Кто в целом мире полюбит меня...такой???

Обе понимали, что сейчас, скорее всего выглядят, как подростки, только что открывшие для себя всю радость половой жизни, а не две взрослые женщины, пережившие слишком много неприятностей. Обеим было слишком сложно оторваться друг от друга хоть на секунду. Им казалось, что если сейчас остановиться, то их разлучат и они больше никогда не смогут прикоснуться друг к другу. Когда они наконец добрались до квартиры и дверь за ними с грохотом захлопнулась, Эмма будто стёрла для себя все рамки дозволенного. Только её куртка коснулась пола, она схватила Реджину под бедра и слегка приподняв женщину, со страстью прижала её в ближайшую стену. Миллс была не против такого проявления страсти. Напротив, скрестив ноги на пояснице Свон, она с удовольствием скинула с себя надоевшие туфли. Поцелуи становились глубокими и рваными. Реджина тихо застонала, когда губы Эммы отрывались от её и она начинала бегать от губ женщины к шее, ключицам, декольте. Руки грубо сжимали бедра и ягодицы, за которые её нужно было держать, чтобы та не упала. Эмма чувствовала, как пальцы Реджины забираются в её волосы и довольно грубо тянут их у корней, спускаются по шее останавливаются на плечах, сжимая их. Этот маленький жест заставил вырваться невольный рык из глубин её нутра. Миллс довольно улыбнулась. — Ах… Свон… никогда бы не подумала, что ты такая… Ах! Такая нетерпеливая и... Ооооууууу! — Её глаза округлились от внезапных ощущений, когда губы Эммы прикоснулись к какой-то неизвестной, но очень чувствительной точке ниже плеча. — Боже… какая же ты горячая… Эмма была ошарашена этими словами. Она посмотрела на женщину затуманенным взглядом. Меньше всего ей сейчас хотелось думать или разговаривать. Она понимала, что если впустит в свою голову мысли, то ни к чему хорошему это не приведёт. Слишком долго её мысли в Сторибруке не давали ей покоя. Голоса всех тёмных, что роились у неё в голове и внушали злодейства. Голоса, что заставляли её силой взять эту прекрасную женщину. Как же тяжело было им сопротивляться, особенно после признания Реджины в склепе. До этого признания Эмма могла думать лишь о своих планах и о том, как помочь Киллиану, который сейчас боялся её, как огня. Но после того дня все мысли Эммы были только о том, что она может взять силой от Реджины. Они пугали её. Она не хотела этого. Она не знала, каким чудом сдержала свою агрессию в тот вечер в особняке Реджины. Эмма понимала, что если она соблазнит эту прекрасную женщину будучи Тёмной, то наверняка причинит ей боль, от которой та не сможет оправится. Эмма хотела почувствовать всё будучи самой собой, поэтому идея уехать за черту казалась ей самой идеальной. Сейчас она здесь, держит в руках эту роскошную женщину, которая стонет от её прикосновений, а ей все равно страшно, что на самом деле проклятье только сделало вид, что осталось в Сторибруке. Что оно вырвется в самый идеальный момент и нанесёт свой удар. Этот страх был сравним с тем самым чувством на самом верху американских горок. Когда все идеальное вдруг резко падает вниз и начинает мотать из стороны в сторону, как на тех самых виражах. — Эмма… Блондинка почувствовала тёплые ладони на своих щеках. Реджина снова выдернула её из жутких мыслей. Она поцеловала Эмму в уголки глаз и почувствовала соль на губах. — Эмма… всё в порядке… я рядом… Она целовала её щеки, лоб, закрытые глаза до того прекрасного момента, пока Свон не подхватила её с новой силой и не понесла в сторону спальни. Одной рукой Эмма сорвала одеяло с постели и Реджина почувствовала, как опускается на мягкие простыни, которые слегка пахли пылью. Неудивительно, ведь квартира Эммы пустовала все эти годы. — Прости, ты достойна лучшей постели. — Не бери в голову, моя дорогая, просто… не останавливайся. Эмма оседлала Реджину и посмотрела на неё в лунном свете. Прекрасная. Просто прекрасная. Это слово полностью описывало лежащую под ней женщину. Темные локоны разбросанные по кровати манили своей шелковистостью. Глаза, затуманенные пеленой страсти, смотрели на неё с вожделением. Грудь под белой рубашкой томно вздымалась и единственным желанием Эммы сейчас было только увидеть и прикоснуться к нежной коже под белой тканью. Свон сняла свою майку и предстала перед мэром почти обнаженной. Реджина ахнула. Она впервые видела Блондинку без одежды. Не считая того случая, когда Свон открыла ей двери в одной майке и трусах-шортелях. Ох и надолго эта картина тогда засела у неё в голове. Реджина потянулась руками к Эмме и прикоснулась к её животу. Мышцы под её пальцами дрогнули и Эмма громко втянула в себя воздух. Воздух накалялся и наполнялся их энергетикой и напряжением. Сама мысль о том, что они переступят свою черту возбуждала и пугала одновременно. Эмма взяла руки Реджины в свои и наклонившись, завела их над её головой. Не нужно было слов, Миллс бы её не ослушалась и не убрала их оттуда. Эмма снова приподнялась и начала медленно расстегивать пуговки на её рубашке. Мееедленннооо… сантиметр за сантиметром оголяя желанное тело. Ей нравилось, как королева в нетерпении ёрзала под ней, языком тела показывая Свон, что она не долго будет терпеть её выходки. Эмма раздвинула края ткани в сторону и оставила первый поцелуй чуть ниже солнечного сплетения. Она целовала каждый доступный ей миллиметр кожи, обходя стороной грудь, которая все еще была скрыта за тонким кружевом. Реджина очень хотела взять её за волосы и направлять самой туда, куда она сама захочет. Но она понимала правила игры и позволяла блондинке наслаждаться своей партией. Ей оставалось только гореть от желания и наслаждаться этой сладкой пыткой. Наконец она почувствовала, как тонкие пальцы вскользь задели чувствительные соски, и Миллс инстинктивно выгнулась навстречу рукам Эммы только чтобы ещё раз это почувствовать. Блондинка улыбнулась сама себе. Стянув рубашку с Реджины, она нежно прошлась пальцами по бретелькам бюстгальтера, краям тонкой ткани. Свон поняла, что сама уже не может ждать. Она хотела снова увидеть эту упругую плоть и напряженные соски, хочет почувствовать их вкус. Она могла бы поспорить, что Реджина на вкус, как десертная вишня. Такая же пряная и сладкая, пикантное дополнение к вкуснейшему десерту или крепкому коктейлю. Под пальцами она почувствовала пластик и приподняла бровь. Передняя застёжка. «Ах, Реджина, шалунья!» Подумала она про себя. Миллс вздохнула с облегчением, когда почувствовала, как тонкая ткань соскальзывает с её тела. Кончиками пальцев, еле дотрагиваясь, Эмма рисовала какие-то символы, от которых, нежная кожа покрылась маленькими мурашками, а соски напрягались. Наконец, Реджина почувствовала, как золотые локоны опустились на её кожу. Свон оставила нежный поцелуй на её ключице. Ещё… и ещё… и ещё… Наконец, когда её губы прикоснулись к чувствительному ареолу, Реджина громко ахнула, выгибая спину, навстречу ласкам. Кончиком языка Эмма обвела напряженный сосок, слегка укусила, а затем накрыла его губами полностью. Свободной рукой она нашла пуговки на брюках и уже расстёгивала и их, так же медленно, как ещё недавно она делала и с блузкой. Тёмная целовала каждый сантиметр оголенной тёплой кожи и наслаждалась каждой секундой, проведённой за этим занятием. Поцелуи спускались ниже и вот, Реджина наконец-то почувствовала, как Эмма освобождает её из узкой ткани. Она приподняла бёдра и помогла Эмме сделать это гораздо быстрее. Девушки улыбались друг другу. Томно, нежно… Обе чувствовали себя одурманено и от этого, было какое-то приятное чувство, которое нельзя было описать. Свон опустила ладони на бёдра Реджины. Она поцеловала её в колено, потом выше и вот, когда уже она дошла до нижнего белья, она будто не заметила его и переместилась выше, чем раздосадовала Миллс до такой степени, что она жалобно проскулила: — Ты изверг, женщина… Эмма улыбнулась и поднялась выше, что бы быть на одном уровне с лицом Реджины. Миллс потянулась за поцелуем и она его получила. Томный, испытывающий, полный издевательства- поцелуй. Она раздраженно уронила голову обратно на кровать. Свон же решила и дальше над ней подтрунивать. — Как ты думаешь…- произнесла она, целуя Миллс в шею. — Может нам стоит… — пальцы опустились на живот и нежно поглаживают кожу у самого края ткани.- Подождать… мы ведь… — дергают за резинку. — Еле знакомы… В этот момент Реджина поняла, что терпеть этот сарказм- выше её сил. Она притянула лицо Эммы к себе и поцеловала так страстно и грубо, насколько была в силах в данный момент. — Свон, я очень терпеливая женщина, тебе ли этого не знать, но если ты сейчас же не возьмёшь меня, клянусь, я вырублю тебя и сама изнасилую. На последнем слове она укусила Свон за губу и та почувствовала слабый вкус крови на языке. Эмма улыбнулась, она знала, какой эффект производит и ей нравилось, что Реджина сейчас находится в очень взвинченном состоянии. Она поцеловала девушку в уголок губ с самой большой нежностью на которую была способна в этот момент. Реджина почувствовала, как тонкие пальцы пробрались под легкую ткань и раздвинули складки её губ. Комнату заполнили звуки удовольствия. Реджина тихо стонала, хватала ртом воздух, а Эмма наслаждалась тем, как приятно её пальцы скользят внутри этой прекрасной женщины, наслаждалась тем, как дрожали ресницы, как вздрагивала сама Реджина, когда Свон задевала особо чувствительные точки. Всё это было для неё слаще, чем если бы тоже самое с ней вытворяла Реджина. Она эстетически наслаждалась удовольствием этой женщины. Но ей хотелось большего, она хотела вновь почувствовать тот сладкий вкус, которым обладала только королева. Тёмная на мгновение приостановила свои ласки и услышала тихий и разочарованный стон Реджины. Она слегка улыбнулась, и прошептала ей на ухо, что вернется буквально через секунду. Обещала- исполнила. В момент она избавила Реджину от остатков белья и нежно устроилась между её бедер. Ей не хотелось спешить или медлить, быть грубой или слишком нежной, она просто хотела её. Хотела ощущать всю без остатка. Миллс почувствовала то самое прикосновение к своей плоти и она интуитивно прогнулась в пояснице, лишь бы почувствовать больше…еще больше… еще сильнее… Она ощущала, как Эмма ласкает её всю, проникая языком внутрь и щекоча клитор. Она наслаждалась каждым движением. Но этого было мало. — Эм-ма… Лишних слов не нужно. Свон ввела в Реджину два пальца и слегка согнув их, почувствовала, как плоть женщины буквально обволакивает её своими стенками- невыразимое чувство. Она ритмично двигала рукой в то время, как её губы и язык играли с набухшей плотью любовницы. Эмма мягко обхватила клитор и слегка посасывая его, провела по нему языком. В этот момент мир перед глазами Реджины рассыпался на миллион звезд. Она ощущала прикосновения Эммы как в тумане и наслаждалась ими до той самой секунды, пока ей не стало и хорошо и больно одновременно. Она с надрывом выдохнула и её тело обмякло в руках Тёмной, являя ей абсолютную беззащитность и уязвимость королевы. Реджина была в раю. И этот рай пах сексом, потом, пылью и парфюмом Эммы. Наконец, она смогла открыть глаза. Комната была как в тумане, а золотые блики до сих пор плавали перед глазами. Эмма всё ещё лежала между её ног, вдыхая её запах и рисуя на бедре Реджины некие завитки с каким-то непередаваемым умиротворением во взгляде. И признаться честно- это зрелище ей безумно импонировало. В какой-то момент Миллс подумала о том, что отныне хочет видеть эту картину всегда. Каждый вечер, каждый день, месяц, год, года. А сколько этих лет от них безвозвратно ушло? Даже подумать страшно. — Ваууу… — Только и смогла вымолвить Миллс, закрывая лицо руками.- Эмма, это было…вау… Прошу, иди ко мне… Свон улыбнулась. Ей не хотелось покидать это уютное место, но она понимала, что еще чуть-чуть и ноги Миллс болезненно затекут и она уже явно не будет испытывать к ней добрых эмоций. Она хотела лечь сбоку, но Реджина взяла её за плечи и Эмма снова была над ней. Их тела соприкасались и даже слепой мог бы увидеть те искорки, которые проходили между ними. Реджина потянулась за поцелуем, нежно обвивая руками шею Эммы. Нежный, мягкий… Губы Эммы слегка распухли и Миллс ощущала на них свой вкус. Это было настолько интимно и пикантно, а Тёмная была такой молчаливой и нежной. Это был крайне необычный вечер для них обеих. Реджина хотела было перевернуть Эмму на лопатки, но немного не рассчитала того, что даже будучи смертной, Свон всё равно была намного сильнее её, к тому же, это не она сейчас была высосана до капли. — Эмма, я бы хотела… — Тшшш… Реджина,- Эмма поцеловала её в шею.- Давай мы договоримся, что обе сейчас отдохнем. Ты невыносимо прекрасна, и я бы хотела наслаждаться тобой всю ночь напролёт и больше, но если честно, мне сейчас настолько хорошо, и я настолько долго не спала, что клянусь, я готова отключиться прямо сейчас, рухнув на твоё прекрасное тело. — Но...- Реджине стало немного не по себе, а Эмма её снова перебила. — Я знаю, милая, ты хочешь отблагодарить меня. Давай, твоей благодарностью сейчас будут нежные объятия, пока мы спим? Реджина смущенно кивнула. Эмма поднялась на кровати и стянула с себя остатки одежды. Штаны и трусы, все полетело прочь. А она просто легла рядом с Миллс, накрыла их тела одеялом и зарылась носом в её волосы между шеей и плечом, руками обвивая её талию. Реджина повернулась к ней лицом и нежно погладила её по щеке. — Это был самый лучший день в моей жизни, Редж… ты — сокровище… Эмма уже бормотала эти слова в полудрёме и её глаза начали тихонько подрагивать от накатывающего сна. В этот момент Миллс видела перед собой новую Свон. Мягкую, нежную, беззащитную. Даже её лицо, постоянно нахмуренное, сейчас расслабилось и она была больше похожа на молодого и невинного ангела, чем на ту, кем была и к кому Реджина привыкла. Она гладила её плечи кончиками пальцев и наслаждалась тем, что делает это. Высматривала в полумраке каждый шрам, родинку или веснушку, что были в поле её видимости. Она наслаждалась этим моментом в не меньшей мере, чем десять минут назад. Реджина ликовала. Она была счастлива, что согласилась на предложение Эммы. И хотя её сердце болело за Сторибрук и сына, Миллс отбросила эти мысли и, обняв блондинку сильнее, крепко заснула, перематывая в мыслях все те события, что произошли с ней за эти несколько дней.