Моя любимая женщина

      Многие наверняка сталкивались с фразой «Женщина выбирает мужа похожего на своего отца, а мужчина — на мать». Ну…да. Чисто на работе бессознательного, скорее всего так оно и есть и нам нравятся люди, которые похожи на тех, кто нам уже нравился. Если ваши родители вообще нравились. Здесь много поводов для шуток, но я буду серьезен.       Я люблю кофе. И вы сейчас подумали: «Причем тут, блять, кофе?». Всё начинается с кофе, особенно если дело касается любви.       Итак, напротив моего дома открылась кондитерская, в которой варили чудесный кофе. Мои милые соседки расхваливали его и я решил зайти попробовать.       Сейчас будет странно, если я скажу, что в этой кондитерской я встретил свою мать? Нет, но она чудным образом была на нее похожа. Нет, не внешне. Внешность не решает, а люди которые думают, что решает — придурки.       Мимика, какие-то фразы.       Стоило лишь мне встретиться с ней взглядом и увидеть улыбку, как я почувствовал что-то, будто родной.       — Я бы хотел…       — Кофе?       — Да, а как вы поняли?       — Вы не похожи на человека, который пришел купить вишневый пирог или чизкейк. Вам американо?       — Да, а как вы поняли?       — Если честно, я просто решила предложить.       «Я просто решила предложить» — обожаю это. Подобные «решила» сразу дают понять, что женщина не просто баба, которая хочет удачно выйти замуж, родить ребенка и сидеть на жопе, периодически пытая своего суженного вопросами «Что ты хочешь на ужин» и «Захвати по пути прокладки». Нет. Я люблю женщин, по которым можно увидеть, что она личность и не умрет в четырех стенах в ожидании возвращения своего мужчины с работы. Тут сразу напрашивается очень интересная история.       Нару — девушка, которая жила надо мной. Она очень милая и красивая, очень молода, но к своим двадцати годам уже мать двоих погодок. Она немного глуповата, потому что целью её жизни было выйти замуж. Ей хотелось дружить со всеми, или если правильнее выразиться, Нару хотела бесплатной психологической помощи, если еще проще ей нужны были свободные уши.       Она присасывалась ко мне каждый раз, когда мы встречались в супермаркете. Я с коробочкой пива, она с двумя колясками. Ну и я же не последний чмошник, чтобы свалить от мадам, которой и так тяжело жить, поэтому периодически помогал ей заползти дом, а по пути она засерала мне мозг. Рассказывала, как тяжело ей жить, как ее старший сын плачет, потому что плачет младший сын, который обосрался или захотел есть, как сильно она устала, потому что быть матерью погодок это ад. О том, как от неё отвернулись все её подруги, которые лишь иногда интересуются ей, но никогда никуда не зовут, и она даже понимала почему, но её это обижало. Постоянно жаловалась на мужа, который постоянно работает и вообще: «ОН НЕ УДЕЛЯЕТ МНЕ ВНИМАНИЯ!». После этого ей особенно хотелось уебать.       А еще она понимала, что начинает тупеть.       — А ты не пробовала читать книги?       Нару задумалась, поджала губы и промолчала.       Вот он этот страх потерять свою жизнь. Момент, когда ты пустой, а жизнь больше не твоя, потому что она стала жизнью детей и мужа. Момент, когда человек не знает, куда ему деться, когда у него есть время на себя, но ни одна идея не приходит в голову.       К чему я это говорю?       Макото была другой. Она была из той же серии заботливых, но у нее помимо личной, была еще и своя. Она открыла кондитерскую, ходила на какие-то мастер-классы кондитеров, что-то всё время делала. И меня это в ней подкупило.       — Вы снова за американо? — кокетливо спросила она, когда я попросил баристу сделать мне кофе, а сама Макото вышла из своего кабинетика.       — Два американо, — тут же я решил поправить свой заказ.       — Моккачино, — улыбнулась Макото.       — А Вы прогуляетесь со мной? — спросил я у девушки. В ответ она кивнула и вернулась к себе.– Американо и моккачино с собой.       Макото вышла ровно к моменту, когда кофе был готов.       — Идем? — кивнул я ей и мы вышли из кондитерской.              О чем, по вашему мнению, разговаривают мужчина и женщина, которые симпатизирую, но не знают друг друга? Это тяжело, когда не умеешь общаться, а еще тяжелее, когда нет общих знакомых. Мы говорили про увлечения. Макото рассказывала мне про взбитые сливки, а я ей про то, что один малоизвестный режиссер захотел снять короткометражку по моему рассказу.       Вся сладость в абсолютной незнакомке в том, что ты должен узнавать её сам, а не через знакомых и знакомых моих знакомых.       Через неделю она пригласила меня на ужин в свою кондитерскую и если честно, то такой вкусной паэльи я не ел давненько.       — А где ты научилась ее готовить?       — Я отдыхала в Испании, с сыном, и мне понравилось.       Я кивнул, продолжил жевать дальше, как до меня дошло.       Вот так она между делом сказала, что у неё есть ребенок. И меня это не смутило. Но смутило её через какое-то время.       — А почему ты не задаешь мне вопросы? — спросила она.       — А что я должен спросить? Откуда берутся дети? Или больно ли было рожать? — в ответ мне она засмеялась.       — Просто не каждый мужчина готов принять женщину с ребенком.       — Рожать детей странно? Знаешь, мне нравишься ты, а не то, что было до того, как ты встретилась со мной.       Я взял её за руку и секс тем вечером мне был обеспечен.       Помните, я говорил про взбитые сливки? Те в баллончике — хуйня. Самые вкусные сливки те, которые взбиты вручную той женщиной, с которой их можно съесть. Вот тут я понимаю, людям заморочиться нужно.       После пары таких «сливочных вечеринок», Макото познакомила меня со своим сыном. Ну, это случилось внезапно, кажется, что даже для нее.       Утром я зашел за кофе, а входя в кондитерскую в меня влетел малец, лет восьми.       — Эй, чувачок, не ушибся? — я тут же поднял мальчика на руки.       — Нет! — мальчик начал смеяться, — Мам, смотри! Я теперь летаю!       — Как ты можешь летать, ты же не Бэтмен, — она обернулась и ойкнула, увидев меня, — Сейя!       — Так вот ты какой, Бэтмен, а как тебя зовут в обычной жизни?       — Сэдэо, — весело сказал мальчик.       — Отпусти его, а то он опоздает в школу, — спокойно сказала мама Сэдэо, подойдя к нам, и я покорно сделал то, что она хочет, — Скажи папе, что завтра ты остаешься у него, хорошо? — Макото присела на корточки перед ребенком и поправила ему воротничок школьной формы.       — Хорошо.       — Веди себя хорошо.       — Хорошо.       — Я люблю тебя, милый.       — И я тебя.       Удушающе долгая и какая-то обыденная беседа. Сам мальчик весь издергался лишь бы быстрее убежать, что он и сделал, как только его отпустили.       — То есть, его папа где-то на улице? — спросил я у Мако.       — Да, а что тебя смущает?       — Его наличие.       — Успокойся, — Макото поцеловала меня в щеку, — У него жена.              Ну жена и жена. Хер бы с ней, с женой.              Я начал зависать у Мако не только на кухне и в подсобке кондитерской, но и в её квартирке, в которой, к слову, развернуться было негде.       Ну бывший козел, не обеспечил бывшую и сына приличным жильем и блаблабла это всё не мое дело.       Макото мне нравилась. Что-то было в ней такое, мамино. Необъяснимое.              В один из дней я увлекся новым рассказом и получилось так, что завис на несколько дней. Есть такое у нас, у творческих. Полгода ничего не идет и тут одним утром, да кого я обманываю, одной чудной ночью после хорошего секса, приходит мысль и, если сейчас не встать и не начать, то пиздец. Не запомнишь до утра, хоть сдохни.       Но сейчас не об этом.              — Да, привет, красавица! — ответил я на входящий вызов, думаю, вы догадались от кого.       — Доброе утро, а чего ты не зашел за кофе?       — Ночью пришла муза, я уже около десяти часов пишу, никак не уходит мысль. Если не допишу — захлебнусь. А сколько сейчас время?       — Начало первого.       — Ого.       — Тебе принести обед?       — Нет, милая, я что-нибудь перехвачу позже.       — А может быть ужин?       — Я очень надеюсь, что в это время я буду спать.       — Ну ладно.       — Угу, звони, красавица.       — До встречи.              Двадцать написанных страниц спустя.              — Ну как дела, дорогой?       — Руки пока чешутся.       — Ты кушал?       — Пил растворимый кофе.       — Сейя! Ну так же ведь нельзя!       — Моя голова сейчас настолько сыта, что я уже дохера часов не могу избавиться от этого. Милая, сейчас правда очень занят. Перезвоню.       — Угу…       Еще двадцать страниц спустя.       — Привет, ты еще не спишь?       — Я практически закончил, еще немного.       — Не устал?       — Вообще-то умираю. Если встану, то моя задница точно останется такой же плоской, как и мой неудобный стул.       — А давай завтра съездим тебе за новым?       — Плохая идея, буду отсыпаться.       — Ну…ладно. Может принести тебе что-нибудь покушать?       — Нет, милая, я уже заказал пиццу. Не переживай, всё в порядке. Как твой день?       — Весь день переживаю. Сидишь там наверное, весь уставший и голодный.       — Правда, всё хорошо. Я что, похож на вруна?       — Ну, есть немного.       — Негодяйка. Встретимся на выходных.       — Хорошо. До встречи.              Я договорил с Мако, дописал одну главу и лег спать. К слову, проспал я до полудня следующего дня, и проспал бы дольше, если бы не назойливый звонок в дверь.       — Блять…– прошипел я — Вот если это какая-то реклама или еще какая-нибудь хуйня, точно по морде пройдусь…       Ну что сказать? Лучше меня не будить.       Я открыл дверь и о боже мой!       — Привет, милый! — Мако помахала мне рукой. Я опешил, но в квартиру девушку впустил. Она же прошла, будто к себе домой пришла, да и еще в компании с большой сумкой, которая меня несказанно «обрадовала».       — Что тебя привело? Соскучилась?       — Да, ты угадал, я соскучилась, — Макото чмокнула меня в щеку и прошла на кухню.       Итак, минутка математики: Если Сейя человек творческий, даже художник, а его квартира состоит их четырех комнат, то какой процент квартиры засран?       Ответ: 100%              Мне нравится, когда женщина убирается в квартире, а больше мне нравится, когда сразу четыре женщины убираются. А чтобы сделать подобное волшебство нужно всего лишь найти клининговую фирму, написать на листочке номер телефона (у меня нет визитки, я гуглил) и удачно закрепить его магнитиком на холодильнике, между китайской едой и неприметной красной визиткой проституток. Это лучший сет магнитиков на любом холодильнике в любой холостяцкой квартире.       — Сейя, как ты тут живешь вообще?       И тут блять началось.       Я вспомнил, почему съехал от матушки и батюшки. Потому что «НУ СКОЛЬКО ТАК МОЖНО ЖИТЬ?» преследовало меня днем и ночью. Давайте признаемся, блять честно! Вот честно! И не говорите мне, что я грязный пидарас, который не уважает своих родителей. Я уважаю, люблю, ценю и обожаю, готов целовать во все места, пересылать деньги, звонить и признаваться в любви, приезжать на все праздники к своим многочисленным родственникам, но, блять, пожалуйста, можно не учить меня жить?       Кредо родителей — учить жить. Но обязательно найдется что-то типа отцовского: «Трахаться он научился, а трусы свои стирать не научился».       Спасибо, блять большое, папа. А то он прям сам их стирает. Вот прям по утрам стоит у раковины и наяривает. Это не стиральная машина, это он! А стиралка нахуй не нужна, выкинуть её давно пора.       Боже, да кого вообще сейчас волнуют трусы, когда все то время, пока я стоял, и одним полушарием вспоминал все преувеличенные доебки своих родителей, другое полушарие насиловалось причитаниями Макото о том, что…да вы, уже и сами поняли, о чем там было. Тоже самое что и у предков.       Итог:       Мозг выебан.       Полы натерты.       Меня помыли, обогрели, накормили.       Пожрать на год вперед приготовили.       Мусор выкинули.       Бесплатно.       Я хотел было уже выкинуть номер телефона клининговой фирмы, но тут я призадумался.       А стоит ли?       И вроде бы, мужик, ты чего выебываешься уже седьмую главу, нормальные бабы же. Первые три были в молодости и вообще не правда уже, одна у тебя сосала, вторая тебя любила, третья тебе готова жопу вытирать, чего тебе собственно надо-то? Или как сказала бы любая из «моих»: «Ты дебил?».       И я вроде бы не тупой и понимаю, что той «идиалити», в которую я влюблен с того момента, как её придумал, не существует, но главное же не терять надежды, ведь так?       Макото вытирала мне задницу на протяжении полугода. Жить её со мной никто не приглашал, но как только у нее получалось отправлять сына к его папе, она тут же появлялась у меня на пороге с творожным пирогом, как из тех американ камеди, где встречают новых соседей.       И знаете, и пироги эти меня затрахали, да и миф о том, что Макото из серии: «У меня есть и своя жизнь» рухнул.       Если два десятка страниц назад я говорил о том, что мужикам нужно сжимать кулак, то теперь, моя любимая девочка, умоляю, не забывай про себя. У мальчиков стоит на девочек, которые не писают от счастья, как милый щеночек, когда мужик приходит домой. Если он конечно не деспотичный дебил, который любит говорить: «К ноге», но блять ты редчайшая идиотка, если ты с таким человеком. Самореализация, лучшее, что может быть для тебя, как бы феминистично это сейчас не звучало. Просто прими для себя, либо ты нормальная, либо ты дура набитая.       «Сейчас бы о нормальности рассуждать, ага, ты кто такой, шут гороховый?» — сказала бы одна из вышеупомянутых активисток.       Нормальность в том, что женщина, как и мужчина, должна уметь многое, а не только ждать принца. Вспомним Минако. Да, минет был супер, но оставь её без хуя во рту и папиных денег на неизвестной ей улице, девочка же реально сядет на корточки и будет несчастно звать маму. Согласитесь, ну пиздец. Хотя, что-то я преувеличил, Минако заработала бы на такси честным трудом.       Но сейчас не о ней, а о красавице Макото.       Проблема возникла в тот момент, когда её забота стала удушающей.       «Ты покушал?»       «Ты покакал?»       «Ты полил цветы, так жалко, засохнут ведь…»       Да засунул бы я эти цветы в одно место. Никогда до её появления у меня не было никаких цветов, кроме искусственных и тех, которые не нуждаются в частом поливе. Из разряда: «Прошел мимо. Вспомнил». Завела проблему, разбирайся сама. Еще бы кота бы мне притащила, чтобы я вообще не скучал.       Естественно, сказать ей, что она порядком заебала за прошедшие полгода, я не мог. А так как она уже чуть не не установила камеры наблюдения в моей квартире пришлось изощряться.       Это был романтический ужин при свечах.       Мы беседовали о чем-то обыденном. Я точно знал, что она начнет говорить о работе.       — Представляешь, кажется, я открою еще одну кондитерскую! — радостно сказала Макото. Я подавился.       Нет, я рад за нее, просто меня удивляло, как она мастерски успевала работать, воспитывать сына и ебать мой мозг. Вот она настоящая женщина, просто без последнего пункта была бы просто совершенством. Я бы женился, но нет.       — Я очень рад за тебя, это прекрасная новость. А я, кажется, уеду на некоторое время в Италию.       После этой фразы у нее будто рухнул весь мир перед глазами.       — А…зачем?       — Я взялся работать в соавторстве. Издательство свело меня с одним итальянцем. Мы пообщались, и мне понравилась пара его идей.       Макото тяжело вздохнула, но улыбнулась и одобрительно закивала.       — Только обещай мне звонить несколько раз в день.              Конечно, блять, ага.              Рейс Токио — Неаполь, с пересадкой во Франкфурте. Да, то есть настолько заморочился. Конец декабря, всё равно хотелось уехать перезимовать куда-то, где потеплее.       Там, меня ждала новая, интересная история.       Когда я через три месяца вернулся домой с готовой книгой и массой впечатлений, Макото прислала мне сообщение о том, что она уехала учиться в Париж, в «Le Cordon Bleu».       На этом нас с ней развела жизнь.