Письмо

Альбус Дамблдор был просто серый от гнева. Потому что битый час не мог вставить свое весомое слово в бесконечно продолжающийся по кругу серьезный разговор русских магов и английских колдунов, которых в его кабинете набралось «под завязку»: Амелия Боунс, глава Отдела магического правопорядка, лениво обмахивалась волшебным веером — в кабинете было натоплено; Кингсли Бруствер, старший мракоборец, неспешно разговаривал с Гарри Поттером и Гурием Пуппером, причем Пуппер говорил с ним даже больше; рядом с Гарри стояла его супруга, Татьяна, прибывшая на час позже профессуры, то и дело прислушиваясь к разговорам с двух основных сторон — «английской» и «русской». Плюсом шли трое «этих русских колдунов» — академик Сарданапал Черноморов, доцент Медузия Горгонова, и странный маг по имени Поклеп Поклепыч. Для директора стало шоком то, как свободно эти русские говорят о злых и темных артефактах — крестражах, созданных Волан-де-Мортом… Причем — не делают из этого хоть какой-либо тайны! (Двумя часами ранее) Альбус Дамблдор только-только кое-как отбрехался от обвинений в заслуженном (по его мнению), молчании насчет своих догадок про части расколотой души Темного Лорда… -… а теперь, Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, — проговорил этот маг с магическим перстнем на руке с такой презрительной интонацией в голосе что хотелось немедленно провалиться куда-нибудь поглубже под землю, — скажите, почему запретные книги оказались не только не уничтожены, но и мирно лежали (и не пылились на полках) в школьной библиотеке??? Причем, уничтожение этих черномагических книг курировала особая группа, собранная из всех мировых представителей магических групп! Это прямое нарушение договора, заключенного еще тогда, много лет назад! Это настиг его очередной вопрос от этого старика-мага. Гарри деловито и неестественно кашлянул и стал намеренно громче говорить с мадам Боунс. Но та быстро навострила уши, и тоже начала слушать беседу двух волшебников. Дамблдор что-то проблеял в полголоса, но среди воцарившейся тишины в его кабинете, весь его нелепый рассказ, состоявший из того, что книги были обнаружены им случайно, выглядел как-то особенно искусственно. -… Но суть не в этом, — тут вслух заговорила Боунс, — нам осталось решить, как быть. Где еще части его души? По взглядом ее довольно суровых глаз директор все-таки раскололся, рассказав о маленькой слабости Тома к предметам- реликвиям Основателей; плюсом шло его родство со Слизерином. Еще он рассказал об уничтожении крестража Гарри тогда, на втором курсе, в Тайной комнате, и продемонстрировал остатки уничтоженного медальона Слизерина (Амелия задохнулась от ярости, глядя на останки величайшей ценности — медальона самого Салазара), и высказал свое мнение где найти остальные. Про самого Гарри — бывшим когда-то живым крестражем и который в данный момент смотрел на директора волчьим взглядом, он деликатно не упомянул. — Хорошо, — сказал очень спокойно Сарданапал, — а теперь нужно собрать все эти части вместе… Давайте разделимся на группы, а затем поищем их и сразу — на месте будем уничтожать. Ни к чему хорошему сборки этой гадости вместе не приведут… Кстати, коль эти зловредные книги еще есть, то нужно посмотреть, каким способом их можно уничтожить и как. Все закивали. А Гарри аккуратно добавил к разговору и свои подозрения… *** Через два часа группы, наконец, распределились. Решили разделиться на две — Сарданапал, Дамблдор, Таня и Гарри Поттеры составили первую группу. Во второй были Медузия, Поклеп, Гурий — который, оказывается, выяснил все о месте, где предположительно находится крестраж, Кингсли и Боунс, которая обещала еще привлечь специалистов Отдела Тайн и отдел Мракоборцев. И именно они первыми намеревались добраться до крестража. *** — Тогда удачи, — проговорил Гарри, рано, следующим утром прощаясь с Гурием. Тот, напоследок, пожал ладонь парня, обнял Татьяну (с разрешения ее мужа), и направился к выходу из школы вместе с доцентом Горгоновой, Поклепом и Кингсли. Боунс уже ждала их на месте. Таня переночевала в замке, как и прибывшие профессора. Им выделили несколько комнат, и девушка с удовольствием отоспалась и отлежалась в тепле — как-никак много часов лета через океан и холодные небеса и ветра на контрабасе. Гарри поднял ее где-то часов в десять — была суббота, и они, держась за руки, пошли на завтрак. Их совместное появление на завтраке, мягко говоря, вызвало фурор. Все взгляды обратились на них; Гарри, отодвинув стул, помог Тане сесть. До этого момента названную жену Поттера никто толком видел — на свадьбе Гарри предусмотрительно напрочь отсутствовали журналисты и прочие рабы пера и бумаги, еще и помещение Поттер выбрал закрытое. Таня обворожительно улыбнулась мужу, пожелала приятного аппетита окружающим, и принялась за завтрак. Она была приодета и чуть накрашена — не даром в последние сутки она встречалась с Гробыней Склеповой, известной ныне телеведущей, и та после откровенного интервью полностью помогла ей одеться, да еще и показала маленькие «женские хитрости» в макияже. Сейчас в ней была видна «порода» — та самая, которая иногда видна в тех самых, настоящих женщинах. Обручальное кольцо ярко сверкало на руке. Их разглядывали с любопытством, с каким пялятся на зверей в клетках, в зоопарке. И шепотки — шепотки; студенты переглядывались и обсуждали пару Поттер с соседом. Гарри же, в общем-то, было все равно — они как раз обсуждали, как провести этот свободный выходной день, и оба сошлись на полетах. Но особенно сегодня поражал Гарри, который незаметно оглядывал окружающих, Снейп. Тот, выглядя еще мрачнее и гораздо злее обычного, буквально закидывал в себя ложку за ложкой. Если бы кто-либо заговорил с ним, то наверняка бы нарвался на очень плохое… настроение. *** Разношерстная компания медленно продвигалась к нужному месту. Домики, что стояли здесь, выглядели покинутыми — было холодно, и детей, которые обычно тут скакали и играли по дворам, не было, все сидели у теплых очагов. Зато это обеспечивало магам дополнительную гарантию того, что их колдовство никто посторонний не увидит. — Я, — говорил Гурий, — здесь часто в детстве бывал летом… Там, если пройти по песчаной косе, — он показал пальцем вперед себя, — можно наткнуться на некий магический барьер. Туда никого не пускало, и про то место было сказано много страшного… Я тогда не знал, что это такое на самом деле… А теперь, после рассказа Гарри, все встало на свои места. И защита эта странная, и… Тем временем они все спустились к берегу. Волны заливали песок — с тихим, монотонным шелестом они то и дело то наступали на берег, то отступали от него. Пуппер уверенно вел их в сторону суровых скал. — Вон там, — проговорил парень, показывая на ясно видневшуюся в скалах расщелину. Наверняка в прилив она вся заполняется водой, но сейчас отлив, и она стала видна. — На входе уже чары… Да, когда Медузия Горгонова, не доходя до входа пару шагов, бросила в пещеру камень, тот просто раскололся на несколько частей, будто бы встречаясь с крепкой стенкой. — Интересные чары, — сощурилась доцент. — Поклеп, давай, попробуй, пробей… Убийственная объединенная черно-белая магия Поклепа сработала как детонатор — вход рвануло так, что магов немилосердно осыпала каменная пыль. Но она висела только с минуту — вход сверкнул, и чары пропали. Проход был открыт. — Идем, — Сарданапал держал впереди себя — как сканер, перстень Повелителя Духов, который прочитывал любое колдовство или заклятие. И старичок, с неожиданной ловкостью, проскользнул вовнутрь первым. Оставшиеся полезли следом. Искры из колец или из волшебных палочек освещали дорогу веренице путников-гостей. Туннель был узковат, но, тем не менее, пузатый академик Черноморов очень споро проходил между двумя каменными стенами. Потом пещера неожиданно расширилась, и они вышли во что-то в виде полукруглого замкнутого сырого «помещения». Ни с боков, ни по середине никаких проходов вперед не было. Боунс тут же наложила везде чары обнаружения, и они тут же среагировали на черную магию. Сарданапал аккуратно — самыми кончиками пальцев провел по каменному нагромождению: — Это здесь. Проход запечатан… Кингсли направил на стенку волшебную палочку. На миг поверхность стены украсилась очертанием арочного прохода, таким ослепительно белым, как будто в стене образовалась трещина, за которой сиял мощный свет. Гурий проговорил, настороженно глядя на погасший контур: — Насколько я понимаю, мы должны заплатить за право прохода… Похоже кровью… Сарданапал снова наставил свой перстень на стену. Две зеленых искры похоже подтвердили слова Пуппера. Директор, обернувшись на мальчика, кивнул. Приложил палец к губам, чтобы все молчали, и показал жестами что стоит прикрыть уши. Одна яркая, ослепляющая искра как-то странно полыхнула — всем пришлось спешно закрыть глаза, а гул в ушах — будто бы от удара кувалдой, долго отдавался эхом в барабанных перепонках… Нет, это был не такой оглушающий все и вся резкий взрыв, но тоже являлся раздражающим громким шумом. *** Все поднимались с холодных камней и долго-долго отряхались от налипшей пыли. Зато сам академик выглядел очень довольным, глядя на результат своей работы. Камень исчез, оставив проход, ведший, казалось, в черную, непроглядную тьму. Они все, переглянувшись, пошли вглубь пещерных ходов. Зрелище им открылось очень жуткое: они стояли на берегу черного озера, до того огромного, что другого берега разглядеть им не удавалось; озеро находилось в очень высокой пещере, даже потолок ее терялся из виду. Вдалеке, быть может в самой середине озера, различался мглистый, странно мертвецкий, зеленоватый проблеск, отражавшийся в совершенно неподвижной воде — как стекло. Только это зеленоватое свечение да свет волшебных палочек и искры колец разгоняли бархатистый мрак, хотя испускаемые палочками лучи уходили в него совсем не так далеко. Мрак этот был почему-то гораздо плотнее обычного. И холод, невероятно дикий холод пробиравший до костей… Изо рта присутствующих в воздух поднимались клубы пара…