Ворон

      С того дня, как Шисуи и Сарада впервые остались наедине, прошло чуть больше месяца. Утром, а иногда и вечером, если один из них не уходил на задание, они устраивали совместные тренировки. Шисуи впервые за долгое время не скрывал перед кем-то своих глаз, сражаясь без маски. Еще на первой тренировке Сарада сказала, что видела его шаринган и не хочет, чтобы он скрывал его — так ей будет легче учиться. Как и когда-то каждых из них в детстве, они начали с основ. Шисуи вспоминал уроки госпожи Масумото о контроле чакры и передавал полученные знания Сараде. Будучи крепко подготовленной в теоретическом плане и умеющая концертировать чакру в отдельных частях тела, она, тем не менее, не могла длительно использовать шаринган из-за того, что разом использовала большое количество чакры. И именно из-за этого несколько раз теряла сознание. Она сказала, что такие проблемы у нее возникали и с Конохомару-сенсеем, но тот не мог ей ничем помочь, а рядом с Шисуи она чувствует, что все получится. Каждый день тренировки были разными. Они начали с тайдзюцу, сначала в форме обычного кросса, затем — в формате спарринга. Шисуи и Сарада всегда сражались серьезно, но тем не менее старались не травмировать друг друга. И пусть изначально Учиха ощущала себя снова в выпускном классе академии, но потом она поняла, что ей все легче дается контроль шарингана при использовании тайзюцу, более того, с помощью своих глаз она стала сражаться лучше и ловчее. Все реже она пропускала атаки и зарабатывала новые синяки и все чаще ответные удары достигали своей цели.       Однажды их тренировка затянулась на большее время, чем обычно, и солнце почти зашло за горизонт, когда Шисуи решил закончить. Сегодня они начали изучение сирюкендзюцу и юноша даже позволил комбинировать его с тайдзюцу в спарринге, который по обыкновению завершал тренировку. Как почти и всегда, Хиру вышел победителем, выиграв два турнира из трех, и прошел к реке, чтобы умыться холодной водой и отдохнуть.       Забравшись на невысокий камень, он наклонился к самой воде, чтобы зачерпнуть ее в ладони и тогда в отражении заметил быстро приближающуюся тень. За долю секунды до достижения куная цели, юноша успел развернуться и отпрыгнуть в сторону. Кунай пролетел мимо и воткнулся в землю на противоположном берегу. Идеально балансируя на тонком дереве, склонившимся над рекой, с горящим шаринганом в глазах стоял Хиру и сердито смотрел на подопечную. Сарада хмурилась и дула губы, выражая крайнюю степень недовольства.       — Это низко — нападать со спины, — менторски проговорил Шисуи, сам удивляясь тому, насколько напоминал сейчас Какаши. Юноша тяжело вздохнул и покачал головой, увидев, что девочка бросилась на него в следующую атаку. Он понимал, что может произойти — вместе они тренировались уже несколько часов, больше, чем обычно, а потому мышцы даже у него сейчас болели. Любое неловкое движение могло привести к травме. Но Учиха, кажется, совсем об этом не думала — она хотела завершить день ничьей. Оттолкнувшись от берега, она приземлилась на один из камней посреди воды, но тот оказался неустойчивым, пошатнулся и… в следующий миг ее подхватили сильные руки. Сарада от страха и ожидания казавшегося неминуемого падения в воду закрыла глаза, но почувствовала лишь прохладные струи ветерка, ласково щекочущие ее плечи, и теплые крепкие руки. Шисуи опустил куноичи на землю. Та уже раскрыла глаза и теперь смущенно отводила взгляд в сторону. Стыдно нападать со спины, но еще более стыдно так неловко сорвать собственную атаку. Хорошо, что кроме Шисуи ее никто не видел.       — Если бы здесь был Боруто, то он бы тебе это еще несколько недель припоминал, — с улыбкой произнес Хиру, вставая. Сарада заметно покраснела и фыркнула, затем попыталась встать и тут же упала снова на землю.       — Ай-яй! — девочка зажмурила один глаза, вторым пытаясь рассмотреть место травмы. Откуда-то сверху послышался удрученный стон Шисуи, из-за чего Сарада еще сильнее покраснела.       — Стой, только хуже сделаешь! — Хиру присел рядом на корточки и стянул с поврежденную ноги сандаль, так аккуратно, как умел. Он ощупал лодыжку, болезненную и отечную, в нескольких местах, попросил куноичи пошевелить пальцами и сделал вывод, что куноичи отделалась лишь вывихом, да и тот был незначительным. Из подсумка он достал эластичный бинт и туго перевязал стопу и сустав. Девочка критично осмотрела свою ногу и попыталась встать, но тут же снова едва не упала — Шисуи вовремя подставил руку.       — Ну вот что с тобой делать, — протянул он и немного присел, стоя спиной к девушке.       — Что это ты делаешь? — скептицизма в голосе Сарады было не меньше, чем смущения.       — Ты хочешь на одной ноге домой скакать? Раз уж я взялся тебя тренировать, то и за твои травмы отвечать тоже должен я. И вообще — садись, пока я не передумал, — покраснев, сказал Шисуи и тяжело вздохнул. Будь Сарада ребенком, он, везущий ее на спине, смотрелся бы не так комично. Но бинт, ярко светившийся на свисающей вниз лодыжке, говорил о том, что дело серьезное и это вообще-то транспортировка пострадавшего. После недолгих пререканий Учиха все же забралась на спину к Хиру и, подхватив руками ее ноги, Шисуи пошел в сторону дома девочки, который, к счастью, располагался не так далеко.       — Очень надеюсь, что успею убежать раньше, чем Учиха-сан успеет достать до меня сковородой, — с улыбкой проговорил Шисуи, действительно надеясь, что сегодня на одного пострадавшего не станет больше. И если Сарада ограничилась вполне безобидным вывихом, то Хиру рисковал закончить день в реанимации, если у Сакуры плохое настроение.       — Мама предпочитает рукопашный бой, — в ответ бросила девочка и оба рассмеялись. Она улыбалась и чувствовала себя необычайно счастливой. За месяц практически ежедневных тренировок они стали очень близки с Шисуи, однажды она назвала его совершенно случайно братом, но это совершенно не разозлило Хиру. Напротив, с того дня они называли себя время от времени «братец» и «сестренка».       — Кстати, Шисуи, мама звала тебя на ужин. Она хочет отблагодарить тебя за то, что ты тратишь время на меня, — негромко проговорила Сарада, рассматривая дома, которые они проходили мимо. В заходящем солнце, прямо как в тот день, когда они договорились о тренировках, все выглядело по-домашнему уютным и теплым.       — Это не простая трата время, они-чан, — также негромко проговорил он и улыбнулся, когда почувствовал, как руки Сарады несколько крепче обняли его за шею. Шисуи казалось, что эта близость с сестрой — как раз то, ради чего он жил до этого. Раньше его цель казалась ему расплывчатой, но теперь он вдруг ясно понял, что хочет только того, чтобы улыбка не покидала лица этой не по годам сообразительной девочки. Ему вновь появилось кого защищать.       — Постой, Шисуи! — от неожиданности Хиру резко остановился. Отклонившись назад, Сарада указала пальцем на одно из зданий. Им оказалась полиция Конохи, за горящими окнами которой суетилось большое количество шиноби.       — Видишь символ? В четырехконечной звезде знак Листа. Раньше вместо него был герб клана Учиха, потому что изначально на членов клана была возложена миссия по охране порядка в деревне, — с гордостью проговорила девочка.       — Полагаю, их не очень-то любили среди прочего населения, — задумчиво проговорил Шисуи и тут же почувствовал на себе вопросительный взгляд Сарады. — Тех, кто ограничивает в каких-то действиях, даже противозаконных, всегда недолюбливают. Людям кажется, что можно действовать быстрее, лучше, мягче, жестче… в общем, неважно как — просто иначе. К тому же, я кое-что слышал об Учиха…       — Что именно? — Сарада вдруг оживилась, ее голос перестал быть задумчивым.       — Не важно. Скорее всего, это просто слухи, я не хочу их распространять. — Хиру качнул головой и, перехватив поудобнее ноги девочки руками, двинулся вперед. Какое-то время они шли молча, юноша почувствовал, как голова куноичи устало легла на его плечо и холодная налобная повязка упирается в его шею.       — Нии-сан, я кое-что пыталась узнать о тебе в архиве, — вдруг начала говорить она. Юноша попытался сделать вид, что сказанное его ничуть не взволновало, но напряжение, за секунду захватившее все тело, передалось и девочке.       — И что? Нашла мою тайную биографию? — с наигранной улыбкой спросил он и почувствовал, как девочка фыркнула, заметив ее.       — Нет. Вообще ничего. Зато я узнала о Шисуи Учиха, — когда Хиру услышал это имя, его сердце невольно сжалось. — Он был известным шиноби далеко за пределами Листа, гордостью и гением клана Учиха. В архиве мало о нем информации, мне сказали, что большая часть данных о нем, как и о всем моем клане, засекречена и даже я не могу получить к ней доступ. Написано, что он покончил жизнь самоубийством. — После последней фразы девочка надолго замолчала, сильнее обнимая брата за шею, как будто боялась, что-то, что она прочитала об одном из своих предков, может случится и с Хиру, и он в один из дней просто перестанет существовать.       — Не бойся, Сарада, я не оставлю тебя. — Их взгляды встретились. Шисуи остановился и повернул голову в сторону. — Мы пришли, — Хиру снова присел, позволяя девочке безопасно спуститься — разница в их росте все-таки была значительной. Поджав одну ногу, девочка ловко допрыгнула до входной двери и позвонила в звонок — она забыла ключи дома, когда спешила на утреннее задание.       — И все-таки ты останешься на ужин? Я не смогу одна выслушивать нотации мамы по поводу моей безопасности, она с ума сходит, когда я что-то травмирую.       — Ты хочешь, чтобы она травмировала меня? Ну спасибо тебе, сестренка, — шепотом, чтобы не услышала Сакура, переговаривались они. Сарада крепко вцепилась в рубашку Шисуи, когда тот предпринял попытку сбежать, услышав шаги за дверью.       — Это мы, мама! — громко крикнула Сарада, после чего услышала звук отпирания замка. Неприятно скрипнув, дверь медленно отворилась и уже через маленькую щель куноичи поняла, что дверь ей открывает не Сакура, отчего пальцы, сжимающие ткань, невольно ослабили хватку.       — Папа? Ты вернулся в деревню? — за дверью стоял высокий мужчина средних лет, половину лица которого скрывала длинная челка. Выражение его лица по обыкновению не отличалось разнообразием эмоций, но удивленный взгляд дочери, которую он давно не видел, на короткое мгновение заставили улыбку появится на его губах.       — Ты сказала «мы»? — проигнорировав вопрос дочери, спросил Учиха-старший. Сарада в удивлении перевела взгляд в сторону, видя, что ее рука больше не сжимает рукав брата.       — Д-да…то есть я… — девочка огляделась, но нигде не заметила Шисуи — он словно бы растворился в воздухе.       — Сарада, что с твоей ногой?! — встревоженный голос Сакуры заставил девочку побелеть. Ну вот и настало то, чего она так боялась. Отодвинув мужа в сторону, бывшая Харуно сгребла в охапку дочь и затащила ее в дом, чтобы внимательно осмотреть ее ногу, совершенно не слушая доводы девочки о том, что все в порядке.       Саске, оставшись один, еще около минуты стоял на пороге, всматриваясь куда-то вдаль. И сидя за ближайшим забором, Шисуи боялся пошевелиться или как-то слишком громко вздохнуть, чтобы не выдать свое присутствие. Он был не готов к этой встречи. Только не сегодня. Когда послышались скрип и хлопок закрывшейся двери, Хиру облегченно выдохнул. Он осмотрелся по сторонам, выбирая наиболее безопасный путь отступления. Аккуратно продвигаясь вдоль деревянного забора, он выглянул из своего укрытия и тут же замер, поняв, что оказался чуть ли не прямо напротив окна дома Учиха. Когда осознание происходящего пришло, Шисуи нагнулся, через зазор между досками наблюдая за картиной, разворачивающейся за стеклом. Саске вошел в светлую комнату, кажется, это кухня. К нему, все еще хромая, подошла Сарада и с улыбкой стала что-то активно рассказывать. Следом, вытирая руки о полотенце и хмурясь, откуда-то подняла Сакура, она бросила короткую фразу и скрылась из поля зрения. Легкая улыбка коснулась губ Учихи, когда он выслушал рассказ дочери. Сложив пальцы, он ткнул двумя девчушку в лоб, что-то ответил ей и также вышел из поля зрения. Сарада заметно смутилась, потирая место удара, а затем последовала за родителями. Шисуи, кажется, перестал дышать, когда наблюдал за чужой жизнью сквозь щель забора.       Этот жест… Хиру невольно коснулся кончиками пальцев лба и заметно погрустнел. Он снова явственно ощутил прикосновения отца в тот день, когда Саске спас его. Оно было точно таким же… Их жизнь была точно такой же, о какой Хиру всегда только мечтал. Заботливая мать, отец, который возвращается домой после долгой миссии. Будучи еще совсем маленьким ребенком, Шисуи долго засиживался на крыльце, ожидая, что ворота вот-вот откроются и в сад перед чайным домом войдет его отец. Похвалит за стойкость и упорство, сядет рядом и будет долго рассказывать о том, что с ним произошло и почему его так долго не было. А потом они вместе зайдут в дом и будут ужинать. А мама приготовила данго, ведь отец его так любит. Она всегда чувствует, когда он придет, а Шисуи всегда ждет… Всегда ждал, пока мама наконец не сказала, что его отец погиб еще до его рождения и никогда не вернется домой. Погруженный в тяжелые мысли, Шисуи поднялся и двинулся в сторону дома, совершенно не обращая внимание на то, видел ли его кто-то или нет. В конце концов, он просто любопытный прохожий.       Чуть менее недели назад юноша переехал в новый дом — обещанное жилье, которое предоставила ему сама деревня. Он находился в одном из новых кварталов, наскоро построенных для удовлетворения нужд быстро растущего селения. Это был многоэтажный дом с большим количеством маленьких квартирок. Здесь не было красивых видов на деревню (по сути, окна квартиры Шисуи выходили на стену соседнего дома), коридор был узкий, стены тонкие, так что было слышно, о чем ругаются соседи сегодня вечером. Из темного коридора, вдоль которого располагались двери квартир, Шисуи попадал в свою. По привычке, еще не включив свет, он хотел было произнести «я дома», но остановился на полуфразе, потому что дома его никто не ждал. Он щелкнул выключателем и небольшая Г-образная комната залилась светом. Она одновременно была и прихожей, и гостиной, и кухней. Последняя располагалась в некотором отдалении и была отделена от остального пространства лишь спинкой дивана. Вокруг стояло несколько коробок. По сути, из своих вещей у Шисуи были только одежда и экипировка, но Изуми снабдила его всем необходимым в виде посуды, постельного белья, каких-то книг и прочих мелочей, которые нужны всякому, кто начинает жить в новом месте один. Аккуратно сложив обувь на полку, Шисуи положил ножны с вакизаши на низкий столик перед диваном. Он поднял одну из коробок, которая тут же звякнула, возвещая о том, что внутри находится посуда. Пару тарелок и несколько пар столовых приборов быстро отправились на свое место. Затем Хиру приступил к разбору других коробок. В одной из них он обнаружил фотографию своих друзей. Долго рассматривая ее, он все же поставил ее на тумбочку рядом с телевизором. На дне, помимо книг, Шисуи неожиданно для себя нашел странный предмет. Красный перстень, на котором был нарисован иероглиф «огонь». Он уже видел его однажды, среди прочих вещей, связанных с прошлым, которые Изуми хранила в коробке подальше от чужих глаз. Это кольцо принадлежало его отцу — Хиру не знал наверняка, но догадывался. Видимо, мама положила его, чтобы он никогда не забыл связи со своим прошлым, не забывал, кто он есть на самом деле. Долго вертя перстень в руках, Шисуи надел его на безымянный палец левой руки. Спустя столько лет вряд ли это кольцо еще что-то значит для посторонних людей.       В холодильнике ничего не было — лишь одиноко лежал уже не очень свежий банан, который всем своим видом просил поскорее от него избавится любым из доступных способов. Не рискуя его есть, Хиру выбросил его и отправился в магазин, очень кстати располагающийся на другой стороне улицы. Его хозяин, весьма приветливый пожилой человек, помог собрать «холостяцкий минимум», который бы обеспечил Хиру достаточным количеством энергии «для грядущих побед», как выразился старик. Решив, что сегодня на ужин он все-таки заварит лапшу, Шисуи отправился обратно домой. Когда он только поднялся на свой этаж и вышел в коридор, заметил, что дверь его квартиры приоткрыта, хотя он хорошо помнил, что закрывал ту на ключ. Кто-то пробрался внутрь? Но кто? Мицуки? Он жил неподалеку, заходил совсем недавно. Возможно, что-то случилось? Мираи? Нет, она точно не пришла бы в столь поздний час. Больше никого, кто бы знал новый адрес Хиру, не было. Да и никому бы из знакомых не пришло в голову вскрывать квартиру и уже внутри дожидаться прихода хозяина. Если это были воры, то, вероятно, они, грустно вздохнув, ушли из квартиры, понимая, что брать абсолютно нечего и, быть может, даже оставили какую-то мелочь на столе, поскольку практически весь доход с миссий он потратил на выплату аренды за жилье (Коноха оплатила лишь первый месяц), а остатки отдал матери. Шисуи тихо выругался, жалея о том, что за время пребывания в деревне отвык носить с собой оружие. Теперь у него были в руках лишь пакеты с едой, которыми вполне можно будет в крайнем случае ненадолго оглушить. Со съехавшей «гулькой» на голове и двумя пакетами Шисуи выглядел поистине воинственно, любой в здравом уме точно сбежит ну или умрет со смеху.       Подойдя к самой двери, Шисуи остановился и прислушался — внутри слышалась какая-то возня и неясное бормотание. Кто-то точно чувствовал себя как дома и теперь не стеснясь рылся по шкафам. Резким движением ноги распахнув дверь, Шисуи ворвался внутрь. И тут же замер, видя как над столом возникает белобрысая макушка вполне знакомого человека.       — Суйгетсу, тебя не учили не приходить в гости, пока хозяина нет дома?! — раздраженно бросив пакеты с едой на пол, Шисуи поспешил вернуться и закрыть дверь. Неизменный подчиненный змеиного саннина лениво выпрямился и прошел к пакетам, тут же начиная их пристальный осмотр.       — Сплошь одна полезная еда, неужели нет ничего нормального? О! Лапшичка, — под попытки Шисуи сложить все выбрасываемое из пакетов обратно, Суйгетсу извлек коробку заварной лапши и поспешил к чайнику — он как раз закипел.       — Еще раз спрашиваю, что ты здесь забыл? — голос Шисуи звучал металлически холодно, отчего мужчина поежился и тяжело вздохнул, заливая лапшу кипятком.       — Ну перестань, не делай такой серьезный тон, у меня даже мурашки побежали. Я здесь по поручению лорда Орочимару, он беспокоится о тебе. А у тебя даже гостя угостить нечем.       После слов Суйгетсу Шисуи еще больше нахмурился. Забота Орочимару чаще всего выражалась в проверке работы организма, а после — проведении нового опыта. Что на этот раз задумал этот человек оставалось только догадываться. Обойдя сидящего за столом гостя, Хиру стал раскладывать продукты по местам, то и дело раздраженно оглядываясь — гость съедал ЕГО лапшу. А ведь Хиру не ел с обеда. Хорошо, что юноша был запасливым — он купил две пачки и теперь, бросая злобные взгляды на незваного гостя, тоже потягивал лапшу.       — На самом деле, у меня здесь достаточно много дел. Передать поручение тебе, поговорить с Мицуки, перекинуться парой слов с Саске, — произнося имя последнего Суйгетсу как бы невзначай перевел взгляд на Шисуи, надеясь увидеть реакцию того — ноль. Как же этот засранец его раздражал, почти как Саске.       — Какое поручение? — Шисуи отставил коробку с лапшой в сторону и, скрестив руки на груди, откинулся на спинку стула. Он пристально и исподлобья глядел на скользкого (во всех смыслах этого слова) друга, надеясь, что тот таким образом быстрее перейдет к сути дела.       — Орочимару-сама заинтересован в некоторых документах, хранящихся в архиве Конохи, — нараспев говорил Суйгетсу, дирижируя в воздухе палочками.       — Разве у него нет к ним доступа? Звук и Лист союзники, нет? Они ведь позволяют Орочимару заниматься своей деятельностью для «общего блага», почему тогда не предоставить нужную информацию? К тому же, разве он давно не изучил все, что ему было нужно?       — Стой, стой, стой, — Суйгетсу заметно погрустнел, прикрыл глаза и помассировал для пущей убедительности виски. — Ты задаешь слишком много вопросов, у меня голова закипает. Когда-то давно лорд Орочимару действительно имел доступ к архиву Конохи, но это было так давно, что тебе лучше и не знать. Ему нужна информация о белых Зецу — это такие мерзкие создания, которые… в общем, тебе не обязательно знать, что они такое. Суть в том, что после войны они кое-где еще остались и, по некоторым данным, в Листе есть информация, где именно их нужно искать, — проговорил Суйгетсу скучающим голосом и потянулся. — У тебя не так много времени — я буду в деревне около суток, информацию нужно передать вместо со мной. Так что тебе стоит поторопиться, — мужчина поднялся и, неспешно осматриваясь, прошел к двери.       — Встретимся у восточных ворот завтра в три часа ночи, — не давая возможности Шисуи возразить или задать дополнительные вопросы, Суйгетсу удалился также быстро и внезапно, как появился в его квартире. И также не закрыл за собой дверь. Хиру качнул головой и молча закрыл ее на замок, чтобы предотвратить приход еще незваных гостей.       На следующий день в Листе намечался праздник фейрверков, на который съедется большое количество людей из соседних деревень и даже стран, а это значит, что охрана и в городе, и на стратегически значимых объектах будет усилена. И на кой-черт Орочимару понадобилась эта информация именно сейчас? Как бы там ни было, но Шисуи добровольно согласился быть шпионом змеиного саннина взамен на знания и силу, которую получил от того как от учителя. А значит ему необходимо пробраться в архив. К счастью, в мирное время не было большим секретом его расположение, туда можно было свободно попасть, как это делала, например, Сарада. Но в той части, что свободна для посещения, находится лишь «официальная», разрешенная верхушкой деревни информация, часто мало имеющая что-то общее с реальной историей. Вопрос, где располагалась секретная часть архива, оставался открытым. Он вполне мог быть в том же здании, что и общественный архив, а мог быть спрятан куда-то подальше от чужих глаз. Но что не вызывало сомнений — он будет хорошо охраняться.       Шисуи долго не мог уснуть, продумывая план действий, а те недолгие часы, что выпали на сон, были беспокойными. Ему приснилась Мадока. Солнце было таким ярким, что слепило глаза. Прикрываясь от него ладонью, Шисуи следовал по лугу, которому не было ни конца, ни края, следом за ее голосом. Она звала его, с каждым разом все громче, а в ее голосе появлялось отчаянье. Наконец, он догнал ее. Она стояла над обрывом, ее короткие белые волосы яростно метал из стороны в сторону сильный ветер. Казалось, еще мгновение и он сбросит ее вниз.       — Мадо, держи мою руку! — Шисуи протягивает ей руку, но девочка, какой он запомнил ее, отступает на шаг назад. По ее лицу, еще мгновение назад светлому и улыбающемуся, начинают бежать слезы, превращающиеся в кровь.       — Ты предал меня, Шисуи. Зачем ты это сделал?       — Я не предавал тебя, Мадока!       — Предал меня, предал, предал! Предал! — она кричит, толкая юношу в грудь, и, словно ветер ускользая из его рук, вдруг срывается вниз.       — Мадока! — его отчаянный крик эхом разносится по ущелью, которое словно бы очень быстро поглощает маленькое тело девочки. Он пытается поймать ее, но она уже там, внизу. Она скрылась в тумане, а потом совсем скоро он услышал глухой хлопок и словно бы ветер принес ее тихое «предатель».       Шисуи проснулся в холодном поту. Он лежал неподвижно, часто дыша, окончательно не понимая, что это было — сон или воспоминания. На него вдруг накатил сильный страх — а что если она действительно мертва? С силой преодолевая сковавший его тело ужас, юноша поднялся и еще долго сидел на кровати, опустив голову вниз. Что если она права?       Неприятные ощущения от сна еще долго не давали Шисуи нормально функционировать. То и дело он становился задумчивым и терял связь с реальностью, пока, наконец, не решился выйти из дома и отправится на разведку. Забывшись, Хиру даже не убрал по привычке волосы в пучок, оставив их в распущенном состоянии. На улице, даже в новом районе, уже было многолюдно, несмотря на ранний час. Люди суетились, заканчивая последние приготовления к празднику — хозяева лавок украшали их бумажными фонариками, над улицами развешивали праздничные гирлянды, цветы, из экранов то и дело женский голос докладывал о прибывающих гостях и о программе праздника. Все это еще больше отвлекало юноши от нужных мыслей и все больше раздражало. Несколько раз он невольно едва не стал участником конфликта двух продавцов фейрверков, не поделивших клиента. Хиру вспомнил, что мама приглашала его сегодня вечером на барбекю, после которого они планировали также поучаствовать в празднике, запустив в небо несколько ракет. Встреча была назначена на семь вечера, а это значит, что на выполнение задания оставалось не более трех часов.       Шисуи пришел в библиотеку около полудня. Долго он прогуливался вдоль полок, надеясь найти какие-то данные о Четвертой Великой войне шиноби, но кроме сухих фактов не нашел ничего интересного. Там не было даже информации о мародерстве и множестве бандитских группировок, что как грибы расплодились после войны, потому искать там информацию про существо, которое смогло заинтересовать Орочимару, не было смысла. Закончив чтение очередной книги, Шисуи прошел к регистратору, но тот предложил лишь заполнить форму на получение большей информации.       — Столько тайн в наше мирное время — это так странно, — задумчивым голос протянул Шисуи и слегка улыбнулся регистратору — ей была девушка чуть старше самого юноши. Она смущенно улыбнулась в ответ и, оглядевшись, знаком руки попросила Шисуи наклониться. Тот послушался и услышал быстрый шепот.       — На самом деле, я могу вам помочь найти нужную информацию, — она замолчала, переведя взгляд на Хиру, пытаясь узнать, насколько сильно заинтересовала его.       — И как же? — также шепотом спросил он и по примеру девушки бегло огляделся.       — У меня есть доступ в закрытый архив, и я могу вам предоставить его, — девушка вытянула из-за монитора компьютера карточку-пропуск и хотела уже протянуть его Хиру, чтобы тот убедился в достоверности ее слов, но тут к стойке с другой стороны подошла пожилая женщина и начала что-то громко требовать. Воспользовавшись случаем, Шисуи извинился и пошел прочь из библиотеки, сжимая в кармане пропуск в секретный архив. Кроме этого, Хиру получил еще одну важную информацию — архив находился здесь же, в здании библиотеки, но на другом этаже — юноша видел, как через дверь, открывающуюся только по магнитной карте, входили с запечатанными коробками пара шиноби.       Ближе к семи вечера, уже будучи дома, Шисуи стал переодеваться. Как и почти всегда, на фестивали было принято надевать традиционную одежду — кимоно, но в более упрощенной его вариации, позволяющей одеться самостоятельно, без помощи слуг. Надев простое кимоно черного цвета, которая предоставила ему Изуми сегодня днем, когда Шисуи заходил к ней ненадолго, он расчесал волосы, по-прежнему оставляя их распущенными. Хиру взял с собой мешок, в который сложил свой привычный черный костюм, в котором ходил на миссии, и вакизаши. Все крепко завязал и спрятал в складках одежды — мешок он позже спрятал в укромном уголке переулка, через который пролегал маршрут к архиву.       С наступлением темноты Коноха преобразилась — повсюду зажглись фонарики, играла музыка, на улицах выступали фокусники, глотатели огня. Ребетишки смотрели на них с восторгом, словно бы никогда прежде не видели такого. Как же они все же были далеки от мира шиноби. Шисуи вдруг подумалось, что, если в мире действительно наступит перемирие и шиноби перестанут сражаться друг с другом, то все они превратятся в клоунов для развлечения зевающей толпы. Грустная картина. Настолько быстро, насколько это позволял костюм, Шисуи добрался до места встречи — городского парка. К своему удивлению и разочарованию Хиру увидел рядом с матерью не только Шестого, но и еще несколько до этого незнакомых ему взрослых. Мужчина в инвалидном кресле с загипсоновой ногой и дурацкой стрижкой «под горшок» о чем-то горячо спорил с Какаши, хотя выражение лица того выражало состояние истинной умиротворенности. Судя по невозмутимости Шестого Хиру понял, что они давние знакомые, возможно, даже друзья. Рядом с ними, внимательно слушай и хихикая время от времени, стояла Мираи, также облаченная в кимоно вишневого цвета. Завидев еще вдалеке Шисуи, девушка заметно смутилась и встревоженно осмотрелась по сторонам, словно бы искала, куда она могла бы спрятаться, но было уже поздно — он был рядом.       — Добрый вечер, господин Шестой, Мираи, — Шисуи сделал неглубокий поклон и слегка улыбнулся, затем перевел взгляд на внимательно рассматривающего его незнакомого мужчину и поздоровался также с ним.       — А, Шисуи, ты пришел-таки, Изуми переживала, что ты решишь остаться дома, — Какаши улыбнулся, а затем жестом указал в сторону, где стояла Изуми. Она была также не одна — у большого стола за едой суетилась она и еще одна женщина — несколько моложе, с короткими иссини-черными волосами, рядом, на скамейке сидела девочка, очень похожая на свою мать. Как выяснилось чуть позже, ею оказалась жена Седьмого — Хината Узумаки. Помогая им подготовить гриль для барбекю, Шисуи по большей части слушал разговор жен двух последних Хокаге, чем беседовал с Мираи, поскольку та сильно смущалась и почти все время молчала. Ей была не комфортна эта одежда и Хиру решил ее несколько подбодрить.       — Тебе идет это кимоно, — как будто невзначай бросил он. Мираи, кажется, сразу и не поняла, что обращаются именно к ней.       — Что? — она подняла недоуменный взгляд на Шисуи. Он также удивленно посмотрел на нее и мягко улыбнулся.       — Я говорю, что ты очень красивая в этом кимоно, — стоило фразе сорваться с языка, как Мираи сильно покраснела, совпав по тону с тканью одежды. Она отвела взгляд в сторону и тихо что-то пробормотала под нос, а затем вдруг убежала.       — Шисуи, что ты ей сказал? — голос матери звучал строго.       — Ничего, что могло бы вызвать такую реакцию, — все еще недоумевая произнес Хиру. Несколько минут он еще пытался найти в толпе Сарутоби, но затем вернулся к своему занятию — стал подготавливать гриль.       — Интересно, Сакура и Сарада придут? Хотелось бы уже мясо ставить, но как-то без них не хочется, — задумчиво говорила Изуми.       — В деревню вернулся Саске-кун, так что возможно они захотят провести праздник вместе.       — Саске вернулся, говоришь? — Шисуи почувствовал взгляд матери на себе, но не подал виду, что слышит ее. — Что же, тогда не стоит их ожидать, наверно. А Какаши хотел всю команду собрать вместе, это редко удается сделать — было бы здорово, если бы они тоже пришли. А Наруто?       — Он задержится, но будет — обещал детям, — мягко произнесла Хината.       Совсем скоро подошли Сакура и Сарада. Девочка, только завидев брата, бросилась к нему, но Шисуи не сказать, что он очень обрадовался ее приходу — уж больно тяжелым был взгляд Сакуры, брошенный в его сторону. Чуть позже вернулась Мираи вместе с матерью и Боруто — единственным, кто решил проигнорировать традиции фестиваля и прийти в своей обычной одежде. И, судя по пыли, пришел он сюда прямо с тренировочного поля. Чем дальше, тем оживленнее и веселее становилась беседа за большим столом, который собрал вместе людей разных поколений. Шисуи впервые был на подобном празднике и, чем дольше находился в этом окружении, тем сильнее ощущал счастье, заполняющее его откуда-то изнутри. Ему нравилось видеть смеющейся и очень непринужденно себя ведущую Мираи. Нравилось, как Сарада время от времени делала замечания Боруто и нравилась забота, с которой последний относился к своей младшей сестре. Но больше всего он был рад видеть свою мать, которая находилась в кругу любящих ее людей — за время жизни в деревни она успела подружиться с командой №7 и их семьями. Они стали ее новой семьей.       Время незаметно приблизилось к полуночи, когда вдруг люди вокруг как-то по-особенному засуетились. Шисуи тогда как раз отошел от общего стола и заметил, как к последнему приближается Седьмой Хокаге — именно его появление вызвало оживление толпы. А следом за ним шел Учиха Саске. Каждый его шаг эхом отдавался в голове Шисуи. За шумными приветствиями и смехом юноша стал практически незаметен для окружающих глаз. Этим он и решил воспользоваться. Вдруг раздался протяжный свист, хлопок — небо заполнила яркая вспышка огней, затем еще и еще одна. Захваченные красивыми огнями, никто не заметил, как один из людей стал стремительно удалятся в противоположную от праздника сторону. Зайдя в подворотню, где днем оставил вещи, Шисуи быстро переоделся, быстро заплел волосы в низкий тугой хвост, вышел снова в общий поток людей. Проходя мимо лавок, он незаметно взял одну из масок Хання, а в другой схватил плащ, чтобы скрыть под ним оружие. Стараясь не попадаться никому на глаза, по крышам домов Шисуи добрался до здание библиотеки и теперь пытался понять, как ему быстрее подняться на нужный этаж. Поняв, что никого другого выхода кроме как пробраться внутрь через центральный ход, попытавшись отвлечь охранников, у него нет, Шисуи стал аккуратно пробираться к своей цели. Удача была на его стороне — охранник, а он был один, вышел на улицу, чтобы полюбоваться сотнями фейерверков, окрасивших в эту ночь небо Конохи во все цвета радуги. Внутри, вплоть до самого входа в закрытую часть архива, Хиру не встретил никаких препятствий. Воспользовавшись картой доступа, которую одолжил у регистратора, Хиру легко проник внутрь архива. Дверь издала довольно громкий звук, который привлек внимание одного из охранников. Спрятавшись за угол, Шисуи смог аккуратно подкрасться со спины и, удачно нажав на точки сонных артерий, отправил очередного охранника в недолгий сон у стенки. Теперь у него было порядка пятнадцати минут, чтобы найти нужную информацию и покинуть архив также незамеченным. Активированный шаринган позволил сориентироваться быстрее и вскоре Шисуи был у нужной секции, посвященной Четвертой войне. Здесь хранилось большое количество как свитков, так и книг, и какая именно из них была нужна змеиному саннину, он не знал. Шисуи бегло огляделся. На корешках не было ничего не написано кроме номеров, а значит где-то была книга, в которой велся учет документов. Его Хиру и принялся искать. Делать все приходилось максимально быстро, чтобы не попасться на глаза охранникам. Совсем скоро нужная книга была в руках у Шисуи, в ней были записаны книги как по отдельным боям, о воскрешенных шиноби, о снятии Эдо Тенсей.       — Эдо Тенсей? Кажется, это одна из запретных техник Второго… — Шисуи на миг задумался и продолжил поиск и вскоре нашел номер нужных ему записей. К счастью шиноби, под нужным номером лежал небольшого размера свиток, на нем стояла печать, которую Шисуи не знал, как вскрыть. Потому, не тратя более время, убрал свиток в подсумок и уже собирался уходить, как вдруг его внимание привлек один из томов. Он был посвящен как раз технике воскрешения, из-за которой весы равновесия сил Четвертой Войны резко наклонились в сторону врага. Оглядевшись, Шисуи раскрыл книгу. На первой странице было написано, кто использовал технику, а также приведен список воскрешенных шиноби. Вдруг глаза Хиру резко расширились от удивления. Учиха Итачи. Он пролистнул еще страницы, на которых говорилось о сражениях, в которые были замешаны эти ниндзя. Наконец, он достигнул главы, в которой говорилось об отце, о том, что он смог избавится от контроля человека, использовавшего технику с помощью генджуцу, сокрытом в вороне. Шисуи читал дальше, совсем забыв о безопасности. Учиха Итачи развеял Эдо Тенсей. Благодаря этому шиноби появилась надежда на победу, он спас жизни тысяч людей. Руки Шисуи занялись мелкой дрожью, он отложил книгу в сторону, часто и глубоко задышал и не смог сдержать слез. Не издавая практически ни единого звука, он стоял, а горячие слезы текли по щекам, разбиваясь о каменный пол.       «Почему? Почему даже после этого твое имя остается в черном списке всех Пяти Стран шиноби? Почему даже тогда я не могу жить открыто, носить твое имя, отец? Почему они…Почему ты выбрал их? Они не заслуживают твоей доброты!»       Шершавой ладонью Хиру на миг снял маску и вытер с лица слезы и вдруг услышал шаги.       — Кто здесь? Что ты тут делаешь? Это закрытый архив, ты должен объясниться! — в проходе между стеллажами стоял Тосума Хьюга. Его лицо быстро изменилось, покрывшись толстыми извитыми венами. — Это ты! Стоять! — как только Хиру понял, что Тосума узнал его по цвету чакры, бросился бежать, свернув один из стеллажей, чтобы создать препятствие и хоть как-то выиграть для себя время. Он не должен был создавать шума, теперь ему придется как-то тихо разобраться с преследующим его ниндзя.       Резко свернув в один из коридоров, Шисуи понял, что попал в тупик. Впереди было лишь небольшое окно. На мгновение он обернулся, видя, что Тосума сообщил по связи о незаконном проникновении в секретный архив. Делать было нечего — сгруппировавшись, Шисуи выпрыгнул в окно, чувствуя, как осколки стекла царапают неприкрытые ничем ладони. Он бросился бежать прочь по крышам, надеясь затеряться в городе, но, казалось, Хьюга даже не думал его отпускать. Впрочем, укрыться от представителя этого клана было практически невозможно.       Взрыв печати впереди заставил Хиру быстро менять тактику — он высоко подпрыгнул вверх и, выхватив из подсумка несколько кунаев, оставшихся после тренировки с Сарадой, запустил их в Хьюгу. Тот, хотя и не ожидая подобной атаки, легко парировал ее с помощь вихря. Приземлившись на крышу, Шисуи уже был готов атаковать снова. Он понимал, что использование ниндзюцу привлечет слишком много внимания. Использовать ближний бой против Хьюги — бессмысленно. Оставалось только одно. Достав из ножен вакизаши, Шисуи бросился в атаку лишь затем, чтобы ближе подойти в Тосуме. Тот сражался с особенной яростью, так что Хиру пропустил несколько атак по точкам танкецу и плохо стал чувствовать правую, ведущую руку. Но период, когда она была сломана Конохомару, научили его пользоваться в левой рукой наравне с «рабочей». Еще один удар мягкой ладони пришелся прямо по лицу, разбивая маску. Этого Шисуи и ждал. В его глазах уже горел мангеку шаринган. Завидев эти глаза, Тосума поспешил зажмуриться, но было уже поздно.       — Наконец-то, — Шисуи закрыл правый глаз и убрал вакизаши в ножны. Он попытался пошевелить пальцами правой руки — выходило плохо, Тосума выключил ключевые точки чакры, восстановятся они еще только через пару дней. Сам же Хьюга стоял неподвижно, склонив голову вниз.       — Интересно, какой станет официальная версия твоего самоубийства? — тихо протянул Шисуи, наклоняя голову набок. Он усмехнулся, отступая в сторону, давая Тосуме пройти вперед. С неспешного шага вскоре он перешел набег, заставляя Хиру отправится следом — ему нужно было все проконтролировать. Он двигался на достаточном расстоянии, чтобы не терять шиноби из виду, но чтобы при этом не привлекать лишнее внимание.       Все это время Хьюге, погруженного в гендзюцу, но даже не заметившему это, казалось, что он продолжает преследовать Хиру. Вот они оказались на окраине деревни, остановились на высоком мосту. Шисуи бросился в атаку, сначала Тосума ловко парировал удары, но в какой момент кунай владельца шарингана воткнулся в шею.       Рука Тосумы непринужденно, как будто действительно по воле хозяина, достала из подсумка кунай. И воткнула в область сонной артерии. Вместе с кунаем наружу брызнула мощная струя крови, заливая собой деревянное покрытие моста и его перила. Юноша пошатнулся и, перевалившись через них, упал вниз. Все это время Шисуи стоял далеко, скрываясь в тени зданий, так что камеры, у которых и остановился Тосума, его не засекли. От такой потери крови не выживают, но придавая лицу встревоженный вид, Шисуи бросился к мосту. Перевесившись через перила, он посмотрел вниз — тело Хьюги безжизненно лежало на камнях, а река уносила вдаль красную нить его крови, вместе с которой его тело покидала жизнь. Вдруг Хиру замер — он услышал шаги.       — Что здесь произошло, кто ты такой? — голос заставил Шисуи вздрогнуть. В его глазах также горел шаринган. Он повернулся на голос и лицо мужчины, которому он принадлежал, быстро исказилось от ужаса и удивления. Он отступил на шаг назад, одновременно протягивая единственную руку к катане.       — Итачи… — катана быстро отбила пущенный кунай. Саске, пытаясь побороть оцепенение, хотел было броситься в атаку, но новая волна страха заставила его остаться на месте. Образ человека, так похоже на брата, вдруг стал распадаться, превращаясь в десятки ворон, которые с громким карканьем разлетались в разные стороны, мешая обзору. Закрыв рукой лицо, Саске пытался еще что-то разглядеть, но когда карканье прекратилось, он стоял на мосту уже день. Он тяжело дышал, не веря в то, что увидел только что. Кто это был? Итачи? Нет, он мертв, его не могли воскресить снова. Быть может, все это было гендзюцу? Тогда как он его не заметил? Пытаясь привести в норму участившееся дыхание и сердцебиение, Саске еще недолго постоял на мосту, а затем исчез.