ты будешь первым, и единственным, кому я могу доверить себя.

Но каково же было удивление Чонина, когда за учительским столом вместо знакомого преподавателя оказался молодой парень с достаточно приятной внешностью, а вместо привычного голоса послышался менее строгий, мягкий: - Проходи. Постарайся впредь больше не опаздывать. - дождавшись, пока Чонин, краснея под пристальным взглядом, пройдет на свое место, незнакомец привстает, откладывая журнал в сторону. Чуть прохрустев пальцами, Хван слабо улыбается, привлекая к себе внимание, после чего вновь негромко продолжает говорить: - Теперь, когда все на месте, думаю, мне стоит представиться. Похоже, ваш классный руководитель не сообщил вам, что через некоторое время уйдет в длительный отпуск, ведь некоторые из вас весьма удивлены моим присутствием. С этого дня я, Хван Хёнджин, или же, учитель Хван, как это принято говорить, буду заменять вашего классного, и, естественно, уроки физики. Вы можете смело обращаться ко мне за помощью, если вам не понятны записи или же новая тема. Теперь, думаю, мы можем начать с вами наш первый совместный урок, дорогие первокурсники. Всё еще деловито улыбаясь, новоиспеченный учитель, еще раз обведя класс взглядом, отворачивается, и, взяв кусочек мела в тонкие длинные пальцы, начинает что-то выводить на доске, старательно, наклонив голову на правый бок. В это время, Чонин, стараясь вообще не издавать лишних звуков, открывает тетрадь, аккуратным, каллиграфическом почерком начиная писать число, а после и вовсе, тему данного урока. В принципе, за этот урок не произошло ничего нового, смена классного руководителя уже считалась чем-то обыденным, ведь многие, более основательно познакомившись с этим классом, пытались их покинуть абсолютно любыми способами, дабы не найти себе очередные проблемы за непроверенную работу, за невовремя спрошенное домашнее задание и прочие глупости. Всё-таки, со звонком отпустив свой новый класс, предварительно предупредив о дополнительных занятиях в 7 вечера, старший доброжелательно улыбается, провожая ребят взглядом и, словив довольные улыбки некоторых учениц, не считая требовательно взгляда, тут же встает со стула, делает вид, что чем-то увлечен, но тихие шаги заставляют его поднять голову, удивленно осматривая ученика, что стоял напротив учительского стола, устремив требовательный взгляд красивых голубых глаз прямо на него. О чудо, эти ангельские глазки и просто овермилое личико заставили уголки чужих губ подняться, этим самым вызвав очередной приступ смущения на бледном, залитом краской личике. Хенджин, отложив стопку только что положенных на учительский стол тетрадей, слабо улыбается, но все же вопросительно выгибает бровь, тихим, стараясь не напугать ребенка, голосом спрашивает: - Ян..Чонин, верно? у тебя всё в порядке? выглядишь каким-то бледным. Чонин, которого только именно эти слова привели в чувство, едва заметно вздрогнул, и, прижимая к себе учебник, слабо кивает на поставленный вопрос, медленным шагом, чуть покачиваясь от слишком сильного за последние несколько дней напряжения, направляется к выходу из класса, но и его организм не выдерживает. Ребёнок обессиленно прижимается к закрытой двери кабинета, этим самым вызывая явное беспокойство со стороны молодого учителя, что мгновенно откладывает все дела, подрываясь со своего места. Положив руку под колени Яна, второй - более удобно обхватив тонкую талию, старший закрывает двери, дабы избежать лишних взглядов, и, усадив ребенка на стуле, аккуратно хлопает ладонями по бледным щекам, пытаясь привести того в чувство. Как только это получилось, Хван облегченно выдыхает, опускаясь на колени, пытаясь вновь повернуть голову парнишки в свою сторону, но тот категорически не позволяет к себе прикасаться, отталкивая чужие руки. В любой другой ситуации Хенджин бы подумал, что Чонин не терпит чужие прикосновения по причине того, что уже состоит в отношениях, но нет, не сейчас. Темноволосый выглядит слишком испуганно, дрожа и вздрагивая от каждого резкого движения, вжимаясь в мягкое сиденье, боясь открыть ясные глазки. Ян все еще отказывался понимать, что он совсем не такой, как его брат, что он не причинит ему вреда, хоть и не является человеком. Правда, сам ребенок об этом даже и понятия не имеет. Интересно, какова будет его реакция? Решая это не проверять, Хенджин тихо выдохнул воздух из легких, все же не выдерживая и, повернув миловидное личико в свою сторону, смотрит прямо в глаза юноши, тихим, спокойным, дабы окончательно не сломать психику парня своим поведением, ведь понимал, что это выходит за права учителя, голосом говорит: - послушай, я не причиню тебе боли. что случилось, Чонин? я тебя не обижу..честно. - не трогай! Громкий, дрожащий от испуга голос беззащитного ребенка заставляет его покорно одернуть руки, и, положив их на идеально ровную поверхность стола, привстать с колен, оттряхивая чуть замаравшуюся ткань темных брюк. Стараясь действовать немного спокойнее, не совершая резких движений, старший прислоняется спиной к столу, смотря куда-то себе под ноги. Чонин, все еще со страхом смотря на учителя, встает со стула, и, прижимая к себе рюкзак, едва ли не выбегает из класса, стараясь даже не оборачиваться, не то, чтобы что-либо проговорить на прощание. Хван, проводив малыша взглядом темных глаз, садится обрано на свое место, прислоняя руки ко лбу, невольно потирая его, дабы придти в себя. Он прекрасно понимал, что что-то кроется за таким обеспокоенным поведением Яна, но тот упорно отказывается что-либо говорить. Как говорится, никакого сотрудничества. А ведь это облегчило бы его работу на ближайшие несколько часов, естественно, после того, как окажется дома. Слишком уж привлек его этот беззащитный парнишка, а Хенджин, как правило, не привык так легко отпускать тех, кто смог пробудить в нём подобные чувства. Да и было это редкостью.