Лисий Огонь

      Как сквозь белую пелену вдали виднелись острые пики снежных вершин. Их нечёткие очертания едва отделяли землю от тяжёлого серого неба, а буран, казалось, с каждой минутой лишь усиливался.       Вместе с колючими комьями снега, что сыпался сильнее и сильнее, в остро-морозном воздухе витал страх — происходило явно что-то зловещее. Беспокойство охватывало с головы до ног, с глухим стуком впереди отворилась дверь какого-то храма, где, казалось, матовый белый свет струился из самых стен.       Возле центрального возвышения стояла взволнованная девушка, которая бросилась вперёд и дрожащим голосом проговорила: — Остались только мы двое! Нам будет сложно, но мы сможем построить круг защиты. Если мы успеем, то всё закончится!       Девушка была как в тумане, её голос эхом разносился по храму, она быстро вбежала по гранитным ступеням на плоское возвышение…       Вспышка ослепительно-белого света, откуда-то сверху льётся солнечный свет, пространство играет всеми цветами радуги; пола, кажется, совсем нет. Но всё же ощущается, что под ногами холодные гранитные плиты, которые на удивление переливаются, выделяя контуры вычурных рисунков и каких-то неясных символов…       В пространство врывается холодный ветер, откуда-то сбоку, отчего-то становится опять страшно; вдруг сквозь радужную пелену света как сквозь толщу воды появляются две тёмные фигуры.       Слышен крик, свет распадается и уносит за собой четырёх человек, стоящих в кругу.       Утреннее щебетание стайки воробьёв за окном было первым звуком, что донёсся до ещё недавно спящей девушки. Чуть приоткрыв глаза, она сонно посмотрела на золотистые лучи утреннего солнца, которые пробивались сквозь густую зелёную крону клёна и образовывали на стене красивые узоры. Свежий ветерок июньского утра колыхал белую тюль и пробирался к письменному столу, на котором стоял большой букет разномастных полевых цветов.       Когда девушка оделась и причесалась, за стеной послышалась неторопливая возня. Она подошла к большому, во весь рост, зеркалу в антикварной раме. На неё придирчиво смотрело её отражение: девушка среднего роста, с красивой осанкой и высоко поднятым острым подбородком. Сине-зелёные миндалевидные глаза — первое, что выделялось на её лице. Она тряхнула длинными, почти до пояса, медно-русыми волосами, прикрыв веки.       Сегодня ночью она в очередной раз просматривала уже поднадоевший, но какой-то притягательно-таинственный сон, где были радужные отблески и сияющий, режущий глаза солнечный свет.       Из приоткрытой двери в стене послышался сонный голос: — Диана, ты уже встала?       Девушка отошла от зеркала и вошла в соседнюю комнату, пробурчав под нос: — Ну да, как тут не встанешь.       На кровати потягивалась её двоюродная сестра — почти одногодка, схожа с Дианой она была разве что голосом и разрезом глаз. По подушке разметались длиннющие густые иссиня-чёрные волосы, смуглая кожа резко контрастировала с белизной сорочки и постельного белья. Посмотрев большими чёрными глазами на сестру, она спросила: — Ну что, который час? — И тебе доброе утро, Соня! Сейчас без пятнадцати девять.       Нам же сегодня надо было встать не позднее шести! Стоило мне не завести будильник, как мы обе проспали! Ну что за безответственность!       Соня отчитывала сестру, которая, усмехнувшись, развела руками и вышла из комнаты со словами: — Ну, подумаешь, велика проблема. До вечера всё успеем сделать.       Пройдя вниз по скрипучим деревянным ступенькам и споткнувшись о стоящую на пути корзину с травами, Диана уловила запах кофе с корицей. Бабушки уже занимались своими делами, как никогда весело болтая о чём-то на кухне. Родная бабушка Дианы и Сони — Саманта — была чуть пухленькой женщиной с пышной копной волос и несколькими седыми прядями, резко контрастирующими с тёмно-коричневыми волосами. На синее ситцевое платье был накинут передник, в кармане которого торчала деревянная ложка. Женщина была из тех людей, которые в принципе на вещи смотрели оптимистично, к слову, не забывая комментировать свою точку зрения на некоторые из них. Её слушала родная сестра — худощавая женщина со связанными в высокой пучок седыми волосами. Она была выше Саманты примерно настолько же, насколько Соня была выше Дианы — примерно на пол головы. Бабушкина сестра приодняла крышку кастрюли и насыпала туда горстку специй. — Лада, ты тут присмотри за огнём, а я иду будить девочек. Из-за спины Дианы послышался голос Сони: — А мы уже здесь! Всем доброе утро. — Да, жаль, правда, что мы проспали. Бабушка Евгения, наверное, уже ушла?       Женщины оглянулись, посмотрели на кухонный вход, где стояли две сестры. Саманта радостно улыбнулась девушкам: — Доброе, доброе утро, мои милые! Да, Евгения уже как три часа пошла за травами. Соня с укором посмотрела на сестру — та смущённо улыбнулась и села за большой дубовый деревянный стол. — Я надеялась, Диана заведёт будильник, но в который раз ошиблась. А мы думали вчера ещё, что сегодня с утречка побольше вербены и лаванды нарвём, — выдохнула Соня. — Да ладно тебе, — фыркнула Диана, — вон сколько твоей лаванды на стене висит. Да ещё по всему дому все пучки бы отыскать.       Диана посмотрела на сухие связки трав, в большом многообразии висевшие на стене. Где-то между ними угадывались некогда аляповатые, а теперь приглушнных тонов цветочки, всех оттенков жёлтого, бардового, голубых и синих расцветок. Ближе к очагу висели нанизанные на суровые нити стручки красного острого перца, сухие грибы, чеснок и луковицы.       От молчаливого созерцания родного кухонного убранства их оторвала бабушка — едва ли не прыгая от радости, она несла им два увесистых конверта из плотной коричневой бумаги. — Вот, девочки, утренняя почта. Мы с сёстрами тоже получали их именно на Литту.       Литта — праздник летнего солнцестояния, который, как и другие значимые праздники, семья отмечала в неполном составе.       Диана взяла конверт, на котором значилось её имя. Обратный адрес гласил: «Идаваллен. Министерство Образования и Магического Развития. Центральный сектор, улица Магистра Мелтэ, дом 35, корпус 2». Девушка вскрыла конверт, откуда извлекла плотный журнал и лист, исписанный каллиграфическим почерком. Диана прочла про себя: «Уважаемая госпожа Лис! Министерство Образования и Магического развития в лице заведующего по поступлению в колдовские средние и высшие учебные заведения, магистра Синерко, сообщает Вам, что, начиная с сего года, и в течение одного года Вы можете приступить к обучению в любом заведении, указанном в Каталоге. При окончательном выборе учебного заведения Вы должны заполнить бланк соответствующего заведения, который также представлен в Каталоге. Вы имеете право отказаться от обучения или поступить в любое доступное колдовское заведение других стран при соответствующей подготовке. Достойного Вам выбора!» Далее следовала фамилия и переливающаяся сине-фиолетовыми чернилами подпись чиновника. Диана почувствовала радостный трепет: бабушка им, конечно, рассказывала, что существуют подобные вузы, но особо не акцентировала на этом внимание.       Так, например, старшая сестра бабушки Дианы и Сони — Лада — по образованию была химиком и работала в обычном городе. У неё был муж, с которым она вскоре развелась, и сын, который также решил отказаться от магического обучения. Хотя Диана так и не могла полностью понять, как можно зарывать подобный талант в землю. Сейчас она доставала каталог. Открыв его на первой странице, девушка увидела большой заголовок: «Высший Идавалленский Колледж Магических Искусств». Под ним было объёмное, словно голограмма, фото красивого огромного дворца.       Через плечо Дианы заглядывала бабушка. — Как великолепно! Диана тоже может поступить в этот Колледж! — Говорят, это лучшее колдовское заведение во всей Европе, — даже сдержанная обычно бабушка Лада была взволнована. Диана положила Каталог на стол и метнулась к Соне. Первая её страница была точно такой же. Вернувшись к своему экземпляру, девушка чуть не потеряла дар речи — страницы были чисты, словно там до того ничего не было. — Это как же понимать? — Возмутилась она. — Ничего, деточка. Просто снова возьми его в руки. Диана послушалась и мигом на этом же самом месте невинно появились заголовок с фотографией. — Эх, а вот мы в своё время получили места только в техникуме Гадательных Традиций и в Институте Начального Знахарства и Траволечения, — ударилась в воспоминания бабушка Саманта. — Как же так? — Удивилась Соня и на миг уставилась на бабушку. — Ну, понимаете, вы получаете место в заведении только при достаточных на то способностях. Просто когда мы получили Каталоги, первые несколько десятков страниц с описанием Колледжа, выдержками из Устава и бланком были пусты. Мы можем их видеть, только если Каталог находится в руках более способной ведьмы или колдуна.       Бабушка Лада объяснила это вместо Саманты, которая, опомнившись, крутилась возле кастрюли. — Да. Есть, конечно, Техникум Магического Обеспечения Жизнедеятельности. Но какой дурак туда пойдёт, если ему предоставлено право на учёбу в более достойном заведении? — Высказала своё мнение Саманта.       Лада недовольно поджала губы, а затем сказала: — Конечно, Саманта. А если неофит не может оплатить обучение в Идавалленском Колледже, стипендии не всем предоставляются, а получить магическое образование хочется? Тогда остаются другие варианты. — Ну, у тебя таких проблем не было, — хитро отозвалась Саманта, когда девочки с интересом изучали Каталоги, — ты давно увидела своё призвание в химии, хотя, — Саманта поднесла ложку ко рту и пригубила суп, — что ни говори, всякие зелья и отвары у тебя всегда получались отменно.       Уголки губ Лады чуть дрогнули — она явно была польщена оценкой сестры.       Диана на мгновение оторвалась от изучения списка колледжских предметов и краткого описания достоинств лабораторий и классов и спросила: — А кому же предоставляются стипендии? Бабушка Саманта немного задумалась и ответила: — М-м-м, ну, насколько я помню, малоимущим, многодетным, детям, потерявшим своих родителей и ещё кому-то, твоя мать мне рассказывала, но у меня как назло вылетело из головы.       У Саманты в глазах появилась тень печали, и она поспешно отвернулась к окну. Лада чуть потеребила лист чайной розы, которая одиноко стояла в вазочке на столе. Бабушка всегда становилась грустной, когда Диана и Соня спрашивали её о своих матерях или упоминали их. С пяти лет они жили у бабушки в причудливом двухэтажном деревянном доме, ровно с того времени, когда девочек привели мамы, и долго разговаривали о чём-то на кухне с двумя тётями и Самантой. После чего они попрощались с девочками и вышли на освещённую закатным солнцем улицу.       Диана и Соня с шести лет учились в самой обычной школе в маленьком городке, где они жили. Поскольку их дом находился в частном секторе, им приходилось вставать за час до прибытия автобуса к остановке, чтоб успеть позавтракать и дойти до неё. Сейчас же у сестёр были каникулы, и они с удовольствием занимались своими делами. — Хмм, — протянула Диана, нарушив неловкое молчание, — похоже, Идавалленский Колледж считается по праву лучшим в Европе. Его выпускники занимают хорошие места в правительстве, к тому же это лучшие специалисты в своей области. — Угу, — согласилась Соня, а потом прибавила, — если доучиваются все восемь лет.       Диана взглянула на номер страницы, которая была открыта у Сони. Найдя соответствующий абзац, она прочла: «Колледжская программа рассчитана на пять лет, после чего адепты проходят аттестационный экзамен по всем предметам, и, в зависимости от оценок и собственного выбора, продолжают обучаться по универститетской программе ещё три года. По данной программе они углублённо изучают именно те предметы, по которым они получили высшие баллы и которые будут необходимы им в их дальнейшей работе».       Диана ещё раз взглянула на фотографию Дворца. Она с восхищением смотрела на огромное сооружение и её непреодолимо тянуло оказаться внутри и исследовать каждый его уголок. Соня тем временем листала Каталог и просматривала информацию о других учебных заведениях. — Да, всё-таки другие учебные заведения точно не выдержат конкуренцию с Идавалленским Колледжем. Список предметов его впечатляет гораздо больше, и не сомневаюсь, что они достаточно трудны. Даже здание колледжа выделяется. Подумать только, да и его территория просто огромна, — высказала свои мысли вслух Соня. — Ну, девочки, вы, конечно, хорошо всё обдумайте, мы поймём, если вы решите остаться вне магической жизни, — произнесла их бабушка. Девушки с недоумением посмотрели на неё, и Диана сказала: — Что тут ещё думать? Лично я сейчас же сажусь и заполняю бланк, — Диана встала и направилась за ручкой, которая лежала на холодильнике. — Верно, я тоже так считаю, — улыбнулась Соня и терпеливо ждала, пока сестра заполнит свой бланк.       Как только Соня поставила свою роспись, а Диана запечатала конверт, с улицы через небольшую кухонную дверь вошла младшая сестра бабушки Саманты — Евгения. — Всем доброго дня, — поздоровалась она, скинув пузатый льняной мешок на стул. — Кому письма пишем?       Евгения кивнула на конверт Дианы. — В Высший Идавалленский Колледж Магических Искусств, — выдала девушка.       На лице бабушки Евгении отразилось удивление, после чего она улыбнулась и проговорила: — Ну надо же… Раз так… Когда едем в Идаваллен закупаться всем необходимым?       Девочки радостно переглянулись, а бабушка Лада не замедлила с ответом: — У Борислава отпуск начинается на следующей неделе. Я думаю, он любезно согласится нас подвезти.       Диану переполнило чувство восторга и предвкушения чего-то нового и неизведанного. Они с Соней быстро побежали к калитке, но опустили свои конверты не в обычный почтовый ящик, а в тот, что незаметно висел неподалёку. А сейчас надо было бежать помочь бабушкам готовиться к Литте. Предстояло масса приятных забот.       Диана регулировала огонь в печи, время от времени проверяя выпечку. Её пирог был в форме полумесяца, и пряный цитрусовый аромат от него витал по всему дому. На широкой лавке под окном кухни бабушка Евгения и Соня перебирали пучки трав, цветов и кореньев, спрятавшись от ярких солнечных лучей в тени оплетающего железные прутья виноградника. Бабушка Саманта сидела за кухонным столом и плела из нитей чёрного, белого и красного цветов косичку, завязывая в неё перья. Она каждый год делала такой амулет, вывешивая его на обратной стороне входной двери. Сестра Саманты — Лада — развешивала пока ещё светлые пучки зверобоя. На дубовом столе уже были приготовлены отделённые от остальной части растения цветки лаванды. Потом Диана и Соня отнесут их наверх для просушки. Аппетитный запах пирога иногда перебивал доносящийся из открытого окна тёплый ветерок, приносящий аромат свежескошенной травы и луговых цветов.       Через некоторое время Диана поставила поднос с пирогом на стол. Она посыпала его сверху шоколадной стружкой и, оставшись вполне довольной увиденным, вместе с пришедшей сестрой взяла цветки лаванды и другие травы. Девочки поднялись на второй этаж, прошли через комнату бабушки на открытую веранду и стали подниматься по деревянной лестнице на чердак. Чердак находился как раз над комнатами девушек, но для удобства лестница на него вела через веранду, где сейчас к тому же на нескольких верёвках в ряд висело сохнущее бельё. Оказавшись в тёмном пыльном помещении, Диана развернула хлопчатобумажное полотно на свободном месте — им оказалась одна из полок. Там девочка разложила цветки и травы, после чего утёрла капельки пота со лба. Июньский вечер выдался по-настоящему знойным. Закатное солнце проникало сквозь люк в чердачном потолке. Люк был стеклянным и пыльным. Диана придвинула к нему стремянку и полезла наверх.       Через некоторое время она оказалась в круглом деревянном домике, что завершал строение. Девочка подошла к перилам и перевернула на другой бок сушащийся шалфей. Она глянула вниз: на забор, который пересекал змейкой тянущуюся дорожку от дома на улицу, на далёкий лес, замерший, будто в ожидании чего-то и на половину ярко-рыжего солнца, которое с минуты на минуту закатится за горизонт. — Диана, возьми, пожалуйста, вот этот пакет, да, — суетливо говорила бабушка Саманта, — а ты, Соня, вот этот. Так. Кажется, ничего не забыли. Сегодня будет прекрасная тихая погода всю ночь, к тому же ни облачка на небе. Надеюсь, река в лесу не разлилась и можно будет устроиться на берегу. Было бы чудесно!       Вся компания шла по улице вдоль заборов чужих домов. До места было где-то полчаса пути, было всё ещё не так темно, хотя солнце уже скрылось за горизонтом, и над ними чётко сиял серп луны, да несколько самых ярких звёзд зажглось над головами. Совсем скоро путницы пошли уже по тропинке через луг, направляясь к лесу. Там Лада включила фонарь и шла впереди, освещая дорогу себе и остальным. Быстрее, чем Диана успела опомниться, впереди показался просвет, и компания вышла на песчаный берег небольшой реки. На месте уже было несколько человек, которые успели расположить свои вещи возле чьей-то машины. — Амелия, здравствуй, рада снова тебя видеть! — Приветствовала пожилую женщину бабушка Евгения. Амелия была на вид старше, чем Лада: она имела совершенно седые волосы, завязанные в пучок на затылке, однако женщина отличалась живой мимикой и прямой осанкой. К Амелии подошёл пожилой мужчина. — Здравствуй, Игорь, — улыбнулась Саманта и пожала руку старику. Девочки опустили тяжёлую сумку на землю и размяли ладони, пока старшие приветствовали друг друга. Из леса доносилась приятная прохлада и стрекотание сверчков. Их община была небольшой — всего тринадцать человек, старшей ведьмой в ней была та самая Амелия, с которой они только что здоровались. Но сегодня к ним смогли примкнуть ещё две общины в округе, тем самым их становилось ровно тридцать девять человек. После должного ритуала праздник обещал быть интересным и весёлым.       Постепенно людей становилось всё больше. Девочки никогда не проводили шабаши в компании столького количества ведьм и магов. Хотя для ритуала собирались разжечь всего три костра, дров припасли и для четвёртого, который разожгут позже чуть в стороне, а там начнётся другая часть празднования. Диана предположила, что до рассвета, наверное, никто спать не собирался.       К одиннадцати часам сборы закончились. Три костра ярко полыхали на достаточном расстоянии друг от друга, возле них стояли небольшие столики. Камнями отмечались границы кругов, где должны были поместиться по тринадцать человек. В их общине девочки оказались самыми младшими, хотя и в двух других людей младше их или их ровесников не нашлось вовсе.       Амелия произнесла приветственную речь, после которой главы каждой из общин подошли каждый к своему кругу. Пожилая женщина вошла в круг, у которого стояли Диана и Соня, затем из поясного мешочка достала горсть травы и кинула в огонь. Костёр затрещал, и вверх посыпался сноп искр. Потом Амелия взяла со столика изящный кувшин и плеснула в огонь ярко-малиновой жидкостью: огонь, к немалому удивлению Дианы, приобрёл розовый оттенок. Она завороженно смотрела на пламя, пока Соня не пихнула её в бок — самое время зайти в круг. Девушка встала между сестрой и бабушкой. Амелия очертила за спинами членов общины круг — Диана увидела ярко-синюю полосу в воздухе — и подошла к костру с северной стороны. После этого все взялись за руки и сосредоточились.       Казалось, воздух искрился внутри круга, когда старшая ведьма проносила мимо каждого амулеты — сегодня как никогда лучше их заряжать. Диана заметила в руках ведьмы свой новенький защитный амулет. На небольшом плоском кругляшке спиленной древесины чётко виднелись выжженные линии — они изображали какого-то животного, похожего на леопарда. Кругляшка сейчас мирно покачивался на кожаном шнурке в такт движениям Амелии.       Когда последний амулет был заряжен и провелись другие необходимые действия, женщина разомкнула круг, и члены общины по очереди вышли из него. Теперь самое время разжигать четвёртый костёр.       К началу второго ночи высоко в небо вздымалось пламя, повсюду веяло лавандой, розмарином и другими благовониями. У всех в руках были бокалы с вином, а разговоры становились всё громче и непринуждённее. Когда Амелии Саманта сообщила о том, что девочки к сентябрю покинут общину, та немного расстроилась, но искренне за них обрадовалась. Четвёртый и последний свой шабаш в этой общине выпадало провести в августе. От размышлений Диану оторвало шокирующее событие — муж Амелии с лёгкостью и без плачевных последствий перепрыгнул сквозь пламя костра. За ним потянулись другие. — Это ещё что такое? — С ужасом шепнула девушка своей бабушке. — О, да ты же в первый раз на Литте. Это традиция. Ведьмы и маги, когда прыгают сквозь пламя, никогда не обжигаются. Однако я не советовала бы поступать так простому человеку, — закончила она и сама направилась к костру.       Диана пожала плечами и пошла за ней.       Пламя уже спокойно потрескивало на берегу, когда Диана потащила сестру к воде. Зайдя по колено в воду, она обнаружила, что река сейчас тёплая как парное молоко. С блаженством проплыв несколько метров, Диана перевернулась на спину и взглянула на яркую россыпь звёзд. Девочка нашла пару знакомых созвездий, медленно и непрерывно, словно капля дождя на стекле, по бархату неба двигался спутник. Спать, как ни странно, совсем не хотелось. — Соня, а пойдём в лесу побродим, — тихо предложила Диана. — Ты с ума сошла? — Возмутилась сестра, отфыркиваясь — она только что вынырнула слева. — Нет, просто поищем папоротник. — Что? Зачем тебе ночью понадобился папоротник? К тому же, в саду его можешь нарвать в любое время. — Но цветёт он только сегодня. — Глупости! Папоротники никогда не цветут! — Возмутилась Соня, выходя на берег вслед за сестрой и накидывая на себя кинутое ей полотенце. — Это в учебнике по биологии написано? Ха, и такое мне заявляет ведьма, которая скоро будет учиться в лучшей магической школе. — Ну, как хочешь, а я не пойду, — настаивала на своём Соня.       Диана подняла бровь, развернулась и пошла по направлению к лесу. Она услышала, как Соня, недовольно бурча себе что-то под нос, шагала за ней.       Девочки уже достаточно долго бродили во тьме. Тут не то, что папоротник, а даже породу деревьев разглядеть было невозможно. Соня демонстративно зевала, хотя Диана знала, что спать той совершенно не хочется. — И где твой папоротник? — Поймав за руку оступившуюся Диану, прошептала Соня. — Спасибо. Понятия не имею, но что-то мне подсказывает, что мы его скоро найдём. — Как же. А мне что-то подсказывает, что мы скорее нарвёмся на упыря, чем… — Соня резко замолчала. Девушки вмиг остановились и, вздрогнув, прислушались к шороху в метрах десяти впереди. Там явно кто-то был. Вдруг оттуда же раздался пронзительный вой. Соня испугано вздрогнула и схватила Диану за руку. Диана же, не выдавая страха, настороженно всматривалась в кусты. Там появился какой-то свет. Ошеломлённые девушки увидели выходившую из куста малины бабушку Саманту. Она заправляла рубаху в штаны и теперь уже громко хихикала. Рядом стояла Лада с фонариком в руках и Евгения, улыбаясь и смотря на Саманту. — Тоже мне, спецэффекты, — прорычала Соня и решительно сделала шаг в их сторону. — Да постой ты! Нам же влетит за наши прогулки в лесу, — взмолилась Диана. — Что? — Зашипела сестра. — У меня чуть инфаркт не случился, между прочим. А всё твои дурацкие папоротники. Чтоб я ещё хоть раз пошла с тобой куда-то.       Пока сёстры шёпотом пререкались, старшие живо о чём-то спорили, не замечая присутствия внучек. Диана замолчала первой, услышав своё имя. Соня сначала восприняла это за успех своей воспитательной работы, но потом сама прислушалась к разговору. — А я считаю, что Диана имеет право знать, — возразила Евгения. Троица остановилась возле дуба и перешла на шёпот. Девочки неслышно подобрались поближе. До них донёсся обрывок фразы Лады: — …если бы Нике и Стелле не сказали, — девочки напряглись, когда услышали имена своих матерей. — Ну и что. Вон, Ираде ведь сказали, когда она развелась с мужем. Всё равно действие имело место, — возразила Саманта. Ирада была дочерью младшей из трёх сестёр — Евгении. Девочки видели её очень редко. Это была высокая темноволосая женщина, почему-то больше походившая на Ладу. Может, это ложное впечатление создавалось из-за её строгости. У той было двое детей — мальчик и девочка — троюродные брат и сестра Дианы и Сони. — А вы что-нибудь слышали о программировании действий? — Не унималась Лада. — Если мы им скажем, они сами могут привести в действие механизм проклятия. Ладно, слово одной ведьмы, но когда к этому ещё прибавляется мысль другой — это уже неотвратимо ведёт к нужным событиям. Тем более, мы ещё не до конца уверены, что это проклятие распространяется и на их век.       Повисло долгое молчание. У Дианы в голове возник вопрос — что это за проклятие и при чём здесь их матери, да и вообще все родственницы женского пола? Диана увидела, как Саманта хотела возразить, но Лада её остановила: — Я понимаю, это, конечно, хорошо, что ты не хочешь иметь секретов от девочек. Но пусть они пока не знают. — Ничего подобного! Я заварила кашу, мне её и расхлёбывать. К тому же, я думаю, девочки действительно талантливы. Амелия не раз мне это говорила. Может, они и сумеют всё наладить, — Саманта смотрела в упор на старшую сестру. — И вообще, если и рассказывать, то обеим, я согласна с Евгенией. — Почему ты считаешь себя виноватой? — С крайним удивлением спросила Лада. — Вообще-то лично у меня не ладились отношения с Аркадием ещё до словоблудия этой старой карги! — Да? А смерть Ямира? Развод таких любящих друг друга Евгении и Виктора? Позже — развод Ирады с мужем и странная пропажа отцов Дианы и Сони. Ах, какое совпадение! Причём расстались мы с нашими мужьями точно в один год. Наши девочки — тоже — через много лет.       Опять повисла тишина. Лишь где-то на берегу были слышны разговоры и чьё-то пение. Даже сверчки, казалось, смолкли, а ветер утих. — Ну ладно. Можете говорить. Только я в этом участия не принимаю, — решила Лада.       Сёстры — Диана и Соня — переглянулись и тихо пошли за своими родственницами. — Ха, только вот ей самой тоже досталось. Такое зря не проходит и только лишь оппоненту не идёт, — усмехнулась Евгения. — Угу, Нанхатья осталась со своей старой фамилией, замуж никогда не выходила. У её дочери такая же фамилия, и свою дочь та тоже родила вне брака, — подвердила Саманта. — Мда. Семейка Ле Фэй. Троица, — мрачно сказала Лада и посветила фонариком куда-то в сторону.       Рассвет сёстры встречали сидя на берегу реки. Они молча пили чай и доедали последние кусочки пирога, оставшиеся после вчерашнего праздника. На голубизну неба на востоке разлилась золотистая краска, предвещая скорое появление светила. Утром чувствовалась прохлада, поэтому Диана с удовольствием прижимала ладони к горячей кружке. Тишину утра нарушали лишь птицы, приветствующие новый день. Неподалёку — кто возле самой кромки леса, а кто ближе к потухнувшим кострам — расположились вчерашние участники шабаша. Меньше чем через час все наверняка уже встанут и начнут собираться.       Диана плеснула себе в кружку воду из чайника, а потом поставила его обратно на пунцовые угли слева от себя. Она с сестрой всю ночь не смыкала глаз и обдумывала услышанное в лесу. Сейчас Соня, нахмурившись, водила прутиком по песку, и не было нужды спрашивать, о чём она думает. Сзади послышались шаги. Диана обернулась через плечо и увидела шедшую к ним бабушку. Девушка молча убрала тарелку, которая стояла на песке между ней и Соней, чтобы Саманта села рядом. Та выглядела сонной и уставшей и несколько неуклюже заняла пустующее место. Она вздохнула и, прищурившись, посмотрела на маленькую кромку солнца, показавшуюся из-за горизонта. — Эх, не хочется мне с вами расставаться. Привыкла вставать по утрам, готовить вам завтрак перед школой, ругать за шкодничество, — женщина с усмешкой поглядела на Диану. — И всё-таки я очень рада, что вы сможете получить блестящее магическое образование. — Ну, ба, мы ведь будем приезжать зимой и летом. К тому же, у нас впереди ещё целых два месяца, — резонно заметила Соня. — Кстати, а когда придут письма в ответ на наши? — Полюбопытствовала Диана. — Вообще-то в течение месяца, на сроки могут повлиять какие-то их внутренние препятствия. Но я ведь окончила Техникум Гадательных Традиций, оттуда мне ответ пришёл быстро. Вероятно, там нет такого наплыва учеников как в Колледже. Повисло долгое молчание. Чашка Дианы уже одиноко стояла возле её ног, сама девушка смотрела на медленно текущую реку. Она прищурилась от ярких лучей взошедшего солнца. Медно-русые волосы сейчас казались ярко-рыжими. Саманта, смотря прямо, произнесла: — Я собиралась вам кое-что сказать. — Она повернулась и увидела вопросительный взгляд Сони, а потом, слева от себя, — Диану. — Ну, — запнулась она, — я действительно буду по вас скучать, вот… — Мы тоже! — Разом воскликнули девочки и обняли бабушку. За её спиной позже они переглянулись и негласно приняли решение молчать о подслушанном разговоре.