Музыка: Billie Eilish «I Love You» (Lyrics)
***
— Наглая, самоуверенная…самовлюбленная скотина! Ай…! — она неуклюже упала во влажные мхи возле высокого, старого дерева. Джинни зацепилась каблуком за торчащий из-под земли корень, уже в который раз повторяя заученную фразу в адрес Волдеморта. — Твою мать… — девушка поднялась, отряхивая листву с колен и облокотилась правым плечом о гладкий ствол дерева. Благо нога была цела, чего нельзя было сказать о чулках. Проведя пальцами по небольшой стрелке и неровной дырке чуть выше щиколотки, она раздраженно выдохнула. Свет ее Люмоса на кончике палочки горел не столь ярко, потому что пришлось потратить силы на согревающие чары. — Блять. — Не выдержала гриффиндорка, тихо прошептав в неизвестную, пугающую тьму. Темный Лорд опять оставил ее одну, после своих, умело продуманных махинаций, от которых до сих пор сильно стучало сердце, а в животе что-то безостановочно вздрагивало. Не то, чтобы она поверила в то, что могла всерьез заинтересовать его, но почему-то навязчивая вера в его ответное желание не исчезала. «Он ведь хотел… так же, как и я.» Сделав глубокий вдох, девушка вспомнила прогулку с ним в лесу у озера.Тогда рядом с ней хотя бы была Нагини, а сейчас она осталась совершенна одна. «В гребанном, мать его, Запретном Лесу! Где каждая вторая магическая тварь норовила сожрать тебя с потрахами. Зато хотя бы палочку вернул » — Джин посмотрела на сверток в руке. Он был сухой и даже не помялся на краях от ее пешей прогулки по этому милому местечку. — Наглая, самовлюбленная, бездушная скотина. — Продолжала она повторяться, а потом задумалась, слушая опасную тишину. Учитывая сколько крестражей Волдеморт успел создать, а Джинни предполагала не менее пяти, понятие «бездушный» к нему явно не относилось. Скорее наоборот. «Слишком душевный, черт бы тебя побрал, безволосый мерзавец!» Она откинула голову назад, закрывая глаза. Ее стремления хоть как-то понять мотивы и поступки этого волшебника обернулись тем, что голову девушки регулярно и даже постоянно стали заполнять мысли о Нем. Образ призрачного юноши из Тайной Комнаты почти размылся, уступая высокому мужчине в длинной, темной мантии. Малфой говорил, что раньше Лорд был другим до падения. Пруэтт сомневалась, что обряд воскрешения мог как-то повлиять на его характер и мотивы. «Получается, что в детстве и юности Том был сдержан и аккуратен, а по мере взросления и создания крестражей начал терять выдержку, становясь агрессивным садистом?» До событий в Мэноре, гриффиндорка никогда не видела открытого применения непростительных заклинаний, кроме пары уроков «фальшивого» Аластора Грюма. Она слышала истории о том, что Темному Лорду доставляло удовольствие мучить несчастных пленников, однако тогда в зале, она не увидела лихорадочный блеск в сине-красных глазах, как у Беллатрисы. Несмотря на ярость, Волдеморт был спокоен и собран, без какого-либо изменения на суровом лице в пользу экзальтации. А магия крестражей. Сколько их вообще можно создать из материи одной души? И как именно надо выбирать сосуд? Девушка задумалась на миг, а можно ли сделать сосудом живого человека?.. Где-то, среди густых зарослей хрустнула ветка. Джинни напряглась, выставляя палочку вперед. Она почти не дышала, а слух моментально обострился до максимального уровня. Ей казалось, что она слышит шум собственной крови, ускоренно забежавшей по венам. «Лишь только свет разгонит тьму…» Нужно было беречь собственные силы, чтобы остаться в живых и успеть отбиться в случае угрозы, но ей стало слишком страшно и одиноко. Сосредоточившись и закусив губу, гриффиндорка вспомнила несколько светлых моментов своей жизни, направляя кончик палочки вверх. — Экспекто Патронум! Их было не так много, как должно показаться. Первый день в Хогвартсе и Святочный Бал с танцами. Приятные события, наполненные чистым, детским восторгом. Сияющая светло-голубым светом лошадь осветила пространство вокруг и как надеялась Джиневра, смогла отпугнуть притаившуюся опасность. Девушка еще раз внимательно осмотрелась, найдя пару следов больших копыт на влажной земле. Спасибо отцу, любившему иногда выбираться на охоту. Вопреки мнению, что это чисто мужское занятие, Артур Уизли всегда брал с собой только дочь, пока сыновья оболтусы продолжали докучать матери своим хулиганством и нескончаемой болтовней. Да и для нее это было своеобразным отдыхом от монотонной игры в кокетливую дуру перед Избранным. Проходя по неровной тропе, она все больше ощущала усталость. Заклинание Патронуса являлось сложным видом волшебства и забирало не мало сил, однако Пруэтт упорно двигалась вперед. Волдеморту нужно было договориться с племенем кентавров. Он дал ей хороший стимул и мотивацию, указав на спасение студентов школы, но с другой стороны, она не могла избавиться от идеи возможного возвращения в школу. Вдалеке, сквозь множество высоких деревянных стволов, пробивался легкий свет, похожий на пламя огня. Возможно девушка была на правильном пути, либо ее уже заметили и готовились убить. Джин злобно хмыкнула. Если ей повезет выбраться отсюда без последствий, то первым делом она отправит письмо лично Темному Лорду с объемным эссе на тему гордо поднятого вверх среднего пальца. Девушка с довольством взбодрилась, представляя кислую мину на гладком лице манипулятора. И плевать на его поцелуи… В ночной темноте ее щеки вспыхнули, когда в памяти возникли события их «общения» у стола. «Откуда во мне этот нездоровый интерес к нему?..» Он должен был давно исчезнуть с раскрытием истинной сути Тома Риддла, однако загорелся новым взрывом после встречи с Темным Лордом. В прошлом, она испытывала нежные, романтичные чувства к частице одинокой души, которая была заключена в страницах дневника. Джинни не отрекалась от такой тяжелой ноши, однако не понимала себя, когда смотрела в темную синеву ужасающих глаз. «Почему я каждый раз ищу в них…что-то?» Она остановилась, когда услышала четкие шаги позади себя, точнее стук копыт. Две высокие фигуры вышли из укрытия, поймав ее под прицел своих длинных стрел. Девушка замерла каменным изваянием, приподнимая вверх руки. Палочка была ловко спрятана в рукав платья. Навстречу к ней вышло высокое создание на мощных ногах и с твердым мужским торсом. Густые, черные волосы были распущены, а широкие скулы добавляли строгости без того мрачному выражению лица. Лошадиная часть тела была вороной масти и почти сливалась с темнотой леса. Это был точно не Флоренц, один из преподавателей по прорицанию. В руке у кентавра был факел, горевший ярким пламенем. Он медленно подошел ближе, сжимая в другой руке красный колчан со стрелами. Должно быть, это был предводитель табора, раз позволял себе столь яркий аксессуар для оружия. Почти черные глаза внимательно осмотрели девушку. — Здесь не время и не место для молодой женщины. — Низким голосом проговорил он. — Ты студентка школы? В условиях угрозы своей жизни, Джинни решила говорить правду и постараться не оскорбить этих гордых созданий. — Прошу прощения за беспокойство. — Девушка слегка поклонилась в приветствии. — Да, я являюсь выпускницей Хогвартса, но пришла сюда намеренно. — Она ожидала, когда кентавр обратится к ней вновь. Ее продолжали удерживать под прицелом, а предводитель сделал еще один шаг навстречу. — Для чего? — уже более громко спросил он. Девушка протянула вперед руку с договором. — Чтобы попросить вас о помощи… — гриффиндорка надеялась, что вежливая просьба поможет ей уговорить племя кентавров принять условия соглашения. Человеческая часть тела Бейна склонилась, чтобы рассмотреть бумагу в ее руке, а так же узнать печать Министерства Магии. — Возвращайся откуда пришла, иначе твой хозяин получит только твою голову! — почти встав на дыбы прикрикнул предводитель. — Волдеморт мне не хозяин. — Отступив назад, сказала Джиневра. Ей было страшно и все тело покрылось холодным потом, но ради призрачной надежды на спасение своих друзей она отважилась продолжить. — Я пришла добровольно к вам, чтобы просить спасти учеников… — Дела людей не касаются кентавров. Вы развязали эту войну и теперь настала пора платы за свою гордыню. — Бейн был непреклонен, продолжая наступать на нее. — Но ведь это дети! Неужели они должны расплачиваться за ошибоки взрослых?! А с вами у нас есть шанс спасти их…пожалуйста. — ее глаза заблестели от слез, а плечи задрожали от холода. — Помогите… — Ты храбрая и благородная дева, но мой ответ остается прежним. — голос Бейна смягчился. — Марс вошел в финальную фазу и его кровавый след все ярче… — Ваши звезды скоро погаснут, а лес может перестать существовать. — Джин вытирала ладонью свои мокрые щеки, делая пару шагов назад. — Эта война угрожает перейти черту двух миров и тогда последствия станут необратимы. Воздух этого места был слишком густым и насыщенным, словно пропитанным странными, необъяснимыми испарениями. Каждый вдох давался все труднее, а легкие раскрывались шире, поглощая в себя эту тяжелую суть. Магия…слишком много магии. Древней и всеобьемлющей. — Я лишь хочу защитить свой мир от магглов и кровавой бойни… — она резко выпрямилась, сжимая крепче пергамент. В глазах по-прежнему были слезы, однако сейчас добавилась та самая гриффиндорская решимость и уверенность в правильности своих слов. — Хотя бы попытаться, ведь мой выбор сделан и я честна перед собой…- свет пламени на факеле закружился огненным вихрем и перелетел к ее протянутой руке. — В отличии от вас. Шар из огня увеличился, а потом упал вниз к ногам девушки, превращаясь в защитный купол вокруг нее. — Времена, когда можно было игнорировать происходящее вокруг давно ушли. — Джинни смотрела строго на Бейна, который чуть попятился, наблюдая за сменой форм одной из стихий. — И вы это прекрасно понимаете! — она взмахнула рукой, и из пламени образовалось несколько огненных стрел. Каждая была направлена строго в голову противника, плавно качаясь в воздухе, пока девушка успела обнажить и крепко сжать древко своей палочки. — Тебе подвластна магия стихий, но это ничто по сравнению с предначертанным. — Бейн очень быстро вытащил в ответ стрелу из своего колчана, натягивая тетеву большого лука. — Уходи! Пламя огня вокруг гриффиндорки вспыхнуло, поднимаясь вверх длинными языками. У нее получилось создать их же оружие, только более опасное и быстрое. Джиневра точно знала, что может легко справиться с тремя крупными кентаврами, но убивать их не стремилась, как это пытался сделать Долохов, не сумев с ними договориться. — Зато моя судьба в моих руках… — она опять взмахнула рукой, решаясь убрать свою защиту. — И я не боюсь управлять ею. Пламя вернулось к древку ее палочки, но не разрушало его. Угрожать этим существам было бесполезно, они слишком твердолобы и отчасти высокомерны. Джин еще раз поклонилась и осторожно развернулась, намереваясь уйти прочь. Она пыталась и действительно ждала положительного итога от этой встречи. Гриффиндорка не скрывала своей обиды от проигрыша, громко шмыгая носом и медленно отступая. Прибегать к насилию было бы ошибкой. Пергамент так и остался в ее руке. Бейн ничего не ответил гостье, еще целясь в дрожащую от рыданий спину. Он продолжал стоять на месте, пока другие уже ушли в сторону остального табора. Карие глаза девушки на секунду задержались на тропе, по которой она пришла сюда. «С чего вообще Лорд решил, что мне удастся уговорить их?» Джин подсветила себе горящей палочкой, поворачивая на лево. С правой стороны были небольшие холмы и идти туда не хотелось. Стоял полный штиль и определить свое точное положение оказалось невозможным. Верхушки деревев находились слишком высоко, доставая почти до звезд. Кентавры ее не убили, но зато убьет Волдеморт или его подружка Беллатриса. Она-то уж точно не упустит такой возможности. Пламя на палочке усилилось, освещая небольшую часть густого леса. Если следовать логике, то идти лучше туда, где деревья росли не столь часто. Джинни старалась обходить кусты, чтобы лишний раз не испытывать детского страха про «затаившуюся бабайку». Тучи успели рассеяться, открывая полную, яркую луну, свет от которой упорно проникал сквозь заросли. Девушка обратила внимание на странное место, больше похожее на поляну. Трава здесь не росла, но все было усыпано свежей, опавшей листвой. Тихо…слишком тихо. Джинни напряглась, концентрируясь на каждом дуновении воздуха и прислушиваясь к самой себе. Рядом находились два небольших дерева, отличавшихся от остальной растительности. На тонких ветвях висели плоды, похожие на маленькие китайские яблоки, а вокруг них медленно кружили желто-зеленые светлячки. Странный, влажный цок дошел до ее ушей. Моментально, даже не поворачиваясь в сторону звука, Джин ударила по кустарникам со стороны густой чащи огненной плетью, прорезая листья и ветви растений. Чутье не обмануло ее, и слабый визг раненого создания был тому подтверждением. Небольшая тень, размером со свинью быстро убежала, скрываясь в темноте. Для большего эффекта, гриффиндорка ударила огнем в том же направлении еще несколько раз. — Чертова погань! — только через несколько минут смогла проговорить Джин, вытирая ладонью вспотевший лоб. — Вот же тварь… Она шумно дышала, совсем не ощущая присутствия тени, притаившейся во тьме позади нее. Он был не столь близко, но все прекрасно видел. Опять наступила тишина, такая невыносимая, что заломило кости, как при лихорадке. Ей казалось, что сейчас должна появиться новая волна паники, но уставшие ноги сами вели девушку к центру полянки. Светлячки продолжали кружить вокруг плодов, а живот Джинни издал урчащий звук оголодавшего зверя. «Налопаться непонятной хрени и умереть с чистой совестью, либо…» Она вспомнила какую-то сказку, о превращении в козленочка, но там была кажется лужа. Девушка подошла еще ближе и внимательно осмотрела нечто похожее на слишком светлые яблоки, а потом замерла. Как в глухом помещении отчетливым эхом раздавался стук копыт, заставляя ее обернуться с прямой спиной. Кипельно белое создание плавно двигалось между деревьев, прорывая своим видом таинство ночи. Его длинная, густая грива переливалась жемчужным блеском, а на лбу располагался острый витой рог. — Мерлин… — едва дыша проговорила гриффиндорка, чуть не уронив свою палочку. Огонь на ней успокоился, став совсем крохотным лепестком на самом кончике. Единорог остановился в паре метров от нее и прошерстил золотым копытом опавшую листву. Джин убрала пергамент за пояс, а руку с палочкой опустила вниз, сглатывая от странного ощущения. Ее словно обволакивали невесомым одеялом, проходящим через тело и оставляющим слыбый импульс где-то в груди. Белый конь медленно приблизился к ней сам, выдыхая воздух большими ноздрями. Как зачарованная, она протянула вперед руку, касаясь шелковистой гривы и пропуская ее между пальцев. — П-привет… — осторожно проговорила девушка с легкой улыбкой, восторгаясь прекрасным созданием. Она погладила мягкие ушки, двигаясь ладонью вниз к рогу, а потом коснулась крепкой шеи. — Ты тоже здесь один? Единорог чуть помотал головой, утыкаясь носом ей в плечо, словно просил о чем-то. Пруэтт вспомнила о необыкновенной силе волос этого существа, поэтому легко взмахнула палочкой, аккуратно срезая тонкую жемчужную прядь, она положила ее в карман вместе с палочкой. Неожиданно, Джинни дала волю своим слезам, не имея представления о том, как ей быть дальше. Чувства тоски и одиночества разъедали изнутри, причиняя боль ее сердцу и душе. Она обняла за шею единорога, зарываясь мокрым лицом в его гриву и содрогалась от громких рыданий. Обычно девушка всегда была более сдержана и терпеть не могла истерик, поэтому старалась плакать тихо и без свидетелей, но сейчас что-то изнутри выталкивало ее обиды и все то, что она так долго таила в себе. Ей действительно становилось легче, после целого потока слез и невидимых объятий, рядом с прекрасным, светлым существом. Единорог развернулся, вскидывая гордо голову, а его рог слегка засветился на кончике. Он боком чуть подтолкнул девушку назад, закрывая собой от угрозы, которую успел почувствовать. Со стороны небольших холмов появились очертания другого существа с копытами. Бейн убрал свой яркий колчан и низко поклонился белоснежной лошади. Он не решался подойти ближе, тем более единорог стал активно стучать передним копытом в знак угрозы. Джинни вышла вперед, не скрывая своего удивления. Она продолжала гладить крепкую спину своего защитника непослушными руками. — Все хорошо, опасности нет… - ее пальцы осторожно прошлись вверх, вновь задевая светлые ушки. Девушка смогла подойти ближе к кентавру, двигаясь по неровной траектории, словно одурманенная алкоголем, пока тот еще продолжал стоять в поклоне, однако потом он плавно поднялся. — Огненная дева, твои искренние слова и мотивы подкупают. — Как в доказательство этих слов, Бейн положил ладонь на свою широкую грудь. — Мы согласны принять договор, но это будет только раз и ради «жеребят». — Он протянул вперед руку, забирая предложенный Джин пергамент с печатью. — Сегодня Венера сияет особенно ярко и затмевает кровь, идущую от Марса. — Кентавр вновь обратил темный взор на белую лошадь, которая пыталась достать с ветки загадочный плод. — Будь осторожна со своим сердцем. — с этими словами он опять поклонился и отступил назад. — Простите, но возможно вы знаете, в какой стороне Хогвартс? — быстро спросила девушка, окрыленная таким удивительным успехом. — У тебя уже есть проводник, а мне необходимо спешить. — Бейн ловко перепрыгнул через кусты, быстро исчезая за деревьями. Гриффиндорка никогда не понимала астрологических эпитетов, которыми любили общаться профессор Флоренц и его сородичи. Было ясно, что решающая битва приближалась и скорее всего она состоится в Хогвартсе, где соберутся все силы Ордена Феникса, а так же ее бывший жених, ныне герой Волшебного Мира, Гарри Поттер. Джинни вернулась обратно к единорогу, отрывая «яблоко» от ветки. Ее разум одержимо перебирал все возможные причины для столь нелогичного решения в пользу школы. «Неужели члены Ордена готовы рисковать жизнями детей, чтобы противостоять Волдеморту и Пожирателям Смерти?» Безусловно, в стенах Хогвартса у них будут союзники, но совершенно не пригодные для ведения боя. Большинство старшекурсников, после режима Керроу были морально измотаны и лишены былых магических способностей. Очень не многие едва могли справиться с Экспеллиармусом или выставить твердый щит Протего, а про боевые заклинания вообще не стоило упоминать. «Нет…здесь что-то другое…» Джин улыбнулась, когда ее новый друг стал настойчиво тереться носом о пустую ладонь. Яблоко успело исчезнуть, и похоже нужно было срывать еще. Девушка вспомнила слова убитого барона. Возможно те артефакты, о которых тогда говорил Темный Лорд были его настоящими крестражами, и теперь они в руках у Гарри. Она повертела головой в отрицании и привычно закусила губу. Если бы это было так, то Лорд наверняка не стал вести себя столь уверенно. «Хотя черт его знает.» Джиневра так сильно погрузилась в свои размышления, что совсем не заметила, когда белоснежная лошадь отдалилась от нее. Единорог замер на месте и чуть опустил голову, приветствуя таинственного незнакомца в темной мантии. Девушка повернулась и испуганно вскрикнула, узнавая под капюшоном синие глаза Волдеморта. Она попятилась назад, отмахиваясь от стаи ярких светлячков. Три плода с помощью магии оторвались с верхних веток дерева и перелетели по воздуху в сторону вытянутой бледной руки мужчины. — Единороги одни из немногих существ волшебного мира способны чувствовать потенциалы волшебника и его магические особенности. — Он протянул плоды лошади, спокойно давая ей трапезничать со своей ладони. — И похоже твой дар заинтересовал его. — Лорд откинул капюшон и посмотрел на нее. Внутри Джиневры образовалась некая блокировка, мешавшая использовать палочку для защиты. Шорох листьев и ее маленькие шаги навстречу стали своеобразным ответом на его слова. Джин отказывалась верить увиденному и принимать это за истину. Самый страшный волшебник всех времен, познавший наитемнейшие искусства в Магии спокойно контактировал с таким удивительным созданием. Будто для него это было не в новинку и являлось чем-то привычным. Девушка даже не задумалась о том, почему он сам явился сюда и скорее всего следил за ней, хотя мог отдать простой приказ любому Пожирателю. Она была слишком шокирована представленной картиной. Такой противоречивой и странной. Плавные движения его ладони по сияющей шерсти животного влияли на пульс ее сердца. Невозможно было сделать глубокий вдох. Просто невозможно… — Я могу вернуться в Хогвартс? — Джин смотрела на руку волшебника, которая замерла на месте после ее вопроса. — Ведь мне удалось…исполнить вашу волю. — ее полушепот нельзя было принять за дерзость, но гриффиндорка произнесла эти слова слишком поспешно. — Смеешь торговаться со мной… — Волдеморт опять начал гладить спину единорога, смотря в черные заросли густого леса. — После обыкновенного везения? «Скотина!» — слишком громко подумала в гневе девушка, но тут же встрепенулась, заметив жутковатую ухмылку волшебника. — Я солидарен с тобой в этой трактовке, Джиневра. — мужчина внимательно осмотрел ноги и гриву животного, показывая, что прекрасно слышал ее неозвученное ругательство. Его шипение было растянуто отрешенностью от деталей их разговора. Складывалось впечатление, что внимание Темного Лорда было нацелено на что-то другое. Неясное и мимолетное, как воспоминание из прошлого. — Нет я… - Джин раскрыла губы, чувствуя пылающий румянец стыда на щеках, но внезапно отметила любопытную деталь. — Я в курсе событий первого курса Гарри Поттера. — она сделала еще один шаг навстречу волшебнику и выжидающе посмотрела на него, благодаря про себя собственную память. — О профессоре Квиррелле и философском камне. Вы хотели заполучить его, а еще… - ей наконец удалось набрать в грудь больше воздуха. — Убивали единорогов и пили их кровь. — тяжелый ком почти лишил ее голоса и девушка безуспешно пыталась избавиться от него, чуть покашливая. — Если бы у тебя не было ног, но появилась возможность их заполучить, ты разве позволила себе упустить такой шанс? — после минутного молчания ответил Волдеморт, продолжая вглядываться в темноту. — Но ведь это является преступлением и оборачивается страшным проклятием. — Джинни провела языком по пересохшим губам. Кожу лица еще чуть щипало от слез, но она не обращала на это внимания. — Проклятием для меня была жизнь паразита в теле наивного и высокомерного полукровки. — резко хмыкнув, прошипел Темный Лорд. — Убивая чистое создание, мы обрекаем себя на проклятую жизнь… — Магия всегда восстанавливает баланс. — прошептала она, пристально всматриваясь в лицо волшебника. Ей был не понятен парадокс успешного возрождения Темного Лорда вместе с подобным наказанием. «Если ты знаешь, что обречен, то почему вновь пытаешься бороться?..» Синие глаза посмотрели на нее, а затем быстро опустились. — Ты всерьез решила, что я единственный, кто мог совершить подобное? — мужчина отошел от лошади, лениво создавая воронку из красно-желтой листвы в воздухе. — В любое время найдется тот, кого не остановит ни какая кара…- уголок его тонких губ приподнялся в иронии. — Даже столь… неординарная. «Что ты имеешь в виду?» — Ам… но почему тогда это нигде не прописано в книгах или документах раннего времени? Где подробные описания и как вам удалось возродиться, минуя проклятие? — девушка прижала кулачок к груди, пытаясь успокоить себя. Волнение внутри кружилось вместе с листьями, разрастаясь бушующем смерчем. Вопросы были не так страшны, как ответы на них. «Зачем ты здесь, почему пришел именно сейчас?..» — Попробуй ответить сама, но в этот раз постарайся включить мозги. — Лорд посмотрел на ее бледное лицо, слегка откидывая голову назад. Его темно-зеленая мантия переливалась бликами легкого сияния в слабом свете луны. — Все знают об этом и порицают, качая наивными головами, но понять саму суть даже не пытаются. Волдеморт был прав. С самого раннего детства ей внушали, что убивать магических созданий, особенно единорогов строго запрещено. «Лишь только губ твоих коснется кровь из серебра, так сократится вдвое жизнь, что навсегда обречена…» Гриффиндорка вспомнила слова из одной печальной поэмы. Не существовало точных указаний, как именно себя проявляло проклятие. Известно лишь, что им наказывала сама Магия, а она так просто не станет убивать. Ее виски слегка заболели от напряжения, а сердце просило еще больше порций отравленного воздуха. «Чем таким можно покарать волшебника, переступившего через все аспекты волшебства по своей воле? Идущего к желаемой цели без сомнений, страха и сострад…» Кария глаза раскрылись, а правая ладонь закрыла губы, сдерживая крик понимания. — Господи… - Джинни отшатнулась, еще больше сомневаясь в своих догадках. — Это ведь невозможно. Том Марволо Риддл появился на свет благодаря зелью Амортенции и отчаянной лжи влюбленной матери. Дитя, несущее в себе наследие Мраксов и Салазара Слизерина было проклято изначально. Он жил в маггловском приюте, лишенный заботы и многих человеческих чувств. Баланс был нарушен… И оба родителя поплатились за это. Одна умерла в сожалении и желании спасти сына, которого могла любить, а второй встретил смерть от того, кого обрек на подобную участь. Даже в своих записях в дневнике Том был отстранен и холоден, лишен тепла и юношеской взбалмошности, а по мере взросления он утратил последние крупицы человечности с возможностью узреть истинные краски этого мира. «Пока полностью не возродился…» — Скажи. — потребовал Волдеморт мягким голосом. Он стоял на прежнем месте, но не отпускал девушку от плена синевы в своих глазах. — Попробуй представить себе подобное и ужаснись. — Т-ты…- Пруэтт завертела головой, искусав до крови губы. — Ты.Чувствуешь. — горячие слезы опять стали прорезать кожу ее щек. В мертвой, густой тишине послышался его долгий выдох. Темный Лорд опустил голову, закрывая яркие глаза. Непроницаемая маска сошла с его лица, а стоявший рядом единорог дернул несколько раз хвостом, медленно уходя прочь. Мужчина внимательно посмотрел на свои руки, поморщившись от отвращения к самому себе. Кончики его длинных пальцев дрожали от долго сдерживаемых эмоций. — Ты. Все.Чувствуешь. — повторила Джин, обхватывая себя руками. — Но такого просто не может быть! — она издала безумный смешок, приближаясь к состоянию неконтролируемой истерии. «Значит вот как это происходит.» Слишком лично и избирательно для виновного, до неимоверной жестокости и кощунства. — Получается теперь… — Теперь? — резко переспросил Волдеморт, не дав ей договорить. Его залитые кровью глаза походили на дьявольские бездны, ведущие в Преисподню. — Ты всерьез считаешь, что подобная мерзость может остановить меня или спасти твоих друзей? Его гнев был предсказуем для Джинни. Она знала, что не являлась его причиной, но все равно боялась неизвестности от эмоционального коллапса, сотрясавшего изнутри волшебника. «Возрожденный мертвец стал по-настоящему живым…» — Мое существование, как и все достижения в области Магии характеризуются одним словом. — Лорд подошел ближе к девушке. — Вопреки. — он говорил спокойным, ровным голосом, но гриффиндорка ощущала слишком частые выдохи с его стороны. — Сквозь нищету и реалии мира магглов я преуспел в том, чего никогда не смогут добиться твои братья, Избранный и даже ты сама. Эмоции никогда не являлись для меня силой, лишь только слабостью, которой я был лишен и гордился этим. — мужчина поднял ее лицо кончиком палочки, признавая пламенность своей монотонной речи. Ему был нужен этот теплый взгляд, чтобы завершить монолог в нужном русле и показать, сколь ничтожны подобные порывы перед его нерушимыми планами. — Внутри меня всегда была пустота и именно благодаря ей я возвысился над такими жалкими созданиями, как вы. Джин опустила свои руки, в молчании соглашаясь с его горькими словами. Темный Лорд действительно был единственным и самым могущественным волшебником, даже сильнее покойного Альбуса Дамблдора. Его боялись и ненавидели. Для некоторых он был примером, а кто-то сходил с ума от одного его имени. — Твои слезы страха лишний раз это подтверждают. — он наклонил голову на бок, грубо убирая палочкой крупную каплю с изящного подбородка. — Они не от страха. — тихо прошептала Джин, сглатывая обилие слюны во рту. Ухмылка сошла с его лица, принеся после себя прикосновение прохладной ладони к женской шее. — Ты совсем безмозгла, раз веришь в необходимость демонстрации своего сожаления! — мужские пальцы резко сдавили мышцы, перекрывая кровоток. Один из позвонков ощутимо хрустнул, когда девушка откинула голову назад. Она не пыталась защитить себя магией, а просто вертела головой, желая избавиться от хватки своего изувера. Волдеморт показательно направил палочку в сторону единорога, что обернулся на их голоса и задвигал ушками в любопытстве. — Н-нет! — прохрипела Пруэтт, цепляясь за его руки. В голове образовался шум, а собственный голос доходил слабым эхом издалека. — Пож-жалуйста не надо…- она почти обняла мужчину, впиваясь ногтями в его предплечья. Дистанция перестала существовать, их тела почти слились воедино, тесно соприкаясь ногами и торсом. — Я больше не буду плакать, прошу тебя…- сдерживая всхлип прошептала Джинни, перемещая ладони ему на талию и живот. Захват на горле ослаб, давая шанс для жадного вдоха. Белоснежная лошадь вскинула голову, встряхивая жемчужным полотном своей гривы, и плавно удалилась в гущу темного леса. — Я не буду… Том. — гриффиндорка закрыла глаза, неосознанно пряча лицо в складках темной мантии волшебника. Она почувствовала, как он замер на вдохе, убирая руку на ее вздрагивающее плечо. Девушка изо всех сил старалась не издавать звуков, скрывая огромный силы рев, рвущейся из груди, пока ладони Лорда медленно касались ее спины, переходя обратно на плечи. Она судорожно дышала через рот, не смея двигаться телом. «Не буду…» «Том.» После событий первого курса, Джиневра не только пережила, но и смогла пронести через года первые результаты разочарований в своих мечтах. Она по-взрослому оценивала свои поступки и протекающую, как вода, уготованную жизнь рядом с Гарри Поттером. Но сейчас произошло то, чего она зареклась никогда не повторять, ни при каких условиях. Отправная точка наступила вместе с сжатием реальности в мельчайшую частицу материи и разошлась ударами молний, поражая где-то между ребер. «Чего ты хочешь? — спросило глупое дитя, теряя жизненные силы.» «Чтобы в твоих снах было лишь мое имя, произносимое раз за разом истошными воплями. — ласково ответил призрак.» Необратимость в полном своем проявлении. Джин сама подняла голову, всматриваясь в сияющее бледностью лицо, тонкие скулы и невообразимо синие глаза. Нет. У юного Тома никогда не было таких глаз, даже с его внешней ангельской красотой и утонченностью. Таких чертовски живых и влекущих. Мантия упала вниз, пока ее ладони поднимались к твердой груди. Она послушно приняла странную ласку в виде неуверенного очерчивания своего лица длинными пальцами, а позже они до боли сжали яркий шелк волос на затылке. Волдеморт опустил ее вниз, настойчиво удерживая за руки, прямо на темную ткань, что еще хранила слабое тепло его тела. Тепло. Настоящее и знакомое. Он уже осязал его когда-то, но успел потерять эти ощущения, забыть в бесчисленных попытках обрести то, что вовсе не являлось необходимым. «Живой.» — подумал волшебник, впитывая губами мягкость женской кожи, черпая из нее неизвестную ему силу. Платье осталось не тронутым, лишь задранный подол открывал очертания бедер. Для трусиков не осталось шанса, их просто разорвали в клочья, без использования магии, а резинка чулок была спущена до колен. — Смотри. — прохрипел Лорд, вновь поднимая подбородок девушки. Прямой контакт глаз замедлил движения ее непослушных рук. Джинни на ощупь нашла пуговицу мужских брюк и расстегнула молнию. Ткань рубашки затрещала в ее горячих пальцах. — Говори. — потребовал он, опуская ладонь к источнику жара и напряжения. — Произнеси снова. — пальцы лихорадочно касались скользкой гладкости, проверяя готовность встретить неминуемую боль. — Том. — сказала Джин на выдохе, обхватывая руками его ребра, а потом коротко вскрикнула. Острый, обжигающий спазм будто разрезал ее тело пополам, лишая голоса. Горячо, очень горячо. Раскаленное, твердое железо неумолимо двигалось вперед, короткими толчками, уничтожая последние крупицы сопротивления. Волшебник тяжело выдохнул ей в висок, замедляя темп погружений. Она испугалась собственной влаги на глазах, ведь тогда он обязательно остановится. «Не плачь! Нельзя!» Гриффиндорка хотела повернуть голову в сторону, но Лорд не позволил. Он крепко надавил на подбородок указательным и большим пальцами, по-прежнему смотря строго ей в глаза. Другая рука удерживала ягодицу, намеренно приподнимая женский таз. Влага стекала по вискам в волосы, у нее не получилось сдержать слезы, однако потом Джинни почти задохнулась, когда мужчина проник особенно глубоко. Дальше допустимых пределов и мысленных представлений. Ее тело стало дрожать от нагрузки, но не сдавалось, а пальцы до крови впились в плечи Волдеморта. Он зашипел, не меняя интервала движений. С губ девушки сорвался первый стон, когда ей удалось сбросить с себя оковы боли, раскрывая границы новых, неизвестных ранее ощущений. Она инстинктивно подняла выше бедра, встречая более уверенно его напор. Контакт глаз был нарушен, стоило ей выгнуться упрямой дугой с жалобными звуками. Губы Лорда слегка касались задранного подбородка Джиневры. Он ускорился, впервые за долгое время наслаждаясь ответной пульсацией. Первой в ее жизни. Такой естесственной и беспомощной. Хотелось растянуть минуты своей упоительной власти. Увидеть и почувствовать вершину ее экстаза. Темный Лорд мог себе это позволить. Его зубы заскрипели от попыток подчинить наступающую кульминацию, пока она раскрытыми губами ловила воздух. Еще больше тепла…больше жизни. Опять стоны, уже более поверхностные и высокие. «Страстная и горячая.» Такая, какая есть, без безумия и слепой одержимости. «Искренняя и полностью моя.» Тело девушки заломало от электрических импульсов. Они поднимались по ногам, оставляя после себя онемевшую плоть и разрастались более сильными разрядами в животе, от чего ее разум почти утратил свое существование. — Боже…- с благоговением прошептала Джин, прижимая к себе волшебника, пораженного судорогами ошеломительного освобождения. Его звериные стоны ушли за пределы границ леса, заставив вибрировать ветки на каждом дереве. Лорд не остановился даже после такого выброса собственной магии, безжалостно подводя ее к падению. Джинни замерла, напрягая бедра и перестала дышать, когда он плавно качнулся вперед до конца, запуская взрывную реакцию внутри нее. Девушка резко развела руки в стороны, сжимая пальцами влажную листву и изрекла отчаянно короткое: — А-ах!.. Карие глаза слишком широко раскрылись, обретя на мгновение странный блеск золота. Вокруг их тел образовался не четкий круг из горячего воздуха. Он загорелся и огненной волной прошелся по всей площади поляны, выжигая до тла яркие листья, но не трогая остальную растительность. Так тяжело и замечательно. Она наконец смогла раскрыть легкие, вдыхая пропитанный перегноем и запахом костра воздух. Опустошенная от лишних тревог и мыслей, Джинни не пыталась бороться, понимать и использовать магию. У нее не было на это сил. Только безмятежность и упоение в разгоряченном теле. Но в тоже время, еще затуманенный негой разум уловил освобождение. — Пора уходить. — Волдеморт стоял к ней спиной, лениво покачивая головой в разные стороны. Он уже успел привести себя в порядок, однако не поворачивался к ней лицом. Когда сокращения и дрожь утихли, в животе возникла слабая боль, напоминая о причине своего существования. Джин еще ощущала тепло между ног и… Гриффиндорка закрыла рот рукой, не решаясь даже подумать об этом. Она молча поднялась, отряхивая себя. По-хорошему следовало использовать очищающее заклинание, вот только все запасы собственной магии Пруэтт исчерпала, невербально выпустив на волю свою силу. «Теперь я смогу создать огонь без палочки.» Она украдкой посмотрела на волшебника, не решаясь нарушать возникшее молчание. Он все так же находился рядом, но казался слишком далеким. Ее мысли опять вернулись к магии крестражей и их влиянию на хозяина. В наказание, Магия вернула Волдеморту весь спектр человеческих чувств, которых он никогда для себя не желал, однако обряды деления души не давали им возобладать над его разумом и сердцем. «Любой неодушевленный предмет становится сосудом по воле создателя, оберегая его суть от участи тлена и забвения…» По идее частица души Темного Лорда несла в себе информацию о нем, память, эмоции и возможно какие-то отдельные личностные качества. И этим она насыщала ранее пустой сосуд. «А если он не будет изначально пустым?..» — Уже поздно предаваться сомнениям, Джиневра. — Лорд нахмурил безволосые брови, осматривая выжженное место их временного пребывания. Мужчина протянул левую руку девушке для аппарации. Со стороны складывалась прелестно-романтичная картина, в которой она должна была положить свою ладонь в ответ, с мечтательной улыбкой на лице. «И жили они долго и счастливо.» Уморительно стандартная фраза для шаблонного романа. Но Джин терпеть не могла подобное чтиво. Там нагло лгали и превозносили реальность, как прекрасную сказку, в которой чудовище становилось благородным принцем. Вот только истинные монстры не меняются. Девушка заметила насмешку в его взгляде. Должно быть он подумал о том же. — Мне нужно вернуться в Хогвартс. — Джинни стояла на месте, нервно закусывая нижнюю губу. — Ведь дальше бессмысленно… — Нет! — волшебник не позволил ей договорить, крепко хватая за локоть. Они аппарировали в кабинет Малфой Мэнора, где возле догоравшего огня в камине, свернувшись кольцами, лежала большая рептилия. Нагини пробудилась ото сна, встречая своего хозяина протяжным шипением. Волдеморт резко отпустил гриффиндорку и подошел к зачарованному ящику на столе. Кентавры согласились на его условия. Они обеспечат проход дополнительных сил через Запретный Лес, а Нарцисса займется эвакуацией детей, о которых выразила желание позаботиться. Мужчина коснулся головы рептилии, медленно поглаживая твердые выступы над ее глазами. В былые времена, его совсем не интересовали судьбы будущих волшебников. Он мог запросто убить каждого из них, не задумываясь о последствиях. — Если тебе есть, что сказать, говори сейчас. — Темный Лорд невербально отбросил в камин лежавшую на полу газету. Джинни продолжала стоять возле прохода, наблюдая за почерневшими уголками страниц «Еженедельного Пророка». Она сама не знала, почему до сих пор еще не ушла. Ее будто удерживали силки повисших в атмосфере вопросов. Девушка подняла голову, облизывая сухие губы. Их взгляды все-таки нашли друг друга. Ее колени задрожали, и она облокотилась спиной о тяжелую дверь комнаты, устало потирая шею рукой. Даже в столь плохом освещении можно было разглядеть синяки от пальцев, оставленные на нежной коже. Джин не увидела с какой силой сжал свою палочку волшебник, начиная злиться. — Почему нельзя сделать крестражем человека? — спросила она, устремляя взор в пустоту. Волдеморт на минуту задумался над ее вопросом, прежде чем ответить. Ему явно не пришлась по нраву тема их разговора. — Человеческая душа слишком объемная и нестабильна, а смертная оболочка не способна принять осколок другой души, без одобрения собственной. — он, неожиданно для самого себя, подошел к ней ближе. — Это непомерная глупость, вверять свою суть в постороннего человека. — мужчина убрал ее руку, осматривая более детально следы удушья. — Зачем тебе это? Он опять был слишком близко и этот голос… Вместе с ноющей болью внизу живота, девушка ощутила волну согревающей дрожи. — Это всего лишь…интерес. — ее голос понизился до шепота, а затылок стукнулся о деревянную опору. Джинни спокойно позволяла ему вновь касаться себя, сглатывая от волнительных ощушений. Прохладные пальцы прошлись вниз от ее подбородка к ключицам. — Слишком странный на мой взгляд. — его лицо приближалось, а синие глаза потемнели. «Поцелуй меня.» «Еще раз.» «Задуши до конца своим жестоким ртом.» — Значит, человек может являться не только проводником, но и добровольной жертвой. — с придыханием проговорила девушка, устремляя взор на губы волшебника. Кто, будучи в здравом уме, согласится жертвовать собой, зная исход ритуала? «Тот, кто действительно любит.» Она сама потянулась ему навстречу, но вовремя остановилась, увидев не скрываемые эмоции на змеином лице. Глаза Волдеморта посветлели от осознания и тревоги. Бледная рука дрогнула, роняя палочку на пол с громким стуком. Джиневра даже не подозревала, что натворила, из-за своего любопытства и рационализма.