Колонки орали на максимуме. В воздухе стоял запах попкорна. Шипела газировка.
Мы лежали на мягком диване в квартире Николь, чьи родители свалили к родственникам на выходные, сегодня у нас День мультсериалов из детства. Три серии того, три серии сего, одна серия этого, потому что, как оказалось, Даша-следопыт была отстоем, и кричать «Я — Карта!» было смешно только один выпуск. Интересно, а в ее киноэкранизации были такие моменты? И почему я не сходила на нее в кино? Мне что-то помешало? Быстро забила на это, слушая очередной комментарий Робби:
— Наверное, все эти девчачьи проблемы Хельги были единственными девчачьими проблемами, за которыми мне действительно было интересно наблюдать, — хмыкнул он, — А ведь я смотрел Винкс и Чародеек! Черт, обожаю «Эй, Арнольда», давайте смотреть его дальше?
Я была далеко не против, сама в детстве обожала этот мультик, но кое-что меня смущало…
— Знаешь, мы знакомы с тобой с младших классов, но я только сегодня узнала, что ты смотрел Винкс и Чародеек, — усмехнулась я, кинув в того попкорном. Он, как и всегда, ловко поймал вкусняшку ртом, гордо пережевывая. Блин, как он это делает?!
— Точно, и я тоже! — воскликнула Ада, шутливо пихнув того в бок. — Какого черта, Роб, это же мультики для девочек: ноль тестостерона и куча соплей.
Парень театрально закатил глаза.
— Не поверите, но абсолютно все мальчики смотрели эту хрень ровно по той же причине, почему смотрели «Тотали Спайс» и «Сэйлор Мун», — с видом ученого произнес он.
— Из-за… — начался мыслительный процесс. — Экшена? — предположила она.
Он прыснул, заключая девушку в объятия, и промурлыкал: «Конечно, милая, из-за экшена».
— Фу, я о вас, парнях, была лучшего мнения, — фыркнула Николь, сидя от нас немного в отдалении в кресле. Уткнувшись в свой скетчбук, она делала в нем какие-то зарисовки. Надо бы потом глянуть, что у нее там получилось.
Я толкнула Криса, который в этот момент писал сообщение парню, что всё в порядке.
— Что насчет тебя? — хитро щурясь, спросила его.
— А? — он поднял взгляд с экрана на меня. — Ты сейчас ждешь, что я скажу, мол, вместо этого следил за приключениями He-man’а? — улыбнулся, чуть приподняв бровь.
— Кого? — недоумевающе спросила Гвеннет.
— Представь перекаченного Армина, спасающего мир в трусах, — это и будет He-man, — с улыбкой объяснила я.
В ее глазах тут же загорелась искра интереса. Стукнув кулаком по ладони, Гвен громко заявила: «Предлагаю посмотреть «He-man’а»!»
— Вивиан, не развращай сестру, — сделал мне замечание хохочущий Крис. — Зачем смотреть это, если есть Джо-Джо?
— Джо-Джо — это жизнь, — поддержала его Николь. Пролистав пару страниц скетчбука, она показала рисунок с Какёином из той сцены, где он игрался языком с вишенкой. Теперь понятно, что она там всё время рисует, прячась за свисающими копнами волос!
— Боже, ха-ха, Никки! — уже вслух засмеялась я. Пухляш одобрительно закивал головой.
Со стороны вдруг послышались хлопки, на которые мы тут же обернулись. На нас злобно смотрел Робби.
— Так, народ, Хельга тут пытается стереть свое сообщение с признанием в любви, а вы тут какую-то фигню обсуждаете, — осуждающе и крайне грозно произнес он. — Вон, бабка Арнольда сейчас прослушает его! *
— Зайка, неужели ты не смотрел этой серии? — снисходительно спросила Ада, прижимаясь к нему чуть сильнее. Но, похоже, Патаки, прячущаяся в вентиляции, привлекала внимание больше, чем всего-то девушка, с которой встречаешься какие-то жалкие два года. — Их ведь по десять раз крутили телевизионщики!
— Смотрел я! — возмущенно произнес он. — Но это ведь не значит, что нужно так неуважительно относиться к мультсериалу!
Роб выглядел таким оскорбленным, будто его обвинили в убийстве Кеннеди, не иначе. Ох уж эта его не прошедшая детская непосредственность…
— Да ты так же болтал, когда мы смотрели «Мишек Гамми»! — усмехнулась я, отправляя броском попкорн ему прямо в рот. Черт, а может это я такая ловкая?
— «Мишки Гамми» — хрень, — пережевав, крайне аргументированно разъяснил свое поведение он. И не поспоришь же! Только Крис разве что мог, он и сам напоминал в какой-то степени милого медвежонка. — А вот «Арнольд» — топ. И вообще, тс!
В этот самый момент раздался звонок в дверь, ну конечно!
— О, иди открой.
— А почему сразу я? — возмутилась, скрестив руки на груди. — Пускай хозяйка идет. Или Ада — сама жаловалась на сидячий образ жизни. Или Гвен — она тут самая мелкая. Или…
— Сейчас жопу твою ленивую надерем, — хмыкнула Ада, кидая уже в меня попкорном. Я не Робби. Я его ловлю исключительно никак или лбом.
— Иди или к куче заставлю пылесосить! — вмешалась Николь, угрожающе наставив на меня карандаш.
— Это не я мусорю, а Ада! — набычилась я, надув губки. Нужно держать роль.
— А тебе что, слабо принять заказ что ли? — с легкой улыбкой (когда он вообще не улыбался?) поинтересовался Крис.
— Не слабо! Прос…
— Ну вот и открой, раз не слабо! — Гвеннет хлопнула мне по спине, не рассчитав силу, что я чуть не упала. — Ой! Ви, извини, я…
— Так, ладно, раз меня уже бить начали, лучше пойду, — в подтверждении раздался еще один протяжный звонок. — Вон, бедный курьер уже заскучал! Грудь что ль ему показать, чтобы оправдать ожидание?
Друзья, естественно, поддержали мое предложение, попутно интересуясь, красивый ли я лифак сегодня надела. Придурки! Конечно, красивый.
— Извините, кошелек не могла найти, — открывая дверь, тут же придумала оправдание я.
Передо мной стоял темноволосый мужчина за тридцать в фирменной форме моей любимой пиццерии. Меня удивило даже не то, что взрослый мужик работал курьером, которыми обычно являлись подростки, желающие подработать, а его рост. Я нередко встречала парней, которые были немного ниже меня, но в том и дело, что
немного. Над ним же я возвышалась на целую голову, если не больше, посему смотрела на него буквально сверху вниз (хотя по тому, как глядел на меня в свою очередь он, то складывалось абсолютно противоположное впечатление).
Доставщик никак мне не ответил, даже бровью не повел. Достал из-за пазухи планшет, а из кармашка своего поло — ручку с логотипом кафешки. Молча протянул всё это мне, а мне оставалось расписаться, отдать деньги за заказ и забрать пиццу.
— До свидания, — наконец произнес он и, не дожидаясь ответа, развернулся, следуя к своему мопеду.
— Д-до свидания, — сказала тихо я ему вслед и закрыла за ним, откидывая кошелек на пуфик, чтобы было удобнее повернуть замок.
Странных личностей нынче на работу стали брать. Он же с людьми имеет дело, а не просто с едой. С клиентами общаться надо или хотя бы улыбаться. Мы же не в России всё-таки живем. Ну, хоть в лицо не плюнул и не послал, и на том спасибо.
Сзади внезапно послышался стук.
— Что-то не так? — спросила, вновь открывая курьеру.
— Чаевые, — кратко напомнили мне, заставляя гореть щеки. Черт, как я могла?! Каким бы ужасным доставщиком ни был мужчина, он заслуживал хотя бы пару центов за свой труд!
— Простите! Я сейчас, — я сделала шаг назад, чтобы взять кошелек и достать оттуда доллар, но брюнет внезапно схватил меня за руки, больно сжав кисти. Коробки с пиццей упали на пол. — Что вы делаете?! Я… Я сейчас заплачу!
Он прижал меня к дверному косяку, усиливая хватку и плотно прижимаясь ко мне всем телом. На пару мгновений меня охватил ступор, — меня что, вот так нагло средь бела дня возьмут и… — я вновь начала отбиваться. Отчаянно, словно зверь, которого загнали в угол. Старалась не думать о том, что наши силы были совершенно не равны, хоть тот и был мелким, но, как оказалось, еще и сильным. У меня нет и…
Нет.
Я не умру, не позволю сделать себе больно. Ни за что!
К собственному удивлению, мне удалось вырваться, долбанув его коленом в пах. Я попыталась захлопнуть дверь перед ним, пока тот приходил в себя. Но он оклемался слишком быстро и со всей силы ударил по двери ногой, что та чуть ли с петель не сорвалась, а я отшатнулась назад. Вошел в прихожую. Закричав, побежала по коридору в гостиную, где были мои друзья, но меня повалили на пол, вновь хватаясь за руки и предусмотрительно садясь на ноги, чтобы не пиналась. Не переставала дрыгаться и извиваться под мужским тяжелым телом.
— Робби! Крис! На помощь! — звала парней я.
— Давай, девочка, ты сможешь! — звучали слова поддержки. — О, да! Она смогла забрать кассету!
Козел!
— Пусти-пусти! — продолжала отпираться я, не желая сдаваться, — Отвали!
От мужчины не было слышно и звука. Напряженно глядя на меня своими пугающе узкими серыми глазами, он вжимал меня в ламинат, отчего по всему телу проходилась сильная боль. Мне было так страшно, что слезы сами по себе лились по лицу, оставляя влажные дорожки.
— Прекрати! Не трогай меня! — продолжала кричать я. —
Леви!
***
Я подскочила, бешеным взглядом проходясь по помещению, но вокруг никого не было. Никакого Леви. Лишь ночная темнота, освещенная светом солнца, отраженного от луны. Дыхание было тяжелым и сбивчивым. Сердце чуть ли не выпрыгивало из груди, отдавая почти оглушающим пульсом. Глаза на мокром месте, щеки еще не высохли, а на губах ощущалась солоноватость.
— Тише, — прошептала я и вздрогнула, не ожидая услышать мужской голос. Ах да, я теперь Аккерман, как это можно было забыть?
Вздохнула, вытирая дрожащей рукой лицо.
Это был просто кошмар. Никто меня не пытался убить или изнасиловать, всего лишь глупый сон. Нужно наконец успокоиться. Я притянула к себе ноги и обняла колени, опираясь на них подбородком. Возможно, это были галлюцинации, но в местах, где капитан сжимал мои кисти (и где прижимал к полу, но не так сильно), до сих пор чувствовалась боль. Видимо, просто не до конца проснулась, очевидно же.
—
Ты в поря◼
ке? — заговорил мужчина. Спокойно. Почти так же, как во сне. По коже прошлись мурашки.
Нет, не в порядке. Я в гребанном Аду под названием «Атака титанов», и даже во сне не могла от него отдохнуть. Одна в целом мире, совсем без родных. И хоть со мной был Ты, я уверена, что при других обстоятельствах тебе было бы глубоко на меня плевать, и я бы померла от голода или болезни где-то в стенах Розы.
Сама того не заметив, я сжала ладони в кулаки и в целом сильно напряглась, но, заметив это, постаралась расслабиться. Вдох-выдох.
— Я Вас разбудила? — спросила, не желая озвучивать вслух проскользнувшие негативные мысли.
—
Не сп◼
л, — тут же ответили мне. —
Откл◼
няешься от отв◼
та. П◼
чему?
Пожевав немного губу, я решила всё-таки рассказать о том, что приснилось. Про мои посиделки с друзьями, зачем-то проговорилась о своем сожалении, что в реальности мы так ни разу не собирались вместе, даже на мой День рождения. Подробности, вроде сравнения He-man’а с Армином и намерениями показать капитану-курьеру грудь, упустила, как и многое другое. Это было не так уж важно, да и неловко о таком говорить уже зрелому человеку. Плюс, из-за моих рассуждений о низком росте Леви можно сильнее огрести в следующий раз, а мне и этого хватило сполна… В конце концов, наконец, поведала ему о том, как он на меня напал.
—
Пон◼
тно, — сухо прокомментировал он. Я даже почувствовала небольшое разочарование. Ни вопросов? Ни удивления? Ничего? Хотя чего я, действительно, ожидала… Но Леви вдруг продолжил: —
Моя вина. Пыт◼
лся пров◼
рить, могу ли управл◼
ть телом, когда ты сп◼
шь. В целом, я уже убе◼
ился в этом, когда ты леж◼
ла без созн◼
ния, но реш◼
л еще раз попробов◼
ть. Нич◼
го не болит?
— Руки, — я потерла запястья, которые болели сильнее всего.
Значит, просто пытался перенять контроль? Удивительно, но я даже на него не злилась, хоть и очень перепугалась. Да и на что, собственно, сердиться? Я бы, наверное, поступила на его месте точно так же. Однако, грело душу то, что он извинился, пускай, и не напрямую.
— Может, если я не буду сопротивляться, у Вас получится?
—
Может быть. Но для этого тебе прид◼
тся, видимо, отключ◼
ть инстинкт самосохран◼
ния, — хмыкнул он. Его голос звучал уставшим.
Черт, Леви уже в очередной раз оказывался прав… Это было как нападение, которое всерьез меня напугало. Даже то, что я его знала, не помогло. Там он воспринимался мной совершенно незнакомым человеком. А я ведь не конченная идиотка и даже не мазохистка, чтобы позволить какому-то мрачному стремному мужику подчинить себя. Вот был бы на его месте Арлерт. В том плане, что последний вообще не таил в себе угрозы и был, с первого и десятого взгляда, просто милой булочкой с корицей. Такого и испугаться нельзя. В отличие от Аккермана…
—
Хотя иногда он всё-таки выкл◼
чается, — дополнил он, из-за чего
мои его господи, как сложно брови мгновенно взмыли вверх. —
Но не ст◼
ит на это прям сильно наде◼ться.
— Да когда такое было? — нахмурилась я.
—
Когда пыт◼
лась на УПМ уб◼
ться, — а еще я, в конце концов, согласилась отправиться за Стены… И впрямь порой мозгов мне катастрофически не хватало.
Как-то остроумно ответить не было ни сил, ни желания.
Мужчина вздохнул.
—
За◼
тра надо еще раз посов◼
товаться с Ханджи, — задумчиво сказал он. —
Ты всё еще дро◼
жишь, сможешь засн◼
ть?
— Я… — посмотрев на свои ладони, убедилась, что действительно трясусь. Да и сердце до сих пор неспокойно стучалось.
В детстве меня часто преследовали кошмары из-за моей чрезвычайной впечатлительности. Сходили в цирк? Вот тебе клоун с бензопилой! Пересеклась на улице с пугающим дедулей? Естественно, он захочет убить меня ночью, как же без этого-то?! У сестренки таких проблем не было, а вот меня маме всегда приходилось успокаивать. Гладя меня по голове, она тихо напевала одну английскую колыбельную (как позже выяснилось, она других просто не знала), и я, наконец, засыпала. Даже будучи уже взрослой, когда мне снились неприятные сны, я начинала напевать ту самую песню, и страх уходил. Глупо? Да. По-детски? Еще как. Но если это работает, то почему я должна от этого отказываться?
Только вот в чем вопрос… Согласится ли Аккерман? Хоть он и был ко мне весьма лояльным, но всякому же терпению приходит конец. Решив испытать удачу, я мысленно навернула стопку для храбрости и выдохнула.
— А можно… я спою? — странная ситуация, вроде именно я управляла нами, но всё равно спрашивала обо всём у него разрешения, как у отца, ей-богу…
—
Спо◼
шь? — переспросил он. В его холодном тоне промелькнула искра недоумения. За последнее время полюбила, когда он проявлял какие-то эмоции, а то порой складывалось ощущение, что говорю, не иначе как, с Google-ассистентом. —
Нахр◼
на? — с грубо ругающимся Google-ассистентом.
— Мне мама в детстве всегда пела, когда мне снились кошмары, — видимо, это прозвучало не слишком убедительно, потому что мужчина на это лишь фыркнул. — Я же не прошу Вас мне спеть.
—
Я бы и не стал, — ровно сказал он. —
Только не сли◼
ком громко, — нехотя всё-таки согласился капитан. —
Лазарет. Не забывай.
Я кивнула, чуть приподняв уголок губ.
— Свети-сверкай, звезда моя,
Скажи мне, как зовут тебя.
Высоко так над землей,
На небе бриллиант живой…
Представляя лицо мамы, ее теплые объятия и нежные поцелуи, я постепенно начала приходить в норму. Вскоре смогла вновь провалиться в страну Морфея, но в этот раз он не наградил меня сновидениями.
***
Просыпаться было неприятно. Во-первых, я всё еще была в долбанной «Атаке титанов». Тут одно нахождение уже было весьма неприятным. Нет, помирать в своей палате было в этом плане не лучше, но почему я не могла очутиться, скажем, в Ванпачмене? Окажись я в Сайтаме, то хотя бы не переживала о своей жизни! Да и о том, что весь канон испорчу — тоже. С такой силищей ничего и уметь не надо было! Во-вторых, всё чертово тело ужасно ныло, а каждое движение казалось ошибкой. Я помнила, из-за чего это, но знание причины не унимало боли. Было ощущение, будто за мои вчерашние крики и пение пришли все, кто были в лазарете, и отпинали меня. В том числе Леви. Он был в первых рядах. Особенно болели руки — в них словно залили раскаленный свинец — слабость, какое-то жжение, ноющие мышцы. С трудом оторвав их от матраса, я поднесла конечности к лицу, разглядывая их. Ничего необычного, только вены сильно вздулись. Даже синяков не было. Хотя я бы удивилась, если бы они появились. Я ж все-таки не в фильме «Кошмар на улице Вязов».
Вздохнув, я уставилась в покрытый трещинами потолок.
Мое Капитанское ватное тело еще не готово вставать, нужно подождать, пока оно оклемается. Ко всему прочему внизу чувствовалось что-то тянущее и пульсирующее. Я уже знала, что это, и мне это не нравилось! Не хотелось поднимать одеяло, не хотелось разбираться с этим, не хотелось шевелиться… Хотелось на кого-нибудь наорать, блин! Теперь я дырявила потолок максимально злым взглядом, вкладывая в него всё свое негодование.
Вот ну почему я — мужчина? Почему не женщина? Да хоть девочка! И ладно бы мы хоть характером с Леви были схожи, так ведь нет! Небо и земля. Вообще никаких совпадений, кроме, разве что, цвета волос
да бритых затылков. Только такие и у Микасы были! Почему я ей не стала? Или, скажем, Мина? Она вообще померла и, думаю, сама бы больше предпочла жить с кем-то еще в теле, чем жить в теле титана, только попав туда уже менее волшебным образом… Вот я бы на ее месте приняла правильное решение и свалила бы нафиг из этой армии! И разведку эту проклятую послала бы ко всем чертям. Ладно, тихо. Аккерман не даст меня в обиду. Пока я в нем — уж точно.
В голове раздалось негромкое кряхтение. О, вспомнишь солнце — вот и лучик! Хотя про него больше подходит «помяни заразу — появится сразу».
—
А… Проснулась уже? — ха-ха, и не только я, представь себе.
— Угу… — пробубнила. — Тут это… проблемка.
—
Чувствую. Руки еще болят? — вот так в лоб спросил он.
Я аж растерялась. Он… он что, начнет убеждать меня сделать это? Прямо сейчас взять и — я скрипнула зубами — подрочить ему?! А он на это будет еще и смотреть! И чувствовать! Нет-нет-нет, он меня не заставит, даже если будет плакаться и умолять. Не-а, ни за что! Мы ведь знакомы только второй день! Ну… лично.
— Да всё как-то болит, знаете… А… а что?.. — заикнувшись, настороженно спросила я и напрягаясь, отчего мышцы чуть заныли.
—
Да ничего, — равнодушно бросил он. —
Как и вчера, боли не ощущаю.
— А, Вы об этом, — расслабленно выдохнула. — Значит, это только мои ощущения? Эх, надеюсь, болеть будет недолго…
Фух, будто скалу с плеч сняли.
—
Только со стояком тоже нужно разобраться, — слова прозвучали как приговор. —
Завтрак должны принести, а еще и ум◼
ться хотя бы надо успеть.
Ну бли-ин!
— Что прям… «разбираться»?.. — скривилась я.
—
Физические упражнения, — тяжело вздохнул Леви, а я снова покраснела. Как я сразу об этом не догадалась? —
Кровь пойдет в мышцы и напряжение спадет.
Я попробовала пошевелить конечностями. Было уже чуть лучше, но всё равно присутствовала небольшая слабость и болезненные ощущения. Пофиг, чем раньше покончу с этим, тем лучше. Сбрасываю одеяло, о чем тут же жалею, впиваясь взглядом в бугорок. Даже капитан мне сразу сказал, что я зря это сделала, а пресс качать можно, лежа в кровати, тем более пол был пыльным. Ну, что уже поделать? Стала приседать. Как оказалось, то, как я это делала всю жизнь, было неправильно. А еще отжималась я отстойно.
И сама я — говно. Единственное, за что он меня похвалил, было дыхание. Ну, а ты попробовал бы с нашим тренером дышать не научиться! У меня бы тогда была усвоена только одна техника плавания — стиль трупа, мордой вниз.
В остальном, по словам капитана, гордиться мне было нечем, но я теперь хоть вниз могла спокойно смотреть. Лично мне уже этого было достаточно.
Неожиданно для себя обнаружила, что у меня всё это время волосы на макушке были мерзко слипшимися и просто отвратительными на ощупь, а после сна еще и запутавшимися в один огромный ужас. Мне тут же «услужливо» напомнили, что я сама вчера сладкий чай вылила прямо на голову. Ох, первые часы в этом месте вообще лучше не вспоминать… Один кринж. Впрочем, вряд ли кто-то, кто очутился бы в незнакомом месте и другом обличии, повел бы себя иначе. Даже он поди паниковал бы не хуже меня! Вдох-выдох. Вивиан, ты сильнее этих провокаций! Да и с этим гнездом нужно было что-то делать, плюс, от меня уже немного несло потом. Вообще, удивлена, что эту тему поднял не он, а я.
Я. Ало, кто тут еще чистоплюй?
Леви в принципе отреагировал на предложение как-то… не так, как я это представляла (не единожды между прочим, хотя, может быть, у меня просто к нему предвзятое отношение…). Я ждала ядовитого: «Ох, и года не прошло, как Вивиан догадалась, что людям, оказывается, надо мыться!», но никак не:
—
Справишься?
Справлюсь ли я с тем, что буду мыться, будучи мужчиной? Ха, забавно. А был ли у меня выбор? Не буду же я вечно вести себя, как какая-то монашка, скованная обетом безбрачия.
Так еще и вонючей. Да и переспав с мыслью о том, что будет впереди, я уже как-то проще к этому относилась. Хоть и эрекцию «своими силами» мне всё еще сбивать не прельщало.
— Думаю, я в порядке, — кивнув, заверила я. — Только туда смотреть не буду и, эм, касаться пока тоже…
Кажется, его этот ответ более чем устроил, и он сразу высказал мысль, что сейчас — лучший момент, чтобы искупнуться, ведь душевая лазарета должна быть свободна: ходячие-больные утром не любили активничать, а лежачих-больных мыли днем. Логично. Если бы я была в их армии и могла на законных основаниях не вставать в самую рань, то без всяких душевных терзаний этим пользовалась.
Я была в принципе приятно удивлена, узнав, что здесь имелся душ. Думала, что у них тут, максимум, баня или вроде того. Но радоваться начала рано. Вода в душе была просто ледяная! У меня аж всё сжалось, хотя я даже под струи встать не успела. В общую копилку моих желаний для Джина, падающей звезды и свечкам на праздничном торте прибавились мечта помыться в горячей воде и с нормальной мочалкой. Нет, серьезно, что это за фигня? Почему мочалка такая жесткая? И почему она пахнет какой-то травой?! Как после выяснилось, я была недалеко от правды — в нынешнем веку всё было натуральным, поэтому и средство для мытья делалось из переплетенных между собой стеблей конопли. Но хотя бы мыло было приятным. Запах лаванды успокаивал, что было очень кстати для моих расшатанных нервов…
В целом, мытье прошло относительно неплохо. Капитан молчал, делая вид, будто его нет. Я, зажмурив глаза, мылась и под нос напевала мотив прошлогоднего хита, делая вид, будто ничего вокруг в принципе нет — я в своей ванной, а из-за какой-то аварии нам просто выключили горячую воду. Почему не нагрела ее в чайнике? Ну, видимо еще и свет отключили, а мне на свидание пора!
Хоть я и продрогла до костей, а «Аккерман» в зеркале выглядел еще бледнее, чем обычно, чувствовала себя, на удивление, неплохо. Сама чистая и чистая одежда (хоть и немного мятая). Решила ограничиться просто рубашкой и штанами. Почти как человек! Немного подумав, я оставила верхние пуговицы расстегнутыми, подняла вверх воротник и закатала рукава, после чего даже улыбнулась себе. Такой немного растрепанный Леви мне нравился больше. Хм, он в таком виде похож на себя из овы.
—
Нормально сделай, — вдруг послышался приказ «сверху».
— Нас же всё равно никто видеть не будет, — нахмурилась я.
—
Вивиан, — выразительно сказали мне, почти не злобно в этот раз.
Немного посверлив отражение взглядом, я сделала так, как он и сказал. И дело даже не в моей покорности (надеюсь). Возможно, это просто предположение, но такой вид мог напоминать ему о Подземном городе, а такие воспоминания, как по мне, мало чем приятны. Мне не хотелось еще больше приносить дискомфорта мужчине, пускай мне и не нравилось перед кем-то пресмыкаться.
— Вы иногда такой противный, — не стала скрывать своих чувств я, поправляя одежду.
—
Ты всё еще в моем теле, — будто между делом напомнил он. —
Тормозишь, мы уже должны были вернуться.
Зайдя в палату, я тут же почуяла запах еды, что тут же повысило мое настроение. Ура, завтрак! Никогда не была фанаткой овсяной каши, но съела ее с таким удовольствием, что не заметила, как кончилась порция. Облизнув губы, я запила теплым чаем. Он, судя по реакции капитана, ужасно ему не понравился, а мне было всё равно — пить очень хотелось.
— ◼◼◼◼◼◼! — ворвалась к нам неизменная Ханджи так неожиданно, что я чуть ли не подавилась. В этот раз она выглядела несколько поношенной, но, несмотря на это, энергичной. Вслед за ней вошел и Моблит. Интересно, он знал о нашей ситуации, или мне придется притворяться Леви? — ◼◼ ◼◼◼◼ ◼◼◼◼◼◼ ◼◼ ◼◼◼◼◼ ◼ ◼◼◼◼◼ ◼◼ ◼◼◼◼, ◼?
Я глупо похлопала глазами, переводя взгляд с майора на ее помощника и обратно.
—
Я думаю, Моблит просвещен. Ханджи ему доверяет, — сказал мужчина. —
Она сказала, что мы ведем себя подозрительно.
— Спасибо за перевод, — улыбнулась я. Теперь хотя бы буду понимать, что вокруг происходит. — Надо бы сказать, что мы теперь понимаем друг друга.
—
Сможешь это зарисовать?
— Проще простого!
Взяв листы, я положила их на тумбу, отодвинув керосиновую лампу чуть в сторону, чтобы освободить немного места. В целом, задача была простая — всего лишь изобразить нас, общающимися друг с другом. Главное — донести это до Ханджи, а Моблиту она и сама могла объяснить. Быстро сделав скетч, я протянула его Зоэ. Изучив его, она что-то восторженно воскликнула, передавая листок помощнику.
—
Говорит, это облегчает задачу.
— ◼◼◼◼, ◼◼ ◼◼◼◼◼ ◼◼◼ ◼◼◼◼, ◼, ◼◼◼? — потирая подбородок, с улыбкой произнесла она.
—
Кивни. Это ко мне вопрос, — видимо, раз обращались исключительно к нему, то и переводить это мне он не станет… Спорить я не стала, — иначе разговор уж совсем затянется, — молча кивнув.
— ◼◼◼◼◼◼ ◼◼◼◼◼ ◼◼◼◼◼◼ ◼◼◼ ◼◼◼◼?
—
Нет.
— ◼◼◼◼, — задумчиво хмыкнула та. — ◼◼◼◼◼, ◼◼ ◼◼◼◼ ◼◼◼ ◼◼◼◼◼, — ее тон сменился на уверенный и даже решительный. С размаху она хлопнула меня по плечу. У нее сильный удар… Ауч. — ◼◼◼◼◼ ◼◼◼◼◼◼, — женщина села рядом со мной, беря за руки, и, внимательно смотря мне в глаза, начала: — ◼◼◼◼◼◼ ◼◼◼◼◼◼ ◼◼◼◼ ◼◼◼◼ ◼◼◼ ◼ ◼◼◼◼. ◼◼◼ ◼◼ ◼◼◼◼ ◼◼◼◼◼◼ ◼◼ ◼◼◼◼◼ ◼◼◼◼, ◼◼ ◼ ◼◼◼◼ ◼◼◼◼◼ ◼◼◼◼◼◼◼, ◼◼◼ ◼◼ ◼◼◼◼◼◼ ◼◼◼ ◼◼◼◼.
—
Нужно… попробовать передать опыт друг другу.
— Это как?
— [Попробуйте расслабиться и, кхм, представить ваш опыт, как что-то материальное. Закройте глаза: есть только вы и никого больше, вы обмениваетесь информацией, вы можете это сделать, вы — одно целое.] — тут же переводил ее речь Леви. Напоминало это дешевую семейную консультацию от психолога-любителя. Но если доверительные отношения помогли нам начать понимать друг друга, то должны быть и другие способы облегчить нашу жизнь, так?
— Эм… Будем пробовать? — с сомнением спросила я.
—
А что остается? — мрачно отозвался Аккерман. Кажется, он и сам в это не слишком верил, но, как тот и сказал, ничего другого не оставалось. Кроме веры в успех, пожалуй.
Откинув в сторону скептицизм, я закрыла глаза. Вместо рук Ханджи я представила руки Леви, будто он сидел напротив и внимательно смотрел на меня, обхватив мои ладони своими. Мы — одно целое? Она ведь про тело? Или типа как те девушки из любовных романов, которые во время секса почему-то сливаются со своими партнерами, как камни из «Вселенной Стивена», вместо того, чтобы получать оргазм?
Я сдержала смешок и сконцентрировалась на «обмене данных». Что из себя может представлять мой опыт? Рисование, плавание и, наверное, терабайт текстов песен. В общем, ничего для Аккермана полезного. Всё это я вообразила в виде небольшого светящегося шара, похожего на маленького светлячка. Ученье — свет, как говорится. Он выплыл из моей головы и повис в воздухе, озаряя во тьме наши фигуры.
— Ты, эм, готов принять мой опыт? — прозвучало так, будто я просила у него руку и сердце. Забавно даже.
—
Долго тупишь, — хмыкнул он. —
Да, начнем.
Из его торса вынырнул уже целый фаербол, что мой жалкий светлячок выглядел на его фоне, как… как я на фоне Леви. В любом случае, каким еще может быть опыт у сильнейшего воина человечества? Эх, надо было представить, как из него вылезает целое солнце! Ладно уж. Его огненный шар вошел в меня, разливаясь теплом и свечением. Мой же плавно влетел в мужчину, тут же пропадая под его кожей.
— Что-нибудь почувствовали? Или… услышали?
—
Нет, — ровно ответили мне. После небольшой паузы капитан спросил: —
Ты мне что, песенки решила передать?
Я покраснела. Ну, блин, а что еще я могла ему передать? Коды от Sims? Лекции об особенностях женского тела? Воспоминания о том, как круто быть высоким, а не коротышкой? Впрочем, в отместку именно это и стоило отправлять!
— [Ну что? Удалось?] — бодро произнесла женщина, ерзая на месте. Я не знала ответ на вопрос. Значили ли слова Леви, что он и впрямь перенял что-то с этого эксперимента? Или он просто догадался?
— Не знаю… — пробубнила я. — Удалось?
—
Черт его знает. Я вроде никаких ранее неизвестных мне песен не вспомнил, — в этот момент захотелось ему врезать. —
Напой-ка что-нибудь?
— Вы сейчас серьезно? — чуть понизив голос и нахмурив брови, спросила я. Мужчина хмыкнул. Ну точно стебался!
Сидячая напротив Зоэ странно покосилась на меня. Ха-ха, для нее это выглядело так, будто спятивший Аккерман сидел и что-то злобно сам себе или ей говорил. А как бы она отреагировала, если бы я и впрямь запела? Даже просто представить смешно. Сбоку показалось движение — Моблит чуть приблизился, держа в руках блокнот. Там он делал какие-то заметки и зарисовки, если судить по звукам.
В его правом сапоге виднелась рукоять ножа…
—
Если серьезно, ты хоть немного Ханджи поняла? — решил уточнить Леви. Значит, он пытался мне свой язык передать? Мило.
— Не-а, — отвела взгляд я, надеясь, что моя внимательность останется незамеченной.
—
Значит, не сработало, — подытожил он.
Я вздохнула, оперевшись о спинку кровати, и провела ладонью по лицу. Этот способ, очевидно, нерабочий. Или мы что-то делали не так. Возможно, нужно было представлять одни и те же образы, переговариваясь на каждом шаге. Только что-то мне подсказывало, что для установления более крепкой ментальной близости требовалось что-то другое. Но что?
— [Эй?! Ну так что, получилось?] — решила напомнить о себе майор.
Я помотала головой. Может, следовало вообще пустить этот процесс по течению?
— ◼◼◼◼◼! — выкрикнула она, кулаками ударив по матрасу. Видимо, она просто ругнулась. — [Нужно пробовать еще! Вы пытались объединиться?]
— Я не совсем понимаю, как мы должны объединиться… — призналась я, нервно усмехнувшись. Леви промолчал. — Мы вроде и так объединены слишком сильно, нет?
—
Погоди…
Женщина, поправив очки, продолжила:
— [Не понимаете? Как бы это объяснить словами… — она ненадолго задумалась, бегая глазами по палате. Ее взгляд остановился на подносе с пустой посудой, — Чай!] — озарило ее.
— Чай? — приподняла бровь я.
— [Чай! — повторила она, вскинув руками. — Никто ведь не воспринимает воду и заваренную в ней траву раздельно, так? Эти компоненты сводят к одному — чаю, — Ханджи наклонилась к нам ближе. — Смешайтесь, чтобы стать чем-то новым, лучшим и единым.]
Я не знаю, насколько лучше б стал Аккерман, если бы он действительно «смешался» со мной, но стать чаем у нас не получилось, хотя мы пытались. Даже договорились, как именно будем это воплощать, но результата от наших действий не было. Видимо, он был слишком холодной водой, чтобы трава могла в нем завариться, а я, очевидно, не слишком качественной заваркой для того, чтобы получилось что-то, что можно было хотя бы назвать напитком. Пожалуй, стоило быть готовым к такому итогу, но я всё равно расстроилась. Леви никак не прокомментировал. Моблит рисовал. А Зоэ, немного помолчав, пожала плечами и стала предлагать другие варианты.
Идея с алфавитом потерпела крах из-за того, что я не могла смотреть на чужие символы, а Леви пришлось бы выучить порядковый номер для каждой буквы. Это, в целом, было не так сложно, но мы решили отложить эту задумку на случай, если ничего более умного не придумаем. Майор пообещала в скором времени купить азбуку, а символы в ней заклеить, чтобы я могла ориентироваться хотя бы по картинкам.
Язык жестов стал спасительным. Обозначив сначала жесты, означающие конкретных людей (Эрвин — нужно показать брови; Ханджи — очки; Моблит — китайскую крышу на лбу (т.е. его челку); Леви — опустить уголки губ вниз; Майк — указать на нос; Я — тыкнуть в грудь), мы задали значение паре других слов, которые немного облегчат общение с ними. На всякий случай записала это в конце блокнота, чтобы не забыть.
Когда солдаты уже засобирались на выход, капитан напомнил об уборке:
—
Эй, уже забыла о наших планах?
И я приуныла.
Впрочем, да, прибраться стоило. Хотя бы пыль протереть и пол помыть.
— Погодите, — привлекла я внимание разведчиков. Когда они оглянулись, я раскрыла левую ладонь и нарисовала на ней круг пальчиком.
—
Спрашивают, что нужно принести, — Леви перевел поступивший вопрос. —
Нарисуй две тряпки, ведро, швабру и таблетку. Думаю, они поймут.
— Так точно, сэр, — рисовать, кроме таблетки, ничего не пришлось. Я же знала, в кого попала! Естественно, тряпка, швабра и ведро нашлись в моем разговорнике, ведь нарисовала их чуть ли не первыми.
Майор отреагировала на просьбу со странной улыбкой, чем напомнила мою маму, когда я в детстве решалась всё-таки навести порядок в своей комнате. Что-то мне сказав, — Леви цокнул языком, — она попыталась похлопать мне по макушке, но я увернулась и движением руки убрала ее кисть от себя. Ну серьезно, хватит меня гладить, будто я какая-то собака! Своим действием почему-то напрягла Моблита, который уставился на меня так, словно я этим махом чуть краснокнижную бабочку не прибила. Странный он. Впрочем, учитывая нрав Ханджи, было не удивительно, отчего он таким нервным стал. Бедолага…
Получив необходимый инвентарь, я вздохнула и принялась вымачивать половую тряпку в ведре. Замок щелкнул. Блеск. Нас еще и закрыли. А если я в туалет захочу? Или воду нужно будет поменять? Теперь произнесла характерный для капитана «тц!» я.
— Эх, пора приступать к уборке, — не особо довольно пробормотала я.
У меня с детства была дурацкая привычка сопровождать пением почти всё, что я делаю. Сначала родные посмеивались надо мной, но потом привыкли, иногда напевая вместе со мной. Поэтому, даже не задумываясь толком о своих действиях, начала негромко петь старую детскую песенку, взмачивая тряпку в ведре.
— А я маленькая мерзость, а я маленькая гнусь!..**
