***
«Когда ты вошёл в комнату в этот момент — словно солнце вышло из-за туч» Я довольно долго ожидала, когда смогу посетить её. В нормальном плане. Зайти в палату. И сегодня такая удача. Я уже не выглядела разбито, а мешки под глазами не так ярко выделялись. — Ну, привет... Мои слова эхом возвращаются ко мне, и лишь аппарат выдаёт равномерное пиликанье. Она лежит на койке, к ней ведёт капельница. Сердце в моей груди замирает от подобной картины, но я выдыхаю. Сажусь на стул рядом, касаясь её руки. Бледная, с перевязанной головой. Я сглатываю поступивший ком и стараюсь унять чувства, что бурлят во мне. Ненависть, злость и беспомощность. — Дома всё хорошо. Питаюсь я нормально и стараюсь возвращаться домой вовремя. Мама не отвечает. Я опускаю взгляд, понурив голову и оглядываю пол, по которому тянутся проводки. Тело подрагивает, мне нужна разрядка. Покурить бы. Но я держу себя и не смею. Ради Джой. Дверь приоткрывается, и я вижу мужчину в белом халате, что заходит, окидывая меня взглядом. — Добрый день, мисс Брукс. Я киваю, ведь не могу выдавить и слова из себя. Он проходит, проверяя Джой, а мне лишь остаётся наблюдать за этим. — Не могли бы вы выйти? Я его сначала не слышу, ведь мои мысли далеко от этого места, но когда касаются моего плеча, он повторяет это снова. — Выйдите, пожалуйста. — Конечно. Я отдёргиваю себя от мысли ударить его по лицу и покорно выхожу, прислоняясь к стене рядом с палатой и прикрывая глаза, натягивая на голову капюшон мантии. Не знаю, сколько прошло времени, но дверь рядом отворилась, и из неё вышел мужчина. — Мисс Брукс... Приподнимаю взгляд, встречаясь с серьёзным взглядом, с долей сожаления. — Мне тяжело это говорить, но ваша тётя — в коме... Я это и так поняла, придурок. —...и боюсь, ей осталось не долго. Только чудо поможет ей. И тут мой взгляд становится стеклянным, словно два блюдца, отражающие лицо мужчины. Он отводит взгляд, видимо, поняв, что сказал это очень резко, особенно для семнадцатилетнего подростка. Но я лишь сжимаю руки в кулаки, заглушая внутри себя желание выкрикнуть, что это ложь. И лишь грудь резко наполняется воздухом. И мужчина это понимает, делая шаг назад. А я чувствую исходящий страх от него. Поднимаю взгляд, встречаясь с его взглядом, и он видит всю боль, что накопилась во мне за несколько дней. Я отстраняюсь от стены, разжимая руки. Нет. Не здесь, не при нём, не при них... не при ней... — Спасибо. Выдаю одними губами, не поднимая взгляд, а капюшон мантии скрывает моё лицо. Он уходит, а я всё слышу отдаляющиеся шаги, даже не бросая на него взгляд. Мне нужно побыть одной. Не знаю. Я кое-как добралась до этого места, понурив голову и убрав руки в карманы. Никто не должен видеть мои слёзы. Конечно, по пути, меня немного оклемал чуть ли не прилетевшей мне в лицо серебристый диск, который обычно используют для записей. И теперь я здесь. Водонапорная башня Гравити Фолза. Чёрт, частенько я здесь. Чуть ли не каждый день. А ведь Джой стала мне, как мать, за столько-то дней. Её забота, её ругань, когда я задерживаюсь, её беспокойство... я словно её ребёнок, но меня попросту подбросили к Саре. Впервые называю её так. И теперь тёти Джой может не стать. И что тогда? Дозвониться до родителей я не могу. Самостоятельно поехать домой? Вариант, но... ведь дома их не окажется. Я подхожу к краю, где нет бортика, прикрываю глаза, наслаждаясь лучами солнца, что играют на моём лице. — Всё, что ни делается, — всё к лучшему. Я всегда произносила эту фразу себе, чтобы успокоиться. М-да уж. Ветер за спиной усиливается, а я открываю глаза, стараясь справиться с волосами, что лезут в лицо, и делаю шаг... не туда, куда стоило бы. В груди всё замирает, когда ноги не находят опоры, и тело по инерции срывается вниз спиной. Всё будто в замедленной съёмке. Башня отдаляется... а я падаю вниз, чтобы встретить свою смерть, что открыла свои объятья. Наверное, это конец, ведь уже должна спиной ощутить невероятную боль, что выбьет воздух из моих лёгких. Но ничего не происходит. Я умерла безболезненно? Удача, видимо, в этом плане на моей стороне. Но стоит мне приоткрыть глаза, как я вижу всю ту же водонапорную башню, деревянные балки, на которых она стоит, и железную лестницу. Только вот, моё тело совершенно не движется, хотя я могу пошевелить рукой. Окружение серое, словно в один миг высосали все краски, а моя мантия зависла в том же положение, как и во время падения, так и волосы. Только вот, я одна имела цвет. Оу, да тут рядом даже птицы зависли. К одной из них я плавно прикасаюсь, пальчиками ощущая мягкое оперение. — Так-так... Я отстраняю руку от изучения птицы, оглядываясь по сторонам, но из-за мешающего капюшона не вижу целой картины. — Кто это у нас... Меня оглядывает... та самая злая жёлтая чипсина. — Ну, привет. Натягиваю улыбку. — Привет. Отвечают мне, даже как-то знакомо и наигранно. — Не подскажешь, а... свойственно, какого чёрта? — Соскучилась? Признайся, соскучилась. — Должно быть. Пытаюсь пошевелиться, а ощущения, словно нахожусь в жидкой смоле. — Это... ну, знаешь. Я тут как бы должна была встретить свою смерть. Кое-как у меня удаётся перевернуться в воздухе, и тут я реально вижу, что до земли пара метров. Сглатываю, а ведь могла сейчас валяться там мёртвая. — И тут такое дело. Это ведь твоих рук, да? Окидываю взглядом бескрасочное окружение, указывая ещё на птиц, и стараюсь помахать руками, но лишь снова переворачиваюсь в воздухе. Это забавно, однако. — Кэйтин, Кэйтин, Кэйтин. Как же так вышло? Он приближается, облетая меня вокруг. — Хочешь дам совет, но взамен на маленькую услугу? — Ну уж нет. Я усмехаюсь, а зря, так как тело теряет свою летучесть, и я с воплями лечу вниз. И казус, моё тело замирает в воздухе, прямо около земли. — Чёрт... Жёлтый треугольник появляется у меня перед глазами, плавно вылетая из-под земли. — Что за услуга? — Ну что ты. Это же всё-таки сделка. — Хорошо. Я... А треугольник наигранно усаживается на импровизированный стул передо мной. —Хочу, чтобы Джой поправилась. И отвожу взгляд, не нравится мне всё это. — Что ты хочешь взамен? В этот раз я стараюсь перевернуться и даже касаюсь соседних ветвей сосен. — Как я упоминал, на маленькую услугу. Он отпивает из голубой кружки. Твою мать, серьёзно? Я тут практически на грани смерти, а это существо распивает чай... наверное, чай. Пакетик от чая в кружке, да. Чай, блять. — У меня будут маленькие просьбы, которые тебе придётся исполнять. — И... в чём они будут состоять? Жёлтый треугольник раздумывает секунду, на что у меня уходит стащить у него жёлтую тросточку. — Грядут перемены, и мне нужна будет информация. Я изгибаю бровь, делая вид, что вовсе ничего не стащила. — И первым делом... Тросточка вылетает из моего внутреннего кармана. —... я хотел бы, чтобы ты прекратила поиски. Мне даже догадываться не стоит, о ком он. Чёрт. — Хорошо. — По рукам? Он протягивает руку, облачённую голубым пламенем. Я оглядываю её, сглатывая. Была — не была. Пожимаю, жмурясь, когда пламя переходит на мою руку. Холодное. Яркая вспышка ослепляет меня. А тело ломит, будто и вправду встретилась с землёй. Только оказалась я на верхушке башни, а мир приобрёл свои привычные цвета. Джой ничего не должна знать.***
С того странного момента прошло несколько дней. Джой и вправду очнулась, окидывая меня пугливым взглядом. Как же её раздражало то, что первое, что попалось ей на глаза, был мой жёлтый плащ. — Как ты себя чувствуешь? Привычно закидываю ногу на ногу, откидываясь на мягкую спинку стула. — Намного лучше, но голова до сих пор кругом. Женщина натягивает улыбку, а мне остаётся лишь кивнуть, когда в палату входит доктор. — Мисс Митчел, я рад, что вы поправляетесь и вскоре будете выписаны. Но, хочу отметить, что ваша... племянница вела себя грубо по отношению к персоналу. — Кэйтин... Но я непокорно отворачиваюсь, не желая признавать свои выходки за серьёзность. — Ваши анализы улучшаются, даже можно сказать, что это схоже с ускоренной регенерацией. Должно быть, мои слова о «чуде» ваша племянница восприняла буквально. — Это просто удача. Отмахнувшись, и вовсе отвожу взгляд. Он прав. Её анализы несколько дней были на грани, а резкий скачок нельзя называть удачей. Она бы умерла, не пойди я на сделку. — Кэйтин... как там, дома? Решается заговорить, когда доктор покинул палату. — Отлично. Я правильно питаюсь, не поедаю фастфуд и стараюсь не водить домой мальчиков. Тётя издаёт смешок, прикрывая лицо ладошкой, а я натягиваю самодовольную улыбку. — Кэйтин... что ты сделала? — Хм? О чём ты? Стараюсь не подавать вида, но её пронизывающий взгляд выбивает меня из колеи. — Ты изменилась, а твоё лицо выражает опасение. —Ах... это. Понимаешь, наша плита, она... требует ремонта. Джой тут же испепеляет меня взглядом, а я шустро ретируюсь, вставая. — Мы ещё поговорим об этом! — Да-да, выздоравливай. Женщина рассерженно откидывается на подушку, шумно выдыхая, когда дверь в палату закрывается. — Сара, он подобрался слишком близко к ней. Я боюсь, что не смогу её уберечь... Слова шепотом отдаются в пустом пространстве.***
Табачный дым просачивается в лёгкие, а позже выдыхается серой дымкой. — А если Джой узнает? — Давненько тебя не было. Делишки? Тушу недокуренную сигарету, переводя взгляд на треугольную форму. — По правде говоря, я был очень занят. — Реализацией своего плана? Это был больше риторический вопрос. Злая чипсинка появлялась редко, а его компания даже была весьма приятной, хоть какой-то собеседник. — Ну да ладно. Если ты уже здесь, значит у тебя снова новое требование. — В этот раз ты рискуешь, Сивилла. Проберись в дом погребальных услуг. У них есть кое-что моё. Наигранно изгибаю бровь. — Звучит символично. Если я там умру, то буду уже дома. И... моё имя Кэйтин. Прозвище, которое он мне выдал, изредка раздражало. — Будет ещё какая-либо информация? Не будет, как в прошлый раз? Быть чуть ли не загрызанной стаей волков, а всё из-за того, что кое-кто не «учёл», не очень приятно. Но на мой ответ решаются не отвечать, попросту исчезая перед носом. Отлично. Но не впервой. Залезать в чужие дома посередине ночи и выискивать там «нужную вещичку» для злой чипсинки уже вошло в привычку. Джой повесит меня, если прознает. Впрочем, и любой на её месте.***
Настал тот самый момент. Полночь. Кладбище. — ... каждой ночью он видел то поле. Канзас. Лоуренс. Кладбище «Сталл» . Каждый день он вставал по неволе, повторяя себе «обещал». Сто прочитанных книг на латыни. Сотни выпитых стопок до дна. И брезент на любимой машине. Переулок. Боль. Ночь. Тишина. Я уже подходила к дому погребальных услуг, развлекая себя старыми стишками о просмотренных сериалах. Лишь в одном окне на нижнем этаже горел свет. Прошлые дома были заброшены, или их жилец уезжал на несколько дней, да и не стояла сигнализация. А этот домишка по виду может её себе позволить. Но, надеюсь, злая чипсина знает, что делает. Пробраться внутрь не составило труда. Забраться на веранду на задней части дома, а позже проникнуть в приоткрытое окно. И вот, я уже плавно вступаю на ковровую поверхность, оглядываясь по сторонам тёмного коридора. Снизу слышен смех и звон бокалов. Мужской и женский голос, что перебрасываются чёрными шутками. Не стоит терять ни секунды. Стараюсь ступать тише, изредка прикасаясь к вещам рукой, покрытой чёрной перчаткой. Мне нужна вещь, схожая или имеющая явные признаки, что может принадлежать злой чипсине. Мой взгляд цепляют разные вещи, от обычных — до редких. Картины на одну тематику. Кладбище и могильные цветочки. Да тут весь коридор украшен ими. Дальше по коридору лестница и чья-то комната с порванными обоями, где ещё видна кирпичная кладка. Краем глаза замечаю тумбочку, на которой что-то поблёскивает. Подойдя ближе, вижу стопку мелких розовых бумажек, чей-то кулон, наверное, одного из владельцев этого дома, семейная фотография и стеклянная шкатулка с красной тканью внутри, на которой уложен, по всей видимости, кинжал. Белая рукоять, а на толстых кожаных ножнах изображен треугольник с единственным глазом, имея тонкую полосочку зрачка. Бинго. По всей видимости, эта именно та вещь. Оглядевшись по сторонам, беру шкатулку в руки и уже делаю шаг, как чувствую сопротивление со стороны вещицы. Внизу раздаётся звон колокольчик, и я в последний момент замечаю тонкую леску, что тянется к шкатулке. Чёрт! С силой вытягиваю её, ведь уже слышу, как внизу проявилась паника и шаги к лестнице. Мне удаётся покончить с леской. Ноги сами меня несут к окну, замечая краем глаза, как владельцы уже заприметили меня со спины. Как мужчина ринулся на меня. Я вылезаю в окно, пробегая по черепной крыше, и ловко съезжаю по ней, оказываясь на земле. Повезло же мне, что сегодня в привычной своей мантии, да и в темноте, они не могли меня распознать. — Хулиганьё! Воры! Слышу раздражённый женский голос из того самого окна. Из моих уст срывается усмешка, и я скрываюсь в толстых стволах сосновых деревьев. Он должен быть тут, в лесу. Это было достаточно легко, не так как с предыдущими требованиями. Надеюсь, они не погнались за мной. Ну да, конечно. Где они тут будут меня искать, если я бежала на протяжении десяти минут, куда глаза глядят. В итоге чуть не споткнулась об корни деревьев несколько раз и не наткнулась на существ, что обитают в этом лесу. Моё тело прижалось к толстому стволу дерева, что одиноко стояло поодаль остальных. Лунный свет проникал через его крону листьев, тускло освещая мою одинокую фигуру. Я могла ждать тут вечность, но в итоге услышала шаги и увидела чью-то фигуру, что направлялась ровно ко мне. Чем он приближался, тем отчётливее я понимала, что этот человек мне уж явно знаком. — Ох, что вы тут делаете? Опешив, отстраняюсь от дерева, крепко держа за пазухой шкатулку и стараясь скрыть её мантией. — Неужели не узнаешь? Как погляжу, ты выполнила мою просьбу. — Вы мой психолог! Конечно же узнаю... и какую просьбу? Стараюсь держаться на расстоянии, в случае чего резко бежать в лес. — Кэйтин, это ты заключила со мной сделку. Мужчина сделал шаг в мою сторону, а я, как ужаленная, отскочила. — Докажи! На его лице проявилась усмешка, он отводит взгляд, стягивая с лица повязку, что прикрывала его правый глаз. Откидывает чёлку, и моему взору представляется полностью чёрный глаз с белой тонкой полосочкой. — Теперь отдай кинжал. Я покорно делаю шаг в его сторону, уже вынимая из под пазухи шкатулку и протягиваю её. — Кэйтин! Остановись! Голос Джой распространяется по округе, заставляя меня сделать несколько шагов назад и удерживать в руках шкатулку. А позже я вижу её, когда она, будучи в больничной одежде и запыхавшись, выходит из деревьев. — Не верь ему! Но мужчина лишь натягивает на лицо самодовольную улыбку, уже оперевшись на чёрную трость. — И эта говорит та, что с сестрёнкой бесщадно отдали свою мать в жертву демону разума? И таким же образом, желали поступить и со своим ребёнком? Я опешила от его слов. Ребёнком? — Джой... он...? Но все мои догадки о ком речь проявляются, когда улавливаю её взгляд, полный сожаления и боли. — Да, Кэйтин... он говорит правду. Но это не отменяет того, что он демон! — Стоп... стоп! Мой психолог — демон? А ну стойте оба! Иначе я за себя не ручаюсь! Крепко сжимаю в руках рукоять кинжала, не опуская из взора обоих. — Я хочу... знать всё! Джой старается идти медленно, осторожно, держа перед собой руку, а мужчина остаётся на месте, с интересом наблюдая за происходящим. — Как мило, что ваша семья вся в сборе. Перевожу на него взгляд, читая по его лицу явную насмешку надо мной. — Не желаешь ли, чтобы я рассказал историю о твоей семейке? Ведь, куда скрывать, если ты рождена, чтобы умереть. — Кэйтин, не слушай его! Женщина останавливается в пару шагах от меня, а её рука загорается тусклым зелёным оттенком. — Frigus, quamdiu Luna erit non revertatur! Демон усмехается, когда его ноги покрывает зелёная дымка, а Джой бросается ко мне с выступающими слезами на глазах. — Боже... я успела. Уходим, сейчас же! Но заместо того, чтобы обнять её, я отталкиваю, отстраняясь и держа наготове кинжал. — Нет уж! Ты... пожертвовала моей бабушкой. А моя мать... она... — Она мертва. Выдаёт мужчина, пытаясь сделать хоть шаг, но из-за магии у него это не удаётся. — Кто ты? Джой даже опешила от подобного вопроса со стороны меня. — Кто ты, мать твою, такая! Мои слова звучат громко, а на глазах выступили слёзы. — Кэйтин... я твоя семья... — Семья, которая должна была принести в жертву, чтобы сохранить своё благополучие. А так же скрывала, что имеет родство с ведьмами. А ты унаследовала кровь своей бабули, что так усердно боролась со мной. Тёмно-зелёный дымок исчезает с его ног, и мужчина делает шаг, щёлкая пальцами и протягивая руку. Джой резко падает на землю, заливаясь кашлем, и по рукам начинает течь кровь. — Ты забыла о сделке и её условиях. Я понимала, что если не отдам кинжал, то сорву жизнь Джой... но, если с самого начала, они были готовы к тому, что должны пожертвовать мною... какой смысл оставлять её в живых после подобного. Но... я покорно отдаю ему кинжал. — Прости, Джой. Но я не такая, как вы... Тётя прекращает кашлять, тяжело придерживаясь за ствол дерева и окидывая меня взглядом, как демон касается моего плеча и уже желает уходить. — Кэйтин... я пыталась спасти тебя, прости... что не сказала правду ранее... Я останавливаюсь, не смотря в её сторону и отстраняясь от Сайфера. Неужели это последний день в моей жизни? — Прости меня, Кэйтин...Deerrare inter mundos! Заклинение срывается с её губ, а мужчина, осознав, что она прочитала, тянется ко мне рукой, но вокруг меня проявляется синяя дымка тумана, покрывая всё тело. — Джой! Мой голос срывается на крик, когда по телу ударяет резкая боль, а в ушах появляется звон. Перед глазами мелькают неразборчивые образы. А позже становится тихо...