Sharp corners

Это было больно, чёрт возьми. От натуги хрипы вырывались изо рта, а по лбу стекали капельки пота, надоедливо стремящиеся попасть в глаза. Юнги зажмурился и издал тихий стон. Он скосил глаза на Чимина, но тот явно наслаждался — это заставляло Юнги продолжать терпеть. Раз его друг мог, значит и он сможет. В конце концов, эта боль точно не могла сравниться с той, когда ему прострелили плечо. — Прижимаем пятки к полу! Дышим ровно и смотрим вверх, колени не сгибаем. Юнги издал стон, почувствовав натяжение в икрах. Он ругнулся сквозь зубы, когда услышал, как Чимин тихо шепнул ему: — Да брось. — Это же больно, — прошипел в ответ Юнги. Капля пота всё же приземлилась ему на веко — её пришлось смаргивать, как слезу. — Боль только в твоём сознании, — умозаключил Чимин. — Правую ногу вверх, переворот и ступню на пол! — проинструктировал тренер по йоге. Чимин сделал всё без каких-либо осложнений, а вот Юнги чуть не упал, пока переворачивался. — По ощущениям это вроде бы моя нога хрустнула только что, и это явно было не в подсознании, — буркнул Юнги под нос, откидывая мокрую чёлку со лба. Чимин лишь хмыкнул и улыбнулся. — Возвращаемся в исходную позицию! — продолжал давать команды учитель. — Моё сознание уже охватывают судороги. — Перестань. Отвлекись лучше вон на того парня в красной футболке, который всё занятие улыбается тебе, пытаясь привлечь внимание. Юнги даже и не думал утруждать себя, и не мысля оборачиваться. Конечно, он видел того мистера-белозубая-улыбка-на-тысячу-долларов, и он его бесил. Чимин тоже его бесил. Своей слепотой и своими занятиями йоги. Юнги не хотел идти на них, но его задалбливали уговорами и разговорами о том, как это полезно для здоровья чуть ли не каждый час, так что он был вынужден согласиться. — Мне всё равно. — Почему? Он довольно симпатичный, — Чимин надул губы. Ох, он выглядел просто очаровательно, когда делал так. Но ему не стоило знать о том, что Юнги думал о его губах и о том, какое прекрасное применение он находил им в своих мыслях. — Потому что сейчас меня не интересуют отношения, — он фыркнул, а Чимин закатил глаза. Люди, пытавшиеся постигнуть дзен — или как это называлось? — раздражённо начали шикать на них. Чимин не обратил на них никакого внимания, лишь чуть понизил тон и продолжил говорить. — Юнги, я правда думаю, что тебе стоит взять его номер. Ты так давно не ходил на свидания — я переживаю. — О, отстань, я могу и сам позаботиться о своём члене. — Дело вовсе не в твоём члене, а в… Юнги ещё никогда не был так счастлив звонку своего телефона, потому что Чимин мгновенно заткнулся, зная, что никто не звонит криминальному следователю просто так. Люди вокруг, согнувшиеся в позу «собака вниз головой» опять зашикали, теперь ещё и недовольно смотря в сторону Юнги. Проигнорировав их недовольство, Мин взял трубку. — Слушаю… Да… Хорошо… Скоро буду. Договорив, он поднял голову и шарахнулся, так как лицо с индийскими чертами было прямо напротив него в недопустимой близости. Нос к носу, чтобы вас побрал. Тренер по йоге начал говорить: — Концентрация внимания — вот, что способно покорить примитивное сознание и заставить физическое тело подчиниться вашей воле. Юнги сглотнул. Боковым зрением он мог видеть, как Чимин посмеивался над ним. — Абсолютно с вами согласен, — сказал Юнги и встал с колен. — Я должен идти. — Вы не можете уйти, пока мы не перешли к шавасане, — Юнги недоуменно поморщился, а Чимин поспешил пояснить: — К позе трупа. — О, нам как раз нужно к одному в гости. Идём, Чимин, у нас вызов, — подхватив с пола бутылку воды и полотенце, Юнги, осторожно оббегая змейкой коврики с недовольными людьми, поспешил на выход. Он обернулся, деланно-удивлённо уставившись на Чимина, когда тот не пошёл за ним. — Ну же! Пошевеливайся! Только тогда Чимин пришёл в движение. Он взял свои вещи с пола, остановился возле учителя по йоге, поклонился с почтенным «намасте» и элегантной трусцой поспешил за своим другом.

***

Итак, они разминулись. И теперь Чимин быстрым размашистым шагом шёл к месту преступления. Его рубашка была идеально выглажена, а туфли вычищены до блеска. Шастающие вокруг оцепленной территории журналисты выкрикивали вопросы, которые он игнорировал с невозмутимо холодным лицом. — Доктор Пак Чимин, что вы можете сказать по поводу убийства? — Я дам заявление позже, — обронил Чимин, перемахнув через натянутую жёлтую ленту. Стоящий неподалёку детектив встретился взглядом с разочарованной женщиной, не получившей ответы на свои вопросы, и с снисходительной улыбкой подошёл к ней. — Не вставляйте это в интервью, но за глаза мы называем доктора Пака королём мёртвых, — он усмехнулся, а журналист с готовностью поднесла микрофон к его рту, готовая получить хоть какую-то толику информации за сегодня. Со стороны послышались шаги, выглянувший из-за дерева Юнги, бросив сигарету и затоптав её, подошёл ближе. — Это ещё что, Джексон? — спросил он с недовольством. Ему хотелось язык этого болтуна вырвать у него изо рта и засунуть в задницу. — О Господи, Юнги, — детектив показушно тяжело вздохнул, — прими алпразолам. — Какое остроумие, жаль, что за него не дают значок, — Юнги закатил глаза. — Разве капитан не отстранил тебя? — Тебе-то что? — Это моё дело. — С каких это пор? Я в деле. Я получил разрешение, так что проваливай. — Я только что говорил с капитаном — это дело моё, — Юнги блефовал, но это было не так важно. Просто Джексон был самовлюбленным засранцем, и иногда ему стоило об этом напоминать. — Где Хосок? — Прощается со своим ланчем, где же ещё. Юнги перевёл взгляд за плечо Джексона. Из-за темноты он не мог увидеть Хосока, но зато ясно мог услышать звуки того, как еда выходит у него изо рта. — О Господи, — прошептал он удрученно. — Ему следовало оставаться в отделе грабежей. Парень покрывает нас дурной славой. — Перестань, — зашипел Юнги, видя, как его напарник приближается к ним. Джексон пожал плечами и обернулся, с понимающей улыбкой он поинтересовался: — Ты в порядке, приятель? Хосок махнул рукой и вытер губы платком, который всегда носил во внутреннем кармане пиджака. — Да съел что-то не то, — соврал он. Юнги покачал головой и шагнул ближе к нему, ударив Хосока по плечу. — Где место преступления? И хоть он спрашивал вовсе не у Джексона, тот ответил ему: — Руководствуйся своим нюхом, может, он пробудит кое-какие воспоминания. — Что это значит? — Юнги повернулся к Джексону с недовольным выражением лица. — Сам увидишь, — он хитро улыбнулся, — развлекись там. — Придурок, — зашипел Хосок, как только они отошли на приличное расстояние. Юнги согласно кивнул. По пути к ним присоединился Чимин, отошедший от разговора с близстоящими полицейскими. Юнги агрессивно зыркнул на тех, ненавидя, что к Чимину лезли все, кому не лень. — Итак, Чимин всё же заставил пойти тебя на занятия по йоге? — спросил Хосок, пока они поднимались по лестнице. Когда Чимин открыл рот, собираясь ответить, Юнги опередил его. — Нет, это была моя идея. Я же «обожаю» йогу. Когда с вздёрнутой бровью Хосок обратился взором к Чимину, тот пожал плечами и выдал: — Нам пришлось уйти прежде, чем мы успели перейти к ардха чандрасана, и теперь я даже ощущаю некий внутренний дисбаланс. — О, ну прости. В следующий раз мы обязательно дойдём до этой арха хуйдрасане, — сказал Юнги и показал свой жетон патрулирующему местность полицейскому, чтобы пройти в дом. — Ардха чанд… — О Боже, мы поняли, Чимин. Ты можешь хоть иногда воспринимать сарказм?  — Я бы не сказал, что в данном случае ты применил сарказм, скорее… — О, заткнись, ходячая ты энциклопедия, — Юнги махнул на него рукой и принялся надевать на пальцы латексные перчатки. — Итак, Хосок, что мы имеем? — Тебе это не понравится, — ответил Хосок и сморщился. — О, а ты надеешься, что я получу удовольствие от убийства? Давай, не тяни кота за яйца. — Жертва Фабио Маккензи, двадцати пяти лет, работал зоологом, в деле стоит лишь за одной дракой восьмилетней давности. Прилежный работник, был обручен с Эдгаром Полом. — Он гей? — Юнги расширил глаза, а Хосок медленно кивнул. Тревожные колокольчики забились у Юнги голове. — Жертва лишена гениталий и… — Господи, — Юнги поражённо выдохнул, когда они дошли до эпицентра происшествия, и Хосок поспешил замолчать, предпочитая, чтобы его напарник увидел всё своими глазами. Молодой черноволосый парень был привязан к стулу, его глаза были открыты, но закатаны вовнутрь, оставляя видимым лишь белок, из-за чего он смахивал на зомби с головой, глубоко запрокинутой назад таким образом, что кадык выпирал. Было бы хорошо, если бы это было адамово яблоко, но всё обстояло совершенно не так. Весь подбородок был измазан кровью, она стекала вниз по шее и дальше, до самой клетчатой рубашки. Её было так много, что, казалось, парня облили ей как томатным соком. Между бледно-синих губ виднелось нечто кровавое, нечто, выглядящее на двадцать баллов из десяти по уровню мерзости. Вытекающее, разорванное по краям, вызывающее одним лишь видом отвратительно холодные мурашки по всему телу. Откромсанная плоть жутко выпирала на уровне трахеи, засунутая бедному парню глубоко в глотку и наверняка затопившая кровью его пищевод. Можно было представить, как он давился собственным отрезанным членом, как умирал, захлёбываясь своей же плазмой. Юнги тут же отвернулся от этой картины и принялся осматривать комнату на предмет улик, пытаясь выровнять дыхание и не уйти в панику — увиденное пробуждало в нём старые воспоминания. Ужасные воспоминания, которые никто не захотел бы хранить в своей голове. И как было бы хорошо, если бы мозг человека был просто шкатулкой с украшениями — можно было бы поломанные ненужные старые серёжки с лёгкостью выбросить. Но нет, приходилось держать всю гадость, всю самую отвратительную жуть в голове. На комоде стояла фотография жертвы с его, видимо, бойфрендом — мускулистым афроамериканцем. Юнги смотрел на фото дольше нужного, быстро глотая слюну таким образом, чтобы ком не встал поперёк горла. Его голова начинала кружиться от напряжения, с которым он держал грозившиеся вот-вот выйти из-под контроля мысли в узде. За диваном он нашёл большие садовые ножницы, все в крови. Ужасные огромные острые ножницы, с лёгкостью отрезающие кустовые ветки и… человеческие фаллосы. Он отвернулся от них, внезапно почувствовав тошноту. Чимин с критичным взглядом осматривал труп молодого мужчины. Прозрачный калий в его шприце давал понять, что смерть наступила недавно, что он и поспешил озвучить. — Жертве отрезали половой орган и поместили в рот, используя как кляп, зажали нос пальцами, перекрыв тем самым доступ к кислороду. Смерть вследствие удушья, наступила около двадцати часов назад, — заключил спокойно Чимин. Затем он начал засовывать пальцы трупу в рот, пытаясь извлечь отрезанные гениталии.  — Я, пожалуй, осмотрю другую часть дома, — прошептал Хосок, в один миг побледнев. Юнги безэмоционально кивнул — пусть делает, что хочет. Полицейские, что стояли рядом, начали посмеиваться. Из-за непереносимости Хосока к виду трупов, они называли его ППДБ (пластиковый пакет для блевотины), но сейчас Юнги было не до того, чтобы выяснять с другими отношения. Он вообще был не уверен, что сможет выговорить хоть слово — ком всё же встал у него в горле, мешая сглатывать. Он не хотел верить в это, но дело очень походило на случай годовалой давности. Эрик — капитан команды, осторожно подошёл к Юнги. — Это похоже на работу Кастратора, — изрёк холодно он. — Угу, — промычал Юнги и прочистил горло. — Но этого не может быть. Мы посадили эту суку за решётку. — Я уже звонил в тюрьму. Терри находится под охраной. Втянув в себя воздух сквозь зубы, Юнги потеснил бедром Чимина и начал расстегивать на мёртвом рубашку. Он делал всё возможное, чтобы его пальцы не дрожали в это время. — Твою мать, — прошипел он и отошёл в сторону, давая Намджуну увидеть корявые кривые буквы, едва различимые из-за обильно выступившей и засохшей на груди крови. «Пидор», — гласила надпись. Обычно тошнило только Хосока, но сейчас и Юнги ощущал желчь на языке. — Это мог сделать любой больной на голову ублюдок, который умеет читать и знает о существовании телевидения. У Кастратора просто мог появиться подражатель. Юнги покачал головой и провел ребром ладони по губам, думая, что это поможет стереть нервную усмешку с лица. — Никто не мог узнать этого. Эти детали оставались засекреченными. — Что ты хочешь сказать мне? — Думаю, мы имеем дело с преемником Терри. Эта сука имела напарника, — выплюнул Юнги. Внутри у него всё билось и ревело, нервно клокотало челюстями, желая с криком вгрызться, разорвать всё на мелкие кусочки. Он еле как избавился от того дерьма, еле как пришёл в себя и собрался с силами, сжав всё своё мужество в кулак. И для чего? Чтобы это дерьмо вновь просто взяло и свалилось на него? — Не хочу мешать, но вам стоит взглянуть на это, — перебил перепалку Чимин. И Юнги и Эрик обернулись на его голос. В пластиковом прозрачном герметичном пакете для улик, зажатом в руке патологоанатома, лежал отрезанный пенис. Чёрный, не белый. — Он убил двоих, — сказал Эрик и потёр указательным и большим пальцем переносицу. — Это лишь предположение, нельзя точно сказать, что ему просто не отрезали… — И оставил нам подсказку, чтобы мы нашли второй труп, — Юнги перебил Чимина, ведь сейчас никому не была интересна его дотошность, и невесело засмеялся с находчивости убийцы. — Чёрт, нужно вызывать поисковый отряд. А ещё стоит наведаться к Терри в гости.