Письмо

После завтрака все студенты-старшекурсники Гриффиндора остались на местах, дожидаясь, пока к ним подойдет декан, профессор МакГонагалл. В этом году раздача расписаний несколько усложнилась, так как профессор МакГонагалл должна была вначале удостовериться, что все получили нужное количество баллов за СОВ и могут продолжать занятия по выбранным предметам для подготовки к ЖАБА. Гермиона моментально получила по всем предметам «зеленый свет», и тут же унеслась на первый в этом учебном году урок древних рун. — Так, Поттер, Поттер… — проговорила профессор МакГонагалл, наконец поворачиваясь к Гарри и заглядывая в свои записи, — я очень довольна вашими экзаменационными оценками — очень высокие. Так что у вас есть выбор… — Беру все, по которым «превосходно». Единственное — плюсом хотел бы взять зелья. — Сообщил декану Гарри. — Берите. Слизнорт с удовольствием возьмет вас на курс с оценкой «выше ожидаемого». — Профессор заполнила ему бланк расписания, и протянула парню. — Кстати, поздравляю вас со свадьбой. Счастливой семейной жизни. — Спасибо, профессор. Пока Рон выяснял с профессором, какие предметы он будет изучать, Гарри сглотнул, глядя в расписание. Первым уроком, точнее преподавателем в году — Северуса Снейпа, Поттер видеть хотел в самую последнюю очередь. Теперь именно он преподавал самый любимый предмет Гарри, который теперь из-за преподавателя мог перейти в разряд нелюбимых. *** Через час они уже шли на первый урок защиты от Темных искусств. Гермиона уже стояла под дверью кабинета по защите с очумелым видом. — Нам столько всего назадавали! — тревожно проговорила девушка. Но времени больше не оставалось. Из классной комнаты вышел Снейп — изжелта-бледное лицо, как всегда, обрамлено сальными черными волосами. Толпа школьников перед дверью моментально затихла. — В класс! — приказал Снейп. Перешагнув порог, Гарри осмотрелся. На всем уже был виден отпечаток темной личности Снейпа. В комнате было гораздо темнее, чем обычно, потому что занавески были задернуты и класс освещался обычными свечами. На стенах красовались картины, в основном изображавшие людей в самых разных мучениях, со страшными и жуткими ранами на теле или с невероятно искаженными частями тела от проклятий. Ученики рассаживались безмолвно, без единого звука, нервно оглядываясь и дергаясь при просмотре на зловещие картины. Снейп произнес краткую речь. Гарри, уже понимая, что в первую очередь профессор будет отыгрываться на нем, сейчас был морально готов ко всему. —…полагаю, вы абсолютно незнакомы с невербальными заклинаниями. В чем состоит преимущество невербальных заклинаний? Поттер моментально поднял в воздух руку, чтобы ответить. Причем вместе с ним подняла руку и Гермиона. Снейп поморщился, глядя на юношу, на руке которого сверкнуло обручальное кольцо, но не отреагировал. Демонстративно подождал пару минут, убедился, что выбора нет, и вызвал отвечать Гермиону. — Сейчас, — снова заговорил Снейп после ее ответа на свой вопрос, — вы разделитесь на пары. Один партнер попытается без слов (!) навести порчу на другого. Другой будет пытаться, также молча, отвести от себя порчу. Приступайте. *** Многие жульничали — произносили заклинания шепотом, так как невербальные заклинания у всех не получались. Гарри давно умел это делать — без этого умения на драконболе делать было нечего, и легко отклонял и накладывал нужные чары. Снейп как раз остановился, чтобы поглядеть на них — была очередь Рона накладывать порчу на Гарри. — Какое убожество, Уизли, — сказал профессор, понаблюдав за ними некоторое время. — Дайте-ка я покажу, как это делается… Он так быстро взмахнул волшебной палочкой, целясь в брюнета, что Гарри среагировал чисто машинально — вокруг него возник сначала барьер из щитовых чар волшебной палочки, а затем яркая искра, отделившаяся от пальца с магического кольца, врезалась в преподавателя. Щитовые чары получились у него такими мощными, что Снейп отлетел назад и врезался в соседнюю парту. А искра, преобразившись в веревки, спеленала его как младенца, завязавшись крепкими узлами «на совесть». Весь класс оглянулся и теперь смотрел, как Снейп корчится, пытаясь выпутаться из пут. Гарри взмахом — но безмолвно, снял с себя щитовые чары, а затем сбросил заклятие кольца с профессора. Снейп полыхал яростью, и назначил ему наказание в субботу. За его собственный позор. Гарри мысленно едва не выругался — все, Соловей его убьет, как и Таня. Все его планы пошли прахом. *** Но в обед ему доставили записку от директора Дамблдора. «Дорогой Гарри! Приходи, пожалуйста, ко мне в кабинет в восемь часов вечера в субботу. Надеюсь, первый учебный день прошел хорошо. Искренне твой, Альбус Дамблдор. Р.S. Я очень люблю кислотные леденцы.» — Снейп не обрадуется, — спокойно сказал Поттер, небрежно сворачивая пергамент. Но легче не стало — все равно, ему придется рассказать, почему он не сможет присутствовать на тренировке. Гарри метнул взгляд на преподавательский стол, и кивнул, глядя прямо в голубые глаза Альбуса Дамблдора. Тот отсалютировал ему бокалом, и принялся разговаривать с МакГонагалл. *** На тренировку Гарри все-таки успел. Путь и пришлось уйти с половины — по крайней мере, он повидался с Таней. Дамблдор ждал его, как и всегда восседая в своем удобном кресле. — Что вам от меня нужно, профессор? — спросил Гарри с подозрением. — Кажется мы в тот раз все выяснили… — Тебе не интересно, почему Темный Лорд выбрал именно тебя? — Судя по тому, с какой безумной одержимостью он пытался добраться до пророчества в Министерстве, то это все из-него. — Да. Пророчество было произнесено почти семнадцать лет назад, кандидатом на должность профессора прорицаний. Мне встречаться-то с ней не хотелось — вообще не хотелось оставлять этот предмет в школьной программе, но она была правнучкой знаменитой провидицы… — Погодите… Сивилла Трелони?! Так это все из-за нее! И вы были свидетелем… Поттеру на месте помогла удержаться лишь его выдержка. Кулаки сами собой сжались. -…но нас невежливо прервали. Но тому, кто подслушивал, стала известна лишь часть пророчества. — Кто??? Кто вас подслушал? Но директор сейчас будто бы в рот воды набрал. Гарри не удалось добиться от него ни слова. Но зато Поттер уверился, что вывести Альбуса Дамблдора на правду поможет ему лишь Сарданапал Черноморов… *** Поттер вызвал купидончика, щедро заплатил ему за срочность сладостями, и тот полетел с посланием на Буян. Гарри Поттер понадеялся, что академик Черноморов сможет захватить всех с собой, кого может, так как у волшебных миров должно быть будущее. Если будет жив этот выродок, то будущего у них нет. Время собирать камни. *** Сарданапал как назло оказался в отъезде в Магществе — это надолго, как поведало ему пришедшее письмо Тани через трое суток. Академик должен был толкнуть какую-то дико важную речь и остаться на симпозиум-совещание. Но купидончик, который был, по счастливому совпадению, тот же, честно сказал, что оставил письмо в кабинете у директора. Гарри тяжело вздохнул, но надеялся, что Черноморов быстро вернется оттуда, и первым, что сделает — прочтет почту. *** Привычная колея учеба-домашние задания-тренировки (у кого они были) захватила всех учеников без исключения. Даже если у них были «окна» в расписании, то их тратили на то, чтобы справиться с громоздкими домашними заданиями. Так что учеба просто никому не давалась. Гарри с Таней благополучно отыграли один матч, причем играли против Гурия с командой невидимок. Игра закончилась в их пользу; но зато после конца игры Пуппер пригласил их к себе в особняк, в гости. Супруги согласились. *** Сентябрь сменился холодным октябрем, и затем плавно подошла дата смерти родителей Гарри. Тот в этом году отпросился непосредственно у директора — надо было навестить их могилы и забрать из бывшего родного дома кое-какие вещи, что еще можно. Да и от самого атрибута праздника его, мягко говоря, уже мутило, как от постоянно подаваемого им к столу тыквенного сока. Таня составила ему компанию. *** Гарри прижался к жене, смотря на белую плиту могильного памятника со скупыми именами-фамилиями, и датами рождения и смерти. «Последний враг истребится-смерть». — Идем, — тихо сказала девушка, заклинанием сотворя красивый погребальный венок, — нам пора… — Спасибо, — очень тихо сказал ей ее муж. — Что пошла со мной. — Мы — теперь одна семья. Я не имела права поступить по-другому. Гарри кивнул, прижав ее к себе крепче: — Я благодарю ту силу, что свела нас вместе. Каждый день, каждый час, каждую минуту… *** Оба побывали и в разрушенном доме. Таня с Гарри забрали из дома все книги, подняли документы и фотоальбомы, захватили кое-какие безделушки с каминной полки, и потом пошли наверх, в детскую. — Ой, какой классный мобиль! — ахнула рыжая, с восторгом рассматривая детскую крутящуюся погремушку. Совы и звезды на любой вкус и цвет закружились по своей оси от ее касания. — Забирай. Я думаю, что нам в дальнейшем эта вещь понадобиться. — Гарри поцеловал ее в щеку, обнимая сзади за талию. — Я бы хотел стать отцом, и много раз… — У нас будет большая семья… Я обещаю. *** Еще раз хорошенько пошарив по всем углам, Таня с Гарри решили закругляться. Да и на улице рано темнело. Поттер нашел на этаже даже шкатулку матери с украшениями, и тоже засунул в рюкзак с пятым измерением. Потом парень решил, что часть достанется Тане, а остальное пусть лежит себе благополучно в сейфе… — Гарри, я нашла вот это… Таня протянула ему забавную двигающуюся фотографию. На вид, Гарри тут был год, и он был верхом на миниатюрной метле. Его выпускал из рук Джеймс Поттер, а Лили Поттер, прислонившись к шкафу, смеялась и ловила своего любимого малютку. — Надо же, — Гарри улыбнулся глядя на себя-малыша. А затем спрятал ее внутри рюкзака. — Здорово… — Нам пора, — сверилась с часами Татьяна. — Да, пора, — вздохнул муж все-таки радуясь возвращению в замок. Хотелось покинуть это скорбное место побыстрее. Тут даже дышать трудно, не говоря уж о том, что находится. *** Минул октябрь и вот уже середина ноября. Снег уже лежал по всей округе, и по школе гуляли холодные ветра. В больничное крыле вырастала очередь из сопливых и уже тяжело простуженных учеников, а профессор Снейп был злее обычного — ему приходилось варить зелья для больничного крыла чаще обычного. Одним вечером Гарри, как и остальные студенты спокойно поглощал ужин в Большом зале. Неожиданно его шею резко притянуло к земле — будто ему груз на шею нацепили. Из груди вырвались хрипы. Но произошла еще одна странная вещь. Прямо позади него сверхъестественно сверкнуло, громыхнуло и на полу возникла кричащая юношеская фигура. Все — и преподаватели, и студенты, повскакивали со своих мест. Поттер растолкал толпу, и ахнул, узнавая бьющегося в судорогах паренька: — Гурий!