***
— Сделайте глубокий вдох, больно? — Вроде бы нет, — надеюсь, у меня не сломана парочка рёбер, вон какой синячище на пол-бока красуется. — А так? — Йен слегка сжал пальцы, ощупывая гематому. — Немного, — до чего у него холодные руки, быстрее бы заканчивал осмотр. — Что ж, думаю вы в порядке, гипс я сниму вам через пару недель не раньше, — он отошёл к умывальнику. — Советую вам не пренебрегать режимом и постараться набраться сил перед выпиской. — Конечно, — я поднялась с кушетки. — Шарлот, будьте добры, сделайте мне кофе, — он устало потёр переносицу, глядя на кипу бумаг на своём столе. — И пока есть время до следующего обхода, можете ко мне присоединиться. Не поняла, с чего это он её зовёт кофе распивать? — Вы можете идти, — а это уже мне. Ага, щас. Сначала я должна убедиться, что мне ничего не показалось. Я вышла и замерла у неплотно закрытой двери. Чарли отошла к столику, где стояли спиртовка и чашки, но я прекрасно видела, как на неё смотрит этот престарелый Казанова. Таким по-мужски заинтересованным взглядом. Ничего себе, он же старше её чёрт знает насколько. — Вы чем-то взволнованы? — Нет, — тихо ответила Чарли. — Вчера получили почту, надеюсь, вас ничего не расстроило? — Дома всё хорошо, мама правда скучает и волнуется за меня, — Чарли обернулась, пряча смущённую улыбку. — Ничего, скоро вы сможете увидеться. Н-да уж, вроде бы ничего криминального, но я же видела, как он смотрел на неё. Учитывая, что он ещё больший сухарь чем Вилли, это смело можно считать подкатом. Чарли конечно вряд ли понимает, что происходит. Она по уши в мечтах о своём ненаглядном, так что доктору ничего не обломится, но я не смогла сдержаться и не подразнить немного Винтера. Глядишь быстрее созреет, чтобы подсуетиться и застолбить нашу стесняшку. После приключений на кладбище Вилли старательно меня избегал, но блин, это несерьёзно, учитывая, что нам ещё возвращаться на фронт. Мне почему-то не было особо стыдно. Нехорошо конечно при живом парне целоваться с левым мужиком, а тем более с его братом, но всё же не тот это случай, чтобы бить тревогу. Никто из нас не собирался предавать Чарли и Фридхельма. Я даже разозлиться тогда толком не смогла, больше охренела с такого поворота. Если бы он полез распускать руки, отхватил бы сразу, но в тот момент, когда мы словно провалились в другую реальность и могли только ждать либо спасения, либо смерти, эта минутная близость помогла почувствовать, что жизнь продолжается. Чарли уехала и стало совсем тоскливо. В основном я спала и перечитывала классиков из старой библиотеки, периодически выползая на балкон перекурить. Пару раз натыкалась на Вилли. Даже жалко этих дурашек. Чарли уехала вся в слезах-соплях, этот вон ходит унылый как не знаю кто. Заметив меня, он настороженно прищурился, словно ожидая, что я упрекну его в том, что отпустил Чарли. Расслабься, не собираюсь я тебя добивать. Итак вижу, что хреново. К тому же последние дни я тоже хандрила. Если бы в моём времени на меня свалилась чёрная полоса — ну там авария или болячка какая-нибудь — я бы стойко терпела, зная, что в конце концов всё закончится, и я вернусь домой. А здесь, даже когда война закончится, куда и к кому мне возвращаться? Да, есть Фридхельм, но я до сих пор чувствовала острую тоску по своей прошлой жизни. Ладно косметика и девайсы, их потерю по-большому счёту пережить можно. Но скрываясь под чужой личиной, я чувствовала, что медленно меняюсь сама. Я понимала, что потихоньку забываю многие мелочи — пароли от инсты и почты, как звали коллег из соседнего отдела… Признаться, когда я очнулась в темноте тогда, в могиле, мелькнула слабая надежда, что я каким-то чудом перенеслась обратно в своё время и в своё тело. Ну, а что? Типа попала под снаряд, откинулась и бац — вернулась обратно. Но такое бывает, увы, лишь в фильмах и на страницах фентези. Конечно то, что случилось со мной — тоже из области фентези, но попала я сюда не случайно провалившись в портал или запустив машину времени. Если вдуматься, получается, меня больше не существует. Горько осознавать, что для своих близких ты умерла. Я так хотела сейчас обнять маму, я бы больше не спешила побыстрее уехать. Сидела бы с ней на кухне, ела вредные для фигуры пирожки, которые она всегда пекла, подгадывая мой визит, и терпеливо слушала её советы. Сейчас я понимаю, что мои обидки — это так глупо. Да и сестра у меня хорошая, хоть и немного с придурью. Сколько раз Полька тянулась ко мне, постоянно приглашала отметить вместе праздники, но я же видите ли принципиальная, я же на дух не переносила её муженька. Изводила сестрёнку нравоучениями, а собственно зачем? Разве кто-то из нас безупречен и всегда поступает правильно? На фоне того, что Полина не слишком удачно вышла замуж, то, что сейчас творю я, нельзя даже сравнивать. Я горько усмехнулась, зависнув возле отрывного календаря. Второе апреля, ровно год прошёл с той аварии. Можно сказать символичный День рождения. Настоящий то у меня в ноябре, но так захотелось напиться. Будь рядом Фридхельм, я бы может ещё отвлеклась от тоскливых воспоминаний, но сейчас я одна. Так что позаимствую из больничных запасов пузырёк спирта, не обеднеют. Мне повезло, я не только разжилась спиртом. В столовке сегодня на ужин расщедрились на пирожки. Дождавшись отбоя, я прокралась на заветный балкончик, уверенная, что мне никто не помешает. Первый глоток спирта огнём прошёлся по горлу, но зато после второго ноющая тоска чуток попустила. Первый год войны я можно сказать благополучно пережила, глядишь и дальше как-то буду крутиться. Ну да, нехорошо конечно, что я скентовалась с немцами, но разве я могу что-то изменить? Выжить в Союзе при сталинском режиме я не смогу, и пора уже это признать. Я усмехнулась, вспомнив, как буквально в последний день прежней жизни мечтала влюбиться так, чтобы ух. По крайней мере эта мечта сбылась, пусть и таким странным криповатым путём. Как там мой Фридхельмушка? Видать не всё ладно, раз до сих пор не отпустили в увольнительную. Третий глоток вообще отлично зашёл. Орать песни с балкона я конечно не рискну, хотя ещё как говорится не вечер, а вот праздновать в одно лицо продолжу. Ну, за меня, любимую! Будь со мной сейчас смартфон, я бы уже начала постить мемчики вроде «Я люблю тебя жизнь! Правда не так извращённо и жестоко как ты меня…» Я потянулась через перила отломить небольшую веточку берёзы, чуть при этом не навернувшись, скрутила из прихваченной ваты фитиль и макнула в бутылёк со спиртом. Воткнула импровизированную свечку в пирожок, сиротливо лежащий на тарелке. Так, теперь самое сложное — поджечь спичку, действуя одной рукой. Я наловчилась придерживать коробок левой, но обычно переводила штуки четыре. Ура-а-а, получилось. Смотрелась моя инсталляция не празднично, а скорее по-дебильному, но меня это не смутило. — Хеппи бездей меня, — надеюсь, тихонько пропела я. Осталось только загадать желание и задуть «свечку». — Что это вы здесь устроили? Чёрт, ну разве можно так пугать! Я же чуть не подпалила себе волосы. Обернувшись, я увидела, как на меня на меня недоумённо таращится какой-то мужик. Судя по нашивкам на форме не рядовой солдат. Если я ничего не путаю, он гауптман. — День рождения праздную, а что, не видно? — Больше похоже на шабаш ведьм, — он кивнул на догорающий прутик. Я прищурилась, беззастенчиво рассматривая гада, который помешал моему уединению. Я из-за него между прочим желание не успела загадать жить с Фридхельмом «долго и счастливо». Судя по тому, что он не в больничной пижаме, вряд ли пациент, а хотя… Голова перебинтована и ещё этот шрам на полщеки. Уже заживший, но судя по всему полученный не так давно. Инстинкт самосохранения настойчиво звал покинуть помещение, а то мало ли что. Я конечно не совсем в хламину нажралась, но даже в таком состоянии лучше не болтать с незнакомцами. — Тогда мне пора сесть на метлу и убраться отсюда. Хитромордый немец подчёркнуто отодвинулся, состроив характерную гримасу намекающую, что от меня несёт перегаром за версту. Да пошёл ты, эстет хуев! Можно подумать сам никогда не напивался. — Ничего не забыли? — он кивнул на почти пустой флакон спирта и тарелку. Точно, нужно убрать за собой вещественные доказательства ночного разгула. Он приподнял бровь, заметив загипсованную руку. — Так вы не медсестра? — Нет, пациентка, как и вы. — Ну, тут бы я поспорил, — он нагло усмехнулся. — По-моему, вы немного перепутали заведения. Это он намекает, что мне прямая дорога в психушку? На языке крутилось послать его в пешее проктологическое направление, но я вовремя вспомнила, что в моём положении лучше ни с кем не сраться, тем самым привлекая ненужное внимание. — Не знала, что в армии Вермахта оказывается ввели дополнительные курсы, на которых преподают хамство. Не дожидаясь ответа, протиснулась мимо, нацепив на мордаху высокомерно-презрительное выражение. По крайней мере надеюсь, это выглядело именно так. Трудно сохранять достоинство, дефилируя в пижамке перед одетым по форме мужиком. Я без приключений добралась до спальни и в дверях столкнулась с Хильдегард. — Что-то ты сегодня рано, — я быстро закинула тарелку в тумбочку и плюхнулась на свою кровать. — Да нет, милая, это ты припозднилась, — не осталась в долгу Хильди. — Неужто всё-таки подцепила ухажёра? — Я, в отличие от некоторых, девушка моногамная. — Мужа найти не так-то просто, — Хильдегард сбросила туфельки и прошла к зеркалу. Повезло девчуле, никаких проблем с самооценкой. Постоянно любуется, подкрашивается, не то что я. Мало того, что приходилось привыкать видеть вместо себя чужую физию, так и физия эта после таких приключений в плачевном состоянии. Ничего, будет и на моей улице праздник. Я заказала Чарли целый баул всякой косметики. Ещё конечно цивильное белье. Ладно Фридхельм любит меня любую, но мне уже самой тошно напяливать эти трусы-парашюты и стрёмный лифон. — Он должен быть красив, состоятелен и с определённым положением в обществе. Ну, а пока я в поиске, почему бы немного не развлечься? — Развлекайся на здоровье, только предохраняться не забывай, — повторила я совет. — Какая жалость что Эрнеста вчера выписали, — вот только не надо посвящать меня в детальное описание своих похождений. — Он правда обещал приехать, как только получится, но я же не дура. Раз он не сделал мне предложение, считай что всё кончено. Ничего, попытаю счастье с лейтенантом Винтером. — Думаешь, получится? — хмыкнула я. Ах ты ж стерва, ты год живёшь в комнате с девушкой, которая по нему сохнет! Хочешь сказать не в курсе, что Чарли его любит? Но я знаю такой типаж. Если сказать ей, какая она подлюга и что подруги так не поступают, ещё больше раззадорится, мотивируя принципом, кто успел тот и съел. Нет, тут нужен более тонкий подход. — На кой тебе сдался этот сухарь? Он же совершенно не умеет обращаться с женщинами. — Ничего, так даже интереснее, — загадочно усмехнулась Хильди. — Зато он офицер и, по-моему, из очень приличной семьи. — Боюсь тебя разочаровать, но всё немного не так, — придётся выставить Вилли конченым лохом, но иначе она не отцепится. — Я слышала, его хотят разжаловать после провала под Москвой. Да и с семьёй не всё гладко. Отец на грани разорения, а мать, по-моему, попивает. — Откуда ты знаешь? — нахмурилась Хильди, отложив расчёску. — Забыла, что мы служим в одной части? Такие вещи трудно скрыть, мужики те ещё сплетники. — Странно, Чарли ничего мне не говорила. — Они же с детства дружат, — я уверенно продолжала вешать лапшу по ушам. — Конечно она не хочет распространяться о его проблемах. — Жаль, он всё-таки красавчик, — вздохнула она. — Не переживай, красавцев тут полно, — мне пришла в голову одна идейка. — Я как раз сегодня столкнулась на балконе с таким. По-моему, он поступил недавно. Интересный мужчина, правда немного портит шрам на щеке, но зато гауптман. — А-а-а, я поняла, о ком ты, — Хильди моментально переключилась, забыв о планах на Винтера. — Да, шрам конечно заметный, но у него такие потрясающие глаза. Что правда, то правда. Глаза у этого хама, выражаясь поэтически, как два бездонных озера. Только что-то не тянет утонуть в этой синеве. — Но по-моему, он тоже не большой любитель ухаживать за дамами. — Я же говорила, люблю завоёвывать неприступные крепости. Вот и славненько. Глобус тебе в руки и иди с миром, подальше от парочки моих стесняшек. Будет забавно, если она действительно окрутит этого голубоглазого гада.* * *
Иногда думаешь, вроде бы уже всё было, ну куда я ещё могу вляпаться?! И тебе сразу отвечают сверху: «А вот сюда!» — ибо нефиг задавать дурацкие вопросы. В то утро я резво неслась в душевую, надеясь успеть до наплыва желающих искупаться. — Осторожнее! — перехватив моё плечо, гаркнул вчерашний незнакомец. — Опять вы? Ну подумаешь, малость не вписалась в поворот и нечаянно толкнула, чего он так развопился? — Простите, я вас не заметила, — ладно, мне не трудно извиниться. — Вы не только чокнутая, ещё и неуклюжая, — прошипел он. Я решила не связываться и уйти и тут услышала сзади странный шум. Оглянувшись, я увидела, что немец привалился к стене. Такое ощущение, что сейчас отключится. Не так уж сильно я его и толкнула. Хотя если он контуженный, много ли ему надо? Пусть он хам, но пройти мимо вроде как не по-людски. — Вам плохо? Позвать медсестру? — Не нужно никого звать, — пробормотал он. — Идите куда шли. Ну как знаешь, было бы предложено. Я повернулась, чтобы уйти, и услышала уже отчётливый стук. Видать совсем мужику сплохело, вон как вцепился в подоконник. Услышав, как по лестнице поднимаются санитары, я крикнула: — Кто-нибудь сюда! Скорее! — Замолчите… — надо же, он продолжает выёживаться. — Я же сказал, не надо никого звать… — Что же сразу не предупредили, что хотите пафосно помереть посреди больничного коридора? Выглядит он конечно не айс — бледный как стенка, на висках капли пота. Ну точно, сейчас в обморок грохнется. — Если хотите помочь, прекратите орать и подойдите сюда. А чем я помогу? Тебе, дорогой, самое время таблеточками закинуться или чем там сотрясы лечат. Несмотря на то, что выглядел он сейчас паршиво, в глазах светилась властность. Видать привык командовать даже в полумёртвом состоянии. Я конечно свободно могла сдать его в заботливые руки медсестёр, но стало интересно, чего это он так шифруется. — Ну подошла, что дальше? — а дальше я сдавленно охнула от цепкой хватки на плече. — Простите, — он ослабил хватку. — Поможете мне дойти до кабинета доктора. Как у тебя всё просто! А если снова поймаешь вертолёты, что я буду делать? Я ж тебя не дотащу одной рукой. Но вопреки моим опасениям передвигались мы довольно складно, благо тут идти недалеко. — И в чём смысл? Вы требуете отвести вас к доктору и при этом шарахаетесь от медсестёр? — лучше бы я молчала, чувствую, сейчас опять процедит что-нибудь насмешливо-презрительное. — Эти курицы распишут доктору небольшое головокружение в таких красках, что я ещё долго отсюда не выйду, — всё-таки ответил он. Судя по голосу, ему полегчало, да и на моё плечо он уже так сильно не опирался. — Вам сюда, — я кивнула на нужную дверь, но мужчина не спешил меня отпускать. Перехватив за локоть, без грубости, но твёрдо повернул и беззастенчиво прошёлся взглядом, не упуская ни одной детали. В глазах остро мелькнул оценивавший интерес, правда абсолютно не в том ключе, который может ожидать симпатичная девушка от мужчины. — Это военный госпиталь, — чуть нахмурился он. — Если вы не из персонала, то как сюда попали? Рассказывать ему, что да как, я не обязана, да и как-то не тянуло. — Я приехала к своему жениху, — пусть и дальше думает, что я безобидная идиотка. — А тут этот ужасный обстрел. Теперь придётся отложить свадьбу, я так расстроена. — Сочувствую вашему жениху, — в его глазах нагло плескалась явная насмешка. — Досталась же такая дура в невесты. Вы что думали, приедете на курорт? Здесь идёт самая настоящая война, а ваш благоверный теперь вместо того, чтобы сосредоточиться на выполнении своего долга, вынужден подтирать вам сопли. — Вашей… — бросив взгляд на его ладонь, я заметила, что обручальное кольцо отсутствует. — …женщине тоже не особо повезло. Попадись мне такой бесчувственный хам, я бы его задушила по-тихому подушкой. Ну или, как вариант, изменяла направо и налево. Он как-то уж совсем хищно усмехнулся. — Разрешите пройти, — сухо кашлянул у меня за спиной Йен. Я отступила, успев увидеть, что «душка» гауптман увязался следом.* * *
— Вот ты где, — в комнату вихрем ворвалась Хильдегард. — Пойдём, тебя хочет видеть доктор Йен. — Интересно зачем? Я недавно была на осмотре, — вяло отозвалась я. Вылезать из постельки не хотелось. Я почти задремала, размечтавшись, что уже скоро увижу Фридхельма. — Откуда я знаю? — раздражённо шикнула Хильди. Увидев, что я задержалась у зеркала, пытаясь немного пригладить волосы, она прищурилась. — Так в пижаме и пойдёшь? — Нет, блин, вечернее платье надену. — У него в кабинете сейчас сидит и этот твой лейтенант, и ещё кто-то, так что будь добра переоденься. Порывшись в тумбочке, я выложила на постель сложенную форму. Ничего подождут, одеваться я буду долго. — Так не пойдёт, нельзя заставлять их ждать, — Хильди открыла шкаф и бросила мне форменное платье Чарли. — Держи. Платье было мне велико, она же выше, но какая мне разница, не на светский приём иду. — Подожди. Что это с ней? Раньше я не замечала особого желания помогать мне. — Может ты и привыкла в землянке ходить как чучело, но здесь так нельзя. Она ловко собрала мою шевелюру в аккуратный пучок. — Ну вот, уже лучше, — она придирчиво оглядела меня и подтолкнула к двери. — Идём. Я не без опасений раздумывала чего мне ждать от этого незапланированного приема. Может как-то открылось, что никакая я не Эрин Майер? Но тогда бы Вилли сам явился по мою душу, доктора-то зачем впутывать? А зачем тогда меня требует Йен? Я же сижу как мышка, наследить нигде не успела. Очень странно всё это… В кабинете доктора было целое собрание: сам Йен, Вилли и контуженный гауптаман, будь он неладен. А этот что здесь забыл? — Герр Ягер, вот та девушка, о которой я говорил, — немчик скептически выгнул бровь. — Позвольте представить вам Эрин Майер. — Вы уверены, что она справится? — он недоверчиво прищурился. — Фройляйн Майер прекрасно справляется с обязанностями переводчицы, — подал голос Винтер. — Что ж, посмотрим, — он нагло ухмыльнулся, глядя в мои глаза. — По крайней мере эта загадка решена, а то я уже пару дней ломаю голову, кто эта фройляйн. Перебрал все варианты: медсестра, чья-то невеста… Я ответила милой улыбкой. Можешь троллить сколько угодно, подловить меня тебе не в чем. — Раз вы переводчица, тогда, я думаю, вам будет несложно выполнить это задание, — отбросив игривый тон, заговорил Ягер. — Здесь есть раненый, он русский и предположительно обладает очень ценной информацией. Ну, блядь, начинается! Хотите меня втянуть переводить допрос? При мысли о методах, которые этот шрамированный может применить, меня передёрнуло. Ягер не выглядит гуманистом и, подозреваю, чихать он хотел на военный кодекс и всякие Конвенции. — Герр лейтенант? — вряд ли Вилли будет впрягаться за меня, но, а вдруг? — Я предупредил гауптмана, что вы здесь прежде всего пациентка, но он прав. Все мы делаем одно дело и должны приложить все силы для победы. — Конечно, — под этим насмешливо-наглым взглядом я не могла ответить ничего другого. Что дело намного серьёзнее, чем сказал Винтер, я поняла, когда мы подошли к палате этого раненого. У дверей стояли караульные, да и в палате был только один пациент. Я морально приготовилась к тому, что предстоит долгий допрос, но пленный был в отключке. Йен поправил иглу капельницы, пощупал его лоб и взглянул на Ягера: — Морфий всё ещё действует. Только сейчас я заметила, что нога парня от бедра до колена была умотана в белоснежные бинты. — Я хочу допросить его сейчас. Мне стало не по себе, когда я перехватила его взгляд, обращенный на пленного. Ну чисто волчара, готовый вцепиться в сочного барашка. — Вколите ему что-нибудь стимулирующее. — Он недавно перенёс операцию, реакция организма может быть непредсказуемой. Вплоть до летального исхода, — бесстрастно ответил Йен. Пару минут Ягер что-то обдумывал, затем обернулся ко мне: — Тогда так. Вы побудете здесь, пока он не очнётся. Если он будет что-то говорить в бреду, переведете и запишите слово в слово. Я отошла, чтобы подвинуть стул ближе, но успела расслышать негромкое: — Нет, так просто ты от меня не ускользнёшь. Что там за боец такой, что этот немец вцепился в него мёртвой хваткой? — Как только он придёт в себя, пошлёте за мной, — я вздохнула с облегчением, увидев, что он наконец-то потопал на выход. Ты смотри раскомандовался. Больше всего бесило, что меня опять нагнули, особо не спрашивая. Я не раз ругала за такое Вилли, а сейчас сама оказалась в положении «Приказ есть приказ». Красноармеец, лежащий сейчас овощем, выглядел совсем мальчишкой. Худой, вон косточки все пересчитать можно, губы в спёкшейся корке крови, взъерошенные русые волосы. Если бы я могла ему помочь… Но организовать побег из охраняемой палаты нереально, это с Пашей мне тогда повезло. Какие ещё могут быть варианты? Ну разве что не говорить этому Ягеру ничего из того, что я возможно сейчас услышу. Ещё можно попробовать как-то смухлевать на допросе, главное действовать осторожно.* * *
Чёрт, Ягер решил, что я здесь как привязанная всю ночь сидеть буду? Время тянулось до отвращения медленно. Пару раз раненый начинал что-то тихо бормотать, просил пить. Я заметила на тумбочке графин с водой, значит поить его можно. Неудобно правда, ведь он так и не пришёл в себя. — Мамочка, ты главное меня жди… вот разгромим фрицев поганых, освободим наши города… и я вернусь… я ещё живой… жди меня… Я осторожно погладила его по щеке и почувствовала, как его горячие пальцы стиснули ладонь. Мне хотелось верить, что он увидит мать, но реальность увы не в его пользу. Сейчас, пока он нужен для допроса, его вон даже в палату комфортную положили, а что потом? Расстреляют или отправят в лагерь. Я подошла к окну. Уже давно стемнело. Глядя на мрачные тени деревьев, я поёжилась. Если бы я с самого начала играла по правилам, я бы тоже рано или поздно оказалась вот так заперта, а дальше — допросы со всей прилагающейся расчленёнкой и виселица, либо расстрел. Я думаю, если бы этот мальчишка был в сознании, он бы тоже боялся. Жить все хотят, но у наших солдат ненависть к врагам перевешивала страх. Всё просто. Либо сражаться за победу, рискуя жизнью, либо рано или поздно умереть от голода и рабской работы в концлагере. — Больше взрывчатки кладите под опоры… Я бесшумно приблизилась к кровати. Парень так и не пришёл в себя, лишь полуразборчиво бормотал: — Они не должны перейти через мост… А он действительно не так прост. По этим обрывочным фразам я поняла, что партизаны заминировали какой-то мост. Естественно эта инфа пройдёт мимо герра Ягера. — Он так и не пришёл в себя? Вспомни чёрта, он и появится. Бодрый, словно и не было этого утреннего недомогания, не то что я. — Как видите нет. — Что-нибудь говорил? — цепко взглянул на меня Ягер. — Звал мать, просил воды. Вот и всё, — я отвечала односложно, всем видом показывая, что пора бы уже и честь знать. — Я могу идти? — Пока нет, — Ягер приоткрыл дверь и что-то негромко сказал солдату. — Вы наверное забыли, что я не одна из ваших солдат? Я здесь прежде всего пациентка и нуждаюсь в отдыхе. Или будете морить меня голодом заодно с этим пленным? — Успокойтесь, фройляйн, сейчас решим ваши проблемы, — он снова отошёл к двери, я рванула следом. — Принесите сюда ужин и побольше кофе. — И позовите лейтенанта Винтера, — рявкнула я, содрогнувшись от свалившейся перспективы сидеть здесь всю ночь. Ягер согласно кивнул солдату. Затем с усмешкой повернулся ко мне. — Решили нажаловаться своему командиру? Это бесполезно. Уверен, он поймёт необходимость вашего присутствия здесь. — А оно действительно так необходимо? Я видела здесь как минимум одну русскую санитарку. — Я им не доверяю, — нехотя ответил он. — Они же на одной стороне. Думаете, она признается в том, что услышала? Информация слишком важная, чтобы оставлять что-то на волю случая. Вроде как смягчившись, я улыбнулась. Знал бы этот продуманный тип, что своими руками привёл ту, что как раз-таки наверняка скроет всё, что случайно услышала. Караульный привёл судя по виду очередного пленного. Вот только зачем? Мужчина едва держался на ногах, волосы на виске слиплись от крови. — Подойди ближе, — медленно сказал Ягер, однако не попросив меня переводить. — Что скажешь? — он кивнул на раненого. — Мне обещать лекарства, у меня вон бок гниёт, — он порылся в кармане, достав смятый грязный листок. — Я же сдаться как тут написано. — Сначала ты скажешь, кто он такой, — холодно улыбнулся гауптман. — Если я буду доволен ответом, тебе оставят жизнь и даже возможно примут на службу. Мужик судорожно сглотнул, тут к гадалке не ходи ясно, что раненого он узнал. — Он прибиться в наш отряд в феврале, кем был до этого знать только наш командир. — Он сам заминировал поле перед мостом? — Нет, приезжать сапёр. Мужик говорил медленно, на ломаном немецком, бегающий взгляд выдавал то, что такое решение далось ему нелегко. Видать сдался, испугавшись перспективы медленно загибаться от загноившейся раны. — Он долго с ним обсуждать, как лучше расположить мины. — Это всё? — Ягер въедливо сканировал его взглядом. Судя по всему нет, даже я это вижу. — Я слышал, мост они тоже хотеть взорвать. Если вы всё-таки перейти то поле, на мосту быть динамит. — Не удивлюсь, если это тот динамит, что вы у нас украли, когда месяц назад подорвали железную дорогу, — презрительно усмехнулся Ягер. — Впрочем что от вас ждать? Хитрая, бесчестная нация дикарей и варваров. А вы прямо ангелы белоснежные. Бедняжечки, обворовали их русские сволочи, ещё и не дают дальше идти по их, между прочим, земле. Логика на уровне маразма. — Уведи его, — гауптман кивнул солдату. — Отправьте пока на лечение, дальше видно будет. Ну хоть здесь не обманул, не зря мужик душу продал. — Теперь вы понимаете необходимость срочности допроса? — устало спросил Ягер. — Моя дивизия не может идти дальше по минам, а теперь, как выяснилось, и мост начинён взрывчаткой. — И вы думаете, он вам всё расскажет, когда очнётся? Не все так легко сдаются. — Я найду методы убедить его, не сомневайтесь, — ох, как не понравилась мне его улыбка. — У него держится жар, — Йен снова пришёл осмотреть ценного пациента. — Почему вы не разрешаете ввести антибиотики, если он нужен живым? — Он может сказать в бреду то, о чём промолчит на допросе, — заявил этот садюга. Вилли всё же прихромал мне на выручку, и я позволила себе возмущённое: — Герр лейтенант, я не понимаю, что от меня требуется? Этот человек умирает и, судя по всему, так ничего и не скажет. Кроме того, я всё ещё плохо себя чувствую. — Герр Ягер, прошу принять во внимание, что Эрин действительно прежде всего пациентка, — неожиданно вмешался доктор. — Она нуждается в отдыхе. — Я уже позаботился, чтобы фройляйн Майер могла отдохнуть, — невозмутимо ответил Ягер. — Вы действительно считаете, что он может не дожить до утра? — Я вам уже сказал, идёт воспаление, нужны антибиотики, — раздражённо подтвердил Йен. — Я могу его либо вылечить, либо передать вам, и делайте дальше, что хотите. Держать его в пограничном состоянии я не буду. — Ладно, вводите антибиотик, — сдался гауптман и безапелляционно кивнул мне: — Вы пока остаётесь. Я обернулась к Вилли, просемафорив взглядом: «Какого хера этот упырь командует мной почём зря? Сделай с этим что-нибудь!» — Герр гауптман, почему бы вам не провести допрос утром? Возможно пленный к тому времени очнётся, — ну надо же, решился подать голос. — Герр лейтенант, — снизошёл до объяснений Ягер. — Вы же понимаете, пленный может и умереть. Я не хочу упустить момент, если он скажет что-то важное. Уверяю вас, я не буду переутомлять фройляйн Майер, но пока она нужна здесь. Вилли неодобрительно смотрел на него, и тот коварно улыбнулся: — Не волнуйтесь, я упомяну вас в рапорте. Глядишь, за своевременную помощь вы ещё и получите повышение. Взгляд же красноречиво говорил, что обещание работает и в обратную сторону. Вилли нехотя кивнул: — Каждый из нас без колебаний выполнит свой долг фюреру и стране. — Вот и отлично, — Ягер похлопал его по плечу. — Я так понимаю, сидеть мне здесь ещё долго. Можно выйти подышать воздухом? — не знаю даже чего хочу больше: курить или посетить сортир. — Только не долго, — Ягер подошёл к доктору, снова о чём-то зашептался. Нет уж, я не собираюсь метаться по коридору как кошка-дурёшка. Без спешки сходила куда собиралась, затем завернула на балкон. О, а вот и мой безвольный «как-скажет-начальство» командир. — Эрин… — Вилли, увидев, что я достала сигарету, щёлкнул зажигалкой. — Чёрт… — я упорно чиркала одну за другой спички, проигнорировав его помощь. — Эрин, — настойчиво повторил он. — Что Эрин? Продал меня за призрачную возможность повышения, Иуда, — отчасти я понимала, что это выглядело мягко говоря странно, если бы он отказался предоставить переводчицу, но наверное в глубине души чего-то такого всё же ждала. — А ты подумала, как бы выглядело, если бы мы отказались? — хмыкнул Винтер. — Дело ведь не в повышении. — А ты подумал, как это омерзительно — издеваться над раненым? Разве Устав этому вас учил? — Раз уж ты решила остаться в армии, должна быть готова и к таким ситуациям, — спокойно ответил он, в кои-то веки не пытаясь меня продавить. — А если вспомнить довольно сомнительные обстоятельства, при которых ты у нас появилась, лучше не привлекать к себе внимания. Сейчас такое время, что и неосторожно брошенное слово могут неправильно истолковать, а тем более отказы в сотрудничестве. — Ладно забей, выполню я ваш приказ, — я затушила недокуренную сигарету и протиснулась в коридор. В палате меня ожидал неприятный сюрприз. Ягер мало того что никуда не ушёл, так ещё, судя по всему, переполовинил мой ужин. Сидит, гад, безмятежно кофеёк попивает. — Заставляете меня бодрствовать всю ночь и при этом выпиваете весь кофе? Я присела и налила остатки в чашку, стоящую на подносе. Стоп, их две было? — Ну что вы, на такую жестокость я не способен, — вкрадчиво ответил он. — Доктор и ваш командир так давили на совесть, напоминая, что вы больны, вот я и решил разделить наш караул. — Не поняла? — я чуть не выронила горячую чашку. Это же не то, что я думаю, нет? — Я тоже остаюсь здесь, — сейчас он как никогда походил на хищную зверюгу. — Вы сможете поспать, а если наш раненый очнётся или заговорит, я вас разбужу. Как вы на это смотрите, Эрин?