***
Вызов на аудиенцию к князю застал Реми Сальву за тренировкой бойцов на плацу. А как иначе было перестать думать о судьбе Варлума? Сальва был уверен, что ничего хорошего от разговора с князем его не ждёт. Стражник лишь успел накинуть рубашку на мокрое от пота тело, как его проводили в кабинет. Дейрос Фариус возвышался напротив почти полностью зашторенного окна, заслоняя собой свет, а потому помещение словно утопало во тьме. Тьма скопилась на полках книжных шкафов и в углах, обвивала ноги вошедшего Сальвы. «Может ли утро считаться добрым, если ты проснулся живым?» — думал Реми, почтительно опустив глаза в пол и приветствуя князя. Вчера он воочию лицезрел, как из этого кабинета выносили тело бывшего начальника стражи Варлума, завёрнутое в похоронный саван. Как рядом со скучающим рядом вышагивал некромант. Как мертвеца погрузили в телегу, и они с Крайсом Эрной отбыли на кладбище. Но думать сейчас об этом было не резон, потому что князь стоял уже совсем рядом, а толика демонической крови Реми почувствовала подобного себе и пузырилась в желании схлестнуться с чужаком. В ушах бился пульс, но это не мешало Сальве слышать, что ему говорят, а затем с низким поклоном принять должность нового начальника княжеской стражи. Уже имея на руках соответствующий документ, примеряя новые знаки отличия, Реми не мог поверить, что за практически провал расследования его не только не казнили, как бывшего начальника, но и повысили! От мгновенного осознания Сальва вдруг замер… «То, что вчера сказал мне некромант… Он так уверенно говорил, будто точно знал, что сегодня мне ничего не помешает прийти к нему. — На секунду Реми отвлёкся, пытаясь понять, сколько уже времени, — Да нет, я ещё успею ополоснуться и переодеться. Негоже показываться к господину некроманту в пропахшей потом рубахе». Пытаясь отвлечься на подобные мелочи, новый начальник стражи раздал бойцам задание, а сам отправился в казармы.***
Некромант Крайс Эрна бездумно перекладывал листы пергамента со своими заметками с места на место, когда в дверь его рабочего кабинета постучали. Получив разрешение войти, Многоликая, княгиня Фариус, с выражением лёгкой заинтересованности окинула взглядом обстановку, которую уже могла видеть ранее раз или два, а Эрна поспешил вскочить, чтобы предложить ей присесть. Лицо гостьи выражало равнодушное спокойствие, но в глубине зрачков некромант заметил тлеющий огонёк тревоги. — Присаживайтесь, моя госпожа! — Крайс несмело указал на стоящий у стены потрёпанный диван. С него были заблаговременно убраны все труды по некромантии и кой-какие ингредиенты для зелий. Наблюдая, как княгиня располагается, Эрна вернулся к столу и взялся судорожно перелистывать свои записи, чтобы найти нужные. — Что тебе удалось выяснить? — без пояснений некроманту было понятно, что собеседница спрашивает о Лилитте и убийствах. — Пока ничего нового, — заглядывая в пометки, Эрна вынужден был огорчить Многоликую. — Княжна всё так же пребывает в расстроенном разуме, будто в её голове живут две личности, но при последнем осмотре одна из них практически не ощущалась. — Что это может обозначать? Что демон полностью подчинил мою дочь? — В этом я не уверен. Княжна ведёт себя довольно спокойно, хотя кажется, что она боится и не узнаёт нас. Но более точные выводы я бы не рискнул делать, всё-таки я не ритуалист-демонопоклонник. — Крайс немного помолчал, собираясь с мыслями. — Если мы пригласим сюда… — но договорить ему не дали. — Нельзя посвящать никого чужого в подробности произошедшего, — видя, как нахмурился Эрна, Многоликая решила пояснить: — Хотя я и не являюсь одержимой, как и мои родители, но, живя столько лет рядом с мужем-одержимым, я понимаю, почему Дейрос готов до конца скрывать случившееся. Если о провале ритуала станет известно врагам рода Фариус, то от нас останется лишь пустое место. Князья-одержимые спят и видят, чтобы расширить свои владения и влияние за счёт более слабых или уязвимых соседей. Гибель ритуалистов и безумие единственной наследницы станет прекрасным поводом стереть с лица земли Фариусов. — Я понимаю… Но и мне всё же не достаёт знаний, чтобы решить проблему вашей дочери. А сам князь не планирует помочь? — но видя отрицательное движение головой, Эрна продолжил: — Тогда, быть может, — некромант с надеждой взглянул на княгиню, — мне будет позволено посетить закрытую секцию библиотеки, чтобы больше узнать об одержимых и применяемых для этого ритуалах? — Я уже думала об этом и обсудила с князем. Он дал добро, но работать с манускриптами мы будем с тобой вместе, таково было его условие. — Он мне не до конца доверяет, понимаю, — хоть язык Эрны говорил одно, но в душе он ликовал: пусть ему и предстояло изучать пыльные книги с кровавыми ритуалами и демонами, но рядом со своей госпожой. — Но так мы сможем обучить госпожу Лилитту управлению своим демоном. — Ты всё так же уверен, что ритуал закончился слиянием? — в голосе Многоликой явственно звучало сомнение. — Мне бы хотелось на это надеяться. — Но сейчас выяснять это не самая первостепенная задача. — Княгиня сидела, выпрямившись и сложив руки на коленях, она смотрела прямо на некроманта. — Гораздо важнее, что убийца может быть в замке до сих пор. Ведь этого Марси так и не нашли. — Думаю, и не найдут. — И, видя поощряющий продолжать кивок Многоликой, Эрна продолжил: — Он был всего лишь исполнителем, от которого, скорее всего, просто избавились. И если бы мы нашли тело… — Это в твоих силах? — княгиня Фариус плавно поднялась с дивана и сделала несколько шагов по направлению к некроманту. Её глаза сияли, как льдинки, а на щеках появился столь редкий для её бледной кожи румянец. Крайс Эрна мог бы поклясться, что никогда ранее не видел более прекрасной женщины. У некроманта вмиг пересохло во рту, поэтому голос его звучал хрипло, когда он проговорил: — Да, хотя это и займёт какое-то время. Мне потребуется обойти весь замок и призамковую территорию, прощупав её своей магией, чтобы попытаться отыскать тело, если оно спрятано тут, конечно. — Тогда после обеда пойдём к Лилитте, а затем займёмся поиском мёртвых тел. Вечером же нужно будет посетить библиотеку. Пусть слово «мы» в просьбе-приказе княгини так и не прозвучало, но в груди Эрны разливалось незнакомое доселе тепло. Однако следующая реплика Многоликой быстро вернула его на бренную землю: — Ты сделал, то, что я вчера просила? По поводу Сальвы, — добавила княгиня Фариус. — Да, он должен уже вот-вот прийти. Словно в подтверждение крайсовых слов в дверь снова постучали. И вскоре к ним присоединился Реми Сальва, новый начальник стражи. Эрна был знаком с ним достаточно поверхностно, считая хорошим исполнителем, опытным рубакой, с которым несколько раз отправлялся упокоивать кладбища. Другие стражники отзывались о Сальве хорошо, а сам он любил возиться с бойцами и обучать премудростям военного дела. Будь у Реми больше инициативы, то стал бы он начальником уже давно. И сейчас Многоликая и Эрна решили намекнуть ему, благодаря чьей протекции Сальва получил свою новую должность. И получить союзника. Ведь жизнь может всячески повернуться. Как и планировалось, Многоликая, ссылаясь на заинтересованность князя в этом деле, попросила стражника ещё раз рассказать то, что стало известно в ходе допроса. Имеющихся свидетельств должно было хватить, чтобы в скором времени освободить лишних подозреваемых, иначе замку грозило остаться без слуг и зарасти грязью. Сальва оказался довольно сговорчивым: он и сам понимал, что разгуливающий по замку убийца может стать поводом для его досрочного отбытия в мир иной, если князь снова не сможет сдержать своей нечеловеческой природы. Таких, как Дейрос Фариус, боялся простой народ, опасались свои же воины, а уж за границу Союза княжеств Дэммор и вообще старались не пускать. И в этом помогали практически непроходимые горы, бурная река и единственный пограничный город Арма, которые разделяли княжества демонопоклонников и светлую империю Алданаи. Как известно, слова княгини — это слова самого князя, а значит, Сальва не мог ослушаться приказа о проведении в замке обыска и усилении дозоров и охраны, а также докладывать о найденных фактах или свидетельствах. Уже когда стражник покинул кабинет некроманта, поколебавшись, Эрна предложил своей госпоже опросить и её дочь. Хотя, как они вновь убедились в опочивальне девочки, говорить о подобном было ещё рано.***
Чтобы отвлечься от навязчивых мыслей о неизвестности, в котором оказалась, Лилия Львовна кружила по комнате. Она хотела спрятаться от красного цвета, но он был повсюду: простыни на кровати, обивка стен, шторы… Со своего пути медиум отшвырнула несколько пуфиков, когда её взгляд остановился в углу, где к стене была прикручена цепь, стояла миска, но никого не было. Осколки воспоминаний о чье-то мягкой и густой шерсти всколыхнулись в сознании Чёрной Лилии, но, не получив отклика, тут же угасли. Подобные странные, чуждые ей образы сегодня тревожили Лилию Львовну несколько реже, чем накануне. Ей даже показалось, что она что-то забыла. Что-то важное, жизненно необходимое, будто когда-то слышанное, но не пропущенное через себя. «Надеюсь, там держали животное какое, а не человека. Больно уж цепь толста», — за размышлениями Чёрная Лилия вновь присела за трюмо. На этот раз она стала по одному выдвигать ящики. Не имея понятия, где находится, она не рискнула покидать пределы комнаты, пока не изучит тут всё, не найдёт хоть какие-нибудь подсказки. И вот в одном из ящиков оказалась… книжица! По размеру она походила на журнал, но была толще, хотя и лёгкой. На тёмно-красной с золотым тиснением обложке был вырезан контур какого-то существа. У него имелись крылья, хвост, рога и гребень, шедший по всей спине. «Это дракон?» — вслух произнесла Лилия Львовна. И в очередной раз прикусила губу, столь непривычно звучал высокий, чистый, непрокуренный голос этой девочки. Чёрная Лилия никак не могла соотнести то, что видела сейчас в зеркале, с той внешностью, что помнила. Но отражение повторяло все её действия точь-в-точь: ощупало и повертело в руках книжицу, а потом вскрикнуло от неожиданности, когда на кончике пальца, за что-то зацепившегося, проступило несколько капель крови. Ещё больше удивилась медиум, когда книжечка, до этого никак не открывающаяся, вдруг с лёгкостью поддалась от незначительного усилия. На Лилию Львовну смотрели страницы, кое-где изрисованные, а местами и исписанные чем-то похожим на руны футарка***. Лилия Львовна осторожно коснулась нарисованных рун. На первой странице было написано: ᚹᛁᚦᛁ ᚦᛇᛗᛟᚾᛟᚹ. И она прочла вслух: «Вуньо иса турисаз иса турисаз эйваз манназ отал наутиз отал вуньо. Что бы это могло значить?» Под надписью красовались картинки чудовищ, напоминающих демонов. Она перевернула страницу. ᛝᛏᛟ ᚾᚢᛖᚾᛟ ᛋᚲᚨᛉᚨᛏ, ᚲᛟᚷᚦᚨ ᛃ ᚹᛋᛏᚱᛇᛝᚢ ᚦᛇᛗᛟᚾᚨ и несколько строк, похожих на четверостишия. Чёрной Лилии показалось, что она когда-то уже видела или слышала эти слова… В смятении она продолжила листать книжицу. «Это похоже на личный дневник», — крутилось в голове медиума. Исписанными оказалось всего с десяток страниц. Занятая изучением рун, Лилия Львовна не заметила, что к ней снова пожаловали гости. Мужчина с белыми волосами опять что-то говорил, но теперь из его речи Чёрная Лилия смогла вычленить звучание нескольких рун футарка, но смысл сказанного всё так же оставался для неё загадкой. Как и женщина в синем, он не проявлял агрессии, страха тоже не вызывал. Но медиуму казалось, что с ней разговаривают как с дикими животным, используя мягкие и успокаивающие интонации. Затем мужчина снова протянул руку к её голове. Лилия Львовна попыталась отстраниться, но вторая гостья оказалась у неё за спиной, словно за секунду преодолев комнату. Она удерживала медиума крепко, но аккуратно, не причиняя лишней боли, пока мужчина трогал её лоб, водил руками и что-то шептал. «Это доктор, что ли? Странный он какой-то,» — смирилась со своим положением Чёрная Лилия. Пока никто ничего плохого ей не сделал, а если вести себя осторожно, то она смогла бы больше узнать о месте, где очутилась. «Будто в совершенно другую страну или континент попала», — размышляла про себя Лилия Львовна. «Осмотр» закончился, как и в прошлый раз: её что-то спросили, но ответа не получили. Лилии Львовне казалось, что этому не будет ни конца ни края. «Я должна что-то сделать!» Она в изнеможении прикрыла глаза. И первым делом решила разобраться с тем, что написано в книжице.***
Многоликая была встревожена отсутствием улучшения состояния разума княжны, но Эрна попытался её успокоить, сказав, что конфигурации силы Лилитты постепенно стабилизируются. — Но она не понимает, что мы ей говорим! Она будто не узнаёт меня! — голос княгини был на полтона выше, что для неё являлось проявлением чувств высшей степени силы. Некромант попытался успокоить свою госпожу, предложив начать поиск мертвецов в замке с кухни. Там Многоликая обсуждала с поварами, что подать на ужин, в то время как Эрна пытался растянуть свои конфигурации как можно шире, чтобы охватить большую площадь. Рядом с кухней ощущался стойкий запах смерти, но то были животные, чьё мясо обычно подавали ко столу. Мёртвых разумных почувствовать не удалось. Не получив никаких новых результатов, Многоликая и Крайс направились в библиотеку. Княгиня незамедлительно провела своего спутника в магически закрытую секцию, доступ к которой имел лишь ограниченный круг лиц, чья кровь была вплетена в защитные заклинания. В воздухе пахло пылью, было сухо и прохладно. Было решено начать с «Путеводителя по миру демонов». Написанный около пятисот лет назад, ещё на заре становления государств демонопоклонников, он переиздавался и дополнялся, но оставался настольной книгой одержимых. Страницы были потрёпаны, а местами и засалены, но чернила стойко выдержали натиск времени и поколений князей. Между миром живых и миром демонов грань тонка и призрачна, как паутина. Один неосторожный шаг демонопоклонника способен разорвать эту тонкую нить, забрасывая душу и разум призывающего так далеко, что оттуда нет и не будет возврата. И никто никогда не возвращался из того мира, а тела потерявших душу и разум одержимых лишь истлевали бесхозными оболочками. Если не занимал их место разум и сущность демона. И в тот момент начиналась охота на одержимого… Вчитываясь в это строки, двое пытались понять, кто совсем недавно был перед ними: обычный человек, одержимый или демон в людской оболочке. Многоликая уверенно говорила, что Лилитта по поведению совсем не похожа на князей- или их воинов-одержимых, а потому демоном быть никак не могла. Эрна спорил: княжна вела себя не как человек, а словно марионетка, часть нитей которой обрезали: двигалась неловко, словно это не её тело, не понимала, что ей говорят, но имела вид вполне осознанный, когда сидела с книгой. — Если Лилитта и одержимая, то чем? Или кем? — запрокинув голову назад, вопрошал у потолка некромант. — Будто демоница, но какая-то ненастоящая, ущербная, — негромко пробормотал княгиня. В тот день к единому мнению они так и не пришли.