Желание шрама

Бешеное сердцебиение, учащённое дыхание и непреодолимый страх. Он проснулся в холодном поту, пытаясь остановить время на мгновение и понять, что происходит. Спальня молодого парня стояла в кромешной тьме, а приоткрытая дверь в помещение, пускала немного света в это тёмное царство. — Сынок, вставай, — послышался нежный женский голос, который успокоил парнишку и дал чувство безопасности. — Тэхён, — женщина окликнула его снова, а он только повернул к ней воспалённые, красные глаза. Ночи на пролёт за компьютерными играми и переписки с друзьями давали о себе знать пересушенной слизистой глаз. Он пробурчал что-то неразборчивое после чего мать прикрыла дверь, покинув комнату. Картинка перед очами плыла, а белый потолок спальни казался рябью на воде. Шатен ели оторвал лопатки от белых простыней и поднял торс. Веки рефлекторно сомкнулись, когда в карие глаза как будто соли сыпанули, не жалея белого, рассыпчатого вещества. Кислород в лёгких остановился, вместе с грудной клеткой, которая больше не вздымалась при каждом вдохе. Он задержал дыхание, после того, как почувствовал, что по щеке стекает маленькая слезинка. Эти кошмары продолжают его мучать каждую ночь, вот уже на протяжении последних двух недель. Он видит только яркий свет и слышит крики посторонних людей, которые заглушают чей-то плачь. Этот непонятный, сумбурный ужас терзает его, не давая нормально отдохнуть. Крик мамы снова вернул странствующий разум обратно на землю. Молодой человек вскочил с кровати и в спешке стал натягивать давно изношенную одежду, которая резко контрастировала с его фактурой. Неприглядные футболки и немного протертые на коленях джинсы не отвлекали внимание от необычной, но жутко притягательной внешности юноши. Одеяние прятало молодое, по-своему прекрасное подростковое тело. У Тэхёна всегда было чувство стиля и очень тонкое понимание эстетики, разве что ему не всегда удавалось воплощать свои желания в жизнь. Такое казалось недостижимой мечтой, сказкой, подаренной жестоким миром. Он взял со стула такой же потрёпанный жизнью рюкзак и накинул на плечо. Последний раз посмотрел на себя в зеркало и зарылся длинными, изящными пальцами в тёмные волосы, поправляя бардак на голове, который уверенно считал причёской. Пару шагов и парень покидает свою комнату. Она была похожа скорее на тёмную конуру нежили на личное пространство подростка. Хотя такое сравнение будет совсем не уместным, ведь сам Тэ называл себя псом, конечно, всё в шутку, но ему было совсем не до смеха, когда протаптывал тропинку уже по родной квартире, маленькой и не совсем уютной. Радовала только недавно сделанная общая большая комната, вмещающая в себя гостиную, кухню и столовую. Мама и брат долго работали, чтобы накопить на ремонт и даже самый юный член семьи стал отказывать себе во многом, тем самым помогая родным закрыть эту дыру и так в небольшом бюджете. — Наконец-то, — фыркнула мама, но всё равно по-доброму. Она ставила на стол его завтрак, пока напротив сидел брат, читающий отчеты. — И вам доброе утро, — без эмоционально промямлил Тэхён и уселся на стул, кивком приветствуя старшего, который на секунду оторвал взгляд от бумаги, чтобы посмотреть на «сопляка». Скромно обставленная квартира была освежена ремонтом, но всё равно в воздухе витал тяжёлый старый запах, что никуда не делся, оставаясь здесь со старой мебелью. В частности, с древним, но любимым папиным диваном, на котором сейчас ютился Ник. Всё вокруг было заставлено папками и какими-то распечатками, на небольшом журнальном столике, вместо парочки журналов или пульта, жил ноутбук брата и огромное количество допитых банок энергетиков. Уже не молодая женщина просто не успевала следить за домом, постоянно находясь на двух работах, а вечером беспрерывно ворочаясь на маленькой кухоньке. Детей она предпочитала не нагружать этой фигнёй. Один постоянно работал и был главной поддержкой семьи. Второй раздражительным подростком, которому что не скажи — новый повод поорать. Главное, чтобы это чудо училось и пыталось не вылететь со школы за многочисленные прогулы. Тэхён без аппетита уже 5 минут ковырялся в омлете и выбирал небольшие кусочки бекона, откладывая их на край тарелки, чем только злил мать. Она давала своему чаду лёгкие подзатыльники, после чего они оба лыбились, пока брат медленно потягивал горячий кофе. — У тебя сегодня много работы? — заинтересовано спросила женщина, отвлекаясь от шатена. Ник демонстративно поднял бумаги со стола и помотал ими в воздухе, тем самым без лишнего ответив на её вопрос. Она только раздражала этим и молодой человек лишний раз выходил из себя. — Пожалуйста, после работы сразу дамой, — вкрадчивым голосом попросила она. — Не просаживай деньги по кабакам. — Я взрослый человек, мама, — начал довольно низкий голос. Тэхён из-под лба посмотрел на них и заметил, как столкнулись тяжёлые взгляды. — Зарабатываю деньги и хочу тратить хотя бы часть из них на себя, — Тэ ненавидел эту нотку эгоизма, которая всё чаще проскакивала в зелёных глазах брата. — Но не так же! — возразила женщина, чья копия вела с ней данную беседу. В моменты семейных сор младший чувствовал себя лишним, откровенно говоря, чужим в этой семье. — Я пошёл, — шатен вспрыгивает со стула так и недоев свой завтрак, оставляя мать и брата в замешательстве. Он подбирает рюкзак и ветровку, после чего выходит в парадную, громко захлопнув дверь. Это глоток свободы, которого он ждёт каждый день, покидая стены отцовского дома. Только за пределами их поля зрения он может дышать спокойно и даже думать о чём хочет. Порой кажется, что они оба душат его, но не хорошо так отзываться о собственной семье. Вскоре хлопает и железная дверь подъезда, после чего в нос ударяет запах утреннего, только проснувшегося Манхеттена. Тэхён закидывает в рот пару мятных жвачек и засовывает руки в карманы, наслаждаясь только что приобретённым одиночеством. Эти улицы роднее всего на свете и именно для него они навсегда останутся напоминанием о прошлом. Невысокие дома из красного кирпича, продырявленные окнами и опоясанные железными лестницами, практически из чёрного метала. Паукообразные голые деревья и шумящие вывески, плакаты и маленькие флажки с непонятными корейскими буквами, китайскими и японскими иероглифами. По маленьким улочкам пробегают люди этих же наций, мило улыбаясь парню и это глупое ощущение родства греет душу, ведь они ему никто, просто соседи или даже прохожие. Тэ идёт размеренно, можно сказать, что практически ползёт, как улитка, ворочая головой в разные стороны и осматривая однотипные фасады домов. Он проходит через арку и попадает под мост, который соединяет эту относительно спокойную часть Манхеттена с вечно шумным Бруклином. Шатен слышит знакомый шум мотора и без промедлений поворачивается к источнику звука, встречаясь с укоризненным взглядом старшего брата. Ник приоткрыл окно и немного высунул голову, чтобы лучше видеть мелкого, который совсем не спешит на учёбу, когда время с каждой не торопливой минутой подгоняет. Тэхён недовольно хмыкает и отворачивается, продолжая своё движение, но при этом прибавляет ходу, пока русоволосый с такой же скоростью катится за ним на своей подтрёпанной Skoda Octavia. — Сядь, — приказал он, сверля сгорбленную спину строгим взглядом, только вот для школьника он совсем не авторитет. — Если ты немедленно не сядешь, то я расскажу маме, что ты воруешь мои сигареты. Ты хочешь по-плохому? Знаешь же, что я умею, — сказанное заставило остановиться мальца, а уже через минуту он сидел на пассажирском сидении. Дорога тянулась намного быстрее, чем на обычном автобусе и городские пейзажи пролетали так же незаметно — они слишком приелись глазу. Даже люди, гулявшие в парке, были выучены наизусть; ничто не удивляло Тэ, поэтому он открыл окно настежь и положил голову на дверь так, чтобы встречный ветер обдувал лицо. В такие моменты они не говорили друг с другом, предпочитали игнорировать и в этом по большей части была инициатива шатена. Хотя причин больше было у Ника, который всячески пытался снова сблизиться с некогда родной душой и кровью. — Не ходи сегодня в бар, — пробормотал юноша, чем очень удивил водителя. Ник повернулся к Тэ отвлекаясь от дороги и тяжело вздохнул. — Хотя бы сегодня, — вторил младший, продолжая смотреть вперёд, пока машина неслась в общем потоке по оживлённой трассе. — Следи за своей жизнью, — он как всегда был не возмутим и эгоистичен. Даже не смотря на него Тэхён мог сказать с каким выражением мужчина смотрит на дорогу. — Ты на волоске от вылета, поэтому уж постарайся, чтобы тебя не выперли. Мною потраченные деньги никогда не сровняться с теми, что мы с мамой тратим на твоё дорогостоящее обучение, — зеленоглазый был спокоен, но в голосе чувствовалась эта агрессия и недовольство. — Ты просто не видишь, как медленно становишься похожим на своего отца, — зашипел Тэ и моментально выровнялся, — разве ты не понимаешь, что мама боится? — подросток сильно сощурил глаза, пронзительно посмотрев на брата, который только сильнее стал сжимать руль в вспотевших руках. — Я никогда не буду таким как Роб, — сразу отсёк русоволосый и поджал тонкие губы, тем самым опуская кончик длинного и острого носа. — Закрыли эту тему. — они были не родными. Два чужих человека, которые считались братьями только по матери. *** Роберт Янг был обыкновенным мужчиной средних лет. Высокий рост, светлые волосы и зелёные глаза были особенностью их семьи. Абсолютно все строгие черты лица, пристрастия и выше перечисленные признаки передались первому и единственному ребёнку — Нику. Он был копией отца по всем фронтам, даже негативным, что уже сейчас мог подметить Тэхён, видевший Янга старшего единожды и то в детстве. В памяти навеки останутся обрывистые воспоминания пьяного лица и сильного перегара, которые спустя года привстают пред шатеном в лице брата. Это появилось со временем и такой же тяжёлой работой, эта страсть стала общей на отца и сына. Алкоголь. Дурацкая причина женских слёз и в конечном итоге развода, в котором так нуждалась Кейт. Она была готова уйти, но каждый раз её держала совершено абсурдная причина — давно умершая любовь. Смешно, но такие долгие мучения оборвались в мгновение ока, и девушка оказалась совсем одна с четырёхлетним ребёнком. Еда за копейки, рваная старая одежда, постоянная работа и желание жить — единственное, что она могла позволить себе. Сырая квартира и дешёвые забегаловки стали их постоянным местом обитания. Именно в такой корейской закусочной встретились родители Тэхёна. Нелегальный эмигрант Ким Ёнсок и матерь одиночка Кейт Янг. *** — Спасибо, — сухо ответил Тэ и покинул салон машины, попутно прощаясь с братом. Русоволосый ещё какое-то время смотрел ему в след, но очень скоро поспешил покинуть Гулден-авеню. Все тротуары были заполнены детьми, спешащими на занятия. Ким выделялся из толпы, только потому что медленно струился меж людьми. Вдоль дороги по одной стороне стояли машины, а по другой — типичные школьные, жёлтые автобусы. Парень повернул голову в право и посмотрел на сетку, которая мешала и надоедливо рябила перед глазами. Он внимательно осматривал двор в поисках друзей. Внутри такая же толпа. Все стоят возле своих шкафчиков, на коридорах около дверей и лестничном пролёте. Аж душно от такой херни. Тэхён злобно забрасывает книжки и нервозно цокает, пока не чувствует нежное касание со спины. Девичьи ручонки опоясывают его торс и прижимают к себе. Парень ощущает это и улыбается с мыслью, что Эм опять спасает его испорченное утро. — Сегодня ты не опоздал, — отчитывается она и заглядывает на его лицо со спины, опускаясь и просовывая голову подмышку. Чёрные глазюки смотрели на него снизу в верх и дарили воображаемую улыбочку, пока их обладательница реально расплывалась в ней. Шатен усмехнулся на одну сторону и ущипнул девчонку за кончик носа, после чего она выпустила его из кольца. Маленькие ладошки потирали красный нос на аккуратном личике, которое обрамляли ярко рыжие волосы. Ещё вчера на голове были белые локоны, а уже сегодня копна огненных волн. — Чёрт, это моя краска? — удивленно спросила Эмми, прикасаясь к жестким волосам Кима, после того как окончательно натёрла «кнопочку». — Видимо, она не взяла мои чёрные волосы, — юноша снова усмехнулся и потрепал себе затылок. На самом деле всё было продумано и умышленно сделано с надеждой на то, что такой цвет волос точно привлечёт меньше внимания к его персоне. Он и так был достаточно заметным парнем в школе. Многие девчонки сохли по нему, несмотря на его положение, а парни то считали другом, то неистово и безусловно завидовали самым чёрным образом. Пока Тэ шагал коридорами старшей школы вместе со своей спутницей все смотрели на размеренную, можно сказать, царскую походку, на идеально выточенный природой профиль и каждый намеривался встретиться с его глазами. Они, определённо, обладали самой настоящей магией, даже кто-то мог подшучивать, мол Тэхён и не человек вовсе, а самый настоящий колдун или даже пришелиц с другой галактики — это было не больше чем отказа принимать его настоящим. Даже для Эм он парой казался выдумкой, и она не могла поверить, что шатен её парень. Звенит второй звонок, и молодой человек неспешно прощается с напротив торопливой девушкой, после чего заходит в полный класс, где каждый уставился на него. На лице полное безразличие к их интересу. Бурную реакцию вызывает только компания друзей, которая сидит почти в полном составе на задних рядах. Он усаживается на своё место, после того как поприветствовал каждого приятеля крепким рукопожатием и какой-то не замысловатой колкой фразой. Как только в класс заходит учитель все замолкают и для Тэхёна этот день всё больше начинает походить на предыдущий. Он по обыкновению ничего не слушает, просто просиживает время, вместо того, чтобы колесить по городу вместе с ребятами постарше, к которым так тянуло мальца. Друзья у него были, даже верные, но с ними ему было скучно — душа требовала чего-то большего: адреналина, опасности, страха. Да, с ними можно было посидеть, выпить и поговорить о каких-то подростковых глупостях, но Тэ сам считал, что уже давно далёк от них, он стоит выше. Не в обиду окружающей его ребятне, но опыта, причём во всём, у него было на порядок больше. Он давно вышел из-под контроля и порой сам собой не владел, но такие вещи его совсем не расстраивали, жил как мог и скрашивал своё пребывание так же. Как говорится: «Жил, потому что родился, но ещё не умер» и по таким законам существовать он стал относительно недавно, каких-то два года назад он сломался, а окружающие спихивают всё на подростковый период и семейные трудности. Да что они понимают коршуны?! Только парят над ним и клюют за каждый проступок, не пытаясь остановится, перестать измываться над ним, он и так это прекрасно делает. Только Эмми терпеливо ждёт, когда он очередной раз воспользуется ею, выплеснув всё своё негодование, которое копиться изо дня в день. Всё пролетает мимо него: скучные монологи учителей, не очень-то и интересные разговоры друзей, минуты и даже часы, в итоге очередной день сурка подходит к концу. Сегодня он максимально убит, хочется просто сдохнуть, о чём Тэ шуточно заявляет Эм, когда они вдвоём идут к автобусной остановке. Киму пилить и пилить, а вот рыжик может и пешком пройтись, но уж слишком дорога каждая проведённая минута с ним. Он с теплотой смотрит на девушку. Для всех они встречаются, но Эмми всегда готова признать со спокойной душой, что она для него просто хорошая девочка, с которой он спит. Она готова с этим мирится, но в её некогда светлую голову даже не приходит мысль, что может быть что-то иначе. Что может быть искренне и взаимно. Они прощаются на автобусной остановке, когда Тэхён садится на нужный ему транспорт. Уже через мгновение машина трогается, а Эм не может отвести глаз от него. Как будто не может напиться или же надышаться им перед смертью. *** Из-за ужасных пробок Тэ добирается до дома только с заходом солнца. Улицы уже опустились во мрак и только маленькие окошки с горящим светом подают признаки, что кто-то всё-таки обитает в этом спокойном и тихом районе. Подходя к подъезду, парень замечает свет в зашторенном окне и делает небезосновательный вывод, что мама уже вернулась домой. Все догадки оказываются верны: зайдя в квартиру первым делом в нос ударяет приятный и очень аппетитный аромат еды. Затем слышится тихое напевание какой-то глупой песни, а только затем показывается и сама исполнительница. Ким тянет добрую улыбку и в который раз удивляется детской наивности своей мамы. Она чем-то занята копошась на кухне, что даже не заметила, как сын вернулся домой и некоторое время наблюдает за ней. Он просто снова изучает её, до ужаса знакомую маму, которая в детстве всегда ассоциировался с теплом и любовью. — Я дома! — как обычно предупредил женщину и направился в свою комнату, доставая из кармана украденную пачку сигарет, чтобы за запертой дверью выкурить всего лишь одну и впервые за целый день почувствовать спокойствие. Он идёт по коридору, подминает глаза и резко стопорится, пугливо убирая в карман пачку. Тэхён проходит дальше и останавливается у открытой двери в мамину спальню, чуть облокачиваясь об угол. Ким со стыдом смотрит в глаза напротив и даже прячет их, тихо извиняясь перед мужчиной, чей образ остаётся неподвижен. Шатен будто смотрит в отражение и это отражение иногда поблёскивает, как самое настоящее стекло, каким оно и являлось. Он попросту потупляет взгляд на человеке перед ним и в сотый раз признаёт, что рад быть точной копией папы, фотография которого стоит в чёрной рамке на комоде. Достаточно молодой Ким Ёнсок сгорел буквально за месяц и спустя столько времени Тэхёну страшно вспоминать тот февраль, воспроизводя в своей голове неприятные воспоминания двухгодичной давности. — Тэ! — внезапно парня окликает мама и он тут же мчится на кухню, откуда и доносился женский голос. Как только юноша попадает в поле её зрения она вздыхает с облегчением, замечая, что он ещё не успел переодеться. — Тэхён… Она сидит за обеденным, столом склонившись над телефоном и только по одному её взгляду он понимает в чём дело. Кейт держится за голову, приподнимая волосы у самых корней и демонстративно кривит губы. — Опять? — получив на свой вопрос самый сдержанный ответ, которого вообще можно ожидать, подросток меняется в лице и с этой переменой приходит нервозность. Ему не надо было лишний раз объяснять. Он просто кидает портфель на диван и идёт к входной двери, скрываясь за нею. Автобусы ещё ходят, поэтому парень безо всяких проблем добирается до нужного места. В этой части Манхеттена жизнь идёт полным ходом, что несомненно бесило и выводило из себя Кима. Он проходит пару кварталов, пытаясь не обращать внимание на шум, который окутывал его. Чем ближе он приближался к нужной точке, тем сильнее хотелось бежать прочь. Пьяные лица прохожих говорили о многом и даже с закрытыми глазами, по одному лишь запаху шатен без проблем отыскал бы этот конченый бар, в котором каждый вечер заседал его братец, сливая деньги на алкоголь. С наружи Бейкер Стрит Паб был даже очень привлекательным местом с белым фасадом и силуэтом известного сыщика английской литературы. Внутри царила не менее благоприятная атмосфера веселия и расслабленности, но только Тэхён ненавидел это место всем сердцем и у него на то были личные, весьма весомые причины. Он без опаски проходит внутрь и целенаправленно идёт к столу где обычно восседает Ник и пару его коллег. Картина настолько уже привычная, что юношу давно перестала удивлять пьяная физиономия брата. Он чувствует отвращение к человеку, от которого во многом зависит жизнь матери и его. Янг — единственная опора семьи, но даже она не такая крепкая как хотелось. С каждым днём шатен наблюдает как она крошиться прямо у него на глазах, разбиваясь об бутылки с крепкими напитками. — О! — воскликнул мужчина, а все остальные подхватывают задорный клич и начинают громко приветствовать Тэ, которому с трудом удаётся держать себя в руках и не показывать, как ему мерзко с их лиц. — Садись, мелкий, посиди послушай о чём говорят взрослые! Взрослые? Это бесило ещё больше. Какие же они взрослые, если не могут справится с собственными неконтролируемыми пристрастиями? Значит и Ким может считаться взрослым, но вот никто признавать этого не будет, пока парень возвышается над ними и злобно скрипит зубами, прожигая настоящую дыру во лбу братца. Ник даже мог почувствовать это, потому что лицо начинало самым настоящим образом гореть. — Завалитесь, конченые ублюдки, — в конце концов он не удержался и позволить своим эмоциям показаться, но только в виде верхушки айсберга, в противном случае он бы плевался и крыл их матом до того, пока не потерял бы голос. — Поехали домой, Ник! Или лучше Роберт младший? Он знал куда надо надавить, чтобы заставить брата чувствовать самый разнообразный спектр эмоций. Это получалось так хорошо, что парень иногда задумывался над своими возможностями как над чем-то большим, а пока ему оставалось с помощью весьма гнусного способа манипулировать мужчиной. Янг со стуком поставил недопитый бокал пива на стол и подвёлся на ноги, поднимая со спинки стула пальто. Тэхён ликовал в душе, обычно заставить этого пьянчугу покинуть стены паба отнимало не мало времени и сил, а сейчас он без лишнего трёпа попрощался со всеми и двинулся к главному входу. Ким шагал позади и не мог понять, что же сегодня не так, ведь всё слишком легко происходит, он даже усилий не прикладывает. — Куда собрался?! — грозно рявкнул брать, выходя на улицу, когда увидел, что Тэ идёт совершенно в другую сторону. — Такси поймать. — Какое такси? Ты в себе или не в себе? — продолжал бубнить брать. Тэхён остановился и с искажённым лицом смотрел на него. Казалось, что ещё чуть-чуть и с него бульки пойдут, потому что брат начал икать и откровенно выводить младшего своим безобразным поведением. — Машина, мальчик! — крикнул Янг и указал на свой автомобиль, который был удачно припаркованный перед входом в бар. — Твою ж … — а вот и подвох, которого так боялся шатен. Спор длился совсем не долго и всё закончилось, как только старший подошёл к «любимому» братику и скрутив ему руку, после чего направился к автомобилю. Большого труда не составило затолкать подростка на пассажирское сидение. Полностью сформированный и окрепший мужчина даже в пьяном состоянии легко справлялся с пацаном. — Ты пьяный в стельку! — заорал Ким, когда Ник сел в салон и стал заводить машину. — Тогда садись и веди, — Янг сказал это с полным осознанием того, что Тэхён не сделает этого. Парень уже водил, но за руль этого автомобиля сесть не мог. Руки начинали дрожать, и он толком держаться не мог, что уже говорить о управление этой штукой. Его сразу настигали панические атаки, когда в сознание закрадывались прожитые картинки. Эта была папина машина, а у Тэ всегда стоял блок перед его вещами. Даже сейчас старший спокойно выруливал на одну из главных трасс, пока мелкий сидел поникший и даже представить не мог, как бы смог сесть на место отца. — Чего молчишь? — они неслись по одной из полос огромной трассы, которая сейчас практически пустовала, лишь позади маячили огни фар. — Тэхён? — Ничего, — легче абстрагироваться, нежели выходить на контакт с братом. Завтра он ничего не вспомнит и будет холоден, непреступен. От их детского общения ничего не осталось. Кто бы мог поверить, что когда-то они были самыми родными для друг друга, не смотря на кровное родство только по матери. В те далёкие деньки они не чувствовали колоссальной разницы между собой, впрочем, как и все дети, но время бежало, и некогда близкие братья стали отдаляться. Причин было для этого много, но самой большой — они были совершенно разные. Такие противоположности не притягиваются, а отскакиваю друг от друга в мгновения ока, что и произошло с этими двумя. Ник стал рассказывать какую-то фигню, хотя его об этом никто не просил, но с таким отношением Тэхёну было намного легче справится. Он постепенно стал успокаиваться, и захлёстывающая его ярость потихоньку отпускала. Машину немного водило в разные стороны, но никто не обращал внимание. Тэ банально не научился чувствовать автомобиль, а брат просто был в говно. Хоть бы мама не узнала, что Ник опять сел пьяным за руль, в прошлый раз она долга ругалась и обижалась на обоих, что неимоверно злило Кима. Сейчас же он максимально пытался не думать о последствиях. Когда машина валит почти на всей скорости по прямой и пустой трассе, то хочется забыть обо всём и просто наслаждаться своей неудержимостью, пока по лицу прокатывают волны холодного воздуха из открытого окна. — Смотри, нам тут решили жопу полизать, — заметил брат, подстёгивая самого себя. Позади ехала машина, водитель которой так и норовил догнать их. По крайней мере так казалось Янгу. Будучи не в (самом) трезвом состоянии, он принял не (самое) разумное решение — вдавить газ в пол. Он совсем не слышал, как Тэхён стал кричать, чтобы тот прекратил, но Ник посчитал Кима ни на что неспособным трусом, который сейчас сцикливо вцепился в сидение и быстро, одной рукой пристёгивал ремень безопасности. Старший стал смеяться и играть со скоростью то замедляясь, то снова давая копателю. Две машины неслись одна за другой на бешеной скорости по пустой трассе. Они с лёгкостью рассекали воздух мчась против ветра, но от этого уже было невозможно получить удовольствие. Картинки за окном пролитали с такой скоростью, что Тэхён жмурился и весь напрягался, молясь Богу, чтобы эти покатушки закончились хорошо. — Перестань! — завопил шатен из последних сил, пока в лёгких ещё был воздух, но неадекватные глаза Янга перечили всему, что можно было предъявить в этот момент. — Сейчас этот хер у нас соснёт! — кто бы мог подумать, что он такое скажет прямо сейчас, кода на его пороге стояла она, полностью убранная в чёрное. Брат резко выворачивает руль в лево и последние, что отчётливо слышит Тэхён так это скрип колёс. Они по-настоящему стонали под машиной, оставляя на асфальте чёрные следы от дрифта. Даже через закрытые глаза парень увидел озаривший их салон свет, а затем и писклявую тишину. Его швырнуло вправо, и парня сильно кидало от стороны в сторону. Резкий удар и он почувствовал, как ремень безопасности вонзился в грудь прямо на живую. Его как будто запихнули в стиральную машину, и он бился обо все стены стискивая зубы от боли. Всё тело сжало, а вдохнуть было невозможно. Пекущая и невыносимая боль окутала всё тело. Он бы кричал, но не может — в груди ничего не осталось. Он пытается открыть глаза и понять, что произошло, но это тоже не легко. Они сильно пекут, а один даже не в состоянии что-то распознать. Это настоящая агония, которая разрывала тело, ломала кости и срывала кожу, впиваясь острыми осколками стекла во всё что только было можно. Агония и сильная судорога, выворачивающая наизнанку, выжимающая боль рвала все органы. Сердце отбивает последние удары и кровь медленно останавливается во всём теле, которое с застывшим ужасом на лице судорожно содрогается.