С тех пор, как Железный Человек оказался в Садах, прошел год…
Танос встретил Тони во всеоружии. Сунув ему, мгновенно озябшему от предрассветной прохлады, ведро и удочку, он закинул на плечо торбу с наживкой и обедом, включил фонарь и по тропинке зашагал к озеру, где их уже ждала приготовленная ещё с вечера лодка. Скинув сандалии и натянув вместо них рыбацкие сапоги, Старк плотнее закутался в куртку и, позёвывая, поплёлся вслед за весело насвистывающим что-то себе под нос титаном.***
Надежда раскачаться в процессе быстро угасла: разговор не клеился, накрапывал дождь, да ещё и не клевало, хотя Танос уже натаскал рыбы и теперь ловил ради удовольствия, отпуская остальную. Настроение у Тони было паршивое, и, гипнотизируя поплавок, он погрузился в вязкие мысли… – У тебя клевало, Тони. – Да? Не заметил… – Врёшь ведь. – Вру… Танос вздохнул. Состояние Старка в последнее время его сильно тревожило. Тони осунулся, будто разом прибавил несколько лет, и всё чаще без видимой причины уходил в себя. На все попытки поговорить Старк отшучивался и переводил тему. Танос не сомневался, что и сейчас будет так же, но отложил удочку и обратился к другу: – Ты что такой смурной, Тони? Болит что? – Он решил начать издалека. Как и ожидалось, Старк спешно натянул маску благополучия, расправил плечи и, виновато улыбаясь, забормотал скороговоркой: – Ой, да забей, завтыкал малость, легли поздно, не выспался… Танос многозначительно кивнул и, немного помедлив, отвернулся, однако поклёвки его больше не занимали. Он хорошо понимал, что именно гложет Старка и что на самом деле у того болит, но, не зная, как к нему подступиться, чтобы не загнать ещё глубже в панцирь, задумался. Какое-то время ловили молча. День, уже полностью вошедший в права, не обещал ничего, кроме дождя и скуки, ещё и от Таноса гнетуще тянуло напряжением, и Тони сник окончательно. Ему хотелось под крышу, в тепло, а точнее — в постель под одеяло, чтобы, сбросив личину благополучия, можно было просто лежать и думать о прошлом. Подгоняемый этим желанием Старк начал сматывать удочки: – Танос, давай, что ли, закругляться, дождь конкретный уже, и… – Тони, ты ведь скучаешь по ним. – Не начинай, – сквозь зубы процедил Старк и настороженно зыркнул на Таноса, не переставая раскладывать по местам снасти. – Говорили уже… – То не разговор… Ты чахнешь на глазах. – И что? – Тони ощетинился, а нижняя губа мелко задрожала. – Мы оба знаем, что мне нельзя возвращаться. – Тебе — да. – Не понял. Старк уставился на титана, который невозмутимо продолжал: – Но если всё то, что ты рассказывал мне о Пеппер и Морган, правда… – Так. Стоп. – …в чём я лично не сомневаюсь, я могу переместить их сюда. – Ты совсем поехал?! – Тони вскочил на ноги, из-за чего заходила ходуном лодка, и, перепрыгивая через лавку и вёдра, бросился к Таносу. – Не навсегда, Тони. Погостить… – Поймав готового вывалиться за борт товарища, Танос усадил Старка перед собой и, придерживая за лохматую макушку, заставил смотреть себе в глаза: – Да, это риск, но риск оправданный. Ты же сам говорил, что им можно доверить любую тайну. – Пеппер — да, но Морган, она ещё ребёнок… Наконец добившись диалога, Танос удовлетворённо хмыкнул и убрал с головы Тони руку: – Тем проще. Проболтается — никто ей не поверит. – Но… – Но? – Это же безумие! – Не безумнее всего того, что с тобой происходило. Старк задумчиво притих. Наблюдая за блуждающими по его лицу мыслями, Танос уже почти растёкся в одобрительной улыбке, но Тони вдруг осадил его тяжёлым взглядом. – Нет, – глухо отрубил он, поднимаясь. – Не смей их втягивать. Ещё мрачнее, чем был, Старк вернулся к брошенным снастям и сосредоточился на спутанной леске. Последовав его примеру, Танос начал вытягивать якорь, едва не упустив тот обратно в воду, когда за спиной вдруг раздался голос: – И прошу, не рви мне больше душу… Над озером разнёсся раскат грома. Захлестал косой ливень. Домой вернулись промокшими до нитки. Молча поставили чайник… Дни потянулись своим чередом, и о разговоре, казалось, забыли.***
Близился день рождения Старка, и всё чаще во снах образы прошлого будоражили тоскующее сердце. Праздник в кругу семьи и друзей. Счастливые Пепс и Морган. Шум, смех, веселье… Тони совсем поник, перестал следить за собой, забросил разработки и даже не пытался скрывать от Таноса своё настроение. Таноса же разрывали противоречия: с одной стороны, он хорошо помнил сказанное Тони на озере, с другой — в тоске по жене и дочке его состояние очень скоро грозило перейти из немощи душевной в физическую. То, что больше тянуть нельзя, Танос понял, когда, вернувшись с огорода, уже привычно заглянул в приоткрытую дверь и увидел пластом лежащего в постели Старка. Он не мигая смотрел в потолок и дышал так редко и слабо, что на секунду Танос ощутил знакомое прикосновение костлявых пальцев… – Ты чё там застыл, извращенец? Слабый голос заставил Таноса с облегчением улыбнуться. Ещё мгновение поколебавшись в дверях, он уверенно прошёл в комнату: – Тони, разговор есть. – Знаю я твои разговоры… – Старк откинул одеяло и по-стариковски медленно спустил ноги с кровати. – Опять шарманку свою заведёшь. – Заведу. – Танос нахмурил брови, мысленно готовясь к спору. – Или ты думаешь, что я буду смо… – Не топчись, а? – Сморщившись, словно от зубной боли, Тони кивнул на место возле себя. Танос сел. – Это не дело, Старк, – после почти минуты молчания всем корпусом он развернулся к другу. – Если ты вздумал помирать… – Я согласен. Танос подвис: – Согласен? – Округлив небольшие глаза, он изумлённо уставился на Тони. – Да. Комнату снова заполнила тишина. Старк смотрел на Таноса, Танос сверлил взглядом стену… Внезапно он ожил и почти вплотную придвинулся к Тони: – Точно? С обречённым стоном тот закатил глаза: – Мне что, расписку тебе выдать? – То-они! – С радостным воплем Танос обхватил своими огромными ручищами бородатое лицо и с чувством поцеловал Старка куда-то в нос, затем в лоб… – У-уйди, слюнявый! Сдурел, что ли? Как покойника, ей-богу… Вяло отбиваясь, Тони впервые за несколько дней рассмеялся.