ты будешь первым, и единственным, кому я могу доверить себя.

Тонкие длинные пальцы медленно проводят дорожку по бледному, поврежденному весьма заметными пятнами тельцу, вырывая из горла парнишки тихий стон, непокорный самому себе. Стараясь контролировать себя и свои действия, Ян невольно дергается, за что тут же получает несильный удар по щеке, заставляющий ребенка покорно замолчать, но тот то и дело пытается вырваться из сильной хватки брата. Юноша, совсем не заботясь о последствиях, продолжает ласкать чужое, податливое тело ребенка, все чаще и чаще надавливая кончиками пальцев на чувствительные точки. Раз позвонок, два позвонок — более громкий и пошлый стон. Третий позвонок не такой чувствительный, а вот четвертый заставляет беззащитного Чонина выгнуться в спине, жмурясь, но шарик во рту мешает издавать какие-либо звуки, кроме едва различимых стонов. На губах старшего появляется ухмылка, левый уголок губ медленно тянется выше, вызывая дрожь. В голубых глазах явно мольба о том, чтобы его отпустили, что он больше никогда не посмеет противоречить словам парня, но, прекрасно зная, что своими поступками он ломает мальчишке жизнь, прекрасно зная, что сделав это, он не только лишит его невинности, но и веры в будущее, старший не останавливается на достигнутом. Отпустив Яна, юноша самодовольно улыбается, медлительно, словно собираясь подразнить парнишку, спуская руки к ниже. Слышен звук упавшего на холодный кафельный пол ремня и. Распахнув яркие голубые глазки, Чонин машинально поднимает голову с рук, лежащих на столе, со страхом во взгляде осматривая уже успевшую посветлеть за такой короткий отрывок времени комнату. Пытаясь унять учащенное дыхание, парнишка длинным рукавом рубашки промокает мокрый лоб, этим самым движением убирая длинную надоевшую челку с глаз, еще раз, пытаясь убедиться в собственной безопасности, обводит взглядом каждый уголок комнаты. Все же, убедившись в том, что он находится совершенно один, Ян опускает голову обратно на стол, свободной рукой придвигая к себе телефон. Разблокировав, темноволосый понимает, что снова уснул сидя за столом, ведь скоро его ожидает очередная контрольная по химии, которую ему просто необходимо сдать хотя бы на четыре, то есть, набрав больше 70 баллов. Тихо, почти бесшумно выдыхая воздух из легких, парень поправляет длинную рубашку, наскоро застегнутую на худом теле, вставая со стула, тихо, что-то едва внятно простонав от сильной и резкой боли чуть ниже поясницы. Подойдя к окну, ребенок распахивает ночные занавески, мгновенно закрывая личко руками, щурясь от слишком яркого света, что резко ударил по глазам, ослепляя. То, чего он так боялся в свои шестнадцать, произошло всего несколько дней назад, но складывалось такое ощущение, что прошло всего пару часов. Пройдя в ванную комнату, Ян останавливается около зеркала, собираясь наклониться к раковине, дабы привести себя в порядок перед учебным днем, ведь дома оставаться было просто невозможно. Не хотелось снова испытать похожее чувство. Бледная, практически белая кожа, яркие голубые глазки, приобретшие некий выцвевший оттенок, только лишь подчеркивающие всю бледность кожи. Что не скажешь о том, что под выразительными глазами появились темные круги. И все же, спустя некоторое время закончив с водными процедурами, младший выходит из ванной комнаты, проходя на кухню. Дожидаясь закипания чайника, Чонин проходит обратно в свою комнату, медленно, боясь издавать какие-либо лишние звуки, где открывает шкаф, измученно осматривая его содержимое. Достав оттуда привычную для себя одежду, то есть, темные облегающие брюки, да и чисто белую рубашку, которая едва ли не на два размера больше, чем надо, Ян через боль натягивает на себя хлопковую рубаху, дрожащими от недавно пролитых слез и прошедшей истерики пальцами, застегивая пуговицы. Расчесав непослушные волосы, Чонин проходит обратно на кухню, где наскоро выпивает горячий, обжигающий напиток, предварительно насыпав туда две ложки сахара, чтобы хоть немного, как говорится, подсластить собственную жизнь, ведь понимает, что на сборы заняло слишком много времени, потому что.через 12 минут начнется первая пара, а до техникума идти как минимум минут 20. Особо это не радует, не хотелось получить от учителя, с которым он и так был не в ладах. Или же, скорее всего, тот к нему неровно дышит. Это и пугает ребенка, что за свои шестнадцать лет испытал то, чего остерегаются даже взрослые люди, имеющие за плечами давно прожитую жизнь. Быстро-быстро закрыв входную дверь на два оборота, Ян спускается на лифте, выходя из многоэтажного дома. Стараясь не обращать внимания на сильную боль, темноволосый ускоряет шаг, не замечая, как проходит на красный свет светофора. Громкий гудок автомобиля заставляет его остановится, но вместо того, чтобы сорваться с смета, парень застывает, со страхом смотря на неумолимо приближающийся автомобиль, покорно закрывая голубые глаза, готовясь к сильной боли. Возможно, последней. Но вместо этого.. — Смотри, куда идешь! по сторонам не научили смотреть? — слышится громкий, властный голос незнакомца, на что парнишка лишь слабо кивает и, достав телефон, вновь смотрит на время, тут же срываясь, быстро идя в сторону техникума, дабы хоть немного смягчить свое наказание за опоздание. Поприветствовав охрану, Ян пробегает около расписания, прекрасно зная, что сейчас пара физики, на ходу открывая двери и тихо постучав. Но каково же было его удивление, когда вместо привычного голоса учителя послышался менее строгий, спокойный голос, а за учительским столом оказался темноволосый юноша, приятной внешности, выглядящий слишком молодо?