***
Ветер развивает мои волосы. И я снова на водонапорной башне. Это место явно станет моим любимым. Только бы тётя не узнала, куда я вечно пропадаю — получу ещё. Налегаю спиной на деревянную поверхность, прикрывая глаза. Ещё неделя не прошла, а уже столько произошло. Непонятная чипсина заявляется в дом, мини-зомби-апокалипсис, где я ещё легко отделалась, и грабители, стоило тёте открыть дверь. Кто вообще будет стучать? Хотя, если в этом городке так легко расходятся слухи, эти, видимо, были ещё и глупцами. Думали, что Джой живёт одна? Или не посчитали меня, как угрозу? Мне пришлось выступить как свидетель в новостях. Рассказать, что на самом деле произошло. Теперь весь городок знает, что я отважно отбилась от грабителя. Вдалеке раздаются раскаты грома. Уже вечер и темнеет. Желудок урчит. Я не смогла взять в рот ни кусочка. Тело убрали из моей комнаты, в том числе и ковёр с кровавыми следами. Ещё немного допросили мою тётю, когда я сидела на мягкой подушке, что находилась в машине скорой. И мне назначили психолога, почему бы и нет. Я не стала препятствовать. Сеанс бесплатный. Да и не может же ребёнок, а я ещё им являюсь, спокойно убить человека? Максимум руки подрагивают до сих пор, и сердце уходит в пятки. Сильный испуг, как-никак. Протяжный выдох. Воздуха и вправду мало, а нижняя губы уже давно прокусана и саднит. И как я после этого буду спать в той комнате? Отстраняюсь, подходя к краю, где нет перил. Ветер меняет своё направление, будто подталкивая меня в спину, чтобы сделать шаг в пустоту. «Всё, что ни делается, — всё к лучшему». Мой образ, как я мимолётно лечу вниз, встречаясь телом с ветками сосен и разбиваясь насмерть, застыл в голове. Суицид, нет уж, Кэйтин. Не до такого в моей жизни всё плачевно. Дождь постепенно усиливался, а мой плащ начинает промокать. Уже темно, и только фонари освещают путь. Приходится бегло зайти в какое-то кафе, успевая увидеть неоновую вывеску и странную крышу в образе ковбойской шляпы. За одним из столом замечаю знакомые лица. Мэйбл и Диппер со взрослым мужчиной. Неловко подхожу, натягивая улыбку и уже ожидая расспросов — что произошло в доме Джой, но вижу кислую мину Мэйбл, а Диппер поднял на меня взгляд, слегка улыбаясь. — Добрый вечер, могу ли я...? Старик, если так я могу его называть, уступает мне место рядом с собой. — Спасибо. Привет, ребят. Мэйбл лишь мимолетно смотрит на меня, потом уставившись в окно. — Привет, Кэйтин. Познакомься, это мой прадядя Стэн. Диппер пихает в рот Мэйбл треугольные чипсины, а та всё так же с грустной миной. — Пришло время вычеркнуть мини-гольф из списка талантов. — Только не сдавайся, Мэйбл. Подходит пухленький паренёк, который тут же садится рядом, прижимая меня к дяде Стэну. Слишком тесно, это даже замечает Стэн, но молчит, что-то уже жуя. Я не совсем понимаю, о ком речь и в чём, собственно, проблема. Меня больше беспокоит то, что они ни слово не сказали про случай. Неужели до сих пор про это нет слуха? Я даже немного не слышу разговор, теряясь в своих мыслях, пока Мэйбл не забирается на стол, заставляя меня опешить. Стэн что-то говорит, и пара крошек падают мне на волосы, а я пытаюсь незаметно их скинуть. По пути, перед тем, как выполнить свой план, про который они не обмолвились ни словом, подвезли до дома, где меня уже встречала Джой и увела домой, не забыв поблагодарить Пайнсов. Конечно, пришлось мне спать в иной комнате. Тётя самолично меня отвела в другую на первом этаже, где, по всей видимости, была её спальня. Спать с тётей в одной постели? Ну... даже, как-то неуютно, хоть мы и родственники. Но оказалось, что у неё есть надувной матрас. Фух.***
Рано утром, а восемь часов утра для меня адское время, лето всё-таки, мне пришлось собираться к так называемому психологу. Тётя молчала всю дорогу, идти пешком было недалеко. Она завела меня в здание, схожую на больницу или какой-то спа-салон, довольно трудно сказать, и отвела к кабинету. — Что ж, в двенадцать я тебя заберу. — Что? Но время только девятый... — Терпи. Всё, крепись. И уходит, оставляя меня около большой чёрной двери. Я протяжно набираю в лёгкие воздуха, выдыхаю и открываю дверь, входя. Кабинет был сделан в уютных тонах. Около окна длинный кожаный коричневый диванчик, рядом с которым такое же кресло. — Простите? Кабинет, по всей видимости, пустовал. Одинокое растение стояло в уголке. Но я слышу шаги, и дверь за спиной открывается, а по моему телу почему-то проходит дрожь. — Здравствуй, мисс Брукс. Голос кажется знакомый, а когда мужчина проходит мимо меня, замечаю взглядом жёлтый плащ, догадываюсь, кто это. — З-здравствуйте. Слегка запинаюсь, когда он снимает свой плащ и аккуратно укладывает на край кресла. Стараюсь держать себя в руках, но взгляд цепляется за всё. За чёрный пиджак с галстуком бабочкой, за жёлтые волосы, за всю ту же повязку на его глазу и за руки в чёрных перчатках, что уже указывают мне, куда сесть. Но я стою, как вкопанная, и он это замечает. — Ам... простите, простите. Склоняю голову, проследовав к диванчику и аккуратно усаживаюсь, ведь чувствую себя неуютно. — Вы ведь заходили в дом моей тёти... Неловко потираю шею, отводя взгляд в окно, лишь бы не смотреть на мужчину. — Я являлся её личным психологом, но сеанс уже закончен. — Вот как... Лишь выдаю, а дрожь проходится по всему телу. Не могу вспомнить, кого он мне напоминает. Словно дежавю. И эта встреча была не первый раз. — Моё имя Билл Сайфер. Он садится в кресло, держа в руках жёлтый блокнотик и карандаш. — А моё Кэйтин Брукс. Я даже на саму себя не похожа. Вся дерзость куда-то испарилась, выдавая мою настоящую сущность. Либо ослеплена столь красивым мужчиной. Ох, твою мать, Кэйтин, о чём ты думаешь. Если бы я ещё увидела, как Билл усмехнулся на мои мысли... Постепенно атмосфера стихла, и мне стало даже уютно. Мне казалось, что поход к психологу что-то ужасное, постыдное. А сейчас я даже не закрываюсь, выливая этому мужчине все свои внутренние сдерживания за несколько лет. Словно кто-то за семнадцать лет включил радио. — Моя мать, Сара, мало уделяла мне внимания. Сказать по-честному, она забила на меня. На мою учёбу, её волновали лишь оценки под конец года. Я раздражённо прикрываю глаза, глубоко вздыхая. Запах от растения доходит до меня, слегка приводя мысли в порядок. — А теперь и вовсе улетучилась с отчимом непонятно куда, скинув меня на тётю Джой. На совершенно чужого для меня человека, я ведь даже не знаю её... не отвечает на звонки. Я даже как-то резко приподнимаюсь с диванчика, ведь, сказать честно, разлеглась на нём, смотря в потолок. Билл бросает на меня взгляд, как я подпираю голову рукой, смотря на его пиджак. — Иногда в детстве мне снился жёлтый треугольник. Я уже не помню его имя. Бредово звучит, правда? Приподняв взгляд, встречаясь с его взглядом. Мне кажется, или на долю секунды они светились? Но отвожу взгляд, покачиваясь на диванчике. — Был момент, когда меня часто травили в школе, называли «ведьмой». Глупые дети. И я настолько стала зависима от этих снов с этим жёлтым треугольником, что в один день закинула в себя непозволительную для ребёнка пачку снотворного. Я увидела его, правда... он даже сказал, что когда-то мы увидимся в реальности, если я не помру от передозировки. На последней фразе из меня вырвался нелепый смех, и я полностью откинулась на диванчик, снова смотря в потолок. — Я оклемалась в больнице... Говорила с глупой улыбкой на лице, а к краям глаз поступили слёзы. — И первым делом, в моей голове всплыла фраза: «Реальность — иллюзия, вселенная — голограмма, скупай золото, пока». И больше он мне не снился. Что за бред. И я вправду скупала золото в виде круглых шоколадных монеток, облачённых в золотые обёртки. Мой смех прекратился, и я перевела взгляд на часы — без десяти двенадцать. Тётя скоро прибудет. Я приподнимаюсь, окидывая мужчину взглядом. — Мне даже стало легче. Спасибо. Я учтиво киваю, а Билл лишь улыбается мне уголками губ, что-то снова записывая в блокнот. Отрывает и протягивает мне листовку, на котором нарисован треугольник. — Да, именно такой. Усмехаюсь, бережно сворачивая листочек, и ухожу, окидывая мужчину напоследок хитрым взглядом. Он нарисовал точно такое же существо, которое приходило к нам в дом. Неужели... тоже его видел? Меня встречает Джой в назначенное время, немного сбитая с толку. — Что-то не так? — Да, просто во время того случая с грабителями, я потеряла бумагу о твоём рождении, что дала мне Сара. Мало ли ты попадёшь в больницу. Но не беспокойся, должно быть, она где-то в доме. Тётя поправляет сумку на плече, как и воротник своего чёрного плаща. Надеюсь, это не та вещь, которую забрала злая чипсина?***
Начало недели. Понедельник. До конца лета — это обычный день. А вот во время учёбы — адский денёк. На этой недели походов к психологу не будет. Сказать честно, я даже привыкла. Как жаль, что в обычные дни я ни разу не видела Билла. Словно в воду канул. Джой расспрашивала меня, как я себя чувствую. Такого энтузиазма, как у меня, во время рассказов про такие сеансы, она не видела ни у кого. Но решила лишь порадоваться за меня и удалилась, снова на пару дней. И как она только успевает готовить? Был момент, когда я решила за ней проследить. Шла от самого дома, в пределах нескольких метров. Она постоянно таскает с собой чёрную сумку полностью набитую всякой чушью. Один раз я решила поглядеть, что там. Обычные женские журнальчики, расчёска, детские мелки, блокноты, ну и вязаные мешочки, развязывать которые я не решалась. Закончился мой путь тем, что на меня напала ворона, желая вырвать от моей одежды кусочек для своего гнезда, а когда я отбилась, тёти и след простыл. Сплю я, кстати, уже в своей комнате на втором этаже. Иногда, конечно, просыпаюсь в холодном поту, но больше от всякой ерунды, что мне снится, — как в мою комнату заходит этот человек с чёрной маской и выстреливает в меня. Чихаю, ведь пыль с толстых книжек летает в воздухе. Да-да, библиотека. Отвратительное место. Но тётя попросила поискать для неё роман, совершенно любой, и теперь я, как очередной идиот, рыскаюсь в пыльных и потрёпанных толстых стеллажах. Толстая книга падает мне на ногу, как и все верхние, заваливая меня, и только моя рука протянута к желаемой книге. Меня спасли из пыльного плена, только теперь плащ похож на голубую половую тряпку, чем на адекватную одежду, вот Джой будет рада. Дважды. Я ведь нашла ей романчик. Лучше бы в интернете поискала. Выхожу из пыльного старья — так я назову хранилище книг — как мне на глаза попадаются близнецы. Подходить не решаюсь, не хотелось бы с пыльным личиком вообще появляться перед ними. Наверное, в этом здании есть где-нибудь уборная. Чистенькая, только плащ слегка мокрый. Ничего, на улице тепло, высохну, особенно с большим сырым пятном на спине. Что ж, придётся его стянуть с себя. — Влюблённые порывы? Произношу, когда вижу, как Мэйбл залезает на книжный стеллаж на колёсиках. — Я же видела, как ты пялилась на того паренька. Мэйбл...? Она даже не слышит меня, упорно залезая, а когда я упоминаю объект её внимания, так она шустро произносит одними губами: — Подтолкни стеллаж, ну, пожалуйста... А что мне приходится делать, когда я вижу её щенячьи глазки? — Ты упадёшь же. Но упорно толкаю. Смотрю на её «подкат» к пареньку и то, как она падает. А я же говорила. Больно, наверное. Держу за тебя кулачки, Мэйбл. Но стоит топать домой, иначе Джой начнёт искать меня по всему городу. Она и так, как не своя, а когда я ещё и задержалась на десять минут, так волосы рвала на голове. В переносном смысле. На следующий день она гоняла меня по всему городу. То почту забери, где я проторчала полтора часа, ожидая, как очередь из бабулек наконец-то закончится. Это была вечность, ведь они слепые, плюс — плохо соображают, забывают, что говорили пару секунд назад. Впрочем, мне пришлось на место себя ставить табличку и сидеть в уголке на кресле, ведь очередь тянулась ну пиздец долго. Даже перечитала все журналы. Позже, с этой же двухкилограммовой посылкой, пришлось топать в мебельный магазин и заказывать новый ковёр в мою комнату, ведь ходить босыми ногами по холодному полу — такое себе. А под конец дня я попросту вырубилась на сером диване в гостиной, даже не переодевшись и уснув в голубом плаще. Какое было удивление проснуться в среду в своей комнате и в пижаме. Музыка играла на весь дом, я даже со второго этажа слышала из-под плотного одеяла и закрытой двери. А у Джой есть вкус, хотя я меломан, мне всё пойдёт. Спустилась на первый этаж и уже переоделась в свою привычную одежду, только за место привычных штанов — белые шорты. Испачкаю как нехер делать. Ну и чёрная футболка. В колонках, расставленных на кухне и в коридоре, играет Astrid S — Atic. Довольно... умеренно. Зайдя на кухню, вижу, как Джой танцует в белом фартуке и с плюшевым розовым медведем. — Тёть Джой? Она даже не слышит меня, через такую-то музыку. Но стоит ей повернуться в танце ко мне лицом, как плюшевый мишка выскальзывает у неё из рук. — Ох, Кэйтин, я тебя не заметила, прости... Джой выключает на телефоне музыку, а я неловко переминаю с ноги на ногу. На письменном столе в гостиной заметила вазу с цветами, так теперь ещё этот плюшевый медведь. — Довольно интересно. И как его зовут? Она даже опешила, подбирая игрушку и заикаясь. — Мэтью... Мэтью Лестер. Прядь её волос падает на лицо, и она смущённо отводит взгляд, а я лишь присвистываю. — Вот уж повезло. Отстраняюсь от стены, на которую навалилась, скрестив руки на груди. — Должно быть, он красавчик. Обхожу её, ведь холодильник для меня сейчас важнее. Но раздаётся стук в дверь. — Я открою. Срываюсь с места, ведь не хватило мне прошлого раза. Подхожу к толстой железной двери в чёрной краске. Посмотрев в глазок, вижу на той стороне мужчину, что поправляет свой галстук. Опа-опа-па... неужели? Открываю. — Здрасте. Вижу, как он опешил, ожидая, видимо, Джой, причём его левая рука дёрнулась, что была заведена назад. — Мэтью? Он кивает, а я пропускаю его, видя, как он за спиной держит букет. Но запах мне не нравится, на что я даже чихаю. — Она... на кухне. Указываю пальцем, закрывая нос и выходя на улицу.***
Пятница. А думаете, для чего я ввожу вас всю неделю в курс своих глупых делишек? Надоедаю. Сегодня носочная опера Мэйбл, куда она настоятельно приглашала меня, а у меня не было даже выбора отказать. Встретилась с ней как-то... вроде, во вторник, в дешёвом магазине с потрёпанными матрасами, она закупала нитки и всякое барахло. Улицы как всегда пустуют. Мало народа — больше кислорода. Снова моё излюбленное место. Прослеживаю, не видит ли меня никто, и лезу на водонапорную башню. Здесь открывается вид на весь городок, на прохожих, на енотов, что крадут вещи у зазевавшихся людей, пара гномов, что снова заходят в чужой огород. Я уже перестала удивляться. Они когда-то навещали и меня, пытаясь стащить из ванной комнаты зубную пасту, и я, стоящая в дверном проёма, включаю свет и вижу три красные макушки. Этот городок и вправду таит в себе секреты. Прям клад для исследователей. Некоторое время меня смущал перечёркнутый глаз на заборах или зданиях, и я даже видела, как некоторых людей похищают люди в красных балахонах. Был момент, когда я заметила слежку и за собой, но в итоге они отстали, даже не знаю, ведётся ли за мной наблюдение. Отпиваю холодную соду, сидя на краю водонапорной башни. Чтобы тётя не заметила меня, и не смущались другие люди, приходится одевать чёрную мантию. Выглядит она потрясна. Мне бы ещё пара клинков — и я настоящий ассасин, за исключением, что я не желаю прыгать с высоток ласточкой. Ещё я решилась носить чёрные перчатки, некое подражание своему психологу. Может, ещё и волосы покрасить в жёлтый? Хех, нет уж. Они, кстати, уже перестали колоть глаза. Конечно, во время сеанса я стараюсь не смотреть на него. Но иногда в душе странное чувство, что меня прочитывают, как открытую книгу, что знают всё про меня, даже дату моей смерти. Психологи — они такие. Скоро начало Носочной оперы. Впервые я иду на подобное мероприятие. Ну, надеюсь, будет интересно.***
На улице уже темно, время за девять часов. Народ уже собирается в зале, где я заняла место с краю на первых рядах. Свет в зале гаснет, и я слышу женский низкий голос, объявляющий о начале представления. Закидываю ногу на ногу, откидывая капюшон. На моём лице появляется улыбка, сделано достаточно неплохо. Свет на сцене гаснет, и шторы закрываются, и всё тот же низкий женский голос вещает про антракт. Некоторые засидевшиеся люди поднимаются по своим нуждам, впрочем, и я встаю. Антракт, все дела. Что ж, время немного погулять. Я вышла в холл, и защипало глаза. Резкая смена освещения оставляет последствия. Может, стоит купить соду? Подхожу к автомату, закидывая монетку и выбирая номер товара. Ох, да. Красная баночка. Пружинка постепенно вертится, и сода падает в мини-корзинку под автоматом. Освежающий напиток, самое то. Жаль, что в зал нельзя пронести. Отпиваю, наслаждаясь вкусом, как мимо меня пролетает одна из кукол Мэйбл, в прямом смысле пролетает. Сглатываю содержимое и без всякой совести выкидываю недопитую соду в мусор. Пожалуй... в другой раз. Не так уж много времени выделили для отдыха, и скоро начнётся продолжение. Что-то после соды меня потянуло в уборную, и мне пришлось отправиться на поиски. С этим всегда проблемы, ведь я совершенно впервые в данном здании. Мне по пути попадается Диппер, что стоит около закрытой двери, будто кого-то ожидая. Возможно, он вкурсе. — Привет. Натягиваю улыбку и он переводит на меня взгляд. — Неужели Мэйбл настолько затаскала своего братца, что ты совершенно не спишь по ночам? Усмехаюсь, замечая, что он какой-то странный. Точнее его глаза, наверное... всё так и должно быть, так ведь? — Конечно, подруга. Мне становится неловко от такого взгляда на себя и его широкой улыбки. Какое-то несвойственное поведение для него, возможно, нервничает, ведь он был в костюме пастора. Достаточно симпатичный. Биллу бы пошёл. А он усмехается, словно прочитал мои мысли. — Классно выглядишь. Ну, ты справишься. Дружески касаюсь его плеча, чувствуя некую странность, будто это и вовсе не он, а его подменили, но эти мысли тут же исчезают, когда со стороны зала слышу низкий женский голос о скором начале.***
Сказать честно, я отрубилась. Да-да, уснула во время спектакля. Получу потом от Мэйбл. Разбудил меня выкрик с сцены и странный шум, а позже я увидела битву Мэйбл и Диппера на сцене. Видимо, всё шло не по плану. Особенно заключительные фейерверки, один из которых взорвался вблизи меня, осыпая мою мантию искрами. Чёрт, это было близко. Мне даже на голову упал горящий носок, и я с воплями скинула его с себя, притаптывая кроссовками. Твою мать, в зале настала тишина, а позже все с воплями недовольства начали высказывать своё мнение и уходить. Пожалуй... мне следует идти домой. На улице уже давно стемнело. М-да уж, по такой темноте топать домой, но не впервой. Уличные фонари осветят мне путь. Ночной воздух наполняет лёгкие, приятно отдаваясь в душе. Я всегда любила это времечко, но гулять в такое время мне не разрешали. К удивлению, даже Джой не звонила. Оставила её наедине с этим мужчиной, но они же взрослые люди, правда? По дороге мне встретилось достаточно мало народу, точнее те, кто были недовольны представлением. Хах, не каждый же день в тебя летят горящие носки. Мимо меня проносится скорая, а резкий ветер надевает мне на голову капюшон. Поднимаю взгляд, сочувствуя тому, за кем она выехала, но тут же она поворачивается именно к той дороге, что ведёт к нашему дому, и моё сердце выбивает первый удар беспокойства. Я срываюсь с места, а ветер подхватывает моё тело, сопутствуя. Листья летят мне в лицо, рваные пакеты и дорожная пыль. Чёрт, нет, не может же быть это наш дом. Я не хочу даже думать об этом. Но стоит мне завернуть, как скорая останавливается ровно около нашего дома. Блять. Блять. Блять. Мне не хватает воздуха, как матерные слова слетают с моих губ. Я несусь с бешенной скоростью, сбивая с ног даже прохожего. Я не хочу верить в это, не хочу. Но все мои надежды на лучшее рухнули, когда из дома выносят Джой без сознания. Я подхожу ближе, игнорируя жёлтую ленту и мужчину, что уже хотел ухватить меня за плечо. Но всё-таки, меня кто-то отдёргивает за руку. — Это моя мать! Выдаю, а слёзы сами по себе срываются с ресниц. Меня отпускают, и я подхожу ближе к скорой, куда уложили мою тётю. Утираю слёзы, ненавидя себя, что оставила её дома, что не была с ней. Она выглядит бледно, а на щеке порез, неглубокий. — Что с ней? Мой голос дрожит, но выдаю уверенно, насколько могу. А мне в ответ лишь молча качают головой. Двери скорой закрываются, я решаю внаглую сесть на переднее место, как меня кто-то хватает за плечи, утягивая на себя. Я оборачиваюсь, видя жёлтый плащ и чёрные перчатки на своих плечах. — Вы? Но мне молчат в ответ, даже не обратив внимания, и только приходится молча стоять, наблюдая, как скорая увозит Джой. Хватка на плечах становится сильнее. — Да, знаю. Чёрт, это моя вина. Я оставила её с каким-то придурком. Я даже не знаю, кто он. А ведь только он был с ней тогда... Я вырываюсь из хватки, расхаживая из стороны в сторону и прокручивая в голове все моменты. Тот мужчина не казался мне подозрительным, наоборот. Опрятный, да и с цветами пришёл. Или это для отвода глаз? И как его звали? Блин... нихера не помню, а это мне нужно, как улика, как что-то, чтобы его найти. — Мистер Сайфер... Вы случаем не знаете мужчину по имени Мэтью... Лестер? Вроде так. — Нет, Кэйтин. Он смотрит на меня равнодушным взглядом. Хах, ему всегда удавалось скрывать эмоции, профессионал. А мне ведь даже в голову не приходит, что он тут забыл и где вообще пропадал? Хотя, меня и не должно это волновать. Он же чужой человек для меня, правда? Да, совершенно так! В дом меня не желали впускать, полностью нацепив жёлтые ленты. Чёрт, я не могу так. Я попросту отталкиваю пухленького полицейского и даже наступаю ему на ногу, слыша болезненный выкрик. Дверь распахивается передо мной, а свет мерцает пару раз. Спиной ощущаю неладное, но оборачиваюсь, видя Билла. Наверное, в доме небезопасно, и он решил помочь мне. Почему бы и нет. Прохожу в гостиную, заглядывая на кухню. Разорванный букет цветов валяется на полу, разбитые кружки и кухонный стул. Что же тут произошло... У меня пересыхает в горле, и я машинально тянусь к графину, которого не оказывается. Ногой вступаю на осколки. На кухне меркнет свет, погружая её в темноту. Кто-то вошёл на кухню. — Эм... — Не беспокойся, это я. Я даже дёргаюсь, отскакивая, насколько он, как мне показалось, был близок. Но подскальзываюсь, больно ударяясь головой об тумбочку и падая на пол. — Осторожнее. Он серьёзно сейчас выдал это с усмешкой? Когда глаза привыкают к темноте, тускло вижу его жёлтый плащ, а позже и руку, что протягивают мне. Неуверенно хватаюсь, и меня поднимают. Голова побаливает, но не смертельно. Стоит ступать осторожнее. Хочу пройти, как уткнулась лицом во что-то тёплое. — Простите. На автомате проговариваю, стараясь больше не задевать, и подхожу к выключателю. Несколько раз щёлкаю, и всё-таки свет появляется на кухне. На долю секунды улавливаю странную треугольную тень со стороны Билла, но, наверное, это была тень от окна. На полу капли крови, что следом тянутся в соседнюю комнату и на второй этаж. Решаюсь пойти, хотя, наверное, необходимо взять хоть что-то под руки. Но в итоге мне ничего больше не приходит в голову, как взять фонарик. Им тоже можно оглушить человека, да, я это на полном серьёзе говорю. В соседней комнате никого не оказалось. На второй этаж со мной последовал Билл, что ходил тут словно у себя дома. Я останавливаюсь около своей комнаты. — Почему вы помогаете мне? Выдаю, слегка приоткрывая дверь, где царила темнота. — Мы с Джой были близки. — Хах, только она почему-то шарахается от жёлтого цвета. Понимаете, она даже выкинула мой жёлтый плащ. До сих пор не знаю, где он. Я слышу за спиной несвойственную для психолога усмешку. Но я немного доверяю этому мужчине. Даже не обращая внимание на то, что Джой говорила мне, что виделась с Биллом всего пару раз. Был момент, когда я решилась задать ей вопрос про него. Она даже поперхнулась чаем, услышав имя, и потом долго расспрашивала, где я его слышала. Она была, как не своя. Теребила меня за плечи, и мне пришлось соврать, что это она когда-то упоминала его имя. И знаете, она мне поверила. А я же говорила, что она забывчивая женщина. И почему, когда мне стоит включить свет, и Билл переступит порог комнаты, он мерцает пару раз? То ли неисправности, или вовсе достаточно симпатичный психолог является очередным существом этого странного городка. Ну и бред же приходит в мою голову. — Слушайте, у меня к вам разговор. Останавливаюсь около приоткрытой двери, разворачиваясь к Биллу. — Ну... наверное, это бредни, и не стоит вообще говорить психологу, ведь не хватало мне очередного диагноза. Но вы случаем не замечаете странностей в этом городке? Вот прям, существенных? Я даже не вижу, как за моей спиной снова чёртовые гномы залезли через окно и крадут вещи из тумбочки. — Странностей? Он изгибает бровь, а я отвожу взгляд, ведь осознание того, что я произнесла, звучит вот прям вообще глупо. — Да. Ну не знаю там... Мне стоит остановиться, правда. Пока я не зашла ещё дальше и меня не увезли в психушку. — Ну так, каких же? Я замираю, когда он вальяжно опёрся на стену. Это действие сбило меня с толку и теперь я вижу его самодовольную улыбку. — Э-э-э, ну... там, гномов... или... Сглатываю, видя настолько насмешливый взгляд, что становится даже неловко. Почему-то он резко изменился, и я ощущаю себя, как мышка, перед огромным котом, и скоро настанет моя гибель. —... впрочем, забудьте. Отворачиваюсь, включая свет в очередной комнате. Чёрт, и зачем я только подняла эту тему. Я ощущала огромную опасность со спины, нутром чувствуя, словно ко мне протягивают руку. Но отмахиваюсь от данной мысли, делая шаг вперёд и заходя в комнату. Я совершенно не усну сегодня, это уж точно.***
Мне стало существенно легче, когда я спровадила Билла, и полиция разъехалась, оставляя рядом лишь дежурную машину в случае чего. У меня до сих пор дрожали руки и странное чувство, что всё это спектакль, а я лишь кукла в нём. Чёрт, не стоило смотреть эту оперу, твою мать. Но всё-таки, будто меня кто-то тянет за ниточки. Что я влипла пополной. Что заветная иголка скоро проткнёт меня и пришьёт мою душонку к жёлтому плащу... Что? Почему это именно к жёлтому! И вообще... причём тут Билл? Он и вправду вдруг изменился, словно подыгрывал и был совершенно иным человеком. Наверное, это из-за того, что я подняла эту тему, ведь она и вправду бредовая, вот ему и было смешно. Блять. Что за детские глупости я несу? Джой, мать вашу, в больнице, а меня волнует чёртово поведение неизвестно мне человека? Мне стоит поспать, так существенно станет легче.