История Баси

— Да подожди ты. Отбой, — рыкнул кто-то, и Бася тут же проснулась, чувствуя себя так, словно ее ударили чем-то тяжелым по голове. Мир расплывался и рассыпался, словно песок, не давая женщине сосредоточиться. Ее дернули с земли за плечи и усадили, несколько раз пощелкав пальцами перед глазами. — Ты жива, болезная. На меня смотри, — перед ней на коленях стоял наемник со сдернутым с головы шлемом. Корам. Снова. — Откуда ты, черт возьми, тащишься? Это уже не смешно. Пристрелю — и не будешь рыпаться! — Центр, — глухо пробормотала женщина, внезапно вспомнив о том, зачем идет. У Нелечки слишком часто болела голова. А потом врач озвучил страшный диагноз, и Бася потеряла все. Дочь жила в больнице, перебиваясь с капельницы на капельницу. Она кашляла и сипела, а еще часто плакала, держась за ноющий лоб. Женщина и представить не могла ее боли, но сидела на стуле у койки и пыталась успокоить несчастную страдалицу. А потом ее отправили домой умирать, прописав сильные обезболивающие. Тогда Бася не выдержала и, собрав вещи, отправилась в Зону. Не одна, нет. Сопровождающей ее стал лучшая подруга по имени Сахиля, красивая женщина с короткими черными волосами и ястребиными глазами. — Там есть такие вещи… артефакты. Мне муж привозил несколько раз. Говорил, что прятал как мог под слоями одежды. Он богатый был. Сама знаешь. Так вот. Они лечат все. Поддерживают жизнь даже в мертвых телах, — собирая вещи, заговорщицки шептала та. — Я… У меня органы болели страшно. Никола тогда приволок мне «Душу». — Чью?.. Это звучит так богохульно… — выкуривая уже третью сигарету, Бася паковала свои вещи. В рюкзак поместились только деньги за проход и ружье отца, которое она выменяла у него на бутылку. С горя мужчина запил. — Нет-нет. Это… это великая вещь, способная повернуть время вспять. Она чинит твои клетки. — Я боюсь туда идти. И ты… ты же там ни разу не была, да? — Не совсем. Когда Николу убили, мне пришлось отправиться туда. Чтобы… забрать его тело и договориться с военными о неразглашении. На это ушли почти все деньги. И другое… — Господи! — воскликнула Бася, закрыв рот ладонью, дабы дочь, спящая в соседней комнате, не услышала. — А что мне было делать? — пожала плечами Сахиля, присев на край подоконника и закурив, запрокинув голову. Бледная и худая, она была необычайно высокой женщиной. И красивой. Не такой, как ее невзрачная подруга. Раскосые глаза, большие серьги в ушах и приятный голос позволяли ей получать все, о чем Бася могла только мечтать. — Я… не знаю. — И я не знаю. Мать… она не подозревает. Ей не стоит об этом думать, — Сахиля мрачно улыбнулась. — А недавно… Мне пришло письмо. Оттуда. Кто-то из его группировки прознал, что он отбывал на Большую Землю. Боятся, что… В общем, я уже не вернусь. Но тебя проведу. — Тебя убьют?.. Ты… обратись в полицию! — прошипела Бася, удивленно распахнув глаза. — Это же безумие! — Да о чем ты! Я… у меня нет здесь никаких прав! За мной все равно придут. И тогда ничего по-хорошему уже не будет. Слушай. У меня дома есть деньги… Пара сотен. Как вернешься — забери их. Хорошо? Они под половицами на кухне. Кто-то ударил Басю по лицу, и она нелепо качнула головой, все же окончательно придя в себя. — С кем я говорю?! — крикнул Корам ей в самое ухо. — Ты отвечать будешь или нет?! — Голова болит, — одними губами прошептала женщина в ответ, проведя ладонью у себя под челюстью. — Оно съехало. — Ты больная? — отпустив ее плечи, наемник нахмурился. — У него лицо съехало. «Он так ходил. Так ходил…» — У кого? Очнись, монашка! — Корам занес было руку для удара, но остановился и просто пощелкал пальцами перед глазами сталкерши. — У кого, блин, съехало?! У меня? У тебя? У черта с горы? — Искариота. — Ну точно больная… — оттолкнув ее от себя, рыкнул наемник. — И чего таким не сидится на Большой Земле, а? Один фиг помрете. — У него лицо съехало, — упрямо повторила Бася, и Корам, схватив ее за плечи, кое-как поставил женщину на ноги, смотря ей в глаза. — Да понял я, не тупой. Тебе жить надоело, дура? Суешь свой нос куда не надо. Я тебе ясно сказал не высовываться. — Сахилю знаешь? — внезапно прервала его женщина, нелепо тряхнув головой и сфокусировав взгляд на лице наемника. — Она такая… красивая. Жена Николы. Он на вас работал. У вас работал. Убивал тоже. Не уверена. — Да пристрелили ее. Как собаку, — усмехнулся Корам в ответ. «Изверги…» Бася покачнулась, после чего глухо всхлипнула, издав тихий смешок. Боль внутренняя смешалась с болью внешней. Щеки ее горели. На плечах зрели синевой под курткой синяки. А она стояла неподвижно, часто дыша. — Ты сюда нафига приперлась, а? Вот не поверишь, мне это уже до жути интересно! Осточертело на тебя натыкаться, чучело. — В центр надо. — Зачем? Женщина словно бы ткнулась лицом в стену, внезапно вскинув голову и на несколько мгновений закрыв глаза. Воспоминаний в мозгу было много. Слишком много для того, чтобы они хотя бы смогли сгруппироваться. — Дочь умерла, — внезапно похолодевшим голосом прошептала она, склонив голову. — Когда я здесь была. Когда искала лекарство. Для нее. — Какая еще дочь? — непонимающе выгнул бровь Корам. — Нелечка. — Значит, давай по порядку. Ты здесь потому что тебя сюда привела подруга. А привела она тебя потому, что ты искала лекарство. Пока ты его искала — твоя дочка-красавица померла. Так? — Так, — согласилась Бася, схватившись за голову и закрыв глаза. Сердце ее стучало в груди, билось о ребра и, казалось, было готово вырваться в любой момент. Но почему-то оставалось внутри. «Почему же я… шла? Ради чего я… это делала? За что ты так жесток со мной? Господи, за что…» — Мне тебя даже жаль. Такая малявка, а уже… В центр тащишься еще? — Нет. — И наружу тебе смысла идти нет? — улыбнулся Корам, увидев кивок сталкерши. И правда, для нее было потеряно абсолютно все. И даже желание жить. — Тогда пошли в Бар. Поработаешь там… авось понравится. Гасить тебя уже и не хочется, болезная. А так хоть пользу стране принесешь. Женщина только молча кивнула ему снова. Идти было недалеко. Но Бася и не шла толком. Так, тащилась, с трудом переставляя ноги. Она и сама не заметила каплю крови, что стекла у нее из уголка рта вниз, на подбородок. Только наемник остановился и косо посмотрел на нее, буркнув: — Радиации нахлебалась? Отрицательно мотнув головой, женщина вытерла бурую жидкость и они продолжили путь. Бар нисколь не изменился. Разве что множество трупов было сброшено в канаву, где их уже успели изрядно подрать слепые собаки. И даже растащить чьи-то кости по всей округе. На блокпосту стоял всего один человек и курил, совершенно не боясь того, что дымок увидят издали. Вокруг просто не было врагов. — Кто идет? — ткнув стволом в грудь Корама поинтересовался он, но, увидев нашивку, переключился на Басю. — Это еще что за чучело? — Прибиться девке некуда. У нас тут, конечно, не монастырь, но работа всегда найдется, — ответил мужчина. И их пропустили, на всякий случай обшарив карманы сталкерши. В них ничего ценного не нашлось. А вот над иконами в рюкзаке наемник посмеялся. «Что за богохульство… Одна только религия держит меня над той пропастью, что разверзлась внизу. Как же так… как же так. Нелечка, солнце мое. Где она теперь? Что она теперь? Бесплотный ангел в раю? А… есть ли рай?» В самом Баре было тихо и практически безлюдно. Только худенькая девушка с большими зелеными глазами и плотно замотанной шарфом шеей сидела за столом, наблюдая за всеми, кто заходили внутрь. — Где твой дружок? — спросил у нее Корам. — Не знаю, — чуть помедлив, ответила та, дернув плечами и посмотрев на Басю. Взгляд незнакомки беспорядочно метался по всей фигуре женщины. — Не трогай ее. Отойди. От. Нее. — Я ее здесь на тебя оставлю. И не буду трогать. Была одна дура — станет две. Вот жизнь… — протянул наемник рассерженно, отпустив локоть сталкерши. — Покажи ей, что и как. Ясно? — Хорошо. Корам тут же ушел, оставив их вдвоем. Дни сменяли друг друга бесконечной вереницей. Работа в Баре кипела. Бася снова постоянно что-то готовила, совсем как в Деревне, чувствуя растерянный взгляд девушки, упиравшийся ей в спину. Как оказалось, ту звали Ликой. Она мало разговаривала, больше улыбалась или забивалась куда-то в угол, кутаясь в плащ. К наемникам старалась не подходить, держась на почтительном расстоянии. — Мне здесь не нравится. На Большой Земле было хорошо. Так… спокойно. Я думала, что останусь там. Там были милые люди. Но потом за мной пришли. И вот… Мне не нравится то, что я делаю. Мне хочется умереть. Но нет. Нельзя. Слушать ее бредни для Баси было и вовсе странно. Девушка говорила практически бессвязно, иногда и вовсе обращаясь к чему-то неведомому. Эту фигуру она называла «Иферусом». Но никогда не показывала ее. — Почему так? — как-то спросила сталкерша, выйдя на свежий воздух на перекур вместе со своей новоявленной подругой. — О… ты не поймешь. Это что-то вроде… вроде… памяти. О том, что могло бы произойти. — Пророчество? «Она серьезно?» — Нет. Просто… просто. Я же больная. Мне можно, — неловкая улыбка украсила лицо Лики, и та пожала плечами. Тощая девушка была похожа на птицу. Она даже ходила странно, словно бы по стенке. Словно бы прячась. И в один из дней Бася поняла, почему. Прошел уже месяц после того, как Корам определил ее на новую базу наемников. Она работала, особо ничем не интересуясь и только поддерживая ровные отношения с Ликой, когда к той пришли. Странный человек в шлеме, на стекле которого была нарисована кровью улыбка, ввалился в Бар, опустившись на стул в углу. Бася уже хотела ему что-то предложить, но девушка опередила ее, скользнув к наемнику и присев напротив него. — Я уже испугалась… — Заткнись! Всю малину портишь, — хмыкнул тот, и Лика замолкла, тут же склонив голову и стушевавшись. — И чего грустим? Не рада, что вернулся? «Это очень странно». — Рада. — Ну так радуйся лучше! Давай! — усмехнулся странный наемник, стянув с головы шлем. — Я жду! — Оставь ее, — словно бы вспомнив то, как эта девчушка вступилась за нее в диалоге с Корамом, Бася возникла между ними, взяв Лику за плечо и отведя в сторону. — Не надо, — нелепо прошептала та едва слышно. И сталкерша не сразу поняла, что фраза обращена даже не к ней. А к наемнику, чье лицо в одно мгновение переменило все выражение на звериный оскал. — Я… Она подруга. — Я ей челюсть вырву. Проваливай отсюда! Не ты, дура, — схватив девушку за запястье и подтянув ее к себе, мужчина добавил: — Я ж не псих, чтобы прям здесь рамсить, так?.. А нет, показалось, псих! — он дернулся вперед, но затем рассмеялся, увидев то, как Бася отшатнулась, и только повторил: — Проваливай уже. Это было странно. И женщина не могла понять того, что произошло. Но она действительно ушла обратно на кухню, присев на табурет и запрокинув голову. «Это… неужели это то, о чем я думаю? Насилие, боль… Зона пропитана этим. И я тоже пропитана. И я нарушила собственную заповедь. Не лезть в чужие дела. Это ведь могло стоить мне головы. А я ради Нелечки должна идти вперед». — Ради Нелечки… — схватившись за голову, Бася проговорила это вслух, сплюнув на пол сгусток бурой крови. — Ради Нелечки. С базы ее не выпускали. Держали под контролем, как и все живое. Даром, что ночью с этим было чуть легче. Зону же начали заселять. Желтые точки мигали на Кордоне тут и там. И становились серыми, когда кто-то обрывал биение сердец новичков. К этому можно было привыкнуть. С этим можно было жить. — Мне в центр надо. — Он тебя убьет. Ты его подведешь. Это… было такое. Это страшно, — Лика переминулась с ноги на ногу. Бася так и не смогла понять ее. Даже когда протирала ножевое ранение на спине наемницы спиртом. «Это же не любовь. Это что-то другое. Зачем… зачем им нужна эта девчушка? Она же… да это ребенок, господи помилуй». — За что убьет? — Если ты попал сюда — ты что-то знаешь. Так просто нельзя. Но… — Лика отвлеклась, бросив косой взгляд куда-то в сторону. На темную тень, что клубилась в углу. Даже Басе показалось, что на мгновение там действительно что-то появилось. — О… Это страшно. Очень страшно. Я отвлеку его. Сегодня. У тебя нет вещей… держи. Девушка отдала женщине нож. Старый и ржавый, но при этом складной. — Он когда-то был у моего друга. Он на Большой Земле сейчас. — Живой? — невпопад спросила сталкерша, благодарно кивнув и убрав оружие в карман. — Живой. Они накинули свои верхние одежды. Лика — изодранный плащ с широким шарфом, а Бася — прохудившуюся куртку. На улице уже было холодно, но другого у нее попросту не было. До зимы оставалось всего ничего, а пережидать ее в Баре у женщины не было времени. Ведь где-то ее ждала дочь? Сталкерша часто вспоминала свое маленькое солнышко, оставшееся в Ташкенте. И молилась, улыбаясь иконам, беззвучно крестясь. Она готова была все вытерпеть. Даже когда противорадиационные препараты прекратили ей помогать, и кровь текла изо рта струйками. Куда больше Басю пугали судороги. Слабые подергивания в мышцах, происходившие совершенно спонтанно. Поход к местному доктору совершенно не помог — тот дал ей немного валерьянки от нервов и сердца. На том и распрощались. — Прости… — протянула Лика едва слышно, подойдя к наемнику со спины. — А? — отвлекся на нее одинокий мужчина, стоявший на блокпосту. Улыбка на его шлеме практически смылась, но женщина уже знала, что сегодня он ее точно обновит. Кровью. — Чего тебе, мелочь? — Я цветок нашла. Он пахнет. — Да ладно, серьезно?! И ты посреди ночи ко мне приперлась, чтобы принести, блин, цветочек?.. Ладно, дай заценю, что ли, — выхватив растение из рук девушки, Гость задрал стеклянное забрало, вдохнув остатки пыльцы практически засохшего аномального растения. Бася с Ликой так и не попрощалась, исчезнув в ночи, пробравшись в дыру в заборе. И для нее осталось загадкой, что случилось дальше с этой странной девушкой.