю и закрыть ладонью ухо, из которого начала течь кровь — на виске теперь красовалась яркая рана. Растерявшийся Чимин захрипел от страха, достал телефон и набрал первый попавшийся контакт, потому что руки дрожали, а взгляд отводить от развернувшихся действий он боялся: секунда — и убьют. После нескольких гудков чей-то хриплый голос сонно просипел: «Чимин?» Однако самому юноше было совсем не до этого, и он в отчаянии прокричал: «Они убьют нас!»
Было страшно настолько, что руки дрожали, что рыдания подступали к горлу. Теперь Чимин понял, что чувствовал каждый раз Юнги, понял, что умер бы от страха ещё после самого первого раза и, вероятно, умрёт и сейчас. Холодный пот прошиб всё тело, а телефон просто вывалился из рук прямо на асфальт, но смотреть на то, повредился он или нет, не было ни времени, ни желания — ничего.
Видимо, нападающие увидели этот жест со стороны Пака, и уже через секунду страшная боль пронзила его живот. Дёрнувшись, он спиной прислонился к стене и растерянно прикоснулся пальцами к ране. Юноша почувствовал нечто мокрое, мерзкое и горячее и даже взгляд опускать не стал: всё и так стало понятно. От невыносимой боли потекли слёзы, перед глазами поплыло, и Чимин, рухнув на колени, а после и на локти, мог лишь в бессилии наблюдать, как двое мужчин, спрятавшихся за тёмной неприметной одеждой, подхватывают, возможно, уже мёртвого друга и тащат куда-то к себе, подальше от Чимина, от дома, от этого место. Оставалось лишь протянуть руку чуть вперёд и обессиленно проскулить, попытаться позвать Юнги, но из горла вышли непонятные звуки, привлёкшие внимание со стороны похитителей, но когда уже один из них, буркнув что-то, уже готовился подойти и, видимо, прикончить юношу, раздался непонятный треск.
А дальше — пустота.
