***
Каждое утро начинается с пения птиц и первыми лучами солнца. Но ничего нет приятнее, чем осознание того, что сегодня выходной. Никому никуда не надо спешить, за окном всё тихо и мирно. Проснулся я от того, что меня что-то щекочет. А точнее кто-то. Приоткрыв глаза, я увидел, что возле меня мирно лежит Эстония, чья голова была на моём плече. Его пальцы ели дотрагивались до моей груди, медленно водя ими туда-сюда. Я с облегчением вздохнул, и в ответ я погладил его по талии. Тот резко вздрогнул, перестал меня щекотать и поднял голову на меня. Я увидел его милые, как щенячьи глаза, которые с интересом смотрели на меня, от чего я слабо улыбнулся. Вскоре на лице Эстонии появилась такая же милая ухмылка, и тот придвинулся ко мне так, что между нами было несколько сантиметров. — Доброе утро, Фин, — сказал чуть охрипшим голосом Эсти и поцеловал меня. Поцелуй был простой, в губы. Но мне было весьма приятно, особенно когда он сам это сделал. Оторвавшись от друг друга, Эст вновь прилёг, но только на меня. И всё-таки, он не такой уж и тяжёлый. Пару секунд он ко мне сильно прижимался, иногда поглаживая моё плечо, а затем устремил свой взгляд на меня и с улыбкой спросил: — Тебе понравилось? — тонко намекнул Эстония на вчерашний вечер. — Очень, — ответил я и поцеловал того, в лобик. — И я, надеюсь, что это не наш последний раз, Эсти. — Ты у меня лучший! — слабо потянувшись, Эстония отстал от меня и присел рядом. Тот, обнаружив свою уже помятую одежду, сразу же полез к ней. Похоже, он чувствовал, что я не отводил от него взгляд, ибо постоянно поворачивался в мою сторону.***
Кратко говоря, большую часть дня мы бездельничали: Эстония играл в какую-то стратегию в телефоне, а я лишь за ним наблюдал, иногда там отвлекаясь на бессмысленные сообщения. Внезапно раздался звонок, рингтон которого сильно раздражал. Я решил пойти на кухню, чтобы не мешать Эсту. Я увидел, что мне звонил Норвегия. Интересно, что он на этот раз хочет. — Фин, это ты? — ни "привет", ни "здрасьте" от Норвегии. — Ну, да, вроде бы знал кому звонишь. — В прошлый раз мне почему-то ответил Эстония. Ладно, неважно. Я тебе говорил про то, что мы идём сегодня в бар? Ты определился? — Разве… А, точно, помню. Слушай, помнишь парикмахерскую, в которой ты недавно стригся? И вот, я тебе показывал один бар. — А, помню. Так мы туда идём? — Естественно. — Ладно, тогда встречаемся возле входа в девять часов. Как всегда: я, ты, Швеция, Дания и Исландия. — Хорошо, только можно взять с собой Эстонию? Он не будет к вам сильно докучать. — Ну… — повисла недолгая пауза. — Хорошо, но пусть даже не пытается. И да, скажи ему, чтобы не вмешивался в наши семейные дела. — Хорошо-хорошо, обещаю. — Пусть он обещает. Ладно, мне пора. В восемь часов мы вас ждём. Я первым повесил трубку, чтобы поскорее об этом рассказать Эстонии. На моё удивление, Эст давно отвлёкся от игр и сидел за столом. — А куда мы идём? — с интересом спросил эстонец. — В бар, вчера же об этом говорили. У тебя с памятью всё хорошо? — хотя я сам об этом забыл. — А, точно. А кто ещё будет? — Ну, я, ты, Швед, Норвег, Дания и Исландия. Ну, впрочем, все. — Фин, у меня к тебе вопрос, — сделал паузу Эст. — А не буду ли я там лишним? Просто, в компании твоих братьев я чувствую себя какой-то… пустышкой. Меня иногда раздражают такие высказывания по типу «Я не то, я не сё, я тупой, урод» и т.д. У Эста слишком низкая самооценка по этому поводу. — Эст, не перекручивай. Всё будет прекрасно, пока ты не будешь влезать в их личные дела. Вообще-то это никому не нравится. Эстония внезапно обнял меня, наверное, чтобы получить некое утешение. Меня его действие слегка повеселило, я обнял его в ответ и вдобавок поцеловал в лобик, на что получил тихий смешок. Эстония сказал, что ему нужно идти домой, чтобы подготовиться к походу в бар. Это было — во-первых, а во-вторых, его братьям надо убедиться, что со мной ему хорошо. Я предложил ему уже полноценно переехать ко мне, и тот сказал мне покупать новый шкаф. Когда он, к сожалению, ушёл, я опять остаться наедине с собой. Главное, чтобы мы не опоздали. Ему, возможно, не будет стыдно, а вот мне будет не по себе.***
Как можно было опоздать на встречу более чем на десять минут?! Та, запросто! Обычно я всегда прихожу вовремя, но из-за того, что Эстония немного проспал и не был готов выходить. Пришлось немного задержаться. Вышли мы, конечно, ровно в восемь, но кто думал, что дорога-то долгая. Под конец мы значительно ускорились. Мы шли быстрым шагом, но спустя минуту Эстония уже так пыхтел, будто он пробежал целый километр. — Фин, ещё долго идти? – задыхаясь, спросил Эсти. — Мы уже почти пришли, Эст, потерпи ещё немного, – ответил я. Мы прошли ещё пару минут. Эстонец иногда поглядывал в "Google Карту", чтобы не заблудиться, а ведь такое у него когда-то было. Хотя, что там смотреть, если уже за поворотом нас ждали мои, скорее всего, недовольные братья. — Фин, направо! – подсказал Эсти. Повернув направо, мы узрели уже сформировавшуюся кучку скандинавов. Те, заметив нас, сразу же с откликами «Вот они!» помахали нам. Я и Эст убавили шаг, чтобы второй смог нормально отдышаться. Мне было слегка неловко из-за того, что я опоздал и заставил их ждать. Хоть в этом есть и вина эстонца, но мне сейчас на это всё равно. Подойдя к братьям, я автоматически пожал каждому руку, пока Эстония стоял позади меня, прячась от них. Между нами наступила тишина. — Обычно ты не опаздываешь, – первым прервал тишину Норвегия. — Хах, просто засуетился, – попытался оправдаться я. — Матерь эльфов, мы так давно не собирались вместе, это нужно поскорее отметить! – радостно воскликнул Исландия. И вся та же привычка осталась у него. (Привычка Исландии: говорить «Матерь эльфов» и употреблять всякую мифологию в разговорах) — Тебе лишь бы поскорее выпить, – перебил его норвег. — Обижаешь, Норвегия – усмехнулся исландец. — Этот малой так и будет бегать позади тебя? – вступил в разговор Дания, намекая на Эста. — Вы сами разрешили его взять, – я попытался как-то выкрутиться, чтобы никого не обидеть – Ладно, может, зайдем? Все согласились и пошли к входу в помещение. Я посмотрел на Эста, которого, походу, зацепило высказывание Дании. Но если он хочет в будущем ужиться с ними, то пусть привыкает. И он ещё не вступал в повседневные беседы Шведа и Норвегии, которые частенько припоминают «Те великие времена Кальмарской унии!». Даже не знаю, что произойдёт, когда они выпьют. Открыв дверь, перед нами раскинулся бар, весь сияющий в своей красоте. Я не раз тут не был, ибо внутри он выглядел весьма неплохо и с атмосферой. Тем более, выпивка тут не из дешёвых, поэтому по вечерам тут нет всяких пьяниц, а приходят весьма нормальные компании. Я с братьями сразу же направились к барной стойке. Эст старался поспевать за нами, но его взгляд летал из стороны в сторону. Наверное, давненько он не был в таких заведениях… Если вообще был. — Что-нибудь будете заказывать? – спросил бармен, оглядывая нас. — Бреннивин, – быстро ответил Исландия, почти не выходя из телефона. — Аквавит, – дополнил список Дания. — Две штуки, – чуть ли не перебил его Норвегия – И что-нибудь закусить. — Абсолют, наверное, – попросил неуверенно Швед. Швеция среди всех нас более скептически относиться к употреблению любого алкоголя, но иногда позволял себе немного «отдохнуть». — Мне Коскенкорву, – сделал свой заказ я. — А, вы что-нибудь будете, молодой человек? – спросил бармен Эста, когда очередь дошла до него. — Аквавит, – тихо ответил Эст, пытаясь понравиться своим собутыльникам. Когда мы определились с заказами, мы некоторое время потратили на пустые разговоры. Я иногда посматривал на одинокого эстонца, который внимательно следил за быстрыми действиями бармена. Я попытался завести с ним разговор. — Всё хорошо, Эст? – спросил я. — Да, всё отлично, – ответил он, не поворачивая на меня голову, залипая в одну точку. — Эст, может, хотя бы посмотришь на меня? Эстония с полной невозмутимостью повернулся ко мне, в его глазах будто была пустота. Его лицо было направленно прямо на меня, но его зрачки метились по сторонам. Чтобы тот обратил внимание, я пощёлкал пальцами перед ним, тот удивлённо уставился на меня. — Эсти, всё в порядке? Или тебе что-то не нравится? – я попытался что-то разузнать. — Нет-нет, Фин, всё хорошо, правда, – протараторил эстонец. Но после моего недолгого молчания, он всё-таки добавил – Ну, мне не очень комфортно в таких шумных и больших заведениях. К тому же возле твоих братьев мне как-то неловко. — Ох, Эст, не переживай, мне тоже за них стыдно. Если тебе не нравится, то можем сейчас же уйти, – предложил я, но Эст сразу же отрицательно помахал головой. — Нет-нет, я не хочу уходить, и ты не должен из-за меня. И про братьев я не то имел ввиду. — Эй, голубки, послушайте, – внезапно отвлёк нас Дания. – Я вам уже рассказывал историю про то, как Гренландия целую неделю крал мой шнапс и канадский виски? На моём острове, который Канада хочет забрать? Дальше была очень замечательная история о том, как Гренландия «отдыхал» целую неделю, какой он хитрый, а канадец такой плохой, ибо этот остров «априори» принадлежит Дании. Через ещё промежуток времени нас уже ожидали наши заказы и мы наконец смогли приступить к трапезе. — А Эстония не слишком маловат для такого? – подразнил Эста Дания, на что первый закатил глаза и хотел ему ответить. – Не парься, я просто так шучу, — дополнил он, перебивая его. — Ты привыкнешь к этому спустя несколько разговоров с ним, – подтвердил швед. — Зато у него отменная выпечка, – выложил факт Исландия, – Вкусная, просто объедение.***
Я всегда пытался пить в меру и у меня, на удивление, иногда получалось. Или это из-за того, что раньше я пил бутылками и сейчас я не валяюсь на полу. Эстония тоже выглядел более-менее нормально, нежели другие посетители клуба. Но сейчас он куда-то отошёл, похоже, не выдержал третий стакан Аквавита. Я спокойно стоял на другом конце барной стойки, никого не тревожа, наблюдал за цирком впереди. Как никак, сегодня выходной и народу тут многовато. Тем более тут крепкие напитки и после него тут происходит настоящее «Сверхъестественное». Но нарушил мой покой Норвегия. Вроде бы ещё трезвый, можно поговорить без лишней философии. — Ты случаем не видал Шведа? – спросил меня норвег, волшебным образом пытаясь найти его издалека среди толпы. — Нет. Возможно, он был прав насчёт того, что пора завязывать с крепким, – посмеялся я. — Ну, тогда можно задать тебе один вопрос? – оставив попытки найти блудного брата, норвег вплотную подошёл ко мне. — Что ты на этот раз хочешь? – с подозрением спросил я и отошёл в сторону. — Как у тебя дела с Эстонией? – с ухмылкой спросил норвег. — Вроде бы всё нормально – я был слегка удивлён такому внезапному вопросу от брата. — Ну, а если поподробней? Вы типа друзья или вы более? Или у вас уже было? Ну, Это, – с какой целью он задаёт такие вопросы? — Какая тебе вообще разница, любим или не любим друг друга? — слегка раздраженно ответил я. — Ты не подумай, что я осуждаю ваши отношения, нет. Наоборот, рад за тебя и всё такое. Из любопытства, Фин, – оправдывался Норвегия. – Не хочешь — не говори, прости. Норвегия чем-то напоминал мне Эста — такая же привычка часто извиняться. Будто бы он сильно боялся кого-либо обидеть своими словами или вопросами. Нет, я знаю, что он самая толерантная страна, просто иногда это раздражает. Потом самому стыдно за своё резкое высказывание, что проходится самому перед ним извиниться. — Норвег, не стоит, – попросил я. — Просто хотел поболтать с тобой, а то ты тут такой одинокий и несчастный… Так что у тебя с Эстом? – вновь задал этот вопрос скандинав. — Я же говорю, что нормально всё. По крайней мере, он мне говорит, что он счастлив. — Хм, понятно… А вы ходили куда-нибудь, например, на свидания, гуляли вместе? — Ты думаешь, что свидание это главное? Нам в выходные больше всего спать хочется, чем идти и дорого поесть. — Просто проверяю сколько вы проводите время в месте. А вот какой момент из ваших отношений тебе запомнился больше всего? — Ну… Их много. Даже не знаю какой именно самый-самый. Можно сказать, что вся наша жизнь это один большой счастливый момент. — На философию потянуло… Расскажи про один из них. — Эх… Это было на день друга. Ну, или Святого Валентина, как все говорят…***
Это был четверг 14 февраля, утро. Погода была пасмурная, а на улице всё ещё был снег. Тем более утром на улице холодно, что отнимало желание вообще выходить из дома, нежели просто пойти на работу. Настроение слегка спрашивало ощущение праздника — день Святого Валентина. Многие, точнее почти все празднуют это праздник. Многие дарят друг другу валентинками, сладостями и подарками, а пары ходят на свидания. Конечно, день любви и всё такое. Но я не праздную этот праздник. Вернее у меня похожий праздник, не менее важный, чем день «парочек» — день друга. По мне, дружба важнее, ибо любовь то появляется, то угасает, а дружба более крепче и лучше. Этот день почти не отличается от дня влюбленных, просто человек в первую — друг, хоть он тебе вторая половинка или брат. Очень бы хотелось, чтобы не только я праздновал этот праздник, тем более в моей же стране. Я с работы, как обычно, пошёл пешком. Но по пути я видел много магазинов, где я прикупил несколько безделушек и открыток. Но был один особенный подарок — акула из ИКЕИ. И я точно знаю, кто о ней давно мечтал. Мне хоть не очень комфортно будет идти с большой акулой к дому Эстонии, но оно того стоит.***
Я, проделав не лёгкий путь к его дому, уже уверенно шёл к его квартире. Для меня этот день был особенно важным, чем в прошлые разы. Праздник не такой уж и особый, но к нему я, так сказать, подготовился. И я очень сильно надеюсь, что Эстония согласится на моё предложение прогуляться по зимнему Хельсинки. Я подготовился: взял любимые конфеты Эста — "Ritter Sport", открытку и, соответственно, акулу. Я постучал в дверь, подождал пару секунд, но никто не открыл. Я хотел опять постучать, но услышал шаги за дверью, а потом уже и щелчки. В проёме двери появился Эстония, а в руках у него была маленькая коробочка, судя по изображению на ней, конфет и подарочный пакет. Ничего не сказав, он отложил пакет в сторону и подошёл ко мне. А если быть точнее, то к акуле. — Какая красивая! — с радостным визгом сказал Эсти и начал её щупать и мять. — Это как раз для тебя, — я не успел ему в руки протянуть, как он сразу выхватил её и крепко прижал её к себе. Я давно заметил, что у него очень милая улыбка, а сейчас он выглядел очень счастливым. Я, конечно, понимаю, что эта игрушка довольно дорогая для такой страны (и её граждан). Похоже, что он сильно давно о ней мечтал и долго не имел возможности её купить, так что этот подарок можно считать удачным. — Эй, Эсти, это ещё не всё, – я протянул тому сладости и открытку, но пришлось всунуть ему между ним и акулой. — Эст, может, уже отпустишь бедную игрушку? — Ну, она такая мягкая, – сказал Эстония, но всё-таки решил её отпустить. — И очень красивая. Я давно такую хотел. — Ну, как бы и не дешёвая мечта. — Как бы ты деньги на неё потратил, но всё равно я счастлив, – эстонец решил положить подарок на первую попавшуюся рядом тумбу. — У меня тоже есть подарок. Эстония, найдя свой пакет, протянул его мне со словами «С 14 февраля!». Но он почему-то опустил голову, что я не смог разглядеть его лицо. Неужели он такой стеснительный? Я взял подарок и продолжал следить за реакцией Эста. Тот посмотрел на меня, и только заметил, что у него такое бледное лицо, ибо заметил его лёгкий румянец. Возможно, показалось. Я заглянул в пакет. Там всё было перемешано, а вверху были видны только две упаковки сладостей. Я решил их поставить на стол, на котором почти не осталось места. Заглянув ещё раз, я был весьма удивлён — там лежала бутылка коньяка. Я усмехнулся и посмотрел на Эста, — Самый дорогой был, – похвастался эстонец. — Я же вроде бы говорил, что я не особо люблю пить. — Хотя бы в такой день не отказывайся от таких подарков. — Эст, если я сейчас напьюсь, то в таком состоянии я не смогу нормально провести с тобой день. Но я не сказал, что не я буду пить. — В смысле? У нас были на сегодня планы? — Ах, забыл спросить. Я просто решил после работы прогуляться по городу. Снега не обещают, а на улице не так уж и холодно. — Хорошо, только можно я выберу место? Просто я тоже самое хотел тебя спросить, но ты опередил меня.***
Встреча была запланирована семь часов, а встретиться мы должны были возле железнодорожного вокзала, но мне надоело ждать Эста (хотя я был готов на полчаса раньше) и мы встретились возле его дома. Мы ходили по городу долго, но для нас оно было коротким из-за рассказа Эстонии о его жизни. Я узнал, что он слишком быстро говорил, чуть ли не тараторил. А ещё говорят, что эстонцы медленные. Добравшись до вокзала, Эстония наконец-то решил сказать, куда нам надо идти. — Тут неподалёку должен быть каток, верно? – было бы очень смешно, если он реально не знает, где находится каток. — Да, «Ледовый парк» называется. Давай я тебе его покажу, – предложил я и сразу же повёл эстонца за собой. — Эй, не спеши, вдруг тут гололёд, а я не хочу снова падать!***
Каток находился в самом центре города, так что неудивительно, что тут, в такой праздник и в будний день он попросту заполнен людьми. Благо оставалось много места, и я с Эстонией могли где-то часик покататься. Взяв коньки на прокат и заплатив за один час, мы вышли на сам каток. Эст, наверное, давно на нём не был, потому что он неуверенно стоял на коньках и держался за бортик. А он с детства катается на них, уж это я точно знаю. — Эст, ты разучился кататься? – посмеялся я. — Я давно на них не катался, а падать перед толпой я не хочу, – ответил эстонец смотря по сторонам. — Да ладно, Эсти, в этом нет ничего постыдного. Эстонец пару секунд промолчал, снова огляделся и отпустил бортик, медленно скользя по льду. — Ты можешь меня поддержа-а-ать? – Эстония не удержался и чуть не упал на меня, благо я успел его подхватить. – Спасибо, Фин. — Не стоит, тебе просто нужно привыкнуть. — Нет, мне и так комфортней, можешь не отпускать? Это была странная просьба, но мне не было трудно просто держаться за руки. Я потихоньку пытался с ним выбраться на середину катка. Эст сильно нервничал, он трясся и его ноги не раз разъезжались в стороны. И чем мы были дальше от бортика, тем чаще это повторялось. Выбравшись почти в самый центр, я на пару секунд отпустил эстонца, но тот сразу же вцепился в меня, будто он только что стоял на конце обрыва. Я не ожидал этого и не устоял на ногах, из-за чего мы оба упали. Эстония навалился на меня и прижал ко льду (ну, как ко льду, он тут синтетический). Секунду я не мог понять, что произошло, но быстро осознал ситуацию. Падение было слегка болезненным, к тому же на меня упал Эст. Взглянув на него, я увидел его перепуганное и слегка смущенное выражение лица; мне показалось, что на нём был лёгкий румянец. Как только он уловил мой взгляд, то он всё-таки решил с меня слезть. — Прости, Фин! – извинился Эстония и попытался встать, в коем успехе не был уверен. — Ничего страшного, с кем не бывает. – сказал я и смог встать на ноги, не забыв помочь эстонцу. — Я давно на них не катался, а ты тут вывел меня на середину этого катка, да и отпустил внезапно. Я испугался! – высказался Эсти, вновь хватая меня за руки. — Ладно, я был не прав. Давай попробуем ещё раз. У тебя всё равно получится.***
После катка мы решили прогуляться по ночному Хельсинки. Дорога, по которой мы шли, была покрыта снегом, а крыши зданий были накрыты ещё большим слоем. В общем, снег был чуть ли не везде, а свет фонарей и украшенные гирляндами деревья добавляли некую эстетику. Зимой воздух особенно чист и свежий, что даёт немного бодрости. Но он вечером очень холодный, поэтому Эстония зря надел более лёгкую куртку. Проходя множество улиц города, Эстония постоянно говорил о том, какой он красивый, и был прав. Я с Эстонией решили остановиться у маленького замёрзшего озера, возле которого было две скамьи. Эсти, видимо, устал ходить по всей столице, поэтому посидеть ему не помешало бы так же, как и мне. Не смотря на мокрую от снега скамью и не боясь сегодня же заболеть, мы присели. Я почти не ощущал холодного ветра, о котором мне всю дорогу говорил Эстония, ибо я не забыл, что я северная страна. Тот ближе ко мне подсел, а после «обнял» мою руку и прижался ко мне. Я был слегка удивлен, но не был против. — Ты вроде бы северная страна, но сейчас ты такой тёплый, – сказал Эст. — По крайней мере, я привык к такой погоде, а вот ты нет. — Тогда попробуй согреть меня, – и Эст ещё сильнее ко мне прижался. Ко мне в голову пришли не очень хорошие мысли, но я попытался быстро о них забыть. — Фин, а у тебя была пара? – это был неожиданный вопрос от Эста, на котором я чуть завис – …У тебя была девушка или нет? — К сожалению, или к счастью, никого, – с грустью ответил я, и хорошее настроение будто унесло ветром. – Что уж там, у меня-то и лучших друзей нет. — Как это лучших друзей нет? – с удивлением спросил Эст. – Как это? — Ну, всех людей, которых я знаю, не больше мне, чем просто знакомые… – Эст от моего ответа погрустел –… Кроме тебя, конечно. — Кроме меня? Значит, я твой единственный друг? Я кивнул. Принял факт того, что у меня только один единственный друг. Несильно, но я расстроился. — Но мы знакомы всего лишь десять дней… — Это ты со мной, а я с тобой годы. Я знаю, что ты до восемнадцати купался с утёнком. Знаю, что ты в детстве хотел стать журналистом, но не стал, потому что над тобой смеялись одноклассники из-за твоего выбора. Я даже знаю, что в десятом классе ты впервые дал отпор задире и получил наказание — 50 отжиманий и приседаний. И да, тогда ты сделал всего лишь 45, твой отец отошёл и ты обманул его. После моих слов Эстония сидел с открытым ртом, а глаза полезли на лоб. Он хоть знал, что я за ним следил, но он точно не думал, что я настолько пристально за ним следил. Я и сам удивлён, что всё до мелочей помню. — Фин… И ты это всё запомнил? Ты даже запомнил те моменты, когда я со школы приходил или просто выходил гулять? И ты реально, как какой-то псих, следил за тем, как я сплю или просто переодеваюсь… Тебе не кажется, что это было слишком? — Я ходил до психиатра, я теперь нормальный. — Но это не изменяет тот факт… Ладно, забыли об этом… Ещё пару минут мы молча сидели, стараясь не смотреть друг на друга. Каждый думал о своём. Не знаю, о чём думал эстонец, но я просто ни о чём. Конечно, что я думал над своими словами и моей тогдашней манией преследования, но я вмиг всё об остальном забыл, пока Эстония не решил заговорить. — Знаешь, Фин, у меня-то самого не было друзей… Да и сейчас кроме тебя и братьев нет ближних для меня людей и стран. И знаешь, мне должно казаться до безумия жутким тот факт, что за мной несколько лет следили. То ли из-за недостатка внимания, то ли из-за чего-то ещё, но мне кажется, что ты единственный, кто мною интересовался. Проявлял некий… Интерес? Ты знаешь меня тогдашнего до мелочей, то есть ты знаешь меня лучше, чем я сам. — А ещё ты был очень милым, и сейчас ты такой же. — Фин, что я хотел у тебя спросить… Ах, да. Ты будешь моим лучшим другом? Меня слегка дёрнуло от такой просьбы. Я думал, что от такого отморозка, как я, Эстония убежит на все четыре стороны. Но сейчас он хочет, чтобы я стал его лучшим другом? Не думаю, что это будет хорошим выбором для него. Думаю, что мне стоит отказаться… Но если я откажусь, что будет дальше? Как он отреагирует на мой отказ? Он же не сразу не поймёт, что это будет лучшим решением… А как же я? Если я отвечу отказом, то у меня больше не будет друга. Зная его характер, я могу его сильно обидеть. Я снова могу остаться один. Один со своими мыслями и вновь никому не нужным… — Конечно, буду.***
Пока я крутил у себя в голове эти воспоминания, я не заметил, что уже пошла десятая стопка. Мои ноги стали немного вялыми, что мне пришлось держаться за барную стойку. — Ну, не надо было мне всё в подробностях рассказывать, — буркнул себе под нос Новрег. – Не вижу в этом воспоминании ничего такого особенного. Конечно, ничего особенного. Просто это был один из тех моментов, когда я что-то почувствовал, и оно был красочным. Что-то лучшее, ощущение какого-то тепла и уюта с Эстонией, нежели постоянное одиночество и раздумья о смысле моей жизни. Но я же страна, независимая, богатая, ля-ля-ля, лучшая экономика и т.д. Естественно, что я из себя весь такой важный, но эта «человеческая жизнь» с обязанностями государства просто давит на меня. Однотипная работа, будни, люди. И куда бы я ни глядел, одни везде эти лицемерные лица, которые делают одно и то же. Это походит на безумие. — Ну… Прости, что моя жизнь не под твои стандарты, – извинился я, приметив, что мой голос стал более тише и чуть охрипшим. — О-о-о, – протянул скандинав. – Похоже, десять рюмок с тебя хватит. — Какая тебе разница? – возмутился я. – Я знаю свой предел, так что не указывай. — Фин, когда ты пьян, ты опаснее медведя, – сказал норвег, скрестив руки. — Отвали, а? – я отвернулся от него и залпом выпил ещё одну рюмку. — Ну, ладно, как хочешь. Только я не знаю, как отреагирует Эстония на твоё состояние, ибо, скорее всего, у него это будет впервые. К тому же он не знает, что ты можешь с ним сделать, – пытался манипулировать мною Норвегия, и у него это почти удалось. — А ты умеешь уговаривать. Но я всё равно уже всё выпил. — Ладно, я пойду уже. Если что, последний раз я видел Эста в уборной. Возможно, ему плохо, так что сходи и проведай его, – я не успел обернуться, как тот уже успел затеряться среди толпы.***
После той клубной ночи Эстония начал слегка себя странно вести. На нём совершенно не было лица: за три дня я не видел на нём улыбки, а взгляд был таким пасмурным и грустным. Когда я с ним разговаривал, то его голос немного дрожал, глаза метились туда-сюда, будто он меня боится. Я не знаю, что с ним случилось в ту ночь. Пусть я и не помню всё в детальностях (алкоголь есть алкоголь), но даже в пьяном виде я не посмел бы и тронуть его или поднять голос. Я спрашивал его по поводу его состояния, но тот отмахивался от вопроса или говорил, что всё хорошо и не нужно его трогать. Но даже тупому понятно, что он мне врёт. Сегодня шестой день его плохого состояния. Эст сейчас находится в спальне. Три дня он находился у себя дома. Естественно, далеко от меня. И я специально пригласил его к себе и, на удивление, он согласился и сразу же ко мне пришёл.***
— Фин, тебе не кажется, что это уже слишком? — с дрожью в голосе спросил Эст, что меня самого смутило. — Что именно, Эсти? Если тебе не комфортно, то так и… — Нет, Фин, не это… Наши отношения. — В каком смысле? — от его ответа меня слегка передёрнуло. — Ты думаешь, что это нормально? Разве это правильно? Пойми, люди это не оценят, в особенности мои братья и отец. Ты же знаешь Росса, он весь в отца — такой же гомофоб. — Эсти, а тебя так сильно ебёт их мнение? — раздражённо проворчал я, почувствовав, как дёрнулся мой левый глаз. — Будто бы с помощью сильного подзатыльника ты сразу же станешь «натуралом». — Но, я и правда натурал… — с неуверенность солгал Эст, немного смущаясь. От его ответа меня сильно прорвало на громкий смех. Я прикрыл рот рукой и упал на диван, продолжая заливаться хохотом. Я был уверен, что Эстония тоже посмеялся со своих слов, но я, как всегда, получил удар по плечу. Хотя это меня никак не расстроило, а лишь ещё больше рассмешило. Хах, смеюсь с того, как меня «чуть ли не побили». — Фин, я серьёзно! — воскликнул Эстония и я сразу затих. — Как ты себе это представляешь? Быть геем — ненормально! Нет, я не ярый гомофоб как Россия, но любовь между парнями невозможна или она сильно наиграна. Для меня ты не больше, чем друг. Лучший друг… Самый близкий друг, Фин. — А… То есть, всё, что я для тебя делал: забота, ласка, выполнял все твои просьбы и капризы, делал всё для наших «отношений» — просто ничто? И это всё просто так, «чисто по-дружески»? — Ну… да… — неуверенно ответил Эстония, опустив голову вниз и медленно пятился назад. Может, снаружи я и правда выглядел очень злым и готовый ему сейчас же разбить лицо. Но я всё равно надеялся на то, что это его просто очередная выходка. — Эст, ты охуел или да? Ты вообще хоть сам понимаешь, что мне говоришь? — Нет! Нет, не понимаю! Не знаю кого и чего хочу! Что должен, а что не должен! Ничего на свете не знаю и не понимаю! — сорвался на громкий крик Эстония. Подняв на меня голову, я увидел, как он, в смятении, со слезами на глазах смотрел на меня. — Будто бы я всегда должен знать своё место в этом загнившем обществе. Да, Эстония, общайся только с мальчиками, говорили мне все. Да, только вот что мне делать, если эти же мальчики ждут меня за каждым углом, в надежде меня избить за то, что я пидорас или тупая малолетка просто из-за формы лица. Или, видите ли, мои интересы не совпадают с их. Но нет! Эст, иди и найди себе девушку, ибо так надо. Это «традиционно»! И вообще всем насрать, что все меня на три весёлых буквы посылают, паралельно ища себе эмо-боев. Все: одноклассники, «друзья», сёстры, братья, семья… даже я сам. Все меня унижали, ни во что не ставили как личность!.. Я не мог дальше слушать. Я прикрыл уши и не желал больше его слушать. Слишком… Слишком больно слышать его всхлипывающий, будто прося о помощи голос. По его щекам без остановки текли слёзы и с глухим звуком падали вниз. Тело двигалось туда-сюда, дрожало, руки хватались за голову. У него истерика. Он бы выглядел как капризное дитя, но я знаю. Ему надоело. Он устал от всего. Эста терзают воспоминания из прошлого, и он не может их забыть… Это моя вина. Моя, ведь я довёл его до такого состояния. — …Я просто никто, никому не нужен и никто не хочет мне объяснить почему. Все начинают опять издеваться, бить, унижать… На последних словах Эстония резко сменил тон: с более крикливого на более тихий. Я повернулся к нему, ожидая увидеть вновь то замученное лицо, которое раньше даровала мне радость своей улыбкой. Он смотрел на меня с непонимающим взглядом, зубы были стиснуты. Эст так быстро дышал, что не мог ни одного слова больше добавить. Эстония резко упал, но кое-как удержался за столик, чуть не обронив вазу на пол. Он не мог так просто поскользнуться! Я сорвался с места и быстро подбежал к нему, пока тот пытался меня оттолкнуть. — Эст! Эсти, что с тобой? — я поднял его за плечи, чтобы тот стоял на ногах, но те были словно ватные. Он ничего не ответил, лишь сильно сжимал мои плечи и отталкивал меня от себя. Эстонец выглядел таким уставшим и уже готовым потерять сознание. Ему надо принести воды… Хотя нет, надо его уложить! На диване ему будет не комфортно, поэтому отнесу его в спальню. Так будет лучше! Или нет. Но надо попытаться! Я старался не обращать внимание на его невнятное бормотание и аккуратно взял его на руки. Всё такой же лёгкий, как пёрышко… Сразу же пошёл в спальню, благо дверь была открыта. Найдя кровать, я так же аккуратно положил его и присел рядом. Эстония еле дышал, а сам вид был просто ужасным. Такой замученный… Заплаканное личико, которое просило о помощи; которое пережило много издевательств и моральных травм… Я не могу понять: как над таким милым и беззащитным созданием вообще додумались издеваться? Это лицо подобно луне, чему-то поистине красивому и такому загадочному… Или же это просто маска. Маска, за которой скрывается измученный и несчастный настоящий Эстония… Нет, это не правда. Я не могу видеть таким эстонца, просто не могу поверить. От вида его слёз становится плохо на душе. Я хочу ему помочь, сделать что-нибудь, но я знаю. Я знаю, что не могу ему помочь, что сильнее ранит моё и так хрупкое сердце. — Эсти, скажи что-нибудь, Эсти. Не молчи, пожалуйста… — жалостливо просил я, самого того не осознавая, гладил его по щеке. Он двигался, но молчал. Пожалуйста, скажи хоть слово… — Я вызову скорую, ты только подожди немного! — я встал и пошёл к телефону, пока меня не остановила рука Эста, которая, хоть и слабо, но держала меня. — Ф-Фин — хрипло выговорил моё имя Эстония — Не надо скорую, это уже не первый раз. Я привык… — Эсти, это плохо, что не первый раз, — я вновь присел рядом, но крепко сжимая его руку. Я не хочу его потерять. Он выдал тихий смешок, что больше походил на кашель. И снова эта улыбка на его лице… но она необычная. — Эсти, ты сам не видишь, что тебе плохо? Позвонить скорой будет отличным решением для нас обоих, — я пытался его уговорить, но он вновь выдал смешок. Это выглядит очень печально. — Фин, если ты уйдёшь, то мне действительно будет плохо. Очень плохо — чуть ли не шепотом горворил Эстония — Просто приляг рядом, большего я не прошу. Такой нежный взгляд его прекрасных голубых глаз, перед которыми я не могу устоять. Я не могу отказать ему. Отпустив его руку, я обошёл кровать и прилёг рядом. Я прижался к его дрожащему телу, приобняв за талию и взяв за руку. Я понимал, что это плохое решение — ему нужна медицинская помощь, а лучше поскорее сходить к психологу. Но я не могу противоречить Эсту. В такой ситуации лучше прислушаться к нему, и я надеюсь, что делаю всё правильно. Если я видел Эста, как вполне самостоятельную и отзывчивую страну. Видел только положительные качества, он был одним из примеров для своих братьев и сестёр. А вот как личность, как человек он не такой. Он не может долго скрывать свою боль или слабость, иногда он свои мысли говорит в слух… Почему я это узнал так поздно? Сам не знаю. И не понимаю — почему он от меня всё это скрывал? Почему мне не рассказал? Возможно, что он хотел произвести на меня впечатление, да и на остальных стран ЕС. Я понимаю его, но какое надо иметь умение прощать и не обращать на это внимание — просто фантастика. А мы ведь в чём-то похожи…***
Я и не заметил, как быстро заснул. Потемнело в глазах, а вскоре я быстро проснулся. Будто бы и не спал вовсе. — Фин… Фин, ты не спишь? — спросил Эстония, теперь лёжа лицом ко мне. — Что-то случилось? — спросил я, протирая сонные глаза. — Можешь принести стакан воды? И ещё таблетки, которые у меня лежат в сумке. — Какие таблетки? Зачем они тебе? — Ну, Фин, фиолетовая баночка лежит поверх других вещей. Просто таблетки от головы. — Сейчас найдём твои таблетки. Я быстро поспешил выйти из комнаты в гостиную, где и лежала сумка Эста. Открыв её, на глаза сразу же попалась, как он говорил, фиолетовая баночка. Я взял её и, параллельно идя за водой, рассматривал этикетку. — Так, Natrole Stress & Anxiety… Это антидепрессанты? Так они же не помогают… Взяв случайный стакан, я налил из-под крана воды и пошёл обратно к Эсту. Но на этот раз мы будем лечиться. — О, да, эти таблетки! — уже бодрый Эстония встал с кровати и выхватил у меня из рук баночку и стакан. — Ты так радуешься антидепрессантам? Не завидую тебе… — саркастично сказал я и присел на край кровати. Эсти немного смутился моих слов, но быстро взял пару таблеток и запил их водой. Для него антидепрессанты, кончено, важны, но мне всё равно не нравится, что он давится таблетками, чтобы чувствовать себя «счастливым». — Успокойся, Фин. Я недавно был у психолога и он порекомендовал мне эти антидепрессанты — поставил меня в известность эстонец. — Почему ты раньше мне не сказал? — поинтересовался я, но Эст лишь томно вздохнул. — Знаешь, иногда неприятно говорить о своих проблемах, ибо: «Эстония, и это проблемы? А вот у меня то-то-то! Так что молчи и радуйся жизни», — привёл пример эстонец и присел рядом. — Мои проблемы ставят ни во что, так какой смысл мне о них говорить? — Ладно, прости, — извинился я и встал с кровати. — Если тебе надо высказаться или чем-то помочь — я рядом. Но сейчас я на кухню, ибо уже вечер, а мы не поужинали. — Я с тобой! Сегодня я хочу сосиски с рисом и картошкой! — говорил Эстония чуть ли не запрыгивая[шо] мне на плечи. — И ты такое сочетание будешь есть? Не думаю, что тебе надо так много… — А у нас есть огурцы? Нет? Тогда иди и купи, — перебил меня Эстония и, не дослушав, побежал на кухню. Не то, чтобы меня смущало его выбор в еде (который только что изменился, ибо, судя по его весу и режиму питания, он будто целый день ничего не ел, тут один ужин как два завтрака и обед). Я думал, что после стресса он будет сильно усталым и пропадёт аппетит. Это так быстро препараты действуют или я тупой и не понимаю его? Возможно, но сейчас дело не в этом. Огурцов-то у нас нет, а я не хочу в очередной раз расстраивать Эсти. — Фин, если ты сейчас же не пойдёшь в магазин за огурцами, то я тебя прибью, — пригрозил мне Эст уже шумя тарелками на кухне. — Может ещё и солёные тебе принести что ли? — Ну, как-бы я солёные и хочу. Догадаться не можешь? Я ему гадалка что ли? Обладаю телекинезом? Или у этих антидепрессантов такие побочные эффекты? Ладно, лучше с ним не спорить, а то за сегодня он, наверное, устал. Ага, устал спать, да.