Вся Власть Астартес 6 (Воитель)

Настало время охуительных историй. Шутка. Пришло время для страшных тайн и интриг. Вот сейчас не шутка. Прежде всего, речь пойдёт о событии, чей масштаб трудно переоценить. Это событие дало огромный пласт работы для разведки, а также контрразведки Союза. Ну не будем забегать вперёд, и пойдём по порядку. Как только на Мекленбург вернулась 30-я дивизия, на планете был объявлен траур по погибшим. Так вот, в этот же знаменитый день на приём к командующему 3-ей Ударной Армии генерал-майору Шарлю де Кастельмору записался комиссар 189-й Армагеддонской Штурмовой Инженерно-Сапёрной Панцергренадёрской Бригады Пауль Клосс. Де Кастельмор, конечно, слышал об этом легендарном человеке, который привёл под знамя Союза армейский транспорт «Солар» с полком, в котором он служил, на борту. Об этих событиях был даже снят художественный фильм «Спасение». Так вот, де Кастельмор без всякой задней мысли принял героического комиссара, однако, от того, что ему поведал комиссар Клосс, он выпал в осадок. Комиссар рассказал о том, что является оперативником Ордо Еретикус, и прибытие в Союз корабля и панцергренадёров — это спланированная операция прикрытия для его внедрения. Несмотря на вспыльчивый нрав, де Кастельмор не стал пороть горячку, а попросил комиссара более никому об этом не говорить, а сам отправил шифровку товарищу Железному. В ответе товарищ Железный просил комиссара успокоиться и ждать вызова на Зиберт. Теперь стоит рассказать, а что же стало причиной такого поступка Пауля Клосса. А дело было в следующем. Находясь на Мекленбурге чуть ли не с первого года его присоединения к Союзу, он своими глазами наблюдал, как меняется жизнь на планете в результате социалистических преобразований, и как меняются сами люди. На планете исчезли трущобы и нищие. Правда, финансовые воротилы и всякие паразиты тоже исчезли, причём многие исчезли физически. Конечно, на Мекленбурге не было таких ужасов как на Патрэ, где события развивались аналогично Великой Французской Революции — местную знать, буржуазию, рабовладельцев и их прихлебателей уничтожали в промышленном масштабе, и разница была лишь в том, что во Франции главным инструментом казни была гильотина, а на Патрэ огнемёты. Таким образом, правящий класс планеты выжигался в прямом смысле слова. Семьи эксплуататоров и их пособников загонялись в Чёрные Комнаты, как назывались помещения (как правило складские), где их и сжигали заживо. Стены, пол и потолок в этих ангарах смерти были покрыты толстым слоем копоти, а пол ещё и крошевом сожжённых костей взрослых и детей. Для кого-то такая жестокость покажется чудовищным и неоправданным зверством, однако, патрэанцы считали иначе. Они знали, какая участь им была уготована правящей элитой. Им и их детям. Совсем не от хорошей жизни мир Патрэ славился на весь Восточный Предел своими проститутками и наёмниками. Совсем не хочется описывать все те ужасы, что творились тогда на планете, как сотни людей, под жуткие и нечеловеческие крики женщин и детей, сгоняли в эти Чёрные Комнаты и заливали горящим прометием. И так длилось два месяца. За это время, Революционными Комитетами Анархии под руководством свирепых Сынов Злобы было уничтожено порядка двухсот тысяч человек. Причём, весь этот ужас патрэанцы снимали на видео, а затем, по возможности, распространяли по Восточному Пределу. И что бы вы думали? На доброй дюжине планет исчезли трущобы и начали действовать программы соцобеспечения населения. Однако, те двести тысяч сожжённых заживо, это не все жертвы классовой бойни. Ещё порядка пятисот тысяч погибло от старого-доброго самосуда и весёлого суда Линча. И на всё на это Ба’кел Драака и его головорезы смотрели вполне благосклонно. Так вот, всех этих ужасов на Мекленбурге (также как и на Сальвадинге) не было. Хотя на обоих этих мирах были массовые расстрелы Врагов Народа, однако, это были тысячи, а не сотни тысяч. К тому же, семьи никто не уничтожал. От самого класса эксплуататоров на этих мирах избавились путём их изгнания, а не убийства. И опять же, изгонялись только самые одиозные и беспринципные. Таким образом, комиссар Пауль Клосс был свидетелем того, как одна общественная формация сменяла другую и что из этого вышло. Пауль, переодевшись «по-гражданке», таскался по всяким околозаводским пивным и всяким забегаловкам и слушал разговоры рабочих. Это было поразительно. Люди гордились своей работой. Особенно на военных производствах. Не было ни слова о кредитах, ипотеках, долгах, обмане работодателя. Вместо всего этого, люди яростно спорили о конструкциях и способах применения той или иной техники, либо вооружения. Люди по-настоящему болели за своё дело. Простые рабочие, а не владельцы производств. А ведь в первые два года всё было иначе: хмурые лица и тяжесть долгов. Теперь же, только смех и горящие глаза. Конечно же, люди ещё и травили анекдоты, смешные истории из жизни, обсуждали спортивные матчи, в общем, всё как и везде. Вот только, лица и глаза у них были совершенно другие. Пауль Клосс даже и сам не заметил, как главными героями на планете стали не привычные артисты, спортсмены, кутюрье, элитные шлюхи и бесящаяся от жира золотая молодёжь, а инженеры и рабочие, особенно работники ВПК и рудокопы. А самой элитой считались работники верфей Киля и Фарге — лун Мекленбурга. Что было поразительно — рабочим давали ордена и медали за их труд, тем самым приравнивая его к воинской службе. Кардинально изменились СМИ, где вместо пиара лицедеев, шлюх и бесконечной рекламы стали рассказывать и показывать новости. Настоящие новости, а не какого цвета трусы надела (или сняла) какая-то распиаренная шмара либо пидор. Сейчас СМИ активно пиарили науку, любовь к Родине, да и вообще любовь к всему живому, ко всем формам жизни, естественно, кроме враждебных форм ксенорас. Появились детские СМИ. Это вообще не укладывалось у него в голове, однако, это было и работало. О детях стоит упомянуть отдельно. Когда-то давно, ещё в первый год своего прибытия в Союз, Пауль, смотря трансляцию пламенной речи Скальда, откровенно потешался над тем, что космоволк назвал детей самым привилегированным классом Советского Союза. Однако, впоследствии на его глазах всё это стало былью. Строились школы, детские больницы, детские сады, ясли… А далее, как грибы стали расти Дома и Дворцы Пионеров, где детей обучали всевозможным профессиям, а также культуре и искусству. И все эти удовольствия были совершенно бесплатны. А Пионерские Лагеря? А Пионерская Танковая Дивизия, с действующими моделями танков и всей номенклатуры военной техники? Конечно, все эти организации могли посещать любые дети, а не только пионеры, вот только встретить ребёнка без алого галстука можно было очень редко, так как дети массово рвались в пионеры. Да и вообще, всё что касалось детских организаций и движений — касалось Пауля Клосса на прямую, так как его часто приглашали на всевозможные мероприятия. Особенно, его поражали дети-журналисты с взрослыми, умными глазами, которые порой задавали очень недетские вопросы. Также, на него очень повлиял визит на Зиберт, где он в Генштабе проходил полугодовые курсы. На столичном мире была воплощена в реальность та модель общества, которая только строилась на Мекленбурге. Общество справедливости, труда, солидарности и взаимовыручки. Общество в котором такие понятия, как выгода, прибыль, наркомания, проституция — отсутствовали напрочь. И когда Пауль вернулся на Мекленбург, он имел чёткое понимание, какое общество здесь создаётся. В общем, в один прекрасный момент Пауль Клосс поймал себя на мысли, что именно этот мир считает своим домом, и что служить против него больше не может. Последней каплей стало возвращение с тиранидского фронта 30-й дивизии. Когда с орбиты десантными шаттлами были доставлены на космодром почти три тысячами цинковых гробов, покрытых алыми знамёнами, и вся планета погрузилась в траур — он воспринял это как личное горе и решил раскрыть себя. Сложно передать словами, какой переполох в Верховном Совете наделала эта новость. Эрих Мильке, Курт Тревек и Рагнар Змееборец ходили колесом и обоссали все углы, выстраивая модели дальнейших действий. Да и действительно, сложившаяся ситуация давала колоссальную возможность для радиоигры. Планов было громадье, однако самый грандиозный выдвинул Рюрик Железный, и именно его план было решено принять к исполнению. Для начала было принято решение вызвать Клосса на Зиберт. Но чтобы не вызывать подозрений, его вызвали вместе с комбригом под предлогом обсуждения предстоящей операции в септе Т’олку, где зеленокожие соорудили мощный укрепрайон, об который войска тау разбивали свои синие лбы. * * * По прибытии на Зиберт и после дня отдыха с дороги, прибывшие офицеры направились в Сталь-Гору. Комбриг полковник Штраус был вызван к начальнику Генштаба генерал-майору Родригесу, а комиссар Клосс получил приглашение от Скальда. Эту ночь Пауль не спал. Да и вообще он очень плохо спал последнее время. С того момента, как он явился с повинной к де Кастельмору — Пауль Клосс всё время ощущал себя преступником, которому отложили исполнение приговора. Когда сопровождавшие офицеров сервиторы развели их по разным уровням Сталь-Горы, Пауля буквально начало трясти от волнения. Он понимал, что сейчас решится его участь. Внезапно, сервитор остановился и смерив Клосса визором, проскрипел металлическим голосом: — Товарищ, у вас учащённое сердцебиение. Вам необходима медицинская помощь? — Веди, железяка, справлюсь. Комиссар и сервитор двинулись дальше. Пауль пытался успокоиться, однако, нервная дрожь не проходила. Но всё же, комиссар готов был достойно встретить свою судьбу. Однако, к тому что его ожидало, он оказался совершенно не готов… Когда сервитор открыл дверь в кабинет Верховного Жреца Советского Союза, оттуда ударили: хохот, гитарные аккорды и голос Скальда: …Невпизду настроение, Ночью снятся кошмарики. Чую, лопнет терпение Как воздушные шарики… Пауль Клосс ожидал увидеть что угодно, даже пыточные камеры и застенки инквизиции, однако, представшая перед ним картина повергла его в шок и ступор. Посередине, мягко выражаясь, капитально засранного (в плане бардака) кабинета стоял огромный стол, за которым восседали 4 космодесантника, 2 сквата и какой-то майор в лётной робе. Естественно, Скальда с гитарой, а также товарища Железного, Пауль узнал сразу, а вот кто были все остальные ему было неизвестно. Что было очевидно, так это то, что третий Астартес был космоволком, а вот четвёртый бледнокожий в чёрных доспехах скорее всего был потомком Гвардии Ворона. Один из скватов был генерал-майор, а другой полковник. Единственным нормальным человеком был таинственный майор-лётчик с глазами псайкера и взглядом инквизитора. Вся эта честная компания была занята тем, что весело хлестала пиво из литровых хрустальных кружек под похабные песенки Скальда, а также уплетала копчёную нельму, которой была завалена большая часть стола. Товарищ Железный, улыбаясь, приветственно кивнул Паулю. А сидящий рядом с Верховным лысый полковник скват стал махать комиссару рукой — приглашая занять место между ним и Рюриком. Проходя за стол, Пауль поразился тому, что кроме Железного и полковника никто вообще не обратил на его приход ни малейшего внимания. Пауль Клосс, словно во сне, уселся за стол между Рюриком и скватом. Железный поздоровался с ним за руку и протянул кружку, которую тут же наполнил полковник, после чего скват вытер жирную от рыбы руку и протянул комиссару: — Полковник Мюллер, — представился лысый скват, улыбаясь сквозь висячие усы, — я теперь твоё новое начальство. Ну, товарища Железного и Скальда тебе представлять не надо… А вон тот космоволк — это Рагнар Змееборец, рядом с ним — Курт Тревек, генерал — это сам Эрих Мильке, а майор — это твой коллега инквизитор Кверриан. Услышав об инквизиторе, и так совершенно ошалевший Пауль чуть не выпал в осадок. Да и вообще, всё происходящее было словно сон. Он несколько дней только и делал, что прокручивал в голове сегодняшнюю встречу, моделируя при этом всевозможные варианты, однако, того что происходило он вообще представить не мог. — Я тоже служил в Святой Инквизиции, — вставил Рюрик, — да и Курту частенько доводилось выполнять её миссии, так что Паша, здесь все свои. Пей пиво, — товарищ Железный усмехнулся. В это время Скальд завершил песню, и жадно присосался к пиву. Пауль осушил кружку, совершенно не почувствовав вкуса. Он ожидал, что сейчас начнётся «разговор». Однако, его пустую кружку тут же наполнил сам Рюрик, а Скальд подмигнул ему и, снова взявшись за гитару, запел дурашливо кривляясь: Прохожие кого-то пиздили… Я наблюдал за этим издали… Они кого-то там отпиздили… Кого отпиздили они? Два рахита выпили мохито, А теперь они лежат Полностью убиты. Дома быдло Жрет свое повидло. Если нет ансамбля, Я спою вам сам-бля! А, дома быдло Жрет свое повидло. Если нет ансамбля, Я спою вам сам-бля! Сделав глоток из вновь наполненной кружки, Пауль почувствовал вкус. Сделав ещё пару глотков, он пришёл к выводу, что пиво просто шикарное. Вкус напоминал дорогущий «Вуйсберген» Юнтских пивоварен. — Ты на нельму то налегай, — произнёс Рюрик, легонько толкнув Пауля в бок, — а то эти чайки всё сметут. А рыбка обалденная! Обдрочиться можно, какая вкусная! Такой ты больше хрен попробуешь — парни с Борея прислали с оказией. — Люблю повеселиться — особенно пожрать, — хохотнул полковник Мюллер, и закинул в рот аппетитный кусок, который тут же запил пивом. Выпив полкружки, Пауль взялся за нельму. Такой вкусной рыбы он не ел никогда в своей жизни. Опорожнив вторую кружку, Клосс немного успокоился и, приняв правила игры, с удовольствием закурил. Полковник тут же подвинул ему свою пепельницу. Со стороны Скальда доносилось: …Если нету денег, Надо к жопе веник. Если нет ансамбля, Я спою вам сам-бля. Я спою вам сам-бля. — Есть мнение: организовать радиоигру с инквизицией, — подмигивая произнёс Мюллер, раскуривая сигару, — ты как? — Без проблем! Я всё что нужно! — Пауль заметно разволновался, кровь ударила ему в голову, — я искупить… Однако, договорить ему не дал Рюрик, положив руки ему на плечо, и примирительно сказав: — Паш, успокойся. Тебя никто ни в чём не винит. На нашу сторону перешёл сам. Осознанно. Тебя никто ни в чём не обвиняет, и не упрекает. К нам многие имперцы переходят. Сейчас Легио Аннигилятор воссоздаём, а там чуть не половина имперцев. Так что голову не грей — ты у своих. Вот только работы у тебя значительно прибавится. Радиоигра — это далеко не всё. Далеко не всё. Ну, об этом мы ещё поговорим. Давай пока Скальда послушаем. Старый в ударе сегодня. Тем временем, умяв за раз килограммовый шмат нельмы и запив его двумя кружками пива, вульфен вновь взял гитару: Мы с друзьями соберемся У огромного костра. Это пламя, словно солнце, Будет греть нас до утра. Все заботы, все проблемы Улетают с пеплом ввысь… Ах, как здорово, что все мы Здесь сегодня собрались! Отчего такой припев избитый, Может, спросите вы меня? Оттого, что брат наш инквизитор Не бывает без огня. Повсеместно гадят ведьмы И колдуют колдуны. Мир обязаны беречь мы От влиянья Сатаны. Кто там с огненной геенной Наш костер посмел сравнить? Можем разницу мгновенно Вам на вас же объяснить. Отчего наш взгляд такой сердитый И такой подозрительный? Оттого, что брат наш инквизитор Быть обязан бдительным. Ах, прекрасный миг узреть бы, Чтоб в масштабах всей страны Ни одной не стало ведьмы И исчезли колдуны. Но вопрос сочтем решенным И поставим крест на нем, Если только поголовно Всех возьмем и пережжем! На учете нашем каждый житель, Ни о ком нам нельзя забыть! Ведь, пока есть брат наш Инквизитор, Колдунам придется быть! Ведь, пока есть брат наш Инквизитор, Колдунам придется быть! Рюрик и Кверриан при этом хохотали до слёз. А Железный ещё и толкал в бок Пауля. Комиссар Клосс не устоял перед заразительным смехом Верховного и тоже расхохотался. А далее, под пивко и рыбку пошёл конкретный разговор, прерываемый песнями Скальда. Как оказалось, всем собравшимся уже было известно о том, что Клосс завербовал 11 человек из недовольных новым положением дел на Мекленбурге. Так вот, Рюрик предлагал Паулю продолжить вербовку антисоветчиков и создать подпольную антисоюзовскую сепаратистскую организацию, о чём и доложить в «центр». Также, подобная организация должна быть создана на Сальвадинге. И обе этих силы должен возглавить Пауль Клосс. Естественно, его начальству очень бы понравилась такая враждебная Союзу сила. Только сначала, Паулю поведали, кому на самом деле он служил. Его куратор был одним из помощников Авилара. Естественно, Клоссу дали полный расклад про Авилара и Альянс, а также намекнули про своих людей в инквизиции, особенно тонким намёком на которую был Кверриан. В общем, готовилась масштабнейшая операция Контрразведки Генерального Штаба, которая, как оказалось, только две недели назад была выделена в отдельное ведомство, а до этого было отделом в ведомстве Эриха Мильке. Теперь, полковнику Мюллеру предстояло лететь на Мекленбург и там на месте управлять операцией. Возглавлять контрразведку Мекленбурга назначался полковник Смит, бывший инспектор Адептус Арбитрес. Помимо Смита, в контрразведку были переведены абсолютно все бывшие арбитры, полсотни которых поступали в распоряжение Смита, ещё полсотни арбитров под командованием полковника Пастарелли должны были направиться на Сальвадинг. Помимо этого, создавались отделы контрразведки во всех трёх армиях ланцеров. Ну и о самой операции: 189-я Армагеддонская Штурмовая Инженерно-Сапёрная Панцергренадёрская Бригада отправлялась в септ Т’олку, где должна была пробить брешь в укрепрайоне зеленокожих, обеспечив тем самым войскам тау возможность прорваться внутрь. По выполнении этой задачи, бригада должна была вернуться обратно. Вместе с бригадой отправлялся известный на Сальвадинге журналист Ван Мэй, который по совместительству являлся капитаном контрразведки. Согласно легенде, именно в этом походе Пауль Клосс и должен был завербовать Ван Мэя на службу Империуму, и именно Ван Мэй должен был возглавить организацию сепаратистов Сальвадинга. Естественно, главной целью операции было выявить все подпольные группы сепаратистов, состоящие из бывших представителей аристократии и буржуазии, которые не смирились со своей участью и вынашивали планы мести, а иногда и совершали теракты, но чаще акты вредительства и саботажа с целью дискредитации новой власти. Всю эту накипь и планировалось собрать в одну мощную силу, а затем ликвидировать. На Патрэ подобная операция не планировалась. Конечно же, там тоже были недовольные жизнью в анархической коммуне, однако, сказать об этом вслух там бы никто не решился. И дело вовсе не в Чёрных Комнатах, которые, кстати, все сохранились, и куда постоянно проводили экскурсии, чтобы люди видели, к чему приводит классовая борьба. А дело было в том, что сказавший в открытую о желании вернуть прежний устой — не дожил бы до Чёрной Комнаты, а был бы подвергнут самосуду. В общем, задача Паулю Клоссу была понятна, вот только тот факт, что он всё это время служил не Империуму, а кучке заговорщиков, которые рвались к власти, его шокировал. Далее, космодесантники перешли на фенрисийский напиток, а остальные принялись за амасек. Пауль заметил, как добрые и весёлые глаза Скальда стали наливаться какой-то злобой, и песни пошли уже совсем другие. Серьёзнее и минорнее. Вот и сейчас, осушив очередную кружку, вульфен взял гитару и с надрывом запел: Сва летает над резнёй Птицею. У солдатика дрожат Трицепсы. Тают маски под огнём Снежные. Барабаны бьют отбой В Прешбурге. Просят мира журавли У синиц. А танкист скоблит кишки С гусениц. Растекаются ручьи Вешние. Барабаны бьют отбой В Прешбурге. Уходили на войну Дарлинги. Возвращались на щитах Карлики. Генералишки плелись Пешие. Барабаны бьют отбой В Прешбурге. Травоядным — по метле! Генералам — по петле! А Петрушку-живодера сварим Заживо в котле! Всадим в ногти по игле, бошку Срубим, спи спокойно, Будешь знать, как слать на войны! Будешь знать, как слать на войны! Набухают деревца Почками. Огнекудрый воин-Марс Бочками Льёт солдатикову кровь В решете. Барабаны бьют отбой В Прешбурге. Вспоминают в дуплах жен Снайперы. Шумно делят сапоги Прапоры. Молча жарятся в Аду Грешники. Барабаны бьют отбой В Прешбурге. Пробегут по животам Колики. Надувные гордецы-орлики В воды Стикса упадут Решками. Барабаны бьют отбой В Прешбурге. Пацифистам — по метле! Воеводам — по петле! Ебанатов-полководцев Перекрутим на желе! В зенки вставим по стреле, рожи Вымажем помётом, Сам ложись под пулемёты! Сам ложись под пулемёты! Сукровичная лапша Сварена. Постарались, развлекли Барина. Протыкали пули лбы Нежные. Барабаны бьют отбой В Прешбурге. Отходную запищат бабушки. Бородатый бегемот-батюшка… Песню оборвал Рюрик. Гаюк с орбиты рвался на связь: — Железный… Железный… Я Кормчий-2… Приём… — Кормчий-2… Железный на приёме… — Железный… Я Кормчий-2… У нас варп-переход… Шесть вымпелов… Две баржи, линкор, гранд-крейсер и два фрегата… Как понял, Железный? — Понял тебя Кормчий-2… Продолжай… — Железный… Я Кормчий-2… Пришельцы ведут себя смирно… Стоят на месте… Кто такие пока неизвестно… Выдают в эфир: «Рум вызывает Хагала»… На все попытки выйти на связь не отвечают… — Что?! — взревел вульфен. Его лицо перекосило. Вскочив, Скальд перевернул полутонный стол словно игрушку и бросился к стационарному варп-передатчику. Всё, что было на столе, разлетелось в разные стороны. Оказавшегося на пути Тревека, обезумевший вульфен отбросил в сторону словно тряпичную куклу. Дорвавшись до связи, Скальд заорал: — Гаюк-сука! … Я Пендаль! … Связь мне с ними! … Связь! … На меня их сигнал! … Транслируй их сигнал на меня! — Понял тебя, Пендаль… Передаю на тебя… Вокс-передатчик затрещал, заплевался, закашлялся, а затем, вполне отчётливо выдал: — Хагал… Хагал… Я Рум… Приём… Скальд побледнел и зашатался. Внезапно, его лицо густо налилось кровью, а глаза заполнили слёзы. Плачущий вульфен проревел в ответ: — Рум… Рум… Я Хагал… Я Хагал… Булвай-падла… Если это ты… Я тебе всё ебало обгладаю…  — Бьян… Что ты так эротически визжишь, моя маленькая готская шлюшка… Вынь самотык из задницы… Теперь только я буду драть твою розовую попку… — Что ты там хрюкаешь, русская свинья… Вытащи фаллос изо рта… Опять поди черемякаешь у Ингвира? — Ингвир остался у Большой Печени… — Значит жив курилка… — Живой… Что ему будет… Ебанутый только совсем стал… А так, живой… Они же с Бьёрном кентовались одно время… Вот и встретились две ебанушки… Теперь расстаться не могут…  — Хочешь сказать, что Ингвир ебанутее тебя? … Это ты загнул…  — Не заговаривай мне зубы, придурок… Большая Печень сказал, что ты, идиота кусок, в большое начальство выбился… Так что накрывай поляну… Да, парни… Как вы терпите этого дешёвого фокусника и шарлатана? … Гоните ссаными тряпками этого мудилу и клоуна… Ладно, парни, высылайте сопровождение… Конец связи… Вульфен задрал голову и выдал такой жуткий вой, что все в ужасе бросились в разные стороны. После чего, совершенно озверевший вульфен схватил Рагнара и со страшной силой швырнул того в сторону. Змееборец с жутким грохотом впечатался в стену, от чего деревянная отделка разлетелись в щепы, и если бы на месте космоволка был обычный человек, то такого удара мог бы и не пережить. — Стая! Стая!!! СТАЯ!!! — орал совершенно обезумевший вульфен, у которого шары лезли из орбит и оскалились клыки на перекошенной морде. А затем, совершенно потерявший человеческий облик, берсерк бросился на Рюрика. Товарищ Железный пытался провести отступающий манёвр, однако, был очень быстро пойман вульфеном. Скальд сгрёб Рюрика в охапку, и молотя кулаком тому по голове, орал ему в лицо брызгая слюной:  — Стая! Щенок, Стая! Стая, долбанный ты, малолетний мастурбатор! Стая!!! Тем временем, отважные скваты яростно держали оборону в шкафу, в который они спрятались, когда у Живого Предка поехала кукуха и он начал выть дурниной. И теперь в этот шкаф пытался ломиться Кверриан с перекошенным от ужаса лицом. Пауль Клосс никуда не ломился. Он, с бледным как смерть лицом, скромненько сидел на своём месте, положив руки на коленки. Пауль был храбрым солдатом, и в боях с врагами Императора он всегда старался быть на переднем крае, и на фронтах Империума ему доводилось повидать всякое… Однако, такого ужаса как сейчас, он никогда в жизни не испытывал, и впал в ступор. Мочевой пузырь подвёл комиссара, и под ним была лужа. Вот таким вот, совершенно неожиданным способом и сбылось пророчество Великого Шамана Кара-Кулы.