***
Крупные капли барабанили в стекла узких оконец, расположенных под самым потолком, делая атмосферу в морге еще более неприятной. Преодолев ряд коридоров и ступенек, Какаши наконец оказался в секционном зале, где его ждали одни из самых влиятельных людей деревни. — Прошу прощения за опоздание, — мужчина остановился в дверях и бегло оглядел присутствующих. Яманака Ино стояла у головного конца стола, на котором лежало неестественно бледное тело Хьюга Тосумы. Недалеко от нее стояли Седьмой и его правая рука — Нара Шикамару. У другой стены — Яманака Сай — глава анбу, а рядом с ним человек весьма неприятный лично самому Шестому — Катасукэ Тоно, местный гений-изобретатель. — Вы как раз вовремя, Какаши-сенсей, — Наруто, как и всегда, выглядел уставшим. Проблем в мирное время было предостаточно, а теперь на него свалился труп шиноби. — Удалось что-то выяснить? — Да, есть кое-что, — Какаши протянул Шикамару папку с документами. Тот открыл ее и пролистал. — Пропали данные из секции о Четвертой Великой войне, а если быть точнее… — Белые зецу? Кому могла понадобиться информация о них и какой в этом толк? — Шикамару передал папку Седьмому. — Это нам и предстоит узнать. Или хотя бы попытаться. — Сай, удалось узнать личность человека, пробравшегося в архив? Его ведь должен был кто-то видеть, — Наруто, и без того уставший от документов, сделал вид, что что-то прочитал и закрыл папку. — Нет. Дело в том, что шиноби, охранявшие вход в здание, покинули свой пост из-за праздника. Видимо, преступник планировал все заранее. Кроме того, не было обнаружено никаких следов взлома секретной части архива. Из чего напрашивается вывод, что у него был доступ к нему. — Слова Сая как всегда не отличались эмоциональностью, он был идеальным анбу. — Прошу прощения, что прерываю вас, — решительный голос Ино заставил всех присутствующих мужчин замолчать и повернуться в ее сторону. — Мы теряем за болтовней лишние минуты. Мозг лежащего передо мной парня мертв почти сутки, я сомневаюсь, что смогу добыть хоть какую-то информацию из него, а с каждой секундой вероятность становится все ниже и ниже. — Она тяжело вздохнула, явно волнуясь. Смерть молодого шиноби в мирное время заставила всех серьезно взволноваться. — Ты права, Ино. Мы не можем тебе более мешать. — Спасибо. Мы с Катасукэ-саном попробуем кое-что попробовать. Надеемся, что это поможет восстановить хотя бы последние мгновения жизни этого мальчика, — кивком головы Ино подала знак и Катасукэ ненадолго скрылся в небольшой, прилежащей к секционной, комнате, откуда выкатил устройство с экраном. В руках он держал небольшой шлем, проводами соединяющийся с устройством. — Мое изобретение позволит произвести объективную оценку того, что видит госпожа Яманака благодаря ее способностям. Будем надеяться, что у нас все получится, — Тоно помог женщине надеть шлем, нажал какие-то кнопки и отошел в сторону. Свет в секционной приглушили. Ладони женщины над головой трупа засветились едва различимым голубым сиянием. Довольно долго ничего не происходило, по лицу женщины, на котором от напряжения проступили вены и пот, было понятно, что поиск хотя бы чего-то дается ей с большим трудом. Вдруг экран загорелся. Сначала изображение было далеко и мало различимо, затем все ближе. Это были коридоры архива. Изображение велось как бы от первого лица, то есть так, как представлялось исключительно глазам Тосумы. Он просматривал архивные сводки, искал какую-то информацию, но судя по ругательствам, никак не мог найти то, что нужно. — Быть может, он хранит их в кабинете… — Быстрым шагом он поспешил куда-то, то и дело оборачиваясь назад и что-то невнятное бормоча себе под нос. Наконец, шиноби достиг какой-то двери, суетясь открыл ее, не сразу подбирая нужный ключ. Еще раз обернувшись, вошел внутрь. Казалось, что с полминуты он колебался, не способный выбрать, что делать дальше. В кабинете было просторное окно, через которое Хьюга выбрался, чтобы полюбоваться на небо, усыпанное в последнюю ночь его жизни тысячами разноцветных огней фейрверка. Через несколько минут послышался какой-то шум, который заставил юношу вернуться внутрь. Несколько секунд, как будто прислушиваясь, он стоял в кабинете, не желая покидать его и отвлекаться от дел. — Бьякуган! — изображение вдруг изменилось, делая стены едва ли не прозрачными. На этаже находилось два источника чакры. Один — голубой, второй — красного цвета. — Черт! — Юноша захлопнул окно и бросился бежать. Приближаясь к цели, он встретил первый источник чакры — шиноби-охранник лежал без сознания в коридоре. Дальше слышалась возня. — Кто здесь? Что ты тут делаешь? Это закрытый архив, ты должен объясниться! — у одного из стеллажей стоял человек в демонической театральной маске и плаще. — Это ты! Стоять! — Тосума бросился в погоню за нарушителем, но едва не попал под стеллаж со свитками, который рухнул прямо перед ним, заставляя остановиться. Это и подарило драгоценные секунды преступнику, позволяя тому выбежать из секции и броситься бежать по коридорам. — Пост №1, у меня нарушитель, незаконное проникновение в секцию №7. Как слышно? Преступник направляется в сторону секции №4. — Ответа не последовало, из-за чего Тосуме пришлось повторять команду еще несколько раз. Вдруг раздался лязг стекла — не найдя другого выхода, неизвестный бросился в окно. — Черт тебя дери, змееныш! Всегда знал, что тебе нельзя доверять, — вылезая из окна и продолжая преследование, Тосума в очередной раз подал сигнал — на этот раз успешно, и сообщил, что продолжает преследование нарушителя. Понимая, что преодолеть расстояние, образовавшееся между ним и преступником, будет сложно, Тосума метнул вперед кунай с привязанной к нему взрывной печатью. Взрыв раздался почти мгновенно. Завязалась битва, в ходе которой Тосума долгое время держал преимущество. Он нанес несколько ударов в область правого плеча неизвестного, следующий удар ладонью пришелся по маске и вдруг… Бой прекратился. Сделав несколько прыжков в сторону, противник исчез, оставляя Хьюгу один на один с самим собой. Неторопливый шаг быстро сменился на бег и вот он и злополучного моста. Резкий взмах рукой, струя алой крови. «Я ведь знал…его глаза…я проиграл?» Последние мысли. Глаза закрываются, свистящий шум, а затем звук тупого удара и темнота. В комнате стояло тяжелое молчание. Не дожидаясь помощи Катасукэ, Ино стянула с себя шлем и отошла в сторону, что-то шепча на ухо Саю. Приобнимая, он помог ей сесть и подал воду — женщина выглядела так, словно бы сама пережила все, что сейчас видела. — Так значит это все-таки самоубийство, — опустив взгляд в пол, глухо произнес Наруто. — Не совсем, что-то мне здесь не нравится, — возразил Шикамару, переводя взволнованный взгляд с Ино на Седьмого. — Потому что это было гендзюцу и вы увидели ровно то, что хотел показать человек, наложивший его, — все обернулись на голос, раздавшийся со стороны входа. Это был Саске, он появился совсем незаметно для всех присутствующих, которые были захвачены просмотром воспоминаний умершего человека. — Саске! Что ты здесь делаешь? — увидев старого друга, Седьмой явно оживился, хотя и понимал, что тот просто так не пришел бы в секционный зал. — И откуда предположение о гендзюцу? — Я пришел, потому что моя миссия, как и твоя, заключается в защите деревни и ее жителей, каким и был этот шиноби, господин Седьмой Хокаге. — Раздраженно бросил он, заставляя Узумаки измениться в лице, а Какаши тяжело вздохнуть — эти двое не меняются. — Его действия не последовательны и не логичны, ты когда-нибудь видел, чтобы битва прекращалась так внезапно? И чтобы после кто-то шел и убивал себя? К тому же, насколько тебе известно, один из способов выйти из гендзюцу — причинить себе физическую боль. И именно после этого мы услышали мысли Тосумы. Он ясно сказала — «я проиграл». — И говорил что-то про «его глаза». Тосума знал этого человека, знал или предполагал о его способностях к гендзюцу, — подтвердил Шикамару. — Более того, он узнал его еще в архиве, по цвету чакры. Красная — довольно редкая, если это кто-то из деревни, мы сможем легко его узнать и допросить. — Добавил уже Сай. Все снова молчали. — Какаши-сенсей, а вы что думаете? — Шестой поднял взгляд на Наруто и вздохнул, пожав плечами. — Все вы правы и не правы одновременно. Я бы не стал так быстро делать выводы, но найти человека, проникшего в архив, нам необходимо. Но отыскать одного человека среди тысяч с определенным цветом чакры… Это займет много времени, если, конечно, он вообще еще здесь, что маловероятно… — Я знаю, кто это был, — слова Саске заставили всех снова устремить удивленные взгляды на него. Какаши лишь перевел взгляд в потолок, убирая руки в карманы брюк. Он тоже обо всем догадался, только когда увидел цвет чакры. — Что? Как это ты знаешь, кто это был? — Наруто через чур сильно возбудился, едва не бросаясь к Учихе, который вдруг казался ему решением одной из его проблем. — Кто? — Много вопросов, — Саске качнул головой и улыбнулся. — Но, если вы не против, я бы предпочел сначала поговорить с ним сам. Учитывая, что вы не заметили его гендзюцу, сможете запросто попасть в него, если пошлете отряд анбу арестовать его. — Саске, только не делай поспешных выводов, — Какаши обернулся к Учихе, который уже собирался уходить. Последний лишь ответил кивком головы и покинул секционную. В зале снова повисла тишина. — Какаши-сан, вам ведь тоже что-то известно? — от взгляда Шикамару не могло скрыться волнение Шестого, как бы тот не хотел его скрыть. — Может быть да, а может быть и нет. В этом мире все относительно, — загадочно произнес Шестой и улыбнулся, на что Нара лишь усмехнулся и покачал головой. — Во всяком случае, теперь мы выяснили хотя бы что-то. А тело Тосумы Хьюги необходимо передать его клану. — Наруто размял затекшую шею и тяжело вздохнул. Теперь они знали, кого искать, но легче не становилось, ведь жителя деревни убил другой. Предатель? На кого он работает?***
Компания разошлась лишь поздним вечером, перед самым закрытием Ичираку. Шисуи вызвался проводить Мираи, но та вежливо отказалась, ведь рядом был Конохомару, а им более, чем по пути. Немного опьяневший, Хиру побрел домой один. Путь был долгий — он жил далеко от центра, а поезд уже перестал ходить. Свежий воздух после дождя взбодрил разум и зарядил какой-то особенной энергией тело. Шисуи шел бодро, с каждый шагом становясь все трезвее. Оно и к лучшему — засыпать с кружащейся головой означало проснуться с болящей. Только за полночь он добрался до своего дома, в котором почти не горели огни — большинство соседей давно уснуло. Тихо ступая по лестнице, Шисуи быстро добрался до двери своей квартиры, которая на этот раз к великому удовольствию была заперта — никаких нежданных гостей-взломщиков. Включив свет, Хиру критично осмотрел свое казавшееся пустынным жилье. Как ни старался, но сделать его хотя бы чуть более уютным у него не выходило. Возможно, потому, что он относился к квартире исключительно как к месту, где мог спокойно поспать. Но, кажется, это не относилось к этой ночи. Глухой стук в дверь заставил напрячься мышцы. Кто это мог быть в столь поздний час? Неужели его пришли арестовать? Хиру стоял неподвижно, думая, что ему делать, но когда стук раздался во второй раз, стремительно подошел к двери и отпер ее, не спрашивая, кто там. Сердце как будто ударилось с силой о грудную клетку и упало куда-то вниз. Пальцы, сжимающие ручку двери, невольно занялись мелкой дрожью, а черные глаза раскрылись в удивлении. — Можно войти? — голос Саске звучал непринужденно. Шисуи, не совсем осознавая, что делать, отошел в сторону, приглашая гостя войти, а затем закрыл за ним дверь. Какое-то время они молча стояли спинами друг к другу, пытаясь справиться с волнением, захлестнувшим обоих. — Ты вырос, — первым голос подал Саске. Он стянул с плеч плащ и повесил на полку рядом с Шисуи, заставляя того пошевелиться. — Прошло больше десяти лет с нашей последней встречи, конечно, я вырос, — раздраженно бросил Хиру, отпуская, наконец, ручку двери. Его брови сошлись на переносице, придавая обычно спокойному лицу выражение злобы и раздражения. Взгляд Саске заметно погрустнел. Они были так похожи с отцом. После событий последних дней у Учихи не было сомнения в том, что некогда спасенный от бандитов мальчишка, оказался сыном Итачи. И его племянником. Саске повернулся лицом к Шисуи и встретился с ним взглядом. Когда-то точно также он смотрел на своего старшего брата. — Зачем вы здесь? — Шисуи не спешил отходить от двери, готовый в любой момент с радостью распахнуть ее перед незваным гостем, который, судя по снятому плащу, все же решил остаться надолго. — Я знаю, что это ты убил того Хьюгу. — Коротко бросил Саске, отмечая, что Шисуи прекрасно держится — на его лице не дрогнул ни один мускул. — Вы ошибаетесь. Если рассчитываете меня напугать, то я уже не тот мальчишка, на которого вы напали. Я могу дать сдачи. — В глазах Хиру предупреждающе загорелся шаринган, отчего губы Саске растянулись в улыбке. — А в тот раз ты был менее сговорчивым, не хотел показывать мне его. — В тот раз я был легкой добычей для охотников за кекке генкай. Саске прикрыл глаза и еще шире улыбнулся. Он медленно развернулся, осмотрел квартиру — весьма небольшая, еще совсем не обжитая, видно, что юноша заехал сюда совсем недавно. Это жилье напоминало Саске его собственный дом, когда он был подростком — такое же холодное и одинокое. И пусть внешне Шисуи походил на отца, но внутренне скорее напоминал дядюшку и это сходство совсем не нравилось Саске. — Сегодня были просмотрены его воспоминания. Немного, но этого хватило, чтобы опознать тебя. Угадай, как, — в ответ послышалась только тишина. Другого и не следовало ожидать. — Еще при нашей первой встречи я заметил, что твой цвет чакры такой же, как у Итачи, красный. Хьюга видел твою чакру, и тоже узнал тебя по ней. Теперь об этом знают в анбу, а значит твое заключение под стражу лишь вопрос времени. — Саске прошел на кухню и присел за стол. Шисуи мысленно поблагодарил, что в отличие от Суйгетсу, Учиха хотя бы не стал рыться в холодильнике. — Если вы так уверены, что убийца — я, почему не сообщили им, сокращая время на поиски? — Хиру проследовал следом за мужчиной и встал у стены напротив стола. Он сложил руки на груди и спиной прижался к ней, внимательно смотря на Саске. — Потому что я хочу помочь тебе, — сказанное заставило Шисуи сначала в удивлении распахнуть глаза, а затем улыбнуться и рассмеяться. — Помочь? Зачем? Не вы ли должны защищать деревню от таких, как я? — Потому что ты — это ты. Я знаю о тебе лишь по рассказам твоей матери, — Шисуи поднял удивленный взгляд на Учиху — они говорили? — и из них следует, что ты никогда бы не пошел на предательство деревни после всего, что довелось пережить тебе и твоему отцу. — Они оба замолчали. Шисуи чувствовал себя уязвленным и не мог скрывать эмоции — его выражение лица быстро погрустнело, он поспешил отвести взгляд в сторону. Саске заметил это, понимая, что попал в точку и теперь, возможно, ему удастся разговорить его. — Со времен самого основания деревни наш клан подозревали во всех неприятностях, происходивших с ней. Не всегда обвинения были безосновательными, но я хочу понять, что движело именно тобой. Возможно, тогда я сумею тебе помочь и защитить. — Как глава нашего клана, да? — раздраженно спросил Шисуи и грустно усмехнулся, все еще избегая смотреть напрямую на Учиху после того, как его «броня» была так легко разбита. — Да. Как глава клана и прежде всего как твой дядя. — Слова были очень непривычными, но произносились легко. Саске был счастлив, что Итачи остался рядом с ним не только лишь в воспоминаниях. Шисуи долго молчал. Оттолкнулся от стены и сел за стол. Он нервно сжимал пальцы, а затем, спустя несколько минут терпеливого ожидания со стороны Учихи, заговорил. — Несколько лет назад я принял решение стать шпионом Листа, пообещав защищать интересы деревни и ее жителей. Я потерял все, что у меня тогда было — дом, друзей, товарищей. Я потерял то, к чему так долго стремился. Но это чувство… — Шисуи сжал левой рукой ткань кофты в районе груди. — Это странное чувство любви к месту, где я никогда не был, чувство необъяснимого долга… Я долго не понимал, зачем я пошел по этому пути, отрекся от своего прошлого в пользу будущего неизвестных мне людей. Я был там, где мне велели быть. Делал то, что приказывали. Необходимо уйти в другую страну — уходил, нужно было войти в близкий круг кого-то — входил. Так я оказался в подчинении Орочимару. — При имени бывшего учителя Саске заметно разозлился — ну конечно, если в этом мире и появлялся носитель шарингана, змеиный саннин тут же пытался протянуть к нему свои скользкие руки. — Даже когда я носил форму Деревни Скрытого Звука, я по-прежнему был шиноби Конохагакуре. По поручению Орочимару я прибыл в Лист, по его же приказу пробрался в архив. Я не мог его ослушаться, поскольку моя верность не должна вызывать сомнений — иначе Коноха лишиться информации из логова змеи. — Значит сейчас ты работаешь и на тех, и на других, — подытожил Саске и нахмурился. Сбывались его наихудшие догадки — в случае необходимости Лист легко мог представить Хиру преступником и предателем, как некогда это произошло с его отцом. То же могло случится и со стороны Орочимару. И какой идиот только впутал его во всю эту игру? После всего того, что произошло с Итачи. — Я остаюсь по-прежнему лишь шиноби Конохи, я же сказал, — возразил Шисуи и их взгляды с Саске снова встретились. — После того, как я пришел сюда и увидел все своими глазами… Я как будто понял смысл своей жизни, а увидел тех, ради кого я вступил в эту авантюру. Я готов пожертвовать многим, чтобы дорогие мне люди спали спокойно. Тосума же был лишь одной из преград, которую мне нужно было преодолеть. К тому же, его верность деревне давно стояла под большим вопросом. — Что ты имеешь в виду? — Я имею в виду то, что Хьюга оказался в ту ночь в архиве не просто так. Любитель хорошо погулять, он не пропускал ни одного праздника и всегда пытался отвертеться от работы, по словам Мираи. Что он делал на посту во время фестиваля? Я стал подозревать его давно. У меня есть основания предполагать, что он не просто так оказался на задании в команде Мираи в стране Звука. Ему нужно было начать за мной слежку. Мне стало известно, что он сотрудничает с какой-то организацией пару недель назад. Несколько раз я пытался отследить их встречи, но, видимо, среди тех, с кем он встречался, был мощный сенсор — они ощущали даже заглушенную мной чакру. Но пару дней назад мне удалось подслушать их разговор с помощью птицы, в котором Тосума обещал достать информацию о Кагуе Ооцуцуки. — Ооцуцуки? Кто это был, кто интересовался информации о ней? — Саске заметно занервничал. — Я не знаю, лица было не разглядеть, голос был мне также не знаком. Но когда я встретил Тосуму в архиве, понял, что лучшего момента для его устранения вряд ли удасться найти. Я не о чем не жалею. Я сделал то, что считал единственно возможным. — Закончив свой рассказ, Шисуи облегченно выдохнул и откинулся на спинку стула. Он повернулся голову в сторону окна. Впервые за все время он чувствовал себя легко. Он впервые был с кем-то на сто процентов искренним. Саске долго молчал, он не ожидал, что дело примет подобный оборот. Он и прежде был заранее на стороне Шисуи, а теперь вдруг почувствовал до этого редко появляющееся чувство — чувство гордости за него, как за сына или племянника… в общем, кого-то очень близкого и родного. — Знаешь, с твоим отцом мы никогда не были очень откровенны друг с другом вплоть до самой его смерти. И только благодаря войне и проклятой технике воскрешения он раскрылся мне. Я рад, что нам с тобой потребовалось для этого куда меньше времени. — Но не так уж и мало, — все также не отрывая взгляд от окна произнес Шисуи. — С тех пор, как встретил вас в первый раз, я думал о вас и восхищался и мечтал, что когда-то мы сможем стать одной семьей. — Эти слова было тяжело признавать и тем более произносить вслух. Для Саске они стали неожиданностью. Ощущая взгляд последнего на себе, Хиру обернулся. Учиха поднялся и пошел к выходу за плащом, юноша встал его проводить. Было неловко заканчивать и без того тяжелый разговор на подобной ноте. Но, кажется, Учиха был в принципе не из тех, кто способен долго продолжать откровенную беседу. Вдруг Шисуи вздрогнул всем телом. Он ощутил щелчок пальцев на своем лбу, быстро поднял полный удивления взгляд на Саске и увидел необычайно теплую улыбку того. — Ты всегда будешь частью моей семьи, Шисуи. Я сделаю все возможное, чтобы помочь тебе, но ты должен быть готов ответить на ряд вопросов. — Вы говорите точно так, как Шестой, — потерев лоб, с улыбкой произнес Шисуи. Саске лишь пожал плечами и открыл дверь. Без долгих прощаний, он исчез в темноте ночи, оставляя Хиру одного с вдруг заполнившей его тело теплотой.