Amarantum.

После обеда мы идем на плантации. Овощи, фрукты, ягоды - все это уже поспело, и мы должны успеть собрать все это до двух часов дня, потому что вечером за всем этим добром прибудут лаборанты. Плантации пустеют. Пустеют по-большей степени из-за нехватки рук. Это конечно же не рабский мясокомбинат, поэтому работать нам приходится в полную меру. Собственными силами, мы собираем все, что выращивали за весь предыдущий год. Но не всегда было так тяжело. После победы Эмормоса над сильнейшим из наших государств, Лианом, мы вступили в состав Северной Америки. Северная и Южная Америки в совокупности дало государство под названием Корфагон. Не смотря на то, что мы обязались выплачивать дань, Эмормос еще позволял нам использовать добровольческий труд, который рабским никак не назовешь. Мы платили людям кое какие деньги, одежду, возможно и еду - поэтому работать на плантации среднего населения, таких как наша семья, приходили обычно бедняки. я не о тех бедняках, которым обычно нечего есть или одевать. Тем беднякам о которых говорю я, приходится намного хуже. В то время население еще кое-как справлялось. Но после восстания, в котором Эмормос уничтожил четыре округа Южной Америки, мы лишились их благорасположения. Округ Роджерс, в котором я поживаю, едва ли сводит концы с концами. Лиану повезло куда больше нашего. Причины, по которым возникло восстание, мне не известны. В школе мы не изучаем историю, связаннуе с внутриполитическими проблемами,а дома или на улице - нам запрещено говорить об этом. Я тоже молчу, особенно на улице. Я никогда не являлось примерным ребенком, но и проблем наживать для собственной семьи мне не хочется. Научилась держать язык за зубами. Меньше говорю - крепче сплю по ночам. У стен ведь тоже есть уши. Еще вчера мы с Роем и Ди договорились, что они помогут нам при сборке урожая. В разных частях округа, сборка проходит в определенные дни, поэтому из-за того, что Ди живет рядом с железной дорогой (это дальше от нас на несколько километров) урожай они собрали еще вчера. Да и плантация у них не такая большая, как у нас. Рой же живет один, в старом заброшенном приюте. Он сирота. Поэтому плантациИ следовательно не имеет. Выживает тем, что ворует пищу или одежду. Мы с Ди то же обеспечиваем его едой, когда сможем. Но если правительство узнает о воровстве - Рою придется очень плохо. Я отворяю замок на дверях забора, и оказываюсь на небольшой тропинке, которая приведет меня к плантациям. Старенькие деревья, крошечные беседки на двух человек, заросшие сорняком тропинки и составляют главную часть нашей огромной плантации. Мама с папой уже давно здесь, поэтому стоит мне ступить на узкую тропинку, ведущей к нашему *деревянному саду* я слышу спокойный голос матери. Она заметила меня за очень большое расстояние. -Опять опаздываешь. Опять упрекаешь, думаю я. Еще с далека вижу знакомые силуэты Роя и Ди, и вприпрыжку бегу к ним. Мы здороваемся, улыбаемся друг другу и все прекрасно. Наверное я действительно немного опоздала. К тому времени, как я подоспела родители уже собрали добрую часть урожая. Корзинки наполнены до краев, почти лопаются: здесь и фрукты, и овощи, и ягоды. От приятного запаха сводит в желудке. Во рту собирается слюна, но как бы я не хотела стащить хотя бы одну вишенку - я этого делать не стану.Не самоубийца ведь. -С каждым годом урожая становится все больше и больше. Может здесь присутствует какое-то волшебство? - замечает Рой, отрывая здоровенную грушу с ветки одного из деревьев. Мне в нос тут же ударяется сладкий запах кожицы. Вместе с Роем мы дружно с нескрываемой завистью смотрим на фрукт, и готова поспорить, думаем сейчас об одном и том же. -В этом году были дожди, да мы и следили за ними.. - отвечаю я, закатываю рукава и иду к ближайшим кустикам тыквы, ветки которой расползаются по земле, будто змеи. -Не то чтобы дожди. На плантации Постиров это никак ни повлияло. Кстати, сегодня я раздобыл кое что. Рой обнажает свои карманы, и нам под ноги скатывается горстка орех. Переглянувшись с Ди, мы с ужасом смотрим на Роя. -Что? -Только не говори мне.. - начинает Ди, подбирает один орех, и принимается вертеть его в руках. -.. что ты их украл, - заканчиваю я. -Одолжил, - заверяет нас Рой, - не украл, а просто одолжил. Я же должен что-то есть. -И сколько ты одолжил? - в голосе Ди звучит подозрение. Не могу не согласиться с ней: в прошлом месяце Роя едва не поймали за кражу гусенка, за чтобы ему здорово пришлось отчитаться. -Килограммов два, - пожимает плечами Рой. -Ты же никогда столько не вернешь! На меня будто обрушивается железобетонная стена. Килограмма два? Может быть эта шутка такая? -Рой да ты же.. -..спятил, - снова заканчиваю я. На этот раз он не возражает - понимает ведь, что наступил на рожон. Я продумываю девяносто способов, с помощью которых правительство может лишить его жизни. это, конечно, ценится ниже чем жизнь дикого или домашнего животного, но если хоть кто-то из посторонних узнает, что Рой ворует не в первый раз - мне страшно представить что тогда может быть. Достанется не только ему, но и нам с Ди, и нашим семьям - мол знали ведь, но скрыли. -Я не спятил, - огрызается Рой, - попробуй пожить без родителей Шерон, наверное тебе придется сладко. Его язвительный тон колит меня. Я прищуриваюсь, и предпочитая благоразумнее промолчать, возвращаюсь к работе. Конечно Рой прав. Я даже не стану упрекать его в этом. Ему приходится гораздо тяжелее меня, ведь он справляется со всем один. Добывает себе еду, выживает в бесчувственном мире, и даже нашел себе подружку. Но черт возьми, мне тоже не сладко. С такими-то родителями, которые думают только о себе. -Ладно, прости я не хотел, - доносится до меня голос Роя, - но я правда. Не чувтвую никакой вины. Да и папа Ди.. немного раздражает. Я сорвался. С кем не бывает. -Я все еще здесь, - язвит Ди. Она всегда перебивает его, кода пытается съязвить, или когда они в ссоре. -Отлично. Я тоже. Рой всегда ругается с отцом Ди, это не секрет. Объясняй - не объясняй, что Мистеру Постиру от этого хуже не станет - бесполезно. Рой теребит свои нервы. А отца Ди это вовсе не интересует. Он же бесчувственный. А Рой ненавидит людей с отклонениями, способностями и прочими странностями. Думаю, и на этот раз причина такая же. Они снова разругались. -Знаешь Рой. Мог бы хотя бы сделать вид, что мой отец тебя не раздражает, - отвечает Ди, со всей силы сжимая в руке чернослив. Терпкая кожица лопается и по ее руке стекает сок. С омерзением отбрасывая ягоду, Ди вытирает руку о свое старое поношенное платье. Мы всегда одеваемся в тряпье, когда работаем на плантациях. -А зачем? Мне это не нравится. Я предпочитаю называть вещи своими именами, - хмуро отвечает Рой. -Отлично. Тогда не разговаривай со мной. Пытаться помирить их - все равно что кричать в уши глухому. Да и пытаться не стоит. Роя это только раздражает, а Ди никогда не помирится первая. Я старательно укладываю овощи в корзинки, накрываю их сверху бумажной салфеткой, и приступаю к остальным овощам. Вечером нас ждет открытая церемония. Не то чтобы это восхитительно, но то, что по всей главной улице нашего района проезжают блестящие металлические машины-локаторы в два этажа, действительно удивляет. Таких вряд ли встретишь в других странах мира. Хотя техника сейчас развита, и удивляться особо нечему. Лаборанты в белых халатах машут нам руками, без эмоций на лице, выстраиваются в очереди, и опустошают наши дома, забирая весь урожай. Корзины с овощами и фруктами, аккуратно сложены друг на друга, прямо перед каждым домом. Пока они отнимают у нас последнюю не отравленную отходами пищу, мы молча стоим у порогов своих домов, выстроившись в шеренгу. Нам запрещено проявлять активность. Это может означать, что мы не согласны, что хотим возразить. Так как никто проблем не хочет, все стоим молча. Лаборанты в это время по очередности уносят корзины с яблоками, тыквами, кукурузой. Ну а что мы хотели? На то мы их и собирали, чтобы прокармливать конкистадоров. Ну а простым людям и искуственных продуктов хватит. Мы стоим так близко, что я упираюсь ногами о лестницу, и натираю мозоли. Но пошевелиться не могу. Очередь доходит и до нас. Все взгляды завистливо обращены на лаборантов, которые уносят наши корзины с овощами, аккуратно сложенные прямо перед нашими ногами. Рой с Ди стоят позади меня, и я слышу как негромко огрызается Рой. Ему это никогда не нравилось. Это так легко. Протянуть руку, и взять то, что хочется съесть. Прямо перед носом ведь. Тысячи людей без эмоций глядят вслед уходящим лаборантам. Тысячи детских глаз, голодных ртов направлены в их сторону. Не могу не наблюдать за этим без ненависти, потому что те продукты, которые посылают нам из Эмормоса, слишком уж противные. Взять к примеру горох - и тот, искуственный.По вкусу он напоминает песок. А по форме и того хуже. Какой-то квадратный. Одна из корзин стоит прямо возле меня. Может быть я смогу успеть схватить что-нибудь до того, как лаборанты обернутся и заметят меня. Я даже почти делаю шаг, хоть это и рисковано, но застываю. Мальчик из соседнего дома, расположенного параллельно нашему срывается с места и бежит к корзинам с едой, которые забирают лаборанты. На вид ему лет одиннадцать, он настолько худ и слаб, что кажется вот вот развалится на части. Кожа свисает с рук комьями, лицо перепачкано гарью. Он кричит истошным голосом, но добежать до желаемой добычи не успевает. Лаборант отрывает небольшую железную балку и бросает прямо ему в голову. Я не успеваю даже вздрогнуть, как его лицо размазывается по земле. Но нет ни слез, ни стонов боли. Кто-то закричал и сразу же замолк - Энди Расл, девочка из параллельного класса. Остальные испуганы настолько, что не могут вымолвить и слова. Даже Рой замирает. Родители мальчика все так же находятся на своих местах, до тех пор пока лаборанты не позволяют им забрать тело погибшего. Затем его отец, мужчина средних лет, который раньше преподавал в нашей школе, без интереса бредет к телу, взваливает его на спину, и возвращается домой.