Моя любимая женщина

      Встреча выпускников. Вот что это, блять, за мероприятие такое? Кто вообще сказал, что люди, которых в детстве запихнули в непривычную среду и заставили в ней существовать десятилетие, а то и больше, хотят вообще друг друга видеть? Бред, честное слово.       К слову, почему я так говорю: у нас был не самый дружный класс. Скорее, это было небольшое крысиное королевство. Были крысиные король и королева, кучка лицемерных подданных, ну и категория отдельных неугодных, с названием «не пришей к пизде рукав». Это те несколько человек, которые были по каким–то причинам отделены от лицемерного движа основной массы.       В ресторанчике, где собирался народ, я подцепил взглядом своего школьного товарища Нефрита, и пропил с ним практически всё время. Он рассказал о своей IT–компании, о том, как уже несколько лет поднимает ее и каждый раз терпит фиаско, из-за огромной конкуренции. В этом я особо не разбирался, поэтому просто слушал, кивал и пил. Почувствовав, как мне ударило по шарам, я засобирался уходить, но мой взгляд приманил к себе до боли знакомый затылок.       Я пихнул Нефрита в бок и спросил:       — Кто это?       Он не понял и вытаращил глаза:       — Кто?       — Конь, блять, в пальто. Глаза открой свои пропитые. Ну вон там, слева от Зубастой, около Костыля, — я кивнул на соседний столик.       «Зубастой» была красавица, но это сейчас, Эльза Грей. Бегунья, а теперь профессиональный тренер по бегу. «Зубастая» потому, что все наше детство с ее зубами что–то происходило. Она часто на тренировках падала лицом, а еще была девахой с характером, поэтому сцепиться с кем–то на соревнованиях сам Бог велел. Ближе к выпуску, ей поставили сверкающие скобки. А что? Ведь самое время. Они были яркие и железные, их было тяжело не заметить, а когда Эльза улыбалась, то могла ослепить кого–то блеском железных зубов.       А «Костылем» была красивая еще тогда, умница и редчайшая сука Соноко Идзюин. Пять йен в любой бочке, выскочка и капитан софтбольной команды. «Костылем» стала после того, как живописно пизданулась на мокром кафеле в женской душевой. Это была феерия юмора, хотя, казалось бы, смеяться над подобным плохо, но все дело было в самой Соноко. Она строила из себя первую леди, но чуть что попадала в самые неловкие и тупые ситуации. Подробностей того, как она проехалась по кафелю и сломала ногу, я не знаю, но знаю, как она ржала от болевого шока. Доктора вкалывали ей успокоительное. Это было очень эпично. Из–за этой истории она стала королевой бала на выпускном. Я уверен, Соно думает, что её выбрали, потому что она охуенная.       — Хм, правда, я такой не помню. Погоди…– Нефритик задумался, после огляделся и перечислил всех девчонок нашего класса, загибая пальцы — Может быть это…– сглотнул Неф.       — Да ну нахер, нет! — я понял, о ком может идти речь и чуть отодвинулся от друга.       — Да, друг, это она.       — Да нет же, блять! Это никак не она кто угодно, но не она!       — Сей, годы идут, цветы цветут.       — Только вот эта овца не цветок, а сорняк.       Но Нефрит оказался прав. Между «Зубастой» и «Костылем» и правда сидела она.       Тено.       Харука Тено — мой негласный соперник. Мы шли с ней вровень во всем: спорт, школьная деятельность, успеваемость. Везде мы были ровно одинаковыми. И это нас бесило. Харука не была красавицей, скорее она была нашей серой мышкой. Молчаливая, казалось, что какая–то злая она девочка, нелюдимая. Смотрела на всех, как на придурков, а те, кто рисковал жизнью, чтобы докапать эту «лэди», потом обходили её стороной, лишь бы снова не огрести. Тено не дружила ни с кем, общалась лишь с Эльзой, а потом к ним присоединилась Идзюин. Так же, как и сейчас, эта троица сидела на выпускном вечере и что–то обсуждала.       — Помнишь их уродские платья? Хотя, вряд ли ты что-то помнишь, — обратился я к Нефу.       — Верно, но зато я помню, как Тено не пошла с тобой танцевать.       — Блять, лучше бы ты помнил их платья, — я закатил глаза и нервно вздохнул. Неужели все до сих пор считают, что платья этих троих были не такой катастрофой, как то, что Харука послала меня в задницу. Вообще–то это был детский спор между пацанами. Кто вообще в здравом уме стал бы пушечным мясом для того парнишки в платье.       — Да, хорошо я тогда повеселился. Вообще не понимаю, нахрен ты её поперся приглашать, с красоткой же встречался, как её зовут…не помню, — Нефрит зачем–то вспомнил про Усаги Цукино.       Боже, откуда такая память?       — Мне было жалко Тено, а то стояла и стенки подпирала.       — Лечи меня, ага. Ставлю тысячу, что она и сейчас пошлет тебя, — Неф усмехнулся. Два метра безобразия все еще помнит и спор, и все подробности, черт его дери.       — Сто, — я решил не мелочиться. Мы же взрослые мужики.       — Что? — друг явно не ожидал повышения ставки.       — Если спор, то по–крупному. Или зассал? — ответил ему я.       — Сто? Хорошо брат, сто так сто. Мне деньги не помешают.       — Я пошел.       — Иди–иди.       И я, блять, пошел. Шел, и с каждым шагом внимательнее оглядывал эту, теперь уже, девушку.       Как я и говорил ранее, Харука — парнишка. Если бы не юбка, которую она часто носила поверх спортивок, никто бы до конца школы не прознал, что под пиджаком у этого парня есть целых две сиськи. А с формой в школе нас было строго, так что Тено выкручивалась, как могла. Всегда коротко стрижена, всегда с каким–то мальчишеским лицом, ни нотки женственности, в глазах что–то хулиганское. От нее часто пахло машинным маслом, а с рукавов пиджака не отстирывались тёмные масляные пятна. Она ходила в клуб машиностроения и могла собрать движок собственноручно. С Соноко и Эльзой, неожиданно для всех, она подружилась, но уже в последнем классе старшей школы.       Я хорошо знал Харуку, да и то, потому что переходя из класса в класс, мы оказывались вместе. Всегда сидел за ней и чаще видел ее затылок, чем лицо. Как и сейчас, когда я подошел к ней сзади.       — Вы только посмотрите, это же Коу! — захихикала Эльза, заставляя Соноко и Харуку взглянуть на меня.       — Девчонки, вы, как и прежде, очаровательны! — я улыбнулся и сел на подлокотник кресла, на котором сидела Тено, от чего она сама чуть отодвинулась от меня.       — Все такой же льстец, — заметила Соноко и хитро прищурилась.       — Да уж, никогда до этого момента и понятия не имела о том, что я, когда–то была очаровательной, — Тено хмыкнула, и потянулась за бокалом вина, что стоял на низком столике перед ней.       — Ох, Харука! Ты же понимаешь, что ни одна из вас не была такой, — сказал я в ответ на фразу Харуки.       — Сейя, всегда хотелось тебе навалять за твою излишнюю честность, — вздохнула Харука и глянула на меня.       — Ну, думаю это дело поправимое.       Никогда бы не думал, что Харука может так на меня, да что там на меня, вообще так на кого–то посмотреть. С томным прищуром, и самодовольной улыбкой. Нет, не тот девчачий взгляд, как тогда, когда смутилась и врезала мне, а именно как у женщины, которая уже достаточно умна и мудра, чтобы понимать, когда это уместно. Всё решают взгляды. Почему простые взгляды так влияют на человека? Внутри поднимается буря, но так быстро клеить Тено просто моветон.       — Тено, вот сейчас без лести, ты, правда, похорошела.       — Странно это слышать от тебя, но спасибо — на редкость вежливо ответила Харука.       — Сейя, а ты подошел, чтобы льстить Харуке, или хотел что-то конкретное? — спросила Эльза.       — Самое смешное, что именно польстить, — хитро съязвила Тено.       — Вообще–то, я решил пригласить тебя на кофе. Можно будет поговорить о моей излишней честности, — я протянул блондинке визитку с моим мобильным номером. Она взяла и прочла надписи на тонкой небольшой и пестрой картонке.       — Какая честь! Прости Коу, кофе попью, но не с тобой. А про честность с психологом поговори, думаю, он у тебя есть.       — Это было грубо, — я театрально сделал вид, будто расстроился.       — Видимо, я совершенно не изменилась, впрочем, как и ты. Это к тому, что ты слишком самоуверен. И, кажется, тебе пора, — она выглянула из–за меня, оглядывая Нефрита.       — И всё–таки, Харука. Всего доброго, девочки, — я понял, что на контакт идут только Эльза и Соноко, которые вообще в мои планы не входили, а вот Харука…она меня не на шутку разозлила.              — Вот же сука…– недовольно процедил я, как только подошел обратно к Нефу.       — Почему мне теперь кажется, что ты ее хочешь? — заулыбался Нефрит. Я пихнул его локтем и кивнул в сторону выхода.       — Не кажется. Пойдем отсюда.       Мы вышли с Нефритом из ресторана, и я хотел уже поймать тачку, но друг меня остановил.       — Сей, ты проиграл, — с ухмылкой сказал Неф.       Я нервно выдохнул и достал бумажник из внутреннего кармана пиджака.       — Держи. Будто специально для тебя наличные снял.       — Ты всегда видел на несколько шагов вперед. Только вот скажи честно, друг дорогой, ты, правда, хотел пригласить Тено? Или это так, для «красного словца»?       — Ты конченый идиот, Нефрит, прими это. Я, что, когда–то пиздел?       — В смысле, я, блять, правда, не понял.       — А спорим, к концу месяца она будет умирать от любви ко мне.       — Это жестоко.       — А кто говорил, что любовь — это вообще прекрасно? Она меня завела, а это уже серьезно. Кофе пить она пойдет, но не со мной. В смысле, блять?       — Сейя, ты просто отвык от того, что женщины могут тебя не хотеть.       — В смысле «не хотеть»? Брат, я сам себя хочу, о чем ты вообще? Ты, что, меня тоже не хочешь? — свел я всё в шутку.       — Дурак, блять, — Неф дал мне по шее.       — Какая ставка?       — Прости, друг, я на такое спорить не буду. Лучше куплю тебе белых цветов на могилку.              Думаете, что я кусок бесчувственного дерьма? May be.       Но что вы хотите от человека, который столько раз хотел любви, и каждый раз попадал в дерьмо?       Войдя домой, я понял, что протрезвел, а чувство азарта засело в подкорке. Щелчок банки пива, сотрясения воздуха, во время поднятия крышки ноутбука, падающее тело на диван, клацанье по клавиатуре.       Харука Тено.       Ни в одной из социальных сетей ее не было, но одна лишь первая ссылка на десятой странице в поисковике дали мне зацепку.       Харука Тено, начальник отдела по работе с физическими лицами автокомпании Mitsuoka Motor.       Тогда я подумал: «И выучилась и свои машинки не забросила, какая умница».       Фотки не было, а её я пьяным взглядом не запомнил. Понял, что хочу увидеть её, желательно прямо сейчас, но блять, Сейя Коу, ты ебанулся?       Это было какое–то непонятное чувство.       Никогда, до этого момента, мне не хотелось увидеть человека, вот так, чтобы локти чесались. Я сдохну, но попью с ней кофе.       Через минуту я открыл файл своей новой работы и дописал последние сто страниц рассказа. То есть, не просто сел и захерачил сто страниц, потому что надо, а потому что мог. Просто накатило, и я испытал стресс, дистресс, без пяти минут выгорание и так далее, так как сто страниц — это не так легко, как кажется. Давно у меня не приливало так сильно, как в тот вечер, тем более после алкоголя. Я за относительно здоровый текст, просто потому что за свои тексты «под чем–то» мне сейчас крайне стыдно. Допинги работают, но порой не в ту сторону.       Поставив последнюю точку, я сложился пополам и по итогу у меня заболел желудок. Если вы не в курсе, что такое, когда болит желудок, то я безумно рад за то, что вас еще не настигла эта божья кара. Меня резало так, будто я наглотался лезвий, и все это дело полезло наружу. Момент, когда жрать не хочешь, а надо. Немного из курса жизни взрослых дядей: то, что говорят, типа с возрастом мужик становится лучше, как вино…нет, блять, не становится. Вы знаете, что такое остеохондроз? Кажется, между нами сейчас пробежала бабушка, потому что этот аромат метамизола натрия, горький, со сладким послевкусием, так и повеял, стоило мне лишь вспомнить о своих слабых местах. Я поел и лег спать.       Думаете, я уснул? Нет. Я вызвал скорую, потому что меня скрутило так, как никогда до этого момента не скручивало. Было полное ощущение, что мои кишки вязали узлы и всё, чего мне хотелось, так это отправиться в мир иной.              — Доброе утро, господин Коу! — мило пролепетала красавица медсестра, которая меняла катетер в моей вене.       — Кажется, мне снится очень сладкий сон, раз мне снитесь Вы.              Вам просто повезло, что вы, ребята, это читаете.То, как я говорил было максимально нечленораздельно.              — Пациент пришел в себя? — послышался еще один голос. Женский, грубовато–бархатный.       Бархатный голос. А меня одного заебало это пресловутое «бархатный голос»? Короче, ее голос был бабский, но не тот голос противной старушенции, которая продает на рынке урехис, а красивый женский голос.       Я проморгался и увидел над собой красивого доктора. Смуглая, как после Бали, длинные волосы, прям как я люблю, и умный взгляд, от которого не хочется отрывать глаз.       — Как Ваше самочувствие, господин Коу, — спросила доктор.       — Средней паршивости, доктор…– я посмотрел на её халат, на кармане которого было вышито её имя, — Сецуна Мейо.       — Ну, что я могу Вам сказать, у Вас дуоденит, — с улыбкой сказала Сецуна.       — А можно понятнее, я немного не владею терминами.       — Вы же писали книгу про врача, так ведь?       — Я писал про онколога, а вот желудок меня беспокоил в реальной жизни.       — Дуоденит — это воспаление слизистой оболочки двенадцатиперстной кишки. Что вы ели перед тем, как у Вас заболел живот?       О, привет, это допрос с пристрастием. Сейчас она будет спрашивать сколько раз я срал.       — Это был бифштекс с клюквенным соусом, а потом еще жареные гёдза.       –Употребляли ли алкоголь?       — Да, виски, коньяк. Много коньяка. Люблю пятилетний.       — Много курите?       — Полторы пачки вчера выкурил, но я писатель, Вы же понимаете, что такое случается не часто.       — Вас беспокоили запоры? Повышенное газообразование? Тошнота? Чувствовали ли Вы снижение аппетита?       Ммм, вот оно. Моё любимое. Как же это я так угадал?       Один минус докторов. Эти ребята очень любят спрашивать о самых противных вещах. В то же время им стоит посочувствовать, они с этим работают.       Но, если бы я стал врачом, как мне говорил мой дед, я бы обязательно стал маммологом или гинекологом. И клянусь собственной эрекцией, унес бы все врачебные тайны с собой в могилу.       А вот доктору Сецуне Мейо было очень весело задавать мне вопросы, особенно, как мне показалось, про какашки.       — Доктор, я не в состоянии отвечать на подобные вопросы Вам. Мне максимально неловко. Здесь есть мужчины? Мне нужен человек, который поймет меня.       — Господин Коу, у врачей нет пола, так что отвечайте на вопрос.       — Да, всё это было, — я прикрыл глаза рукой.       — Есть ли у вас на что–то аллергия?       — Нет.       — Сталкивались ли со стрессовыми ситуациями?       — Моя жизнь это в принципе стрессовая ситуация.       — Ну, если у Вас хватает сил, чтобы шутить, значит не все так плохо, хотя вы сделали всё, чтобы помочь вашему диагнозу появиться, тем более в вашей медицинской карте уже фигурировал гастрит, — заключила доктор Мейо и кивнула медсестре — Итак, промойте желудок господина Коу раствором перманганата калия, после дайте тридцать грамм сульфата магния, разведенного в трехста миллилитрах чистой воды.       — Доктор, скажите честно, я умираю?       — Нет, господин Коу, но всё может измениться, ведь промывание желудка не самая приятная процедура.       — Доктор, а Вы еще придете ко мне? Вы внушаете мне доверие.       Доктор Мейо улыбнулась и, вздохнув, покинула палату.       — А сколько мне тут лежать? — я обратился к медсестре, которая не торопясь готовилась к тому, чтобы начать надо мной эксперименты.       — Как минимум неделю.       — А вип–палата свободная есть?       — Господин Коу, для Вас у нас есть всё, — красавица улыбнулась мне       — Тогда можно мне еще бокальчик виски, сигарету и ноутбук, думаю, мне будет здесь не очень весело.       — Нет, у Вас теперь строгий режим, и мы об этом позаботимся.              Да, Мейо была права. Промывание желудка это блять не отдых на Гавайях. Это даже не отдых на Окинаве.       Зато к вечеру меня переложили в отдельную палату с телеком и прочими ништяками, которые мне было нельзя. Я в принципе два дня на глюкозе без какого-либо нормального питания, короче говоря, песня.       Я теперь фанат доктора Мейо.       И если бы был чемпионат докторов по поставке диагноза на скорость, я бы первый вышел с помпонами и кричалкой.       Доктор Мейо была не просто супер, она была охуенная.       Я уверен, что каждая женщина ждет именно этого комплимента в свой адрес, когда спрашивает: «как я выгляжу?».       «Милая, ты охуенная» — это будет лучше, чем «Ты превосходно выглядишь» или вот эта наглая ложь «Ты просто ослепительна». «Ослепительна» я бы использовал лишь со словом «страшная».       «Ты ослепительно страшная, моя хорошая» — вот тут всё, как надо. Без слез не взглянешь.       А вот доктор Мейо. Там да…без слез сожаления от того, что такая сногсшибательная красотка видела меня не тем, кем я являюсь в обычной жизни, а блюющим, синюшным парнем с перегаром, который корчится от боли, очень сильно бьет по моему самолюбию.       Я решил пойти по стандарту. А что? Женщина–доктор в семье — это находка! Вот не было у меня еще врача, а это между прочим упущение.       — Доктор, а вы выполните мою последнюю просьбу — театрально умирал я, когда доктор пришла на вечерний обход.       — Господин Коу, Вам дали хорошие спазмолитики, не притворяйтесь.       — И всё же, доктор, разрешите мне пригласить Вас на кофе?       — О, Сейя, Вам не то что кофе, вам и чай то теперь пить нужно с осторожностью.       — Ну тогда может я приглашу вас на стаканчик фильтрованной воды?       — Нет, господин Коу.       — Ну, может тогда на стаканчик нефильтрованной? Я парень рисковый, могу пожертвовать собой ради Вас.       — Господин Коу, я очень надеюсь, что с такой острой болью Вы к нам не попадете. А Ваши знаки внимания, к сожалению, тут не очень уместны, — доктор конечно покраснела, улыбнулась и поправила челку, засвечивая передо мной свой прекрасный палец в красивом колечке.       — Боже, доктор, ну кто же знал, что вы замужем? Вы мне даже не сказали об этом. И давно?       — Господин Коу…       — Прошу прощения, это спазмолитики так на меня действуют.       — Я назначу Вам осмотр у уролога и проктолога, — она сказала это с улыбкой на лице, а вот моя быстренько сползла.       — У меня, знаете, проблем нет, я доволен всем, а у уролога так у меня там вообще все хорошо. Вы вот можете сами проверить, зачем мне идти к специалистам?       — Господин Коу, еще анализ на гормоны.       — Ну доктор Мейо!       — Пройдете осмотр у этих врачей и, через три дня, можете выписываться.       — Вы изверг, доктор.       — А вы очень приятный пациент, но больше не попадайте к нам с острой болью и, пожалуйста, следите за своим питанием, уменьшите количество сигарет и алкоголя, и постарайтесь не попадать в стрессовые ситуации. Доброй ночи Вам, — и доктор вышла из моей палаты.              Сейчас вы задаетесь вопросом: «А для чего ты, дорогой друг, вообще написал нам вот это? Ты даже не переспал с ней, не написал о том, какие чувства испытывал и вообще она тебя послала, вот зачем?»       Ответ очень прост, друзья.       Бывают такие моменты, когда появляется женщина, которая тебя не хочет. И нет, её муж меня нисколько не смутил, мужа можно всегда подвинуть, это не проблема. А вот женщина, которая так красиво, как Сецуна Мейо, смогла отказать, вызывает восхищение.       На следующий день после выписки единственный жест, который я мог позволить себе по отношению к доктору Мейо — шоколад и цветы с маленькой запиской о том, как я благодарен ей за то, что она вылечила мою двенадцатиперстную кишку.       И тут вы подумаете: «К чему была закидушечка про какую–то одноклассницу?»       Так кишка у меня из–за неё и воспалилась. Вот так вот она меня взбесила. Женщины — коварные и опасные существа.       — Алло? Добрый день, а подскажите, пожалуйста, ваша компания предоставляет персональные услуги по подбору автомобиля? Да? Как замечательно, девушка. Будьте добры, я бы очень хотел, чтобы машину мне подобрал ваш лучший специалист. А можно имя? Да, отлично, замечательно. У Вас очень приятный голос. Нет, вопросов больше нет, вы мне очень помогли. И Вам всего хорошего.