Письмо

Гарри Поттер вернулся обратно в Литтл Уингинг за две недели до начала семестра. Его глаза были уже без очков — Ягге в магпункте легко избавила его от этого физического изъяна, а на левой руке красовалось магическое кольцо-печатка с драконом, вырезанном прямо на бело-голубом камне. Ускоренное обучение прошло успешно, и он теперь вполне мог колдовать. Из совсем радостного — Таню снова перевели на Белое отделение, и, как брюнет подозревал, что это большей частью из-за него, так как Сарданапал не скрывал, что относится к парню-англичанину с некой симпатией. Там рыжая действительно была на своем месте. Как и сам Поттер, который тоже оказался белым магом, а точнее — белым колдуном. У него теперь были новые друзья, новые умения… и собственный дом на Лысой горе. Злость на друзей ушла, приоритеты пересмотрены, хоть ко всему и примешивалась легкая грусть. Даже его крестный, Сириус, казался Поттеру теперь… недалеким, а его поступки — отнюдь глупыми, и совершенно детскими. Но всем свойственно ошибаться, и Гарри Поттер был склонен верить тому, что Сириус все-таки изменился за время отсидки в тюрьме. Но, похоже, его крестный подтверждал статус мародера, судя по поступкам на четвертом курсе… Нет, все-таки Таня правильно ему тогда сказала — многие люди даже под тяжелыми обстоятельствами не могут поступать правильно, как должны, а делают все под влиянием сильных эмоций и обид. *** Его научили многому, и в том числе и особому магическому взгляду, благодаря которому он мог видеть того, чего не замечают другие. Слежку за собой, и очень внимательную, он заметил на вторые сутки пребывания в «родных пенатах». Сделав вид, что намеревается прогуляться в парке, он пошел по одной из темных аллей, так как уже наступала ночь. Вдруг что-то произошло с самой ночью. Темно-синее, усеянное мелкими звездами небо, вдруг стало совершенно черным, как вакса. Весь огонь и свет в нем пропал — не было ни звезд, ни луны, ни смутно светивших слабых фонарей на дорожках. Не слышно было ни отдаленного шума машин на автостраде, ни шелеста ветвей и листьев деревьев. Вместо ласкового летнего ветерка — пробирающий насквозь леденящий холод. Его окружала кромешная тьма, непроницаемая и безмолвная. Поттер моментально понял — это дементоры. Но, скажите, зачем они здесь?! Мозг от этого вопроса только включился, и зафункционировал с новой силой… В отдалении послышались долгие, хриплые, клокочущие вдохи и выдохи… Его хотят вывести! Его хотят спровоцировать на применение магии! Хотят спровоцировать судебное дело, так как газеты он там читал, в том числе явный бред и о себе самом. Этого не будет! — Дрыгус-брыгус! — выкрикнул Поттер простое заклинание против нежити, понимая, что эту иную магию здешние волшебники просто засечь не смогут. Дементоры тоже считались там простой нежитью, и поэтому оно должно было действовать… Зеленые искры обрушились в сторону двух черных плащей, и вынудили их отступить. Тут на Гарри вновь обрушилось море из звуков. Украденная дементорами ночь вернулась на круги своя. Тепло вечера пришло обратно. Дышать стало легче. Поттер решил сегодня не искушать судьбу и молнией бросился бежать в сторону дома Дурслей… *** Тяжело дыша, он закрыл за собой дверь в свою комнату и прислонился к двери спиной, сползая вниз. Как он и ожидал — сова по его душу так и не прилетела. Но он все-таки написал Сириусу, упомянув о том, что он убежал от двух дементоров, и послал с посланием Буклю. Мысленно он приказал себе успокоиться, а затем присел на край постели. Но на этом сюрпризы не окончились. Так как через пару часов во входную дверь ввалился Дадли, к ужасу Вернона и Петуньи, явно пребывавший в неадеквате… *** Парень смотрел, как оба Дурсля запихивают своего мамонтоподобного сынка, пускающего слюни и сопли, в машину, намереваясь отвести его до ближайшего госпиталя, и не испытывал никакого сожаления по его поводу… хотя, если соотнести все признаки, выходит на Дадли напали дементоры. Они никогда не отказывались от сил и обычных людей. Поттер начал собираться. Если его расчеты верны, то скоро за ним придут. *** Он уже задремывал, как совершенно отчетливо услышал, как внизу, в кухне, что-то разбилось. Он рывком сел на кровати и весь превратился в слух. Его амулет, который он прикупил по случаю на Лысой горе — как раз на не запланированное вторжение Пожиратей смерти вместе с их хозяином, молчал. Поттер, прочитав кучу литературы по защитным чарам по заданию Сарданапала, теперь не верил в мифическую «материнскую защиту», так как давно не считал дом Дурслей своим родным гнездом. Следовательно, чары давно не работали. Да и не существовало таких чар — все знали, где именно живет Гарри Джеймс Поттер! Поколебавшись, он взял с тумбочки свою волшебную палочку. Гарри стоял неподвижно, глядя через дверной проем на темную лестничную площадку, готовый уловить малейший звук, но было неестественно тихо. Секунду он колебался, затем стремительно и бесшумно вышел из комнаты на лестницу. Сердце забилось у самого горла. Внизу, в полутемной прихожей, на фоне проникавшего сквозь стеклянную дверь света от уличного фонаря, он увидел силуэты. Восемь или девять человек, и все, насколько он мог разобрать, смотрели на него. — Опусти палочку, дружище, а то глаз кому-нибудь выколешь, — произнес низкий ворчливый голос. Знакомый ворчливый голос по четвёртому курсу Хогвартса. — Профессор Грюм? — спросил он с сомнением. — Профессор не профессор — точно не скажу, — прорычал голос. — Преподавать мне не слишком-то много пришлось. Спускайся, дай хоть рассмотреть тебя как следует… *** Они улетели из Литтл Уингинга уже по утро. Гарри, будучи очень довольным, подставлял лицо ледяному ветру, впервые за много дней чувствуя себя на свободе. В полете он думал о Тане Гроттер и их последнем свидании перед расставанием… *** Они с Таней начали встречаться на третьи сутки пребывания Гарри в Тибидохсе. Поттер, тщательно пошарив и узнав у однокурсников адреса, пароли, явки лавок с цветами и другими подарками, нужными для создания свидания, ждал Гроттер с розой в руке у лестницы с атлантами. Стеснение, после общения с русскими, у него прошло. Учитывая, что это приглашение произошло прямо на глазах у Гробыни, Таньке пришлось буквально прыгать Поттеру на руки — чтобы отделаться от назойливого участия Склеповой в своей нелегкой судьбе. Ошалевший от привалившего счастья брюнет затащил Гроттер на прогулку в рощу, и они пробыли там вдвоем почти что до ночи. После они то и дело меняли место дислокации — то прогулки по башням внутри Тибидохса, то лазанье по тайным ходам, то встречи ночью при луне… Они тайно вдвоем улетали на Лысую гору, даже гуляли по Москве! Таня показала Гарри Кремль, и прочие российские достопримечательности… Последнее свидание они провели на галереях-переходах между защитными башнями вне Тибидохса. Оба долго любовались звездами и луной, плывшей по небу… *** Место, куда приземлилась куча магов и юный волшебник, выглядело мрачным и темным. Дом, в который они зашли, производил впечатление заброшенного и покинутого, а еще — было такое ощущение, что он принадлежал темнейшему волшебнику, да еще озабоченному фанату факультета змей Слизерину. Когда он переступил через порог, раздалось тихое шипение — и на стенах ожили старинные газовые рожки. В их слабом мерцающем свете возник длинный мрачный коридор с отстающими от стен обоями и вытертым ковром на полу. Над головой тускло отсвечивала затянутая паутиной люстра, на стенах вкривь и вкось висели потемневшие от времени портреты. Из-за плинтуса до Гарри донеслось какое-то шебуршение. И люстра, и подсвечники на расшатанном столе были оформлены по-змеиному. Зазвучали торопливые шаги, и в дальнем конце коридора показалась миссис Уизли, мать Рона. Она поспешила к ним, лучась радушием. Гарри едва не отпрянул, но смог взять себя в руках — его выводы в ее адрес были неутешительны, так как она почему-то считала Поттера членом семьи, хотя тот таковым не являлся. А от этой рыжеволосой прилипалы, что в него втюрилась, Джинни Уизли, его тошнило. С каждым шагом смятение и отвращение к этому месту Гарри росло. Что у него может быть общего с этим домом, который выглядит так, словно принадлежит Темнейшему из волшебников?! — Миссис Уизли, почему… — заикнулся было Поттер, но миссис Уизли прервала его вопрос: — Дорогой мой, тебе все объяснят Рон и Гермиона, а мне правда надо бежать, — встревоженно прошептала миссис Уизли, все время оглядываясь. — Вот, — они вместе добрались до третьего этажа, — твоя дверь правая. Я позову, когда собрание кончится. И она торопливо пошла вниз. Гарри пересек грязную лестничную площадку, повернул дверную ручку спальни, сделанную в виде змеиной головы, и открыл дверь. Раздался громкий возглас и весь обзор заполнила масса густейших волос. Гермиона! — ГАРРИ! Рон, он здесь, Гарри здесь! А мы и не слышали, как ты вошел в дом! Ну, как ты, как ты? Ничего? Жутко злой на нас, наверно! Наверняка злой, я же понимаю, что от наших писем радости было мало, но мы не могли тебе ничего написать. Дамблдор строго-настрого запретил, а у нас так много всякого, что надо тебе рассказать! Да и ты нам массу всего расскажешь! Про дементоров! — Про них я ничего не знаю, я от них убежал, — честно сказал Гарри, — я же с собой не постоянно волшебную палочку таскаю… Но что они там делали — это большой вопрос… Тем временем, ярость, при виде друзей, вскипела в крови — они ему в это лето практически не писали. А он нуждался в них, как никто — только поговорив с Таней и Сарданапалом откровенно о случившемся на Турнире, он смог внутренне успокоиться. И сейчас — он сделал глубокий, успокаивающий вдох, и расплылся в привычной легкой улыбке. — Дай ему хоть вздохнуть, Гермиона, — сказал Рон, улыбаясь и закрывая за Гарри дверь. — А ты — без очков! — Рон, у маглов существует такая вещь как лазер. Он может лечить, и я, наконец-то исправил себе зрение. Правда пока мне напрягать глаза не стоит, — сказал брюнет. — И вообще — просветите меня, что это за место, что это за Орден?.. *** Вскоре Поттер был введен в курс дела, и этот курс ему решительно не понравился. Похоже, дальше разговоров дело тут не идет, а мастера слова на деле могут оказаться пустышками, что чаще всего и бывает. В итоге, их позвали ужинать. И, что для Гарри стало поистине приятным сюрпризом на сегодня — в этом доме находился и его крестный, Сириус Блэк. *** Гарри воспринял советы от своей девушки и Сарданапала (который в первую очередь проверил юношу на наличие зелий в организме) всерьез, и, прежде чем есть, тихо просканировал своим кольцом всю еду на наличие зелий и посторонних примесей — тут же выяснилось, что в супе от миссис Уизли что-то есть, и Поттер просто не стал его есть. Мало ли. — Как лето? — спросил у него крестный, и Поттер тут же на миг окунулся в приятные воспоминания, связанные с Татьяной Гроттер и Тибидохсом. Жаль, что только на миг… — Вообще — ничего, — сказал подросток, ухмыльнувшись про себя. — Но меня смущает факт нападения дементоров на меня. Хорошо, что я быстро бегаю… — Кстати, — за столом сидел и Римус Люпин, про которого Таня и Гарри единодушно сказали, после того, как обговорили все его поступки и действия — тряпка. Слабый и бесхарактерный. — Их видел не только ты, но и маглы; да и пара-тройка волшебников, которые тут же доложили обо всем в Министерство. Так что проводится расследование. — А они точно еще под контролем Министерства? — спросил подросток, демонстративно отодвигаясь от Джинни — запах ее одурманивающих духов дико его раздражал. Таня так вульгарно (и столько!) никогда не «пшикала» на себя, предпочитая запахи хвои и древесные… впрочем, как и он сам. — Он мог привлечь их! — Нам тоже приходило это в голову, но фактов о том, что эти демоны перешли на другую сторону, у нас пока нет. — Сказала Тонкс, с которой Гарри сегодня тоже имел удовольствие познакомиться. Тонкс была метаморфом, или магом-перевертышем, как говорили в России, и там изменение внешности по желанию едва ли не было рядовым умением колдунов. А тут считалась редкостью. — Не пора ли честной компании разойтись по спальням? — сонным голосом предложила миссис Уизли, когда ужин перешел в «ленивую» стадию переваривания.  — Нет, Молли, погоди немного, — сказал Сириус, отодвигая пустую тарелку и поворачиваясь к Гарри. — Что-то ты меня удивляешь. Я думал, первое, что ты примешься тут делать, — это задавать вопросы про Волан-де-Морта… Гарри поморщился, так как после лекции Сарданапала насчет имен, он был полностью согласен с поговоркой, что зло не стоит упоминать всуе. И атмосфера за столом перешла в другое русло. — А то я не задавал, — зевнул Гарри, — извините все, но я устал за сегодня… Да и услышал я все, что надо, так что… Он, не выпив и капли чая, встал из-за стола и покинул всех. Он нуждался в Тане и ее зеленых глазах. Пусть и на расстоянии…