Желание шрама

Сквозь гробовое молчание. Сквозь тишину больничных коридоров доносились тихие и мягкие шаги мед. персонала. Они плавали из палаты в палату, словно призраки в давно забытом, древнем доме. Дурацкие лампы на потолке постоянно мигали или вообще не горели. Идеальные белые стены только раздражающе давили на психику, заставляя ещё больше сходить с ума. Из некоторых палат доносились тяжёлые вздохи и тихие стоны больных, которым просто приходилось мучатся от «незначительной» боли. Только в дальнем помещение этого отделения сохранялась относительная тишина — палата интенсивной терапии. Ночной покой почти ничего не нарушало, кроме пикающих аппаратов, поддерживающих жизнь многим присутствующим. Это было далёкое от понимания, спокойное и казалось, Богом забытое мосте. Тут бок обок существовала ещё живая и давно погибшая надежда. Они обе ютились в относительно небольшом пространстве, нависая над каждым человеком, который бездвижно лежал на своей койке, не подавая не единого признака жизни, точнее существования. Они бы поклялись, что это ужасно, когда тебя поддерживает техника и препараты…конечно, если бы они могли сказать хотя бы что-то. Несмотря на всю мертвенность и обречённость, как бы абсурдно это не звучало, но здесь была «жизнь». Почти каждый день что-то менялось: кто-то просыпался, кого-то отключали, кого-то привозили и увозили, в сознание или без, это уже не столь важно. Всё изменялось, ничего не стояло на месте, кроме одной единственной койки, на которой лежал совсем ещё ребёнок. Неподвижное молодое тело и чарующее, смазливое личико, прячущееся под кислородной маской, многочисленными трубочками, катетерами и прочим добром. Медсёстры и врачи порой засматривались и подолгу наблюдали за «окаменелым» лицом с нескрываемой печалью и сожалением — на данный момент они ничего не могли сделать. Им только оставалась холоднокровно действовать по отработанному протоколу, но всё равно, где-то в глубине ёкало. Его доставили сюда две недели назад после ужасной аварии, которая случилась на одной из главных трасс Нью-Йорка. Реанимация, а теперь кома. Он застрял на грани, не желая отойти или же вернуться обратно в реальность. Никто не знает почему и как, никто не говорит об этом, все молча выполняют свою работу, довольствуясь только жалостью внутри. Дверь в палату тихо приоткрывается и во внутрь входит медсестра. Она направляется прямо к Киму, попутно осматривая каждого из пациентов. Девушка подходит ближе и начинает переставлять флаконы с препаратами, меняя местами уже законченные с новыми. Она неспешно (вся ночь впереди) переключает капельницу, думая о чём-то своём и иногда разглядывая Тэхёна. Взгляд невольно потупляется на показателях всевозможных аппаратов. — Давай же, — промямлила она, смотря как ровно и сильно бьётся его сердце. Это непонимание пройдёт с годами и приобретённым опытом, а пока она так же наивно надеется, как и все. За год она так и не смогла привыкнуть к тому, что и такое бывает в жизни, точнее, что такой бывает сама жизнь. Сестра медленно и очень аккуратно вводить дополнительное лекарство во флакон, надавливая на поршень шприца. Она чувствует только сильную усталость от смены, которая закончится только утром. Ноги и руки гудят, что-то касается наружной стороны бедра, а голова идёт кругом от такой бессонницы. Что-то продолжает липнуть к ноге, и девушка несмотря отмахивается и поправляет штаны, отлепляя ткань от немного вспотевшей кожи. Она резко останавливается и застывает в ужасе. На неё смотрят карие и впалые глаза, пока рука с длинными пальцами повторно касается бедра. *** — Как ты себя чувствуешь, Тэхён? — невысокий мужчина в белом халате садится на пустую койку напротив и начинает диалог с недовольным парнем. Молодой человек смотрит на мужчину немного с недоверием и даже призрением, что не ускользает от внимания одной медсестры и обеспокоенной мамы. — Потрясающе, — язвит Тэ, вздёргивая одной бровью, после чего слышится мамин, уставший вздох. — Вы сами же сказали, что я по всем показателям в норме, поэтому я понять не могу почему я до сих пор нахожусь в этом…медицинском учреждение, — в конце он хотел добавить что-то колкое, но подумал о маме и сдержал свой импульс. — В этом то и дело, парень, ты аномально быстро восстановился, — чернявый мужчина смотрит на листы с анализами и в сотый раз за последние пару дней пришёл в недоумение от всего происходящего, пока на него глазел всё такой же злой и недовольный Тэхён. — Прости, но тебе придётся ещё пару дней полежать, что бы я мог за тобой понаблюдать. — Чёрт, — прошипел шатен, опуская глаза на руки, с парой перебинтованных пальцев. — Разве это плохо, что я быстро иду на поправку? — он задумчиво протянул и немного поник, ничегошеньки не понимая. — Лучше — враг хорошего, — всё что сказал доктор прежде чем покинуть палату и дать некоторые указания медсестре, которые она тут же стала выполнять. Девушка начала кружить возле койки Тэхёна, а смотря на неё он не мог не вспомнить о Эмми, которая наверняка сейчас в шоке, ведь мать 100% попросила руководство школы держать всё в секрете. — Успокойся и хорошенько отдохни за эти пару дней, — улыбнулась девушка, опуская верхнюю часть кровати и параллельно взбивая подушку. — Где Ник? — игнорируя слова раздражающей сестры, спрашивает у матери, которая на секунду заминается, но не успевает открыть рот-как её опережает молодая особа: — Вы с Ником встретитесь потом, а пока тебе требуется покой, Тэхён, — уже агрессивнее ответила девица, будучи обиженной его отвратительным отношением к ней. Она взяла Кейт под руку и вывела из палаты, что-то нашёптывая той на ухо. И снова он остался один, в своей собственной темноте и среди тишины, прокручивая в голове раз за разом каждую деталь аварии. Ему казалось, что половину он забыл, пока лежал в коме, но на самом деле он помнил всё до малейшей детали, просто какие-то фрагменты остались в памяти только звуками, ведь глаза в те моменты были плотно сомкнутыми. Одна мысль о худших последствиях заставляла его содрогнуться. Не то чтобы он так сильно держался за жизнь, просто были те маленькие красные верёвочки, по которым он вернулся назад. Он не любил её, скорее дорожил теми, кто тут остался и, если бы не они — он ушёл. Отправился на покой в тихую гавань, а разве не этого желала его душа? Да, при трагичных обстоятельствах и это его бы устроило, но точно не лежать здесь в четырёх стенах, терпеть этих людей и каждый раз смотреть на серое, какое-то безжизненное лицо мамы. Тэхён злится, проклинает себя и брата за такую страшную оплошность и груз, который они оба повесили на женские плечи. Она и так трудилась сверх нормы, а теперь обязана оплатить штрафы, больничные счета и дальнейшее лечение своих отпрысков. Парень сжимает простынь и подушку, сильно жмурится и сдерживает слёзы…теперь постоянно оставаясь сам с собой он даёт волю страху, который высыпается с его глаз прозрачными крупицами. Он хочет поскорее выбраться из этого так называемого ада и вернуться домой к родным и снова начать нормально жить, а не проживать всё это. Снова и снова, в своей голове. Отчаянно погрузившись в свои мысли и копаясь там, парень не сразу понимает, что в палате он далеко не один — мама стоит у двери и смотрит как её ребёнок безостановочно себя терзает. — Тэхён, — тихо-тихо произносит она, но этого достаточно, чтобы молодой человек остановился и широко распахнул глаза. Он немного испугался этой внезапности, от чего сердце стало биться сильнее. — Я хочу свалить отсюда, мама, — выражение лица женщины меняется как по щелчку. — Мама? — Тэ испугано смотрит на мать, которая подходит к его койке и начинает срывать сына с неё. — Мама! Парень не понимает сопротивляться ли ему или же поддаться нечеловеческой силе, с которой она тенет его за руку. Кейт сильно сжимает его запястье и насильно вытягивает шатена с палаты, буквально таща обессиленного подростка за собой по больничному коридору. Он волочется за ней, ничего не понимая и ища помощи у персонала, но они все только стоят и смотрят на эту сцену с таким же отчуждённым выражением лица, как у его мамы. Даже лечащий доктор ничего не предпринимает, видя всё это. — Ма! Какого чёрта?! Отпусти меня! Блядь! — он пытается привлечь её внимание любыми методами, начиная дерганиной и заканчивая матами. Тэхён пробует встать на ноги и это получается с трудом. Пока женщина несётся по коридору он отчаянно, рывками следует за ней, ступая босыми ногами по холодному полу. Ещё пару минут и Янг силой вытаскивает сына на улицу в одной больничной рубахе, которая моментально пропускает осенний холодок. Ким иногда спотыкается и падает, но встаёт и продолжает идти за Кейт, чтобы она и тут им не вытерла пол. Парень перестал обращать внимание на изумлённые взгляды прохожих, когда в поле зрение показалась мамина машина. Он даже попытался рвануть вперёд, но мать как железный столб, даже не шелохнулась от резкого движения сына. Она затолкнула его в машину, словно он не человек, а кусок мяса. Голая спина и ягодицы сразу почувствовали холод сидений, пока их хозяин приходил в себя. Он с ужасом смотрел на ту, что сейчас усаживалась на водительское место и заводила мотор, игнорируя истерику своего ребенка. *** Всю дорогу в салоне стоял дикий крик. Тэ орал, ничего не понимая, усилено жестикулировал перед лицом водителя и даже толкал её, чтобы она хотя бы посмотрела на него. Но Кейт, в прямом смысле, даже не моргала, а зрачки не двигались. Она, буквально, смотрела в одну точку, от чего становилось жутко и не по себе. — Мама, — промямлил Тэхён, дрожа от страха. Это была не женщина, которая его родила и воспитала. Он не мог узнать в этом человеке хрупкую и безобидную Янг. Дорога до дома была затуманенной. Ким почти улёгся на сидении, смотря в окно, лишь бы не смотреть на неё. За немного запотевшим стеклом пролетали небоскреб и деревья. Машина неслась с огромной скоростью по пустой дороге, поэтому путь до дома не оказался таким долгим. Как только они проехали под мостом Тэхён весь напрягся и ждал, когда машина чуть приостановиться, чтобы выскочить из неё и убежать. Он уже наплевал на свой вид, его не волновало как люди будут смотреть на него в одной рубашке, почти голого и босого, так ещё и в такую погоду. Он хотел поскорее избавиться от столь пугающего и неприятного общества «своей мамы». Парень предварительно решил дёрнуть ручку и к его не такому уж и большому удивлению дверь была заблокирована. Ему ничего не оставалась, кроме как ждать, пока мать сама достанет его, словно паршивого щенка. Так и случилось. Она с такой же жёсткостью вытаскивала его, не смотря на просьбы прекратить. Блага на улице никого не было и этого ужаса не видели соседи, чему Ким был несказанно рад в тот момент, пока мать втаскивала его в парадную. Их квартира была какой-то пустой — это всё что заметил Тэхён от входа до своей комнаты. Кейт буквально зашвырнула сына и с сильным грохотом закрыла за собой дверь. -Блядь-блядь-блядь, — бубнил Тэ себе под нос, поднимаясь с колен и включая компьютер. Он тяжело глотал вязкую слюну и с опаской постоянно смотрел то на дверь, то на кружок загрузки, который, казалось, крутиться вечность. Парень молниеносно открывал нужные окна, пока на экране не запустился скаченный мессенджер. Ким зашёл в переписку с братом и стал быстро набирать сообщение, хаотично бегая пальцами по клавиатуре. Он остановился, услышав тихие шаги за дверью. И только в этот момент к нему пришло осознание, что брат ничем помочь не сможет. Тэхён удалил всё написанное и выключил компьютер. Он обессилено завалился на кровать и прикрыл глаза, прислушиваясь к пугающей тишине. И правда, ему было не известно, что сейчас с братом. Возможно он на работе, а может в больнице и даже в коме, с которой не может выйти. Писать ему было бессмысленно. Что бы он смог сделать? Его сила точно не сравнится с силой этой женщины, которую у Тэ язык не поворачивался назвать своей мамочкой. Эта мощь точно не принадлежит человеку, что уже говорить о слабом поле. Смятение настолько сильно душило его, что он даже глотнуть нормально не мог, постоянно задыхаясь и давясь воздухом. Этот непреодолимый страх мешал парнишке просто открыть дверь и взглянуть в зелёные глаза, которые до недавних пор считались для него родными. Руки начинали дрожать, только при одной мысли, что он повернёт ручку и выйдет из своего убежища. Встреча с ней казалась сюжетом ночного кошмара, который он точно не хотел пережить и увидеть снова. Окна были зашторенные плотными занавесками, поэтому Тэхён не сразу понял и заметил, что утро быстро перетекало в ночь. Он бы с удовольствием заснул и потерял бы это всё где-то в царстве Морфея, но страх был настолько сильным, что шатен не мог сомкнуть глаз не на секунду. Это чувство потерянности. Он как слепой котёнок, не знает где и не может найти выход, оправдания и объяснения происходящему. Это кажется всё странным, ненормальным и неправильным, с чем трудно не согласится. Но что может сделать сейчас он — маленькая, никчёмная так ещё и слабая вша. Ему тяжело просто дышать, что уже говорить о большем. Ближе к полуночи он сумел собрать всю волю в кулак и, хотя бы немного преодолеть всё, что давило. Он тихими шагами аккуратно подходит к двери и слушает, что же происходит на той стороне. Шоркает нагими по ковру и пытается решится. Казалось, что этот момент он не забудет никогда. Момент, когда пальцы касались холодного металла, а по виску стекала капля пота. Дыхание становилось шумным и таким тяжёлым, что голова кружилась, как сломанная карусель. Ким закрыл глаза и досчитал до трёх, после чего рывком открыл дверь, потянув её на себя. Знакомый коридор и ничего необычного, тишина и включённый повсюду свет. Он делает первый, неуверенный шаг и останавливается посредине прохода. Тэ с опаской поворачивает голову в лево; дверь в родительскую комнату как всегда открыта. Юноша смотрит на комод и находит фотографию папы, после чего чуть успокаивается, немного улыбаясь. Одно его лицо прибавляет сил и уверенности, только вот не долго это длилось. Тэхён забывает о матери, которая сейчас пугала его до чёртиков. Он забывает обо всём и кажется, что это не в квартире тихо, а это он оглох от собственного внутреннего крика, когда в глаза бросилась стоящая рядом рамка. Ему не составило большого труда пройди в соседнею комнату и остановиться напротив отца и…брата. Он протянул руку и ухватил чёрную рамку, поднося фотографию Ника ближе к лицу. Нижняя губа бесконтрольно начала трястись, а сердце неистово колотить. Он не мог поверить. Ему же сказали сегодня утром, что они встретятся, а сейчас он стоит и смотрит на простое изображение. Он никогда не мог представить, что у него бы болела душа из-за Янга, а сейчас и представлять не надо. Парень глотал воздух, как рыбка, которую вытащили из воды и бросили на берег умирать. Тэхён сейчас умирал, какая-то часть его точно погибла, возможно, за эти секунду успела даже сгнить, очерняя до этого не светлый разум и душу. — Боже! — женский визг за спиной заставил парня опомнится. — Почему ты не в больнице? — ошарашенно спросила Кейт, с изумлением глядя на парня, но знала бы она, что своим вопросом ввела сына ещё в больший ступор. От всего происходящего у шатена голова начала трещать. Он ничего не понимал, смотрел на мать и немо спрашивал её, просил объяснить, желал услышать хотя бы что-то, что помогло бы облегчить его душевные мучения. — Ты меня сама привезла, — робко начал он, всматриваясь в её покрасневшие и опухшие глаза, которые так сильно контрастировали с зелёной радужкой. — Нет, я не была сегодня в больнице, — от её слов у Кима пробежал неприятный холодок по спине, а на лбу выступил липкий пот. — Сынок? Ты в порядке? — Не подходи, — рычит Тэ, испугано глядя на такую же недоумевающую мать и протягивая перед собой руку с фотографией Ника. — Что происходит? Я уже ничего не понимаю, — он хватается за голову, но не сводит глаз с Кейт. — Милый, давай просто вернёмся в больницу, — её очи заливаются слезами, и она сквозь их пелену пытается уловить образ сына, пока тот отходит назад. — Я не сошёл с ума! Не обращайся со мной как с больным на голову человеком! — подросток останавливается, упираясь в край комода. Это был тупик во всех смыслах. — Не в жизни, Тэхён, — она без опаски подходит и обнимает своё чадо, которое колотится, как лист на ветру. Холодный, исхудавший и испуганный до седых волос, он буквально сдавливает женщину, не контролируя собственное тело, которое так жаждет тепла, пока разум, действительно, выворачивается и медленно мутнеет. — Что случилось с Ником? — Погиб на месте…у него не было ни единого шанса. Хрупкое материнское сердце сжалось и тихо заныло. Она держится из последних сил ради младшего, но с каждым днём она сама сходит с ума, рыдая по ночам и закидываясь успокоительными днём. Она убеждает себя, что с этой потерей тоже справится и сына намеренна в этом убедить, только вот вера её погибает, от чего жить становится тяжелее и невыносимее. Старший сын — её опора. Его больше нет. Его забрал алкоголь так же, как и его отца, а он обещал не быть таким же, не походить на Роберта, а что сейчас? Кима нет и Янг тоже покинул её, остался только один-единственный Тэхён, чья жизнь так же весела на волоске.