***
Проходит неделя, и это снова вечер пятницы — что значит, что бар буквально переполнен желающими вернуться домой в приятной компании. Намджун наблюдает за людьми, как и в прошлый раз, со второго этажа. Сегодня его волосы уложены в стиле беспорядка, а одет он не в смокинг, а в классические рубашку и брюки. — Мы готовы закрываться! — объявляет Хосок пару часов спустя, входя на второй этаж, как только заканчивает свой обычный обход. Посетителей в баре уже не осталось: лишь Сокджин с Тэхёном, заканчивающие уборку, да вечно хмурый Юнги, их диджей, направляющийся к выходу. Намджун быстро благодарит Хосока за работу, прежде чем вернуться обратно в офис за вещами. Сейчас хочется просто оказаться дома на любимом диване — может, даже поспать. Намджун всегда покидает здание последним — только после того, как заполнит все отчёты на компьютере и лично обойдёт каждый уголок в баре, и сегодняшний день не исключение. Он потягивается, проверяет, на месте ли кошелёк, ключи и телефон, и только после этого спускается вниз. Наконец, заперев на замок все двери, он оборачивается и чуть не вскрикивает, когда видит буквально в паре сантиметров от себя парнишку. Того самого, кто плакал на прошлой неделе. Намджун еле сдерживает желание съездить ему по лицу. Вот же чёрт. — Мы закрыты, — вместо этого бросает он, усилием воли заставляя себя успокоиться, когда краем глаза оглядывает парня и понимает, что у того в руках нет ничего похожего на оружие. — М-мне нужно поговорить с тобой! — выпаливает незнакомец, и Намджун снова задумывается, серьёзно ли это он. — Что ж, а мне нет, так что позволь-ка… — Я не был неправ! Намджун вздыхает. Он не особо понимает, о чём речь, но ему слишком всё равно, чтобы разбираться. — Да, конечно, поздравляю, можешь теперь идти домой. — Я не был неправ в том, что верю в любовь, — убеждённо продолжает парень, заставляя Намджуна остановиться и взглянуть на него. О, так вот в чём дело. Этот чудак ждал целую неделю, чтобы потом прийти к бару в чёрт сколько знает часов утра и выдать что-то настолько глупое. Зачем? Ему что, заняться нечем? — Окей, — коротко соглашается Намджун, делая попытку отпихнуть назойливого незнакомца, чтобы пройти, но тот оказывается сильнее, чем казалось на первый взгляд. — Но… но мне нужна твоя помощь, — робко поясняет парнишка, кусая губы. Намджун правда очень хочет домой. — С чем? — раздражённо выплёвывает он, делая мысленную заметку включить этого фрика в чёрный список бара. Навсегда. — Я… я хочу научиться… цеплять парней. — Ну, одного вроде ты и без моей помощи склеил, — саркастически отвечает Намджун, складывая руки на груди. — Ты ведь очень популярен среди… геев. Намджун закатывает глаза настолько сильно, что кажется, будто ещё немного, и они сделают полный оборот. — И ты наверняка можешь заполучить любого, если захочешь, — будто бы не замечая кислого Намджунова лица, продолжает парень. — И к чему ты клонишь? Хочешь, чтобы я тебе кого-нибудь нашёл? — Нет! Я просто хочу, чтобы ты научил меня, как это делается. — Ты хочешь, чтобы я научил тебя клеить парней, — подытоживает Намджун, не впечатлённый перспективой. Странный незнакомец, тем временем, с энтузиазмом кивает, переминаясь с ноги на ногу от нетерпения. — А нахуя мне это надо, позволь спросить? — Потому что я умру девственником, если ты мне не поможешь! Намджун еле сдерживается, чтобы не засмеяться. Он ожидал чего угодно, но не этого. Просто уморительно: во-первых, что этот пацан о себе возомнил, что просит у него подобные вещи? И во-вторых, он девственник? Так они всё-таки существуют. — А я здесь при чём? — …пожалуйста? — Тебе сколько лет-то хоть? — Двадцать два. — Врёшь. Парнишка резко и недовольно выдыхает через нос, прежде чем вытащить из кармана кошелёк и продемонстрировать Намджуну ID, выставив карточку прямо ему перед носом. Намджун внимательно изучает цифры пару секунд, а затем ловко выхватывает документ у него из рук, заставляя пискнуть от неожиданности. — Откуда у тебя фальшивые документы? — Они настоящие! — Ага, конечно. Полежат пока у меня, — говорит Намджун, убирая пластиковую карточку в карман пиджака. — Эй, отдай! Это мой ID! Он мне нужен! — Вот что бывает, когда пытаешься пройти в бар по фальшивым документам. — Да настоящие они! Отдай! Намджун вздыхает и достаёт карту, быстро пробегаясь по ней глазами. — Пак Чимин, — читает он вслух, прежде чем передать её обратно, и Чимин вцепляется в карту что есть сил. — Иди домой, Пак Чимин. — Ты научишь меня цеплять парней? Пожалуйста? Я слышал, ты в этом спец, — раскачиваясь туда-сюда от переполняющих эмоций, продолжает умолять Чимин. Намджун прикрывает глаза, чувствуя, как потихоньку возвращается его мигрень. — Слушай, я не обязан никого ничему учить, окей? Деньги можешь даже не предлагать, мне на них совершенно всё равно. — Я, э-э… я могу работать на тебя! Бесплатно! Если пообещаешь научить меня! — Да с чего вообще тебе это так сдалось? — Есть причины. — Ну, если ты мне их не расскажешь, я просто уйду домой. — Ладно! Ладно… я, эм… все мои парни изменяли мне. Потому что я недостаточно сексуальный. Намджуну очень хочется рассмеяться, но он сдерживается, чтобы не травмировать несчастного ещё больше. Чимин выглядит одновременно как будто у него кризис среднего возраста, и как будто он маленький щенок, оставленный под дождём. И Намджун мог бы уйти — бросить его, как восхитительнейший мудак, разбивающий сердца каждый календарный день, кроме Рождества, но в действительности ведь он совсем не такой. Он никогда не давал своим пассиям ложных надежд: они всегда знали, на что подписываются, проводя с ним ночь, но слухи быстро создали ему репутацию холодного, бессердечного ублюдка, чья цель в жизни — перетрахать чуть ли каждого гея в Сеуле. И Намджун, переспавший с невообразимым количеством мужчин, внезапно чувствует подобие некой… жалости, когда смотрит на неловко мнущегося перед ним Чимина. Ему сложно даже представить, насколько непривлекательным нужно себя чувствовать, чтобы просить помощи у незнакомца, и от этой мысли он невольно проникается симпатией к пареньку. Намджун рассматривает его повнимательней. Чимин милый. Определённо милый, с этими своими пухлыми губами и выразительными глазами. Низковат, да и мускулов в нём, на вид, немного — он больше похож на мягкую игрушку, — но это не фатально, над этим вполне можно поработать. — Ладно, — почти через минуту раздумий выдыхает Намджун. — Ладно, я помогу тебе.Часть 1
7 сентября 2019 г. в 07:00
День у Ким Намджуна проходит так себе.
Он откидывается на спинку кресла и тяжело вздыхает, ощущая, как ноют затёкшие мышцы. Затем закидывает ногу на ногу и потирает виски в надежде облегчить головную боль: в ушах всё ещё звенит пронзительный мужской крик. Намджун закрывает глаза в жалкой попытке уснуть (иначе он точно бросит что-нибудь в стену), но день в мгновение ока решает стать ещё хуже, — когда кто-то без стука вламывается к нему в офис. Это Хосок.
— Надеюсь, это срочно, — раздражённо цедит сквозь зубы Намджун.
Хосок лишь смеётся, и Намджун ловит себя на мысли, что этот засранец никогда его не боялся. В какой-то степени это даже похвально.
— Тут уж как посмотреть. Но в любом случае, там внизу разворачивается маленькая драма, и я подумал, что ты захочешь посмотреть, — небрежно бросает Хосок, растягивая губы в улыбке.
Намджун стонет и одним быстрым движением оказывается на ногах, мимолётно хмурясь, когда замечает на своём всегда безупречном костюме пылинку. Он быстро смахивает её, прежде чем проследовать за Хосоком. Едва оказавшись за дверью, он чувствует вибрацию: музыка настолько громкая, что сотрясает буквально всё здание. Намджун проходит к стеклянной стене и смотрит вниз: народ толпится вокруг кого-то в самом центре бара.
— Если там опять какой-то пьяный мордобой, почему с этим не разбирается Чонгук? — недовольно интересуется он.
— Потому что это не пьяный мордобой, — с горящими от предвкушения глазами отвечает Хосок, становясь рядом.
— Тогда какого чёрта там происходит? У меня нет времени на всякую чепуху.
— А мне кажется, у тебя как раз много времени, раз ты решил прикорнуть в офисе, — с неизменно широкой улыбкой парирует менеджер и пожимает плечами, когда Намджун кидает на него почти яростный взгляд. — Ладно, ладно. Похоже, тут одного чувака поймали на измене, и это… я даже не знаю, как это назвать. Но потом они громко выясняли отношения, а теперь этот пацан в слезах. И все смотрят на него.
— Когда ты говоришь «пацан», надеюсь, ты не имеешь в виду ребёнка. Только полиции нам тут не хватало, — шипит Намджун, возмущённо смотря на Хосока. Тот лишь со смехом качает головой.
— Мы проверяем документы на входе, ты же знаешь. Он определённо совершеннолетний, но выглядит, скажем так… молодо.
— И зачем ты позвал меня тогда? Мог бы и сам разобраться.
— Мог бы, но если спустится сам Ким Намджун, будет гораздо проще. Все сразу переключат внимание на тебя, — ухмыляется Хосок, подмигивая. Где-то далеко в глубине души Намджуну хочется придушить его, но он сдерживается: сейчас проще сделать, что от него требуется, иначе Хосок так и будет действовать на нервы.
Намджун выпрямляется, поправляет пиджак и быстро спускается по лестнице в сам бар. Он видит неловко стоящего рядом с толпой Чонгука и наблюдающего за действием из-за барной стойки Сокджина с пустым стаканом в руках. Намджун, держа одну руку в кармане и второй зачёсывая свои выкрашенные в платиновый блонд волосы, идёт прямо в центр разворачивающейся драмы; один из посетителей замечает его и тут же хлопает по плечу своего соседа, указывая на него пальцем и даже не пытаясь как-то это скрыть.
Не проходит и трёх секунд, как глаза всех присутствующих уже прикованы к Ким Намджуну — основателю крупнейшего гей-бара в Сеуле под названием Bulletproof, известному плейбою и мечте каждого гомосексуального мужчины столицы. Одетый, как и всегда, в дорогой костюм, идеально подчёркивающий его рост и фигуру, Намджун щёлкает языком, растягивая свои пухлые губы, и пара посетителей выдыхают в благоговении, театрально хватаясь за грудь.
Толпа расступается, образуя проход, и Намджун видит миниатюрного растрёпанного парня, сидящего на полу, шмыгающего носом и яростно трущего глаза. Из-за этого его лицо сложно разглядеть, однако Хосок определённо был прав, называя виновника торжества пацаном: Намджун больше него чуть ли не в два раза. Он вздыхает. Если бы ему платили каждый раз, когда очередное ничтожество плачет из-за разбитого сердца (или лица) в его заведении, он бы уже давно открыл ещё один бар. Но так как ему не платят, то и вникать в ситуацию нет ни малейшего желания.
— Господа, буду очень благодарен, если вы продолжите наслаждаться вечером, пока я разбираюсь с этим, — спокойно говорит Намджун, заставляя себя улыбнуться уголком губ, и, будто по щелчку пальцев, толпа рассасывается, и каждый сразу находит себе занятие (конечно же, продолжая краем глаза следить за происходящим).
— Ну всё, хватит, — хрипло бросает Намджун, становясь перед всё ещё всхлипывающим парнем. — Давай я провожу тебя на улицу, — продолжает он, мысленно раздражаясь от того, что тот не делает ни единой попытки подняться. Он делает жест Чонгуку, и вышибала тут же подлетает к ним, непонимающе хмурясь.
— Ко мне в офис его, — приказывает Намджун, прежде чем развернуться и направиться к лестнице, игнорируя все восхищённые взгляды в свою сторону. Успех бара во многом зависит от того, как он преподносит себя, и Намджун, как никто, знает, как своей уверенностью, внешностью и харизмой заставить мужчин валяться у его ног. Провести ночь с кем-то из посетителей того же бара для него обычное дело, однако ни одна такая интрижка не длится долго. Для такого востребованного мужчины как Ким Намджун, отношения — ненужная трата времени.
Он ждёт, постукивая пальцами по деревянному столу, и недовольно вскидывает голову, когда открывается дверь, и появляется Чонгук с этим заплаканным недоразумением. К счастью, паренёк больше не трёт глаза (потому что ещё немного, и такими темпами он повредил бы себе роговицу, думает Намджун).
Он коротко кивает Чонгуку, и тот закрывает дверь с обратной стороны, оставляя их наедине.
— Что бы у тебя ни случилось, забудь. Там внизу ещё буквально сотня таких же парней, выбирай — не хочу. Просто иди и найди кого-нибудь другого, а вот рыдать посреди моего бара не надо. Ты портишь нам репутацию, — жёстко начинает Намджун, начисто игнорируя тот факт, что парень перед ним до сих пор так и не поднял взгляд со своей обуви.
— …но он говорил, что любит меня… — жалостливо всхлипывает тот, явно готовый расплакаться снова. Намджун терпеть не может подобного дерьма.
— Значит, это ты дурак, раз поверил.
— Никакой я не дурак! — парень, наконец, поднимает глаза, и Намджуну закрадывается в голову мысль, что документы у него фальшивые — потому что совершеннолетние люди не могут так выглядеть. Однако это не самое важное в данной ситуации. — Мы правда любили друг друга!
Намджун хмыкает, на секунду забывая про свою элегантность, и поудобнее устраивается в своём кресле.
— Слушай, я не знаю, что у вас там случилось, да и мне, честно говоря, всё равно, но если ты один из тех людей, кто верит, что в этом баре можно найти любовь на всю жизнь, пора бы уже снять розовые очки, — холодно продолжает он. Для него вообще сюрприз, что всё ещё существуют люди, верящие в любовь и все эти сопли. В его бар ходят с определённой целью: напиться и найти себе кого-нибудь на ночь.
— Да что ты вообще знаешь об этом месте! — зло вскидывается парнишка, снова вытирая катящиеся слёзы, и Намджун просто не верит своим ушам.
— Кое-что да знаю. Я владелец этого бара, — закатывает глаза он.
— …ты владелец этого бара?
Намджун щурится, оценивая вытянувшееся лицо напротив. Все знают, кто такой Ким Намджун и как он выглядит. Не может быть, чтобы этот пацан сейчас на полном серьёзе оглядывал его офис с широко распахнутыми глазами, будто только-только осознав, где находится и с кем разговаривает.
— Если ты закончил, попрошу удалиться. И мой тебе совет: не возвращайся сюда больше, если только не ищешь себе кого-нибудь для разового перепиха на ночь, — саркастично заканчивает Намджун, улыбаясь так, чтобы было видно ямочки. С трудом сдерживающий слёзы парнишка кидает на него нечитаемый взгляд, прежде чем выбежать прочь.
Намджун по горло сыт этой хернёй.