***
— А кто тут плачет? — в гостиной появился Повелитель Хаоса с бутылкой вина в руке, за ним шел Люцифер со стаканами. Они оба уселись в кресла около камина и посмотрели на плачущего малыша, — кто тебя обидел? — Дяденька Крюгер, — Бенди пересказал весь разговор с Фредди Крюгером, всхлипывая и шмыгая. — Милый мой маленький демон, — проникновенно начал вещать Повелитель Хаоса, — темный — не значит злой в широком смысле слова. Солнце светит и дает свет. Предметы отбрасывают тень. И она темная. Но если говорить о верованиях и суевериях, то все, что на свету, представляется человечеству добрым, а то, что в тени — недобрым и страшным. У тебя хвост, рога и крылья — ты не такой, как все! Твой мир — это ночь. Тем более, ты замышляешь что-то нехорошее. Есть, конечно, те, кто в темноте чувствуют себя уверенно, но… разве Бэтмен — злой? Нет, Лекс Лютор поспорит, но кто же этого гражданина слушает? Граф Дракула— злой? Несомненно. Но, есть один нюанс, — Повелитель лихо налил себе вина, чокнулся с Люцифером, посмотрел на отблески красного в древнем хрустале и продолжил, — вот перед тобой Люцифер, ангел утренней звезды. Вопреки устоявшемуся мнению, что если на землю придет Сатана — тут же настанет пиздец; Люцифер уже давно на земле и пиздец никак не наступает. Но речь не об этом. Что сделал Люцифер? Кто-нибудь знает? — и отпил вино. У Бенди челюсть отвисла. Одно дело думать про вызов Сатаны, другое — видеть его воочию. И он ни капельки нестрашный — Люцифер пошел против бога, и тот его низверг, — продолжил Повелитель Хаоса. — Что есть бог? Антагонист Сатаны. Но добр Бог или нет? Вспомним историю. Никто не говорит, что убивают во имя Сатаны, все говорят— мы несем мир во имя бога. Крестовые походы — во имя бога были уничтожены иудеи, во имя бога прошли все войны. Но стоит взять убийц, как мы получаем картину противоположную. Убийцы уверены, что именно Сатана нашептал им, кого надо убить… При этом Сатана не в курсе. Темнота — не есть зло, темнота— есть жизнь. Из темноты мы вышли, в темноту уйдем. Пошли, Люци, нам надо план Армагеддона составить, у меня есть потрясающая идейка.***
Пинкамина буравила стену пустым взглядом. Она уже не металась по стойлу, не рычала, не материла ангелов, не пыталась выбить дверь. Она просто устала. Слишком много дерьма успела повидать за столь короткое время. Слишком много унижений. Ангелы, Светлые… Ха-ха. Уж точно она ТУДА попала? Надоело. Пускай уже что хотят, то и делают. Тем более, если этот мудак бородатый не соврал, все ее мучения и гроша ломаного не стоили. Как и вся миссия. В дверь постучали. — Что? — сомнабулически отозвалась пони. — Эх, хоть бы Шаб-Ниггурат это был, что ли… В дверь вошел низенький человечек в линялом зеленом платье, из-под которого выглядывали штаны и высокие коричневые ботинки. На голове этого человечка была островерхая шляпа. Он неторопливо прошагал до охапки сена, вольготно расположился на нём, достал из кармана трубочку и закурил. Отправив к потолку пару колечек, гость соизволил, наконец, раскрыть рот. — Меня зовут Снусмумрик, — сообщил он, — а тебя как? — Пинкаминой звать. Если больше ничего не надо, то ваши ко всем чертям, — прошипел розовый демон, — надоели вы мне все. — Позволь тебя спросить, — Снусмумрик предпочел не заметить ядовитости в голосе пони, — ты бы не хотела начать путешествовать? — Если на тот свет, то я не против. И поскорее бы, — пони почувствовала, как ее губы задрожали. — На тот свет мы еще успеем, — Снусмумрик выпустил еще несколько колечек под потолок, — я имел ввиду настоящее доброе приключение, которое ты на свою хвостатую задницу уже обрела. Что ты такое, Пинкамина? — Что, что! — взвилась Пинкамина, — знаешь, сыта я по горло! Вашими фокусами! Ну и кто из нас демоны, получается? Мне и так все детство испоганили, и сейчас ещё добавляют! — пони все же дала волю слезам. Пускай смеётся, хоть всех их сейчас зовёт сюда! — Что уставился? — еле выдавила Пинкамина сквозь рыдания, — делай что хочешь… Ну давай, можешь прямо тут, ножом, по горлу… Я ж… Плохая, демон, урод… Чего меня жалеть… — Я не собираюсь тебя убивать, — невозмутимо промолвил Снусмумрик, — и никто из наших тоже. Они тебя чуток попугали, чтобы ты не думала, что у нас тут, в этой конкретной деревни, обосновался лагерь добрых. Его тут нет да и не может быть. Просто все как узнали, что к нам засланец из лагеря темных сил прибыл, так все и отправились на тебя смотреть. Кто мимо пролетал, кто проходил… Двое, правда, своего приятеля ищут. Говорят, его где-то тут видели, а остальные строят планы, как тебя вылечить и к остальным пони отправить… — Вот тогда скажи мне, шляпа… Та, придурошная, и вправду это моя СЕСТРА? — Говорят, что именно так, — Снусмумрик задымил трубкой. В ноздри пони полез густой ароматный дымок. — Не может быть… Скверна… Во мне капли СВЕТЛОЙ крови… Грязнокровка, мутант, урод… — Светлые от темных мало чем отличаются, — хмыкнул Снусмумрик, — я вот ненавижу таблички и сторожей, и что? Меня можно назвать злым? Отнюдь… И ты такая же. В нас всех есть и зло, и добро. Мы — поле битвы, на котором зло борется с добром. И неизвестно, кто выиграет. Дверь, кстати, открыта. Можешь убежать. Я скажу, что тебя не видел.