[Вау] [Неужели прокатило???]
ТэТэ [видишь я же говорил он придёт в гостиную] [так предсказуемо] Джин [ХАХА] [ВЫКУСИ КИМ НАМДЖУН][Можно мне теперь обратно?]
Джин [Нет] ТэТэ [Нет][????????] [КАКОГО ХУЯ ПОЧЕМУ]
ТэТэ [На всякий пожарный] [вдруг он вернётся] Джин [Что он тебе сказал][........]
Когда Намджун возвращается в спальню, то видит, что Чимин уже перевернул всю постель во сне, а сам лежит с полузадранной футболкой. Его худи, (которая, Намджун знает, была на нём, когда он уходил), тем временем, уже валяется на полу. Чимин кряхтит едва слышно, чуть подёргивая конечностями, и снова затихает. То есть Чимин из тех людей, кто любит раздеваться в пьяном состоянии. Ну просто супер. Лучше и быть не может. В доме, при всех его плюсах, центрального отопления нет. Может, пока Чимин пьян, ему и тепло, но как только он протрезвеет, в их комнате станет очень даже холодно. Намджун со вздохом направляется к кровати, чтобы подоткнуть ему одеяло, пока Чимин не замёрз насмерть. — Чимин, — мягко зовёт он, но младший лишь недовольно мычит сквозь сон, не собираясь просыпаться. — Чимин, давай под одеяло. Никакой реакции. Лишь между бровями на долю секунды пролегает складка, прежде чем исчезнуть в следующий момент. Похоже, Чимин из тех, кого и трактором не разбудишь. Ничего не остаётся: придётся всё делать самому. Намджун приподнимает Чимина за туловище и, прижимая к себе одной рукой, второй вытаскивает из-под него одеяло. Чимин что-то мычит недовольно, но даже так не просыпается, поэтому Намджун быстро укрывает его уже нормально. Чем дольше он думает об этом, тем нелепее кажется ситуация. Он, Ким Намджун, подтыкает кому-то одеяло. Да в жизни такого не было. В его постели побывало много мужчин, но подтыкает он одеяло впервые. Да и вообще, список вещей, что он делал впервые, после того, как в его жизни появился Пак Чимин, кажется бесконечным, и Намджун не знает, что делать со всем этим. Он садится прямо на холодный пол и облокачивается на кровать, укладывая руки на согнутые колени. От мягкого Чиминова посапывания клонит в сон, и Намджун опускает голову на матрас, собираясь провести ночь в таком положении. К счастью, он спит не так крепко, как Чимин, и сразу услышит, если тот начнёт задыхаться или что-то такое. Намджун забывается, но через некоторое время просыпается от Чиминова кряхтения. Он поднимает голову и видит, как Чимин бормочет что-то неразборчивое, при этом сильно хмурясь. Намджун наклоняется ближе, чтобы разобрать слова, и быстро понимает: Чимину попросту хочется пить, поэтому трясёт его тихонько, чтобы разбудить. — Чимин, вода, — негромко зовёт Намджун, и тот, спустя пару секунд с трудом разлепив глаза, делает попытку сфокусировать взгляд на небольшом ночнике, горящем в комнате. — Давай, я помогу, — продолжает мужчина, прежде чем помочь ему принять сидячее положение. Чимин недовольно и вымученно стонет, после чего Намджун делает себе мысленную заметочку: никогда больше не давать Чимину так сильно напиваться, с его-то восприимчивостью к алкоголю. Намджун берёт свободной рукой стакан с водой и аккуратно приставляет его к Чиминовым губам. Тот пьёт маленькими глотками и довольно мычит, когда жидкость достигает горла. — Ещё? — спрашивает Намджун, убирая стакан, но Чимин качает головой. — Нрмальна… — Спи. — М-м… башка трещит… — Похоже, у тебя уже похмелье. Лучше поспи, полегчает. — …а ты чего не спишь? — зевает Чимин, немного приходя в себя. Он смутно помнит, как вышел прогуляться с Намджуном, а вот то, как оказался в кровати — нет. Похоже, его собственный босс принёс его сюда… стыд-то какой. Зачем он вообще столько пил, если знает, что не умеет этого делать? — Да так. — …мы сегодня соседи? — без задней мысли интересуется парень, заглядывая Намджуну в глаза, но тот отводит взгляд, прежде чем кивнуть и тихо ответить: — Да, похоже на то. — А… тогда дай я подвинусь, что ли, — беспечно продолжает Чимин, откатываясь на одну сторону кровати и устраиваясь поудобней. Он улыбается Намджуну, как если бы его ничуть не смущал тот факт, что они будут делить постель. Намджун молча пялится на него, пытаясь понять, делает ли Чимин это сейчас осознанно или потому что всё ещё пьян. Поэтому он ждёт. Ждёт, что Чимин зальётся сейчас краской или начнёт заикаться, но тот лишь с любопытством рассматривает его в ответ, как бы не понимая, почему Намджун не забирается к нему. Тот стискивает зубы и неуверенно садится на край кровати. Чимин прав. Технически, нет причин смущаться и нервничать, потому что остальные спят точно так же в соседних комнатах. Это уже своего рода традиция для сотрудников бара, и Чимин знает об этом. Чимин наверняка вообще не воспринимает это как что-то серьёзное, но сама мысль о том, чтобы спать рядом, не даёт Намджуну покоя. Нет, тревожное чувство усиливается, давит, поднимается откуда-то изнутри, угрожая вырваться наружу. Намджун понятия не имеет, что это означает, поэтому отгоняет лишние мысли и заставляет себя забраться в кровать уже по-нормальному, с ногами, чтобы улечься рядом с Чимином. — Никогда не был на ночёвках, — внезапно нарушает тишину младший, и Намджун разворачивается на бок, чтобы видеть его лицо, на котором играет слабая улыбка. — Но эта мне нравится. Намджун слушает это и не понимает: неужели он один тут нервничает? — Спасибо, что пригласил с вами, — продолжает Чимин уже чуть менее разборчиво, засыпая. Намджун моргает, пару секунд осознавая услышанное, а потом честно отвечает: — Я рад, что ты приехал. Чимин мягко смеётся и зарывается лицом в подушку. — Если буду храпеть, буди меня, — с глупой улыбкой просит он, закрывая глаза. — …хорошо. — Но вроде как не должен. Я не уверен. — Ладно. Чимин засыпает почти сразу, оставляя Намджуна лежать и тупо смотреть в потолок, слушая стук собственного сердца в голове.***
— Что… Намджун, что случилось? — спрашивает Сокджин, едва завидев Намджуна, плетущегося из спальни. Сам он поднялся первый и теперь просто листал ленту в телефоне, ожидая, пока в гостиную подтянутся и остальные. — …что. — Ты вообще спал? — спрашивает бармен, щуря глаза. Он приподнимается на диване в попытке рассмотреть босса получше и ухмыляется. — Так-так-так… неужели наш Ким Намджун всю ночь не мог сомкнуть глаз потому что рядом лежал кое-кто? — Я такого не говорил. — А я и без слов всё вижу. — Джин… хватит. Всё не так. — Что не так? — с явным удовольствием интересуется Сокджин, закидывая ногу на ногу. Намджун лишь кидает на него испепеляющий взгляд, прежде чем молча удалиться на кухню за стаканом воды. Недостаток сна сказывается на организме, и Намджун почти уверен, что скоро пожалеет о своём ночном бодрствовании. Нужно было просто выгнать Чонгука с дивана и лечь в гостиной. Да даже на полу он бы лучше выспался. — Джун, давай мы тебя с Тэхёном и Чонгуком положим? Или я лучше вообще их сейчас разбужу, чтоб ты хоть часик поспал, — сжалившись над несчастным, предлагает бармен. Шутки в сторону — Намджун выглядит сейчас ужасно, и Сокджин ощущает укол вины. Он и не подозревал, что такое может произойти. Боги, да кто бы мог предположить, что сам Ким Намджун потеряет сон от того, что делит постель с одним из своих сотрудников? — Я попозже прилягу, — хрипло отвечает мужчина, отпивая из стакана с водой. Он сам не понимает, почему провёл эту ночь как на иголках. Часть его боялась услышать: «О господи! Ты что тут делаешь?» от Чимина с утра, что явно не способствовало хорошему засыпанию. Но скорее всё дело в мягком Чиминовом дыхании, отдававшимся громким эхом от стен, и тепле его тела, ощущавшимся нестерпимым жаром. Говоря по правде, Чимин спит тихо, и проблем с тем, чтобы заснуть самому, у Намджуна вообще возникнуть не должно было, но отчего-то негромкое Чиминово сопение, раздающееся в гробовой тишине комнаты, звучало для него оглушительно. Он не отдохнул ни капли. — Джун, присядешь на минутку? — просит Сокджин, похлопывая по свободному месту на диване рядом с собой. Намджун кидает на него предупреждающий взгляд, но садится всё равно. — Итак, — спокойно начинает Сокджин, откидываясь на подлокотник дивана. — Опустим это ребячество. Давай поговорим серьёзно: что именно между вами происходит? — Джин… — Я спрашиваю не для того, чтобы читать тебе морали. Я спрашиваю как друг, — Сокджин поднимает руку, не давая ему договорить. — Мне совершенно всё равно с кем ты встречаешься или спишь. И ты это знаешь. Намджун молчит, вместо ответа рассматривая чёрный экран телевизора прямо перед собой. — Я помню, что было два года назад. Когда у тебя был новый парень каждую ночь, — мягким тоном продолжает Сокджин. — И я не осуждал тебя за эту фазу, потому что знал, что ты себя контролируешь и не нарвёшься на неприятности. И я знаю, что ты вполне в состоянии позаботиться о себе самостоятельно. — Тогда к чему эти расспросы о Чимине? — Не знаю. Это другое, — пожимает плечами Сокджин. — И, ладно, я признаю: вся эта ситуация меня заинтересовала. Мне любопытно, вот и всё. — Почему? — Да ладно, мы опять к этому вернулись? Мы знаем друг друга слишком давно, чтобы я повёлся на это сейчас. — …что ты хочешь от меня услышать?***
Первое, что говорит Чимин после пробуждения, это что он голодный. У него волосы торчат во все стороны, а лицо с похмелья опухшее — глаза и губы особенно. Однако он, кажется, совсем не замечает своего помятого вида, радостно вваливаясь в гостиную. — Утречка, Чимини, — широко улыбается Тэхён, отрываясь от поедания свежезаваренного рамёна. — Как чувствуешь себя? Как голова? — Норм, — отвечает Чимин, параллельно оглядывая кухню в поисках еды. — Голова на удивление не болит… но очень есть хочется. — На завтрак у нас традиционно рамён. Угощайся, — поясняет Тэхён, кивая на невскрытую упаковку в углу. Чимин сразу же направляется к ней и кастрюльке, уже стоящей на плите. — А где все? — налив воду в кастрюльку, спрашивает Чимин, замечая, что кроме них, на кухне никого нет. — Э-э, ну босс и Джин на улице, ушли за чем-то. Не помню зачем, я их не особо слушал. Чонгук в душе. Юнги с Хосоком… ну, "спят", — сообщает Тэхён, показывая пальцами кавычки на слове «спят». — Ты о чём? — Кто знает, чем там они заняты, — пожимает плечами Тэхён, прежде чем снова сосредоточить всё своё внимание на рамёне. — Кстати, мы после завтрака идём гулять, так что будь готов. — Гулять? — Да. Мы каждый год так делаем. Тут есть одна тропа, по которой можно прям к речке спуститься. И мы всегда к этой реке ходим, чтобы… не знаю, просто отдохнуть, кости размять? — О, звучит классно. — Я тоже так думаю. Но в такую погоду на речку хорошо только смотреть. И вообще, одевайся потеплее. — А купаться будем? — С дуба рухнул? Температуру видел? — …значит нет? — Только если не терпится помереть поскорее. Ты плавать-то умеешь? — Естественно. Я же с Пусана. — …справедливо. К моменту, когда Намджун с Сокджином возвращаются, Чимин уже готов выходить, одетый в тёплую зимнюю куртку и шарф, закрывающий половину лица. Намджун подходит к нему, и Чимин удивлённо вскидывает голову. В его глазах читается немой вопрос. — Как ты себя чувствуешь? — мягко спрашивает Намджун, и Чимин улыбается ему, прежде чем ответить, что всё в порядке. — Полагаю, Тэхён уже объяснил тебе про прогулку. — Ага. Мы же к реке идём, да? — Ну да… но это не прям обязательно, так что можешь отсидеться здесь, если устал, — предлагает Намджун, и у Чимина сразу же проскальзывает мысль, что если кто и должен «отсидеться», то это сам Намджун, выглядящий так, будто не смыкал глаз всю ночь. Однако он решает не говорить этого вслух и просто натягивает на лицо ободряющую улыбку. — Нет, я хочу пойти. Думаю, глоток свежего воздуха точно не помешает.***
— Ого, — восхищённо выдыхает Чимин, смотря вниз на мощный поток и выглядывающие из воды выточенные годами камни. Когда Тэхён говорил о реке, он представлял мирный ручеёк, но то, что открылось перед ним сейчас — нечто гораздо более впечатляющее и пугающее. Они стоят на крутом склоне, полностью состоящем из камней и гравия, и хоть даже на этом месте уже достаточно опасно, Чимин делает попытку подойти ещё ближе к краю, чтобы лучше увидеть реку. Он всегда любил воду. Возможно, это всё влияние пусанской крови, но его всегда успокаивало наблюдение за водой. Он мог часами смотреть на море и не скучать, и эта река напомнила ему об этом. — Красивая, — довольно мурлычет себе под нос Чимин, перепрыгивая на соседний булыжник. — Не знал, что в Корее есть такие мощные реки. Юнги кидает на него задумчивый взгляд, стоя на плоском камне чуть поодаль. — Она не очень популярна, потому что к ней тяжело подойти, — медленно объясняет диджей, снова оглядывая пейзаж. — И детей сюда не водят. Слишком опасно. — Согласен, выглядит достаточно опасно, — покрутив головой, отвечает Чимин. Песка, где можно было бы посидеть, нет, и вода тут явно не для плавания. — Тут ещё и скользко. — Давай там осторожнее. Не знаю, умеешь ли ты плавать, но… я слышал, даже профессиональные пловцы не всегда справляются с этим потоком. — …а ты умеешь плавать? — Нет. Ну, я был пару раз в бассейне, но, в общем-то, это и всё. По-моему, только Сокджин и Чонгук умеют. Чимин кивает и прыгает на следующий камень, ещё ближе к реке, чтобы затем аккуратно на нём усесться. Камень ни разу не удобный, но с него открывается лучший вид. Чимину хочется опустить ноги в воду, но даже с места, где он сидит, уже понятно, что это не лучшая идея: от реки веет холодом. Так что он просто старается охватить всё глазами. Эта безмятежность умиротворяет. Чимин оборачивается, чтобы посмотреть, что делают остальные: Юнги с Хосоком сидят чуть поодаль и тоже молча наслаждаются пейзажем, а Тэхён кидает камешки в воду рядом с Чонгуком, пока Сокджин ковыряется в гальке, чтобы сделать так же. Намджун просто стоит, не говоря ни слова. Он смотрит на воду, но мысли его явно блуждают где-то в другом месте. Чимин задумчиво склоняет голову, пытаясь понять, о чём тот может думать. Намджун не выглядит ни грустным, ни злым (что хороший знак), но при этом он не выглядит и счастливым, и отчего-то Чимину сложно выбросить этот факт из головы и вернуться к созерцанию природы. Сложно сказать, сколько проходит времени с тех пор, как Чимин вполне себе уютно устроился на одном из булыжников, но вот Сокджин уже объявляет, что пора бы и домой, пока они окончательно тут не замёрзли. Все соглашаются: воздухом можно подышать и попозже будет, да и ветер поднялся. Чимин чувствует его острые порывы щеками, и щёки явно не в восторге от новых ощущений. Он медленно поднимается, просчитывая каждое движение. Камни, несмотря на отсутствие осадков, всё ещё немного скользкие, так что остальные помогают друг другу спуститься, чтобы никто не упал. Чимин продвигается ещё на шажок, когда внезапно слышит крик Намджуна с Юнги, и инстинктивно оборачивается, чтобы узнать, в чём дело. В следующую секунду он слышит звук камней, ударяющихся друг о друга и громкий всплеск. Чимин яростно крутит головой, пытаясь выяснить источник звука, и видит Намджуна в воде. В ту же секунду Чимин начинает стягивать с себя одежду. В ушах стоит белый шум. Он не слышит криков: Намджуна уносит всё дальше вниз по течению, и его голова еле-еле держится на поверхности, то и дело уходя под воду. Он беспомощно барахтает руками, и Чимин, за мгновение оценив все риски, прыгает в реку с шарфом в руке, не отрывая от Намджуна глаз. Вода ледяная. На пару мгновений его парализует; он будто окружён льдом со всех сторон. Чимин знает: ещё никогда в жизни он не ощущал такой боли, находясь в воде, и на момент он малодушно жалеет, что прыгнул. Больно. Боже, как же больно. Но тут просыпается инстинкт самосохранения, и Чимин начинает плыть, со всех сил начиная грести по направлению к Намджуну, находящемуся в полнейшей панике и, кажется, не осознающего даже, где верх, а где низ. — Хватайся за шарф! — пронзительно кричит Чимин, кидая тому конец шарфа. Однако Намджун не видит и не слышит ничего, что происходит вокруг, захлёбываясь в утягивающем его на дно потоке. Чимин стискивает зубы и, используя силу течения, подплывает ближе, подталкивая того за ноги вверх, чтобы не дать уйти под воду с головой. Он раз за разом зовёт Намджуна по имени, надеясь, что тот услышит его голос и придёт в себя: лучше не пытаться схватить его — Намджун может утянуть за собой на дно. Река оказалась гораздо глубже, чем он думал, и оставаться посреди неё — не вариант… что значит, что Намджун должен ухватиться за шарф, чтобы Чимин мог дотянуть его до берега. А учитывая температуру воды, времени у них немного. Чимин снова бросает шарф, и в этот раз Намджун хватается за него обеими руками, смотря на младшего огромными от ужаса глазами. Чимин тянет шарф вместе с Намджуном вперёд, гребя в основном ногами в попытке добраться до берега. К счастью, несмотря на свою глубину, река достаточно узкая, и с очередным всплеском адреналина Чимину удаётся ухватиться за прочную ветку, свисающую над водой. Не тратя времени, он перекидывает свой конец шарфа через ветку и снова крепко хватается за него, чтобы ни в коем случае не упустить. Он не может позволить течению унести его снова. Не сейчас, когда пальцы, которые он и так едва чувствует, дико трясутся от напряжения. Чимин пытается подтянуть тело ближе к камням, но Намджунов вес утягивает его обратно. — Держись! — орёт Чимин и пытается снова, стискивая челюсть и пытаясь свободной рукой ухватиться за что-то ещё. А затем он скорее слышит, чем видит, как к ним бегут Чонгук с Сокджином, яростно прыгая по камням и совершенно не заботясь о том, что могут разбить себе головы в любой момент. Чонгук добирается до них первым и крепко хватает Чимина за руку. Рыча от натуги, он вытягивает того на берег, пока Сокджин помогает выбраться Намджуну. Оказавшись на земле, Чимин просто валится на спину и дышит, лихорадочно шаря глазами по всему вокруг, не совсем понимая, жив он или мёртв. — Чимин! — кричит Тэхён, помогая ему сесть, и Чимин ничего не говорит, просто позволяя тому укрыть себя куртками остальных. Внезапно, ему становится так холодно, что это уже невыносимо: его начинает трясти всего, с ног до головы, и он уже не может контролировать собственные стучащие зубы или бьющиеся сами об себя конечности. Когда ему удаётся кое-как повернуть голову, он видит, что Намджун находится точно в таком же состоянии, укрытый несколькими слоями одежды. Все, кроме них, стоят без верхней одежды, не обращая внимания на ледяной ветер: обычное дело для конца ноября. Понятно и без слов, кому эти куртки сейчас нужнее. — Ким Намджун! Я для кого тут распинался об осторожности? — срывается на крик Юнги, яростно подтыкая Намджуну одежду, в то время как тот явно не в том состоянии, чтобы сформулировать ответ. — Давайте, нам нужно срочно их доставить в тепло. Чонгук, беги домой, приготовь им горячую ванну и вруби обогреватели на максимум, понял? — напряжённо бросает Юнги, и тот, не теряя ни секунды, бросается вверх по тропе. Тэхён с Хосоком стаскивают Чимина с камней, помогая ему встать, чтобы начать двигаться к дому, пока Сокджин с Юнги делают то же с Намджуном. Ко времени, когда они оказываются в коттедже, ванна уже набрана, и Чимина всего обдаёт теплом воздуха из обогревателей. — Залезайте в воду, — приказывает Юнги голосом, не терпящим возражений. — В-вме-с-сте? — стуча зубами, выговаривает Чимин. Сейчас он не контролирует собственную челюсть до той степени, что всерьёз беспокоится, как бы не разбить себе зубы. — Да, вместе, — огрызается Юнги. — Сейчас не время думать о приличиях, я сказал, залезайте, пока не подохли от гипотермии оба! Чимин слушается, больше всего на свете желая сейчас согреться. Все слои, в которые его кутали на улице, вообще будто бы не грели ни капли. Ему помогают залезть в ванную прямо как есть, в одежде — снимая только куртки ради удобства, и Чимин погружается в воду по шею, с радостью ощущая её тепло. Затем в ванную помогают забраться Намджуну, и естественно, при таком раскладе, полностью погрузиться в воду обоим не получается, так что Хосок включает душ и начинает поливать их горячей водой сверху. Только после этого Чимин начинает чувствовать, как мышцы потихоньку расслабляются, после чего приходит осознание: они с большой вероятностью могли не выбраться из этой реки совсем. Он инстинктивно хватает Намджуна за руки в подсознательном желании убедиться, что с тем всё в порядке, и Намджун крепко сжимает его ладони в ответ, всё так же не сводя глаз со своих коленей. Они сидят в ванной, отогреваясь под горячими струями душа и держась за руки, и, кажется, впервые никто не решает подшутить над этим или вставить остроумный комментарий.