First Name Base

— О… Привет. Профессор обернулся и увидел на пороге кухни Теда, прислонившегося к дверному косяку. Пола и Билла не было уже больше часа, и Эмма стала чрезвычайно нервной, беспомощно сидя в гостиной и пустым взглядом сверля стену. — Здравствуй, Тед. — Что ты делаешь? — Кофе. Тебе заварить? — Не, всё-таки предпочту бухло, — он не такой уж кофеман, в любом случае. — Может быть, тебе уже хватит? — Снаружи конец света, мы так и так умрём. Успокойся. Несколько минут прошло в молчании, пока профессор нажимал разные кнопки на кофемашине. Тед просто продолжал пялиться на него, потому что не знал, что ещё ему делать. Ему было скучно, а возобновлять обход дома совсем не хотелось. Вряд ли он нашёл бы там что-то более интересное, чем кучу других таких же комнат безопасности. — Так… ты не в лаборатории? — Нет. — Чувак, тебе не нужна Эмма, не так ли? Хидженс замялся на мгновение. — Ты не веришь, что у них получится. И у них не получится, это и сраному ежу понятно. Ты хотел защитить её, это нормально. — Шанс ещё есть… — О, да ладно! Мы оба знаем, что это не так. Они уже мертвы. — Эмма не сдаётся, так что я не сдамся тоже. Тед отделился от дверного косяка и подошёл к профессору, опираясь на кухонную тумбу рядом с ним. — Как тебя по-настоящему зовут? Типа, твоё реальное имя. — Генри. — Почему никто не называет тебя так? — Это имя не использовалось по отношению ко мне с тех пор, как… это неважно. — Почему? — Господь милосердный, да не знаю я, — пробормотал он, выглядя весьма раздражённым. — Ну, а я могу? Генри слегка задумался, прежде чем мотнуть головой. — Нет. — Класс… Профессор тоже круто, наверно. Ебать как долго, но я справлюсь. Тишина плотным комом заполнила комнату. — Так… — начал Тед снова, чтобы прервать затянувшуюся паузу. — Типа… Почему ты здесь? — Я живу здесь, Тед. — Ага, точно, — он слишком пьян для всего этого. — Хей, — Эмма возникла на пороге. — Эмма! Держи, — Генри протянул ей чашку кофе, затем взял свою. — Я буду в лаборатории, — с этими словами он испарился. Эмма выглянула из-за двери, чтобы убедиться, что он действительно скрылся в другой комнате, после чего перевела взгляд на Теда. — И что это за хуйня? — Где? — Отвали от него. — Расслабься, бариста! Мы просто разговаривали, — попытался защититься Тед. — Нет! Нет, ты флиртовал. Прекрати пытаться влезть к нему в штаны! — Аргх, не было такого! — было. В основном, потому что ему было скучно, но ещё потому что Генри вообще-то горяч. Даже то, как он перемещается по комнате с такой лёгкостью и изяществом, пробудило в Теде интерес. И Тед пьян. Он так пьян, просто в хламину. — Не надо лгать мне, блять. Обещай, что отстанешь от него. — Тебе-то какое дело, Перкинс? — Он… Он профессор Хидженс! Он замечательный, даже слишком добрый человек с большим сердцем. Только посмей использовать его, потому что ты бухой озабоченный уёбок. — Ты реально плохого мнения обо мне. — Просто… Ему через многое пришлось пройти, понятно? И в последнее время он жил довольно отчуждённо, так что, если ты продолжишь флиртовать, он скорее всего ответит взаимностью. Я всего лишь хочу, чтобы ты хорошенько подумал перед тем, как что-либо делать, идёт? Блять, да хоть протрезвей для начала! Если ты хочешь просто потрахаться, лучше оставь его в покое. Если же он правда тебе нравится, то обращайся с ним так, как он заслуживает. Или я убью тебя нахуй. — Воу!.. Ладно. Иисусе! Именно в этот момент раздался звонок в дверь, и Эмма буквально помчалась к выходу, натыкаясь на профессора, который направлялся туда же. Тед проследовал за ними, но не сильно спешил, на случай, если это всё-таки были инопланетяне. — Кто там? — спросил профессор подозрительно. — Это Билл, Элис и я. Мы вернулись, — послышался голос Пола. — Слава Богу, — пробормотала Эмма, с нетерпением ожидая, пока профессор скажет Алексе открыть ворота. Спустя несколько секунд троица оказалась внутри. Эмма хотела тут же броситься к Полу, но профессор удержал её, взведя курок пистолета. — Спойте начало «Моаны»! — Профессор! Только не снова! — взвыла Эмма. — Да, снова! Подумай о том, что произойдёт, если мы опять впустим этих тварей сюда! В прошлый раз мы были на волоске! Трое новоприбывших кое-как пропели несколько цитат из мультфильма, но вновь, ко всеобщему облегчению, абсолютно провалились. Хидженс опустил пистолет, и Эмма наконец подбежала к Полу. Они обнимались чертовски долго. И вот Билл тоже притянул Элис в объятия. Её глаза покраснели и распухли; очевидно, она плакала до этого. — Все в порядке? — удостоверился профессор, приказав Алексе закрыть ворота. — Ага, — Билл уткнулся носом в макушку Элис и прикрыл глаза на мгновение, прижимая дочь к себе так, будто она являлась всем, что у него есть, хотя, честно говоря, так и было. А вот Теду, неловко стоявшему в вестибюле, некого было обнимать. Он выждал пару секунд, затем просто развернулся и пошёл обратно на кухню, в основном потому, что ему хотелось побыть одному.

***

Тед действительно думал о том, что ему сказала Эмма, он напряжённо думал об этом следующие несколько дней. И, говоря откровенно, это стало причиной, по которой он проводил большую часть времени наедине с собой, много выпивая, чересчур много, возможно. Но что ещё ему оставалось делать? Эмме, Полу, Биллу и Элис было весело вчетвером, они играли в «Эрудита» и во всякое такое дерьмо, главным образом пытаясь отвлечь Элис от того факта, что её девушка погибла. Они не приглашали Теда присоединиться, и он тоже не просил их об этом, потому что, если честно, он и не горел желанием тусоваться с ними. Он не видел Генри в эти дни и предполагал, что тот скорее всего в своей лаборатории занимался какой-нибудь научной фигнёй. Тед не возражал против одиночества поначалу, но после трёх или четырёх дней оно довольно-таки поднадоело. Да, ему было одиноко, но он никогда бы в этом не признался. От скуки он снова стал бродить по дому, пока наконец не оказался в лаборатории. Он заметил Генри, едва зайдя за порог. Тот сидел на стуле, полностью сосредоточенный на чём-то, и потому никак не отреагировал на появление Теда. Тед постоял там какое-то время, рассматривая Генри, пока тот занимался… чем бы он там ни занимался. Вдруг он вздохнул. — Что такое, Тед? Тед вздрогнул, так как думал, что Хидженс совсем не заметил его присутствие. — Ничего… Ничего. Так, шарюсь туда-сюда, ну, знаешь. — По правде говоря, нет. — Что ты делаешь? — Я пытаюсь найти лекарство. Эта инопланетная болезнь представляет собой изменение на генетическом уровне, но я подумал, что есть вероятность того, что каждое отдельное существо сохраняет хоть какую-то крупицу индивидуальности. Следовательно, я смогу её реконструировать обратно. — Лекарство? Ты сможешь сделать это? — Я только что сказал тебе, Тед. Я пытаюсь. — Понятно. Он шагнул ближе, заглядывая поверх плеча Генри. — Тед. — Мм? — Ты очень сильно меня отвлекаешь. — Потому что я такой горячий? — Нет!.. Потому что ты пьяный и я чувствую перегар. — Вау. Спасибо за это. Генри поднялся и взял Теда за руку, отвёл его на несколько шагов назад, достал откуда-то оградительную ленту и протянул её между двух столов. — Это — крайнее место, до которого тебе разрешено доходить. Тед поднял руки в успокаивающем жесте. — Хорошо. Прости. Генри возвратился к стулу, оставляя Теда стоять за ленточным барьером. — Так когда ты найдёшь лекарство… — Если. — Если ты найдёшь лекарство… ты всё равно сможешь спасти только тех, кто не был, типа, в самом деле убит, да? — Если ты спрашиваешь из-за той Шарлотты, то она определённо мертва. — Не поэтому, — именно поэтому. — Должно быть, она много значила для тебя. Мне жаль, что мне пришлось застрелить её. Но даже если бы я не сделал этого, Сэм всё равно вырвал ей кишки. Она бы не выжила и без Апофеоза. На пару секунд установилась тишина, прерванная Тедом: — Она не нравилась мне в этом смысле. Она не была для меня какой-то особенной. — Прости тогда. Но ты выглядел убитым и несчастным после того, как я выстрелил в неё. — Я не был. — он был. Не потому, что любил её, а потому, что ощущал вину. Он — тот, кто оставил её наедине с Сэмом. Лишь из-за того, что она ранила его чувства. — Ладно. — Она любила Сэма. Он был её мужем. Мы просто спали друг с другом, вот и всё. — Она нравилась тебе. — Нет. — Да. — Ну типа, она была хорошенькой, но это не значит, что я, блять, любил её или ещё какое-нибудь такое дерьмо. Я не делаю этого. — Не делаешь чего? — Я не влюбляюсь людей. — Это не то, что люди сами выбирают делать. — Ну, а я вот выбрал. — Тогда ладно. Генри вновь погрузился в работу, как вдруг в комнату зашла Эмма. — Хей, профессор… И Тед. — Привет, Эмма. Она спокойно пролезла под лентой. — Тебе нельзя этого делать, — торопливо сообщил Тед. — Почему это? — Никому, кроме Генри, нельзя, — Эмма повернулась к нему на мгновение и подняла брови, когда он произнёс имя. — Вообще-то, — проговорил Генри, — можно всем, кроме тебя. И, пожалуйста, не называй меня Генри. Тед тупо поглазел на него с минуту, с отвисшей челюстью. — Отлично, — он постепенно совладал с собой. — Но это было пиздец как грубо. — Извини, Тед. Что случилось, Эмма? — У тебя есть аптечка или что-то такое? Билл случайно порезался, и мы не можем найти её. — Да, была. Подожди, я принесу. Он встал и покинул лабораторию. Эмма последовала за ним, притормозив у Теда. — «Генри»? Так ты теперь борешься за право звать его по имени? — Как видишь. — Ну, удачи, наверно. Никто его так не называет. — Я буду. — Ага, конечно. Сказав это, она ушла вслед за профессором, оставляя Теда в одиночестве.